Картер и Анна молчали, погруженные в беспокойство. "Вы стоите на страже?" - сказал наконец Картер, отметив отсутствие у Анны интереса к установке собственной палатки.


«Да, стражник», - сказала она, расслабившись спиной к своей сумке.


Ее светлые волосы сияли золотом в лучах солнца. Ее лицо было серьезным, настороженным, его внимание было обращено на Картера. Как только он удалился в свою палатку, она сосредоточила свою бдительность на местности вокруг них.


Она положила вальтер себе на грудь и свободно держала нож в руке. Красивый, умный, добродушный и основательный профессионал. У Бленкочева были веские причины выбрать ее, но их должно было быть больше. Причина, по которой он доверял ей больше, чем другим своим агентам. На кону стояла не только его карьера и образ жизни, но и мир, который он помогал формировать последние сорок лет. У него было меньше сострадания к миру, чем он гордился бессмертием своей работы.


"Вы выросли в Москве?" - спросил Картер.


Она ждала, когда он уйдет, хотела быть на своей работе. Как и многие агенты, ей лучше работать в одиночку. И все же она интересовалась им. Не могла оторвать от него глаз. Еще одна причина, по которой она хотела, чтобы он ушел.


«Я ценю вашу помощь в Новой Зеландии», - сказал он и встал. Он не хотел уходить, но было необходимо, чтобы он тоже держался на расстоянии.


Она улыбнулась ему.


«Я училась музыке», - сказала она. «Скрипка. Камерная музыка. Это помогает?»


«Не совсем. Почему Бленкочев выбрал именно тебя?»


Она посмотрела на него, и ее лицо стало невыразительным. Она пыталась решить, говорить ли ему что-нибудь и, если да, то говорить ли ему правду. Она была женщиной, которую стоило знать. Наконец она прочистила горло.


"Он мой отец."


Единственный ответ, о котором Картер не догадался. Она вопросительно наблюдала за ним, чтобы узнать, как он воспримет новости. Трудно было представить Бленкочева сексуально связанным с кем-либо. Но даже самые возмутительные, самые хладнокровные, самые отвлеченные иногда проявляли изящество физической близости. Ее мать, должно быть, была замечательной. Он надеялся, что Бленкочев ее любит.


«Ему повезло, - сказал Картер и вошел в свою палатку.



Пятнадцатая глава


Ник Картер, Леон Бленкочев и Анна Бленкочева проехали на лыжах по трассе скимобиля по нетронутому снегу. Бленкочев вел. Он знал, куда идет, и не хотел терять элемент неожиданности, который он мог получить от неожиданного прибытия на территорию Серебряного Голубя.


Иногда он использовал солнечный компас из своего рюкзака, чтобы определиться. Зная местное антарктическое время и то, что летнее солнце кружит над горизонтом со скоростью примерно пятнадцать градусов в час, он с большой точностью вычислял, где они находятся и куда им нужно идти дальше.


При этом не было необходимости искать Картера. Бленкочев и Анна первыми пересекли рельсы для скимобилей, не зная, что Картер был поблизости.




Лидер КГБ послал свою дочь исследовать в одном направлении, а он пошел в другом. Когда она не вернулась, как было запланировано, он пошел за ней и обнаружил Картера.


Теперь все трое катились на лыжах по нетронутому снегу, по очереди преодолевая тропу. Картер заметил, что наблюдает за Анной, заинтригованный чем-то, что он не мог назвать. Иногда он замечал, что она наблюдает за ним.


Несколько альбатросов пролетели над головой на воздушных течениях. Это были идеальные планирующие птицы. Чем сильнее ветер, тем легче казался их полет. Небо оставалось потрясающе чистым, голубым, яркое солнце немного согревало сверкающую землю.


Наконец, еще очень высоко в горах, и ветер кружил вокруг них, Бленкочев дал знак замедлить ход.


Ведя, он тихо двинулся вперед. Его тело сгорбилось от сосредоточенности. Он, должно быть, был измучен, но не подавал знак этого. Он направился в шторм.


Он остановился у большой отвесной скалы, которую покрыло снегом. Он расстегнул лыжи и поплелся вперед, опускаясь с каждым шагом.


Он жестом показал Картеру и Анне следовать за ним.


Он исчез за скалой, когда два агента на лыжах проехали вперед, отцепили лыжи и последовали за ним.


Под ними простиралась долина. Она была глубокой и длинной, обнаженной для солнца, изрезанным валунами и скалами. Это было место с почти постоянным ветром, поэтому все выступающие объекты не были заснежены.


Эту долину, окруженную пиками и свисающими скалами, будет трудно увидеть с воздуха. Скрытая долина.


Казалось, что на длинном узком белоснежном дне долины какое-то движение. Картер не мог понять, что это было. Он погладил бороду и изучал долину.


Бленкочев передал Картеру крохотный мощный бинокль.


"Там." - сказал Бленкочев, жестикулируя.


Две раздвижные двери, такие большие, что они были бы огромными даже для авиационного ангара, были встроены в гранит на краю долины. Они были выкрашены в тускло-серый цвет в тон скале. Они были приоткрыты. Рабочие, одетые в совершенно белые утепленные зимние комбинезоны, входили и выходили, одни на белых джипах, другие на белых лыжах. Рабочих было почти не видно.


"Серебряный голубь?"


«Похоже, теперь на Серебряного голубя», - коротко сказал Бленкочев. «Раньше это была обычная советская база. Мы отказались от нее, когда подписали Договор об Антарктике. Больше не было борьбы за континент. Прошло так много времени, что об этом почти забыли».


«Серебряный Голубь не забыл», - пробормотала Анна. Она посмотрела на Картера и улыбнулась.


Бленкочев взглянул на свою дочь, своего помощника, своего сотрудника. На его широкое славянское лицо на мгновение наполнилась гордостью. Затем он прогнал это. Нет места для сантиментов, когда нужно было сделать работу. Он не просил пощады и не давал. Даже его дочери.


«Мы собираемся выделяться там, на снегу», - сказал Картер, указывая на синюю одежду Бленкочева и его собственный цвет хаки.


«В конце концов, это может нас спасти», - тихо сказал Бленкочев.


Он бросил рюкзак и присел на корточки, чтобы расстегнуть его. Он вытащил мешок и открыл его.


«Вот то аварийное снаряжение, которое ты принес», - громко сказал он Картеру. «Мы закопаем его. Забери позже, в случае крайней необходимости».


Он открыл изолированный мешок и показал Картеру небольшой радиоприемник, похожий на тот что был у Картера, запасы продовольствия, легкое снежное одеяло, которое складывалось до размеров носового платка, и аптечку. Он пришел подготовленным.


"Я возьму это!"


Голос был резким, властным. Сверху.


"Подбросьте его!"


Дозорный наставил на них длинноствольное ружье. Это был специальный пневматический пистолет, бесшумный. Совершенно безопасный в лавиноопасном пустыре.


Наблюдатель в белом костюме для глубоких морозов стоял на скале. Он мог бы быть там часами, мог бы наблюдать за их приближением, спрятавшись, ожидая, пока ему передадут по рации инструкции.


«Отлично», - сказал Бленкочев.


Внезапно по обе стороны отвесной скалы собралось еще больше людей, все в белых одеждах, как немецкие лыжные солдаты времен Второй мировой войны. Они были незаметными, дрейфовали вперед, как часть ландшафта. У каждого был вышитый на ткани над сердцем маленький серебряный голубь.


Бленкочев повелительно поднял руку.


«Я Бленкочев», - величественно сказал он на своем интеллигентном русском языке. «Я поймал пресловутого Ника Картера. Он империалистический агент AX из той толстой свиньи из Соединенных Штатов».


Его стальные глаза скользили по мужским советским лицам, требуя, чтобы они слушали и слушались. В их партизанских уроках не было главы о таком человеке, как Бленкочев. Они вышли из подчиненияия. Он сразу это увидел. На данный момент они были податливыми. Он холодно улыбнулся тихим мужчинам и продолжил.


«Он опасная американский шпион», - сказал он. «Я провел его по долгому пути, и мы устали».


Он презрительно показал на Картера и кивнул Анне. Она поняла подсказку и полезла в рюкзак Картера за его оружием.


"Кто здесь главный?" - сказал могущественный Бленкочев.


"Я, сэр," ответил один из мужчин.


Он шагнул вперед, его пневматическая винтовка была направлена ​​на Картера. Только его загорелое лицо, сияющее на фоне ослепительно сияющего снега, показывало, что под всей этой белой набивкой возможно есть что-то человеческое.




Анна схватила оружие Картера под мышку. Серебряный Голубь неодобрительно взглянул на женщину-агента. Женщинам принадлежал дом, полный младенцев, а не суровая Антарктика, притворяющаяся, что у них выносливость и интеллект мужчины.


«Моя дочь, - коротко сказал Бленкочев, - и моя помощница».


«Да, сэр», - сказал Серебряный Голубь, впечатленный кровными, но не рабочими отношениями. «Я заберу их, товарищ».


Он собрал оружие и позволил себе осторожно ухмыльнуться, так, как ему казалось, Бленкочев не мог это видеть. Если она была недостаточно хороша для того, чтобы мужчина женился на ней, у дочери были другие возможности. Фанатизм находил оправдание всему, что мог вообразить развратный человек.


«Вы нас поведете», - объявил Бленкочев.


Он тоже посмотрел на Анну, но выражение его лица было предостерегающим. Он говорил ей не убивать шовинистического болвана. По крайней мере, пока.


Она мрачно кивнула, и Картер, Бленкочевы и группа Серебряных Голубей объехали на лыжах вокруг валуна и спустились по длинной извилистой тропе в долину.


* * *


Огромный вход в комплекс «Серебряный голубь» был ледяным. Горький ветер свистел через открытые стальные двери и над грузовиками, джипами, лыжными мобилями и небольшими вертолетами, припаркованными аккуратными рядами. Другие машины приходили и уходили. Выхлоп клубился и вонял в воздухе.


Закинув лыжи на плечи, трое агентов и их группа сопровождения прошли среди машин. Некоторые были выкрашены в белый цвет, на крыльях были нарисованы тусклые серебряные голуби. Остальные были оливкового цвета с русской маркировкой. Ни один из вертолетов не был похож на тот, который обыскивал горы.


Группа двинулась к задней части склада, где двери были прорезаны в граните.


Рабочие в белых изоляционных костюмах проверяли колеса и бензин, несли стопки бумаг и разговаривали в рации. Над их сердцами были вышиты маленькие серебряные голубки. Все они были белыми и мужчинами.


Они без особого интереса посмотрели на новичков и вернулись к работе. Либо те, кто работал на скрытом объекте «Серебряный голубь», привыкли к посетителям, либо их естественное любопытство было запрещено.


Картер наблюдал за Бленкочевым.


Лицо русского было бесстрастным, но глаза настороженными. Они осмотрели огромную комнату. Он что-то искал. Или кого-нибудь. На мгновение его взгляд остановился на квадратном мужчине с густыми черными усами. Если и было признание от кого-либо, они это хорошо скрывали. Картер ждал, когда снова появится квадратный мужчина с густыми черными усами.


* * *


Мужчина возле широкого стола из орехового дерева был также одет в белое - белый шелковый тропический деловой костюм-тройку с защипами на талии.


Он стоял у стола, когда Картер, Бленкочев и Анна вошли в кабинет в сопровождении только трех из их первоначальных сопровождающих. Три Серебряных Голубя направили свои пневматические винтовки на Картера. В углу обогреватель зашипел от теплого воздуха.


«Бленкочев», - сдержанно произнес человек у стола.


Бленкочев согласно кивнул.


«Я должен был знать, что это будете вы. Скобелев», - сказал он. "Рад видеть тебя."


Из нагрудного кармана генерала Евгения Скобелева торчал блестящий красный шелковый носовой платок. Голубь на кармане был вышит блестящей серебряной нитью. Его туфли тоже были белыми, отполированными до цвета орехового стола. Его рубашка была бледно-розовой, только чуть более розовой, чем его кожа. С его густыми белыми волосами, светло-голубыми глазами и детской розовой кожей он был портретом в пастельных тонах. За исключением ярко-красного носового платка ... который с кровавой важностью обрамлял серебряного голубя.


"Почему ты здесь, Бленкочев?" - сказал генерал Скобелев.


Советский генерал ничего не говорил, даже любезного приветствия. Он подошел к своему столу и сел в кожаное кресло.


У него были все удобства, даже картины русских пейзажей на четырех оштукатуренных стенах его офиса, лампы вместо люминесцентных ламп и холодильник размером с квартиру на полу за его стулом. Рядом была вторая дверь, на этот раз с глазком.


Бленкочев все это понял одним надменным взглядом. Его не запугать. Он упал в обтянутый кожей стул перед столом, скрестил ноги, снял рукавицы и расстегнул куртку. Его духи наполнили комнату.


Когда Картер попытался сесть, Бленкочев махнул рукой, и трое охранников загнали агента Топора в угол.


Картер не протестовал, выполняя свою роль. Бленкочеву он не доверял, но какое-то время подыгрывал ему. Ему нужно было точно знать, что происходило в станции «Серебряный голубь». То, что он сказал Бленкочеву, было только обоснованными предположениями, и ему нужно было подтверждение. Ему нужна была конкретная информация, на основе которой можно было судить, что делать. Конкретная информация для Хоука.


Анна смотрела, потом тоже села и расстегнула толстую одежду.


"Есть кофе?" - спросил Бленкочев, обезоруживающе улыбаясь.


Скобелев мельком взглянул на него, потом на одного из охранников Серебряного Голубя. Охранник кивнул и вышел из комнаты.


«А теперь, Леон, - сказал генерал Скобелев. "Что все это значит?"




«Я мог бы задать вам тот же вопрос, - высокомерно сказал Бленкочев, - за исключением того, что это мое дело - сначала узнать ответ». Он хлопнул руками по деревянным подлокотникам своего стула. Звук разнесся по маленькой комнате, и двое оставшихся охранников подпрыгнули. «Я пришел, чтобы присоединиться к тебе, Евгений. Моя дочь и я. Другого способа объяснить это невозможно. Я привел Картера, чтобы показать свою искренность».


Скобелев проявил самообладание. Его рот опустился всего на долю дюйма. Затем он восстановил свое лицо, и его манера поведения снова стала манерой могущественного советского генерала, близкого к Политбюро, правой руки Черненко, лица, известного всей России по многочисленным появлениям на официальных советских новостных фотографиях. празднованиях Первого мая и других военные события.


Учился у Бленкочева. Личная власть двух советских лидеров заполнила комнату.


«Мои люди слышали, что вы собираетесь закопать припасы вместе с Картером, - сказал Скобелев. «Срочные припасы, за которыми вы вернетесь. Потребуются позже, возможно, после взятия нашей базы».


«Уловка, - плавно объяснил Бленкочев, - отвлечение внимания. Я хотел остаться на одном месте достаточно долго, чтобы ваши люди меня нашли».


«У Картера было свое оружие», - парировал вожак Серебряного Голубя. «Он был твоим товарищем, а не твоим пленником».


«Картер печально известен побегами», - легко сказал Бленкочев. «Иногда успех более надежен с помощью хитрости, чем с помощью силы. И помните, он любимец Дэвида Хока. Некоторые из его тренировок исходили от Хоука лично».


Имя могущественного начальника ТОПора заставило Скобелева задуматься.


«Да. Дэвид Хок».


Седовласый русский генерал постучал пальцами по столу. По выражению его лица Картер догадался, что у него были собственные стычки с Хоуком. Этого опыта было достаточно, чтобы убедить Скобелева в том, что Картера слишком опасно, чтобы его можно было легко поймать, и что его стоит перехитрить.


"Вы знаете наши цели?" Скобелев предупредил потенциального новообращенного Бленкочева. «Что мы планируем делать? Человеку с тошнотой в животе и отсутствием зрения следует вернуться в безопасную Россию-матушку, а не быть здесь, на границе нового образа жизни».


«Я знаю достаточно, чтобы заинтриговать меня, - сказал Бленкочев и улыбнулся. - Достаточно, чтобы думать, что ты полагаешься на что-то важное. Превосходство форм жизни. Что касается остального, возможно, тебе лучше рассказать мне».


Дверь в кабинет Скобелева открылась, и вернулся охранник с подносом и двумя кружками дымящегося кофе. Он поставил кружки на стол, одну перед Скобелевым, а другую перед Бленкочевым. Не для Анны.


В гневе Анна уставилась на отца, но мерцание его ресниц предупредило ее, чтобы она молчала. У них была работа. Некогда исправлять мелкую несправедливость. Она сжала губы и сложила руки на коленях. На ее щеках вспыхнули два ярких пятна. Она посмотрела на Картера, и он увидел всю глубину ее чувства несправедливости. Она была страстной женщиной.


Скобелев не заметил. Он взял чашку и изящно отпил. Его жесты были аккуратными и безупречными, как его одежда. Человек, для которого совершенство, возможно, было богом.


«На самом деле все просто, - сказал он. «Только лучшие люди должны править миром. Почему у нас так много проблем? Так много войн? Потому что не те люди занимают руководящие должности. Их обманывают, заставляя доверять несуществующим богам. Генетически и гормонально они неспособны на это. принимать разумные решения, которые принесут пользу каждому ".


"И вы?" - тихо сказала Анна, ее лицо стало ярко-красным.


Скобелев даже не взглянул на нее. Но Бленкочев сделал. Опять предупреждающий взгляд. Она опустила ресницы.


"Конечно!" - уверенно сказал Скобелев, упираясь грудью в шелковый костюм. «И это подводит нас к вопросу о Картере».


Он посмотрел на Бленкочева. Он бросал вызов. Что делать с американским шпионом?


Бленкочев холодно посмотрел на Картера, и в этот момент агент Топора понял, что его полезность для Бленкочева закончилась. Его бросили.


«Делайте, что хотите», - сказал сотрудник КГБ. Он заработал свою репутацию безжалостного человека, ползая по трупам своих бесполезных товарищей. «Он мало знает о вашей операции. А это значит, что Хоук почти ничего не знает». Отказавшись от Картера, он укрепил свои позиции со Скобелевым и Серебряным Голубем.


«Тогда вы недальновидны», - сказал Картер.


Все в комнате повернулись и посмотрели на Картера. Пока он не заговорил, он был предметом мебели. Теперь они вспомнили, что у него была своя жизнь и своя воля. Репутация. Это сделало их нервными, еще больше они хотели избавиться от него, как и любое потенциально опасное животное. Только Анна сочувственно посмотрела на него. И она была бессильна, как и он.


«Уберите его», - сказал Скобелев, с отвращением щелкая пальцами по агенту AX. "Убей его."



Шестнадцатая глава.


Обогреватель в углу напротив Ника Картера зашипел. В теплом душном офисном воздухе пахло духами Леона Бленкочева. Горячие глаза советской гвардии были сосредоточены на Картере, горящие восхитительной перспективой его убийства.


Два Серебряных Голубя схватили его за руки.


Картер небрежно пожал плечами, встав между ними.




Картер по-прежнему не располагал необходимой информацией. Его оружия не было. Сражаться было рано.


Его не удивил отказ Бленкочева. Когда придет время, ему придется придумать способ сбежать, но еще не время. Его взгляд скользнул по советским гвардейцам и остановился на генерале Скобелеве.


«Вы планируете какую-то биологическую войну», - сказал Картер. «Но это вам не поможет. У нас почти есть сыворотка для борьбы с этим».


Настала очередь Скобелева пожать плечами.


«Я не впечатлен, - сказал генерал Серебряного Голубя, - если у вас нет доказательств наличия вашей сыворотки».


«Никаких доказательств здесь нет, но я могу вам сказать, что новозеландские врачи, лечившие атташе и чилийского солдата, работают с нашими медиками. Скоро будет прорыв». Картер улыбнулся, почти поверив лжи. «Очередное чудо современной медицины. К концу недели».


Скобелев лишь мгновение изучал Картера. Уверенность охватила генерала. Его пастельная, щеголеватая фигура вибрировала вместе с этим.


«Ерунда», - решил лидер Серебряного Голубя. "Возьмите его!"


"Охранники крепче сжали руки Картера, и они проводили его к двери.


«Когда весь мир будет смеяться над вашими угрозами, вы не поверите, что это ерунда», - сказал Картер.


Он позволил себе усмехнуться в голосе.


Щеки генерала увеличились. Он не хотел, чтобы его выставляли дураком. Тем не менее, он кивнул охранникам, и они подтолкнули Картера ближе к двери.


«Они скажут:« Глупый Серебряный Голубь… устарел, как динозавр! »- засмеялся Картер. «Значит, в прошлом они не могли даже выиграть состязание по борьбе с заразой! Как вы думаете, кто-нибудь прислушается к угрозам биологической войны, когда Соединенные Штаты бесплатно поделятся сывороткой со всеми?»


"Довольно!" - рявкнул генерал.


Скобелев встал. Он был прямолинейным, достойным вопреки невозможным обвинениям Картера. Он так глубоко верил в себя, что неверие других только укрепляло его.


Он еще не сошел с ума, но его нежелание рассуждать довело его до фанатизма.


«У всех американцев одна общая болезнь», - горячо заметил генерал. Они думают, что непобедимы. В конце концов, это их уничтожит! "


Он открыл дверь за своим столом. Его движения ощетинились гордостью. Он был полностью поглощен собой, когда он шагал через суровую улицу и жестом велел охранникам следовать за ними.


"Я покажу тебе, Ник Картер!" - провозгласил он. "Великий убийца. Великий дурак!"


Картер улыбнулся медленной глубокой удовлетворенной улыбкой. Теперь, возможно, он узнает, что происходит в станции «Серебряный голубь», так хорошо спрятанной внутри антарктической горы.


* * *


Лаборатория по другую сторону кабинета генерала Скобелева была еще одним огромным помещением. Температура воздуха контролировалась, термометры стратегически размещались над лабораторными столами и оборудованием.


Стекло и сталь блестели в свете флуоресцентных ламп. Чашки для культивирования, горелки Бунзена, ряды пробирок и флаконов, электронные инструменты, записывающие устройства, а также врачи и лаборанты в белых халатах - все мужчины - заполняли оживленную комнату. Картер еще не видел ни одной женщины, кроме Анны, в станции «Серебряный голубь». У дальней стены вспыхивали и гасли яркие огни на консолях компьютеров.


В центре научного массива комнаты находилась толстая стеклянная клетка размером десять на десять футов. Ученые работали вне стеклянной клетки, держа руки в перчатках. Каждое движение их минутной стрелки в точности копировалось движениями рук соответствующих роботов внутри стеклянной клетки. Роботы переносили, разливали, нагревали и сдвигали образцы под микроскопами - чего бы ни требовали руки работающих ученых.


«Очень профессионально», - заметил Картер.


Он стоял в дверях со Скобелевым, Бленкочевым, Анной и охранниками. Бросив взгляд на посетителей, ученые продолжили работу.


Скобелев с гордостью смотрел на место происшествия.


«Конечно», - высокомерно сказал Скобелев. «Здесь мы разработали штамм SD-Forty-two».


«Серебряный голубь сорок два», - пробормотала Анна.


Скобелев мельком взглянул на нее, потом выбросил ее из головы. Присутствие ее пола было раздражением, напоминанием о мировом несовершенстве.


"А изначальная бактерия?" - сказал Картер. "Было ли это найдено здесь?"


Скобелев махнул рукой, чтобы обнять гору.


«Здесь они мутировали и выросли», - сказал он. «Скоро мы будем готовы! Один из наших космонавтов наткнулся на нее в открытом космосе. Он держал ее в стерильных условиях, пока у нас здесь не заработала лаборатория. Такую находку было легко спрятать в слоях российской бюрократии с избыточным весом».


«Я полагаю, Роки Даймонд оказался для вас полезным», - мрачно сказал Картер, представив себе мучительную смерть Даймонда.


"Американский авиатор?" - сказал Скобелев. «Да. Такая выносливость. Тем не менее, он скончался за двадцать четыре часа. Кажется, это максимальное время, необходимое для того, чтобы бактерии начали работать. Ему было жаль, что ему пришлось приземлиться здесь с неисправностью двигателя, а затем он увидел моих людей. Мы схватили его, когда он передавал наши сообщения ».


"И сейчас?" - спросил Бленкочев. "Теперь, когда все готово, когда мы переезжаем?"


Лидер КГБ выглядел нетерпеливым, как если бы он действительно был членом «Серебряного голубя», формирующим новое будущее. Возможно, приход Бленкочева не был уловкой.




Картер внимательно посмотрел на него.


«Скоро», - улыбнулся Скобелев. «Очень скоро, дорогой Бленкочев, мы расскажем Черненко и остальным, что у нас здесь. Бактериологическая война, которая уничтожит все человеческие жизни, которых она коснется! Они будут кричать и жаловаться, но у них не будет выбора. Они». Передадут контроль над матушкой-Россией. И, присоединятся к нам с вами, мы будем править Россией! Я возьму вооруженные силы, а вы - правительство. Затем мы быстро заставим народы мира сесть за стол мира. , и великая матушка Россия будет вечно милосердно править землей! »


"Ах!" - сиял Бленкочев.


«Я не уверен». - сказал Картер. «Как вы думаете, люди, которые боролись за власть в своих странах, так легко капитулируют? Сражаться за то, во что они верят, - вторая натура. Как только наша сыворотка будет разработана, ваш план мертв».


Скобелев запрокинул голову и засмеялся. Его пастельная фигура тряслась от веселья. Наконец он вытащил из кармана малиновый платок и промокнул глаза.


"Ваша сыворотка основана на данных чилийского солдата и новозеландского атташе?" - посмеиваясь, спросил лидер Серебряного Голубя.


«Да», - сказал Картер.


"Тогда это ничего не стоит!" - сказал Скобелев. «Эти двое умерли от старого штамма бактерий! Даймонда убил новый. Он попал в наши руки как раз вовремя, чтобы стать нашей первой человеческой морской свинкой. Это сработало так хорошо, что мы отказались от остальных. Штамм - тот, который мы используем, чтобы завоевать мир. Твоя так называемая сыворотка ничего не стоит! "


* * *


Камера, в которую бросили Ника Картера, была холодной и сырой. Это была дыра, выбитая из гранитной горы. Тяжелая стальная дверь с лязгом захлопнулась, и он оказался в полумраке, освещенном только светом в коридоре, пронизывающим решетку высоко на двери. Где-то в подземных камерах он слышал женские голоса, низкие, приглушенные, избитые.


Он встал, топнул ногами и обошел камеру. У него не было оборудования. Его оружия и радио не было. Ему нужно было сбежать, чтобы сообщить Хоуку о том, что он узнал.


Он ходил по камере. В ней была узкая кроватка, раковина и туалет. В ней витал запах женщин. Он прошел мимо их камер, когда его привели сюда.


Женщины в поселке Серебряного Голубя были недостаточно хороши ни для чего, кроме секса. Вдали одна из них спела пронзительную песню печали и предательства. Запертые до вызова, продолжали принимать противозачаточные порошки, смешанные с едой, они были здесь только для физического удовольствия Серебряных Голубей.


Это удовольствие было единственной целью женщины в жизни, сокращенной из-за заточения и безнадежности. Собственные женщины Серебряных Голубей - их законные жены - будут дома в России, растить детей и ждать своих героических мужчин.


Картер прошел вдоль камеры, затем снова вернулся. Женщины говорили. Где-то капала вода. Он почти мог слышать моторы автомобилей у входа на склад над головой. Он почти чувствовал холодный свежий воздух антарктического лета. На мгновение он подумал о прыжках форели в высокие озера Новой Зеландии.


Его взгляд бродил по камере, как если бы она тоже была зеленой пустыней, гудящей жизнью, и он был человеком, свободным наслаждаться этим.


Потом его глаза остановились. На гранитной стене слева от двери камеры одна из женщин нацарапала: «Боже, храни меня. Боже, храни всех нас».


* * *


В коридоре за дверью камеры Картера эхом разнеслись шаги. Он подошел к двери и посмотрел между высокой перекладиной. Это была Анна. Хромала. Почти без сознания. Ее светлые волосы струились по синему снежному костюму почти до пола.


Двое охранников Серебряного Голубя поддержали ее под мышками, пока они тащили ее по коридору мимо камеры Картера.


"Куда мы ее поместим?" - сказал один из охранников другому по-русски.


«Везде, где есть место», - сказал другой.


Второй мужчина был русским с квадратным лицом и густыми черными усами. Человек, с которым - возможно - Бленкочев обменялся молчаливым знаком признания, когда группа впервые вошла в «Серебряный голубь».


«Скобелев хочет ее себе», - сказал первый. «После первого раза у нее будет собственная камера».


«До тех пор ты можешь поместить ее сюда», - сказал Картер из-за прутьев.


Двое посмотрели через свои плечи и нахмурились.


«Бленкочев хотел бы этого», - продолжил Картер. «Его помощник. Здесь у нее будет уединение».


Его взгляд переместился на усатого охранника. Картеру показалось, что он увидел минуту задумчивого колебания, желание угодить Бленкочеву. Возможно, это ключ к установке Silver Dove.


«А теперь, когда Бленкочев и Скобелев - партнеры, - продолжил Картер, - ну… я уверен, вы понимаете, почему лучше всего угодить обоим будущим правителям мира».


Призыв к тщеславию и самосохранению работал на их толстых лицах.


«Это может быть лучше», - сказал усатый охранник.


Другой равнодушно пожал плечами. Они развернули Анну и потащили ее о в камеру Картера.


Дверь с шумом отворилась, впуская грустные звуки далеких пленниц.


Мужчины жестом поставили Картера на стену, затем бросили Анну на койку. Когда они повернулись, чтобы уйти, их сапоги громко стучали по гранитному полу, Картер шагнул вперед.



.


"Что насчет первой помощи для нее?" он сказал.


Первый охранник засмеялся и направился к двери, второй с усами остался сзади.


«Она больше, чем помощник Бленкочева», - мягко сказал Картер за спиной второго охранника.


Сапоги усатого охранника шумно скользили по полу, скрывая голос Картера от первого охранника. Плечи мужчины сжались, но он не обернулся.


«Она его дочь», - сказал Картер. «Скажи ему, где она».


* * *


Синяк на лбу Анны был большим и красным, достаточно, чтобы вырубить мужчину вдвое больше ее. Картер держал ее на руках, согревая, пока он защищал ее на койке с ней. Ему не нравилось думать, что она присоединяется к обреченным женщинам в камерах по коридору.


Судя по размеру ее зрачков, он считал, что она избежала сотрясения мозга. Он будет ждать и надеяться, что она проснется сама. Если бы она это сделала, он был бы уверен, что с ней все в порядке. Теперь он больше ничего не мог сделать.


Она была маленькой женщиной, удобно сидящей около него. Его тело окружало ее, как будто они часто бывали вместе. Он подумал о том, как она смотрела на него, прежде чем он вошел в свою палатку на плоской заснеженной земле. Он вспомнил завуалированное желание, а затем уплотнение в горле, когда он восхищался ее белокурой красотой.


Ее сердцебиение было ровным, дыхание сладким. Он коснулся губами ароматных шелковистых волос и закрыл глаза. Она застонала и двинулась к нему, маленькое раненое животное, чувственное, не осознавая этого.


* * *


Поцелуи под его подбородком были легкими и нежными. Пальцы проследили очертания его уха. Губы двинулись вверх по его шее, и его охватило глубокое тепло.


«Ник», - пробормотала она.


«Анна, с тобой все в порядке…?»


Ее губы упали на его рот. Голодные. Требовательные.


Он втянул ее в себя. Ее тело растаяло, его накалило желание.


Он проглотил влагу из ее рта. Ее язык скользнул между его зубами, исследуя. Его охватила дрожь силы.


Он поднял ее и снял с нее куртку. Она сняла его.


Они раздели друг друга, стоя, касаясь, ощупывая в холодной камере.


У нее была узкая талия и высокая большая грудь, сияющая в тусклом свете, как слоновая кость. Красивая женщина во всем.


Ее губы приоткрылись, опухшие от желания.


Он обнял идеальную грудь, поцеловал соски. Она запрокинула голову и выгнула спину.


"О Боже!" она простонала.


Он поднял ее, чувствуя, что она горячо обещает, что она в его руках.


Она укусила его за шею и зарычала. Задыхаясь, Картер положил ее на койку.


Она потянула его вниз, и он вошел в нее.


Они качались вместе, как всегда объединялись мужчины и женщины, скованные неизбежной силой желания.


* * *


Позже они лежали, переплетаясь, на узкой койке, их одежда была навалена на них для тепла. Она была грубым агентом, правдоподобно замаскированным под мужчину, но в постели она была мягкой и благоухающей, с ее собственным ароматом, который заставил Картера вспомнить французские полевые цветы.


Он поцеловал шишку на ее лбу.


"Все еще болит?" пробормотал он.


«Это единственное место, которое может болеть». Она улыбнулась. «Я чувствую себя так хорошо. Повсюду. Я даже больше не сержусь».


"На Скобелева?"


«На всех. Как они обращаются с женщинами, с другими меньшинствами. Проклятые Серебряные Голуби!»


"А твой отец?"


Она помолчала, затем пожала плечами.


«Он не знает, что я здесь. Он ходил обедать со Скобелевым.« Мужские разговоры », - усмехнулась она, сжимая кулаки.


«Женщина не поймет. Поэтому я пошла в столовую. Некоторые мужчины… хотели меня. Произошла драка. Я… получила парочку ударов. Потом кто-то схватил меня».


«Один из голубей, которые вас привез, сказал, что вы нужны Скобелеву».


Она посмотрела на него.


"Скобелев?" - сказала она, скривив губы. "И я?"


«Я так понимаю, ты предпочитаешь другого».


Края ее рта скривились в улыбке. Потом она засмеялась.


«Он смешон! Как кто-то мог его хотеть?»


«Он не думает, что он смешон. Он думает, что собирается править миром. С помощью твоего отца».


Она молчала. Она оглядела гранитную камеру.


«У нас нет никакого оборудования», - коротко сказала она. "Как мы собираемся выбраться?"


«Ты не знаешь, обратился ли твой отец», - сказал он, наблюдая за ее красивыми правильными чертами лица.


Выражение ее лица не изменилось.


«Он здесь не мой отец», - сказала она. «Это Леон Бленкочев, великий глава опасного агентства КГБ K-GOL. Он отдает мне приказы, и я его не спрашиваю».


«Он мог обмануть нас обоих и предать свою страну. Вашу страну».


Она закрыла глаза.


«Я не знаю, что делать», - призналась она.


Он погладил длинные светлые волосы. Она вздохнула, прижавшись лбом к его шее. Ее дыхание было теплым на его коже.


«Мы больше ничего не можем сделать», - сказал он. «Только подожди».


Она наклонила голову и посмотрела ему в глаза.


«Я хотела тебя в первый раз, когда увидела тебя», - мягко сказала она. «В Новой Зеландии».


Она взяла его руку и приложила к своей круглой груди. Он взял его чашкой, коснулся соска, и он встал прямо.


Он поцеловал ее, затем притянул к себе, прижимая к себе, чувствуя, как его собственное тепло поднимается горячим и твердым.


Замок двери заскрипел




Ключ повернулся.


Она оттолкнулась от него, глаза расширились от внезапного ужаса.


«Скобелев», - прошипела она. "Я не пойду с ним! Я не пойду!"



Семнадцатая глава


Обнаженный Ник Картер пробежал через гранитную камеру и остановился за дверью. Он слышал снаружи только одного человека. Продолжая сидеть на койке, Анна Бленкочева натянула одежду и быстро осмотрела камеру, настороже и наготове.


Дверь распахнулась.


Картер досчитал до трех, затем ударил по нему.


Посетитель улетел, приземлившись с глухим стуком о стену коридора.


Картер распахнул дверь. Анна бросила на него одежду.


Она побежала мимо него в коридор, ища опасности в обе стороны.


"Давай!" прошептала она. "Торопимся!"


"Подождите!" - сказал он, хватая ее за руку. "Ты его знаешь?"


Они уставились на квадратного Серебряного голубя с густыми черными усами.


"Я ... я так думаю ..."


Она пошла вперед.


«Лев Ларионов. Он православный священник. По крайней мере, он был раньше».


«Снова в камере», - сказал Картер и поднял мужчину.


Картер положил Ларионова на койку, а Анна закрыла дверь. Новичок застонал и покачал головой.


«Интересно, что он здесь делает», - сказала Анна, пытаясь открыть дверь, чтобы убедиться, что она не заперта.


«Я подозреваю, что его подбросил твой отец», - сказал Картер, одеваясь. «Он хотел бы, чтобы в каждой из подгрупп КГБ были свои люди. Теперь у меня вопрос, почему Ларионов вернулся».


«Бленкочев… прислал меня…» - слабо сказал Ларионов. «Я рад… ты сказал мне».


Он схватился за стену за койкой и приподнялся. Анна села на койку рядом с ним.


"Вы можете вытащить нас отсюда?" - сказал Картер.


"Сказал тебе что?" - смущенно сказала Анна.


«Картер послал меня сказать твоему отцу, где ты», - сказал Ларионов, держась за голову. «И я попытаюсь вытащить тебя».


Она посмотрела на агента ТОПОРА.


«Ты доверял моему отцу, хотя даже я не доверяла», - сказала она, ее глаза были полны изумления.


«Я знаю его репутацию, - сказал Картер. «Он самый плавный в интригах. Теперь он дважды пересекает« Серебряных голубей »Скобелева. Но ему тоже нелегко. Он не мог доверять нам, чтобы мы точно знали, что он задумал». Он посмотрел на бывшего священника. «Нам лучше уйти».


Ларионов кивнул и перекрестился.


«Я буду рад, когда это задание закончится», - сказал он.


Он встал, открыл и закрыл глаза. Теперь они были яркими, исчез тот тупой, глупый вид, который он принимал раньше, как Серебряный Голубь.


«Бленкочев хочет, чтобы вы вернулись с подкреплением», - сказал Ларионов.


"Он не уходит отсюда?" - сказала Анна. «Тогда я не пойду».


«Здесь для тебя небезопасно», - согласился Картер. «Вы сказали слишком много. Скобелев знает, что вы в корне с ним не согласны».


«А Скобелев будет держать вас здесь вместе с остальными», - предупредил Ларионов. «Бленкочев не может помочь вам, не поставив под угрозу миссию. Он приказывает вам уйти».


Она побледнела, заламывая руки на коленях, когда поняла ситуацию.


«У тебя нет выбора», - мягко сказал ей Картер. Затем он посмотрел на прямоугольного Ларионова. "У вас есть скрытое радио, по которому я могу с вами связаться?"


Ларионов кивнул и дал Картеру частоту. Затем священник открыл дверь и выглянул наружу. Он исчез на мгновение и вернулся с мешком.


«Две пневматические винтовки», - пояснил Ларионов. «В скимобиле будут запасы для выживания».


Он давал им указания, пока Картер и Анна проверяли оружие.


«Они подумают, что мы украли их по дороге», - сказал Картер, открывая дверь. «Лежи там, где упал, Ларионов. У тебя синяк на голове. Не нужно тебя снова бить».


"Ты поможешь моему отцу?" - спросила Анна, когда бывший священник соскользнул по стене коридора.


«Конечно», - просто сказал Ларионов. «Мы все должны остановить Серебряного Голубя. Верим мы в Бога или нет, мы должны верить в право людей выбирать».


Картер и Анна побежали по коридору мимо безликих дверей камеры и взволнованных женщин по грубому граниту.


Подойдя к крутому углу, они замедлили движение. Ларионов предупредил, что с другой стороны ждут решетки от пола до потолка, запертая дверь и охранник.


Они посмотрели из-за края гранитной стены. Дальше были гипсокартонные стены, приточный воздух, запертая зарешеченная дверь и не один охранник, а три. Пока что только одно предсказание Ларионова оказалось неверным.


Двое из трех мужчин курили, прислонившись к стене. Третий сидел перед металлическим столом и пил кофе. Они громко разговаривали, рассказывали истории и анекдоты. Они были полностью поглощены собой, не обращая внимания на слабые звуки запертых, ослабленных женщин.


Их пневматические винтовки были на руках. Двое были правшами; третий был левшой. Их ремни были наполнены ножами, рациями, ключами, саппами и кастетами. Неиспользованный арсенал, в котором они чувствовали себя мужчинами.


"Что мы сделаем?" Прошептала Анна.


«Нет времени и выбора», - сказал Картер. Они нужны ему живыми, нужен хотя бы один из них, достаточно здоровый, чтобы открыть дверь камеры.


Он кивнул ей назад, затем поднял винтовку. Он прицелился и выстрелил двум из них в правую руку, а третий - в левую, прежде чем любой из троих смог поднять собственное оружие и нанести ответный удар.



Раненые закричали от удивления и боли. Их пневматические винтовки с грохотом упали на пол. Кровь на мгновение забрызгала мелкими брызгами, которые быстро растворились в воздухе, а красные лужи растеклись по их рукам.


"Откройте дверь!" - приказал Картер.


Один мужчина нырнул за своей пневматической винтовкой.


Другой залез за стол, готовясь побежать по коридору в безопасное место.


Картер выстрелил из пневматической винтовки «Серебряный голубь», когда мужчина потянулся за ней. Он заскользил по полу.


Он выстрелил над столом, послав в воздух осколки металла - предупреждение.


"Открой дверь!" - снова приказал Картер.


Третий Серебряный Голубь прищурился, глядя на Картера.


Вдруг из-за стола вылетел нож.


Картер пригнулся.


Нож бесполезно ударился о гранитную стену позади Картера.


Картер присел.


"Не надо!" - предупредил он, но Серебряных Голубей так легко не остановить.


Мужчина с узкими глазами вытащил рацию и поспешил за стол в безопасное место. Теперь он был у того, кто охотился за его пневматической винтовкой. А тот, кто стоял за столом, внезапно встал и побежал по коридору.


Когда вокруг него раздались выстрелы, Картер выстрелил в убегавшего Голубя. Мужчина споткнулся и упал, из ран на каждой ноге хлынула кровь.


Картер рухнул плашмя на пол, и выстрелил по рации. Рация разлетелась на тысячу частей.


Он наконец выстрелил в опрометчивого Голубя из пневматической винтовки, который без прикрытия сидел у гипсовой стены. Он проделал аккуратную дырочку в плече человека, а затем выстрелил из пневматической винтовки в другую затвор через холл.


Побежденные Голуби с удивлением посмотрели на Картера.


"Открой эту проклятую дверь!" он заказал.


Теперь они посмотрели друг на друга, потом тот, кто потерял рацию, подкрался к двери, не сводя глаз с пневматической винтовки Картера.


Он отпер дверь и попятился.


С отвращением Картер вошел к мужчинам у стола. Анна нашла веревку, и два агента быстро связали троих охранников и умчались по коридору.


Они осторожно скругляли углы, иногда приходилось ждать или бросаться в пустую комнату, пока холл не очистился. Они прошли через часть спальных помещений за беспорядком массивной кухни и вдоль ряда офисов, где гремели пишущие машинки и звонили телефоны. Направления Льва Ларионова были хорошими. Их самая большая проблема оставалась нераскрытой.


Как только они вошли через черный ход в подъезд склада, сработала сигнализация.


Это был пронзительный крик, усиленный громкоговорителями по всему комплексу.


Серебряные голуби в своих белых зимних костюмах и комбинезонах водили грузовики, работали на джипах, несли планшеты и просматривали манифесты, резко обратив внимание и схватили оружие.


Пронзительный крик продолжался.


Незаметно Картер и Анна протиснулись вдоль стены к скимобилю. Огромные челюсти складских дверей медленно закрывались. Все, что было настолько большим, требовало времени, чтобы двигаться. За дверьми показались снежные лотки. Это может быть еще один попытка.


"Готово?" - сказал Картер, запрыгивая в скимобиль, который сказал им Ларионов.


Анна кивнула, и Картер включил мотор - небольшой шум по сравнению с страшным воем сигнализации.


Он повернул руль, и скимобиль промчался по центру загруженного склада. Он рассчитывал на неожиданность.


Серебряные Голуби были удивлены, но также упрямы и хорошо обучены.


Они подняли свои пневматические винтовки и открыли огонь.


Пригнувшись, Анна открыла ответный огонь, пока Картер разгонял скимобиль до большей скорости, чем он был предназначен.


Вокруг них свистели выстрелы, ударяя по металлическим стенкам скимобиля.


Проем больших дверей стал меньше.


Картер продолжал нажимать, пока Анна стреляла.


Они обогнули группу грузовиков в шквальном огне и помчались к закрывающимся дверям.


Проем был настолько узким, что стороны скимобиля задевали его, когда они проезжали.


Стрельба из пневматических винтовок и крики последовали за ними через отверстие, затем автоматические двери закрылись. Пройдет некоторое время, прежде чем Серебряные Голуби смогут их снова открыть.


Они остались одни во внезапной густой тишине.


На данный момент они были в безопасности от фанатиков в секретной установке. Теперь они столкнулись, возможно, с большим врагом - антарктической погодой.


В открытом скимобиле ледяной воздух хлестал их, пока они неслись по долине. Они одевали одежду, когда снежинки хлестали, как ленточки на ветру. Небо было затуманено серыми и коричневыми облаками. Это было похоже на надвигающуюся метель, но ничего не поделаешь. Им нужно было продолжать.


Анна открыла купе перед ними и быстро обыскала, пока не нашла радио. Ее пальцы были красными и влажными.


"Тебе больно!" - сказал Картер.


Она пожала плечами, надела варежки и принялась работать на радио.


«Ничего подобного, - сказала она. «В любом случае, теперь с этим ничего не поделать».


"Где?" - спросил он обеспокоенно.


«Бедро».


Она надела наушники на уши, послушала, а потом заговорила. Картер наклонился и увидел рану Анны. Ее пропитанный кровью синий зимний комбинезон скоро замерзнет.


«Радио не работает», - сказала она.


«Я не удивлен. Как только погода улучшится, все будет хорошо»."Я не удивлен




Он взглянул на нее и увидел измученное лицо. Ее трясло от сильного холода. Скимобиль был широко открыт. Никакой защиты.


«Либо ты позаботишься об этой ране сейчас, либо я остановлюсь здесь и сделаю это сам».


Она потянулась за ними и покопалась в их снаряжении. Она накинула на колени тепловое одеяло, поджала ноги и открыла аптечку. Наконец она натянула одеяло и через зимний комбинезон высыпала порошок антибиотика в отверстие. Она закусила губу.


"Пуля все еще там?"


"Да."


Она обмотала ногу марлевыми повязками. Им придется подождать, чтобы вынуть пулю. Если бы они попытались сейчас, наступило бы переохлаждение, и она буквально замерзла бы насмерть. Ей нужно было согреться и не двигаться, чтобы не истекло столько крови.


Начавшаяся лихорадка покраснела ее щеки и потускнела. Она накинула на лицо вязаную балаклаву.


"Куда?" - храбро сказала она.


«Мы никогда не попадем в Новолазаревскую в такую ​​погоду. Постараемся выбраться из гор и найти мой вертолет. Можем продолжить путь и согреться там». Ему нужно было согреть ее.


Они ехали в суровую Антарктику, метель медленно нарастала. Она держала вокруг себя теплоизолированное одеяло. Тем не менее ее трясло от холода и лихорадки. Обеспокоенный, беспомощный, Картер наблюдал за ней, поскольку он делал единственное, что мог сделать - идти вперед.



Восемнадцатая глава.


На скимобиле Ник Картер и Анна Бленкочева отправились обратно вниз по долине, вокруг и вверх к отвесной горе, где их поймали Серебряные голуби.


Оттуда, используя тренированную память и следы их старой лыжной трассы, Картер отступил в сгущающемся снежном шквале.


Они путешествовали часами, коричнево-серое небо еще не раскрылось, чтобы поразить их грозящейся метелью. Солнечный свет был туманным, условия плохие. Снежные холмы замерзли в тусклых алмазоподобных кристаллах, статуях неподвижности. Видимость уменьшилась.


Голова Анны упала на сиденье.


"Не ложись спать!" Картер предупредил ее.


«Я не буду», - сказала она. «Я так устала».


"Сядь".


Он потряс ее за плечо. Она повернула голову набок и посмотрела на него.


"Давай, сядь!" он сказал.


Она с трудом поднялась.


«Поговори со мной», - приказал он.


Прерывистым голосом она рассказала ему о России, о Москве, где она выросла. Храм Василия Блаженного из луковичных куполов. Могила Ленина. Кремль. Парк Горького. Постепенно ее голос усилился от интереса. Об уроках музыки, концертах для скрипки. О матери, которая воспитывала ее, в то время как отсутствующий отец иногда приезжал к нам по выходным. Она продолжала говорить, пока сгустился снег, и холодный антарктический день сжался вокруг них, как кулак.


«А потом, однажды, он появился со своим чемоданом и сказал, что он навсегда дома», - сказала она с удивлением в голосе. «После этого он большую часть ночей проводил дома. Я была похожа на других маленьких девочек. У меня были и мать, и отец».


«Она должна быть замечательной, твоя мать».


"Да." Она улыбнулась.


"Кого-нибудь он встретил во время работы?"


«Наверное, еще одна причина, по которой я тоже агент».


«Никто в моем правительстве не знал, что он был женат. Он держал ее в секрете, и ввс тоже. На это есть причина, - задумчиво сказал Картер. - Она иностранка?»


Анна широко улыбнулась.


«Я полагаю, это не повредит сказать сейчас. Прошло столько лет».


"Американка?" Голос Картера был недоверчивым.


«Лесли Уорнер. Она была с AX».


Они поехали дальше. Картер чувствовал ее смех рядом с собой. Семейная шутка.


«Бленкочев никогда бы не женился на американке, если бы у него не было серьезных оснований доверять ей», - сказал Картер. "Она спасла ему жизнь?"


"Может быть." Анна улыбнулась. «Она спасла его, по крайней мере, от заточения. Ваш Ястреб схватил его и передал другим агентам, чтобы они забрали его в вашу страну для допроса. Она была одним из других агентов. Все думали, что он убил ее во время побега».


Анна снова откинулась на спинку сиденья.


«Так вот как он ушел», - сказал он. "Я никогда не знал."


Картер размышлял о радикальном повороте событий, который произошел, когда в дело вступили человеческие эмоции. Сколько информации потеряли Соединенные Штаты из-за того, что одна женщина потеряла сердце из-за источника информации.


И Бленкочев, должно быть, тоже любил ее, иначе он никогда бы не удосужился жениться на ней. Вместо этого ее бы посадили в московскую квартиру с холодной водой, а затем сослали бы в трудовой лагерь в Сибири.


Теперь она жила в бюрократической роскоши в московской квартире, а на выходные и летом у нее была дача с видом на Москву-реку. Неудивительно, что Бленкочев всегда отдавал себе отчет в своей шаткости. Он, должно быть, дергал за ниточки, подкупал и угрожал, чтобы уберечь ее от участи большинства пленных иностранных агентов в России. Дюжина ревнивых, злопамятных бюрократов ждет, чтобы свергнуть его при первой же возможности.


"Она счастлива?" - спросил Картер.


«Беспокойная, но счастливая, как любой из нас», - сказала Анна, закрыв глаза с тяжелыми веками.


«Черт возьми, Анна! Садись!»


«Мне очень жаль», - слабо сказала она. Она снова поднялась.


Ее губы были синими. Они дрожали от холода и жара.


Впереди ленты снега превратились в занавеси.




Ветер завывал на вершине гребня, по которому они шли. Скимобиль раскачивался от урагана, как будто его ударял гигант.


«Я мало что вижу», - сказала Анна, глядя вперед. Она сжимала скимобиль, чтобы ее не выбросило.


«Я тоже не вижу», - мрачно сказал Картер. «Придется остановиться. Ты нашла снежную палатку в снаряжении?»


"Сзади", - сказала она. «Мне кажется, что мы были здесь раньше».


«Это та же самая тропа, - сказал Картер. «Я хочу пройти немного дальше, обратно в то защищенное место, где я поставил палатки».


Она кивнула, сидя с закрытыми глазами.


"Анна!"


Глаза распахнулись.


Его пальцы онемели в рукавицах. Его губы были жесткими. У него было тошнотворное, безнадежное чувство, которое пришло из-за того, что холод неумолимо проникал в кости и мозг. Скоро им придется остановиться и разбить лагерь.


«По крайней мере, Серебряный голубь не пойдет за нами в такую ​​погоду», - сказал он. «Они будут надеяться, что мы умрем в этой буре».


Он смотрел как мог. Он увидел гряды и валуны, которые видел раньше, теперь покрытые клубящимися снежными покровами. Они продвигались слишком медленно.


Затем, когда буря, наконец, переросла в ярость, он увидел то, что хотел. Прямо вперед. Валуны, выпавшие на крышу над равниной.


Он проехал под навесом скалы и выпрыгнул.


«Выходи, Анна. Иди вокруг. Сейчас!»


Она послушно вышла, когда он отпирал замок на задней части скимобиля. Неуклюжими пальцами он разложил палатку, забил колья, соединил стержни ее внутреннего каркаса и вставил каркас в палатку. Его трясло от холода. Анна молча стояла рядом.


Он прикрепил шнур к двигателю скимобиля и внес изменения. Другой конец шнура и связку припасов он заработал для палатки.


"Залезай!" он сказал ей.


Она двигалась натянуто и медленно.


Он поднял ее и понес. Внутри палатки он обернул вокруг нее специальное электрическое одеяло, подключенное к скимобилю.


«Это согреет тебя», - сказал он ей. «Мы позаботимся о пуле, когда ты достаточно окрепнешь».


Он вернулся к скимобилю, поставил его на тормоз, снял с него припасы и отнес их в палатку. Анна лежала пассивно с закрытыми глазами. Температура ее все еще была опасно низкой. Ей нужно было что-то горячее внутри нее.


Он нагрел суп над твердотопливной гранулой, держал ее за голову и положил ложкой ей в рот, пока она слабо глотала.


Наконец она облизнула губы и вздохнула.


Он пил суп, пока не почувствовал себя горячим и сытым.


Он залез вместе с ней в нагретый мешок с одеялами, стянул с нее и свою одежду, и прижал ее все еще холодное обнаженное тело к себе.


На следующий день дикая метель все еще стонала и выла за палаткой. Картер дал Анне большую дозу снотворного.


Когда она засыпала, он нагрел антисептик над топливной таблеткой. Он уронил нож и щипцы из аптечки.


Он поправил нагретое одеяло так, чтобы на рану ее бедра попадал холодный воздух. Он промыл кожу. Это было рваное отверстие, но оно было в мясистой части ноги. Пуля не попала в кость.


Разложил нитки и иголки, антибиотики и марлевые повязки. Затем он сделал разрез стерилизованным ножом.


Хлынула кровь. Придется работать быстро. Он снова разрезал и вставил щипцы. Пот выступил на его холодном лбу. Анна вскрикнула во сне.


Наконец он почувствовал твердость пули. Он повернул щипцы, закрыл их и потянул. Анна слабо плакала.


Кровь покрыла его руку, горячая и липкая. Он вложил в рану антибиотики. Сшил. Перевязал.. Его руки слегка надавили, чтобы остановить кровотечение.


Он посмотрел на ее искривленное лицо, на слезы, бесконтрольно текущие во сне. Искаженное от боли лицо. Слава богу, она была без сознания.


Он вымыл инструменты, почистил и надеялся.


После почти двенадцати часов беспокойного сна Анна проснулась. Ее лицо было серым.


«Я мечтала об англичанине Скотте», - сказала она. «Он в одиночку тащил собачью упряжку через шельфовый ледник. Собачья упряжка была пуста. Никаких припасов. Совершенно бесполезна для него. Но он не отказался от нее. Это его смерть».


Картер обеспокоенно наблюдал за ней.


"Как вы себя чувствуете?" он сказал.


«Слабо», - сказала она. «Я не знала, что из-за выстрела ты так ужасно себя чувствуешь».


Он приготовил суп, и они его спокойно выпили. Она снова закрыла глаза и заснула, когда метель с ревом обрушилась на их палатку.


В течение следующих двух дней она просыпалась еще пять раз. Каждый раз она утверждала, что ей становится лучше, но Картер видел, что она немного поправилась, если вообще улучшилась. Цвет ее кожи был плохим. У нее поднялась температура. Рана была покрыта опухшей красной инфекцией. Он открыл его, налил еще антибиотиков и настоял, чтобы она также принимала антибиотики. Вместо того чтобы спорить, она сделала то, что он ей сказал.


В конце третьего дня она от души выпила суп и попросила еще. Он дал ей это, довольный, и велел ей взять столько, сколько она могла.


"Слышали ли вы о станции Восток, что случилось зимой 1982? »-




спросила она, глядя поверх своей чашки.


«Русский вокзал», - сказал он. «Насколько я помню, электростанция сгорела в результате пожара».


«Совершенно верно. Их было двадцать человек. Они выжили, используя свечи на дизельном топливе и ледогенератор для энергии. Не хватало тепла для всего. Практически все их оборудование замерзло. Но, несмотря на трудности, они продолжали свои научные наблюдения. и расширили глубокую лунку, которую они изучали. Спасатели не прибыли, пока не прошло восемь месяцев. Когда Антарктида замерзает на зиму, она становится недоступной ".


«Сейчас лето», - напомнил ей Картер.


Она посмотрела на стены палатки и увидела, как они вздрагивают и трясутся. Она прислушивалась к силе жестокого ветра.


«Мы сейчас недоступны», - сказала она, ставя чашку. "Как долго мы здесь?"


Он сказал ей, и она вздохнула.


«Я сдерживаю тебя», - сказала она. «Без меня ты бы продолжил».


«Я был бы идиотом, если бы пошел куда-нибудь сейчас. Никто там ничего не видит. Мне нужно укрытие, как и тебе».


Но все же она была права. Он думал об станции «Серебряного голубя» все четыре дня, когда они там застряли. Обеспокоен тем, что Скобелев уже реализовал план контактов с Россией. Обеспокоен тем, что произошел несчастный случай, и бактерии пропали из лаборатории, чтобы навредить миру. Даже переживал, что Скобелев обвинил Бленкочева в их побеге и казнил его. Картеру нужен был Бленкочев внутри установки, он нуждался в его помощи. Но даже Картер пока не мог продолжать. Он должен был ждать, чтобы разразилась метель. Тогда ему придется идти медленно и осторожно из-за Анны. Даже со скимобилем ему придется чаще отдыхать, чтобы заботиться о ней. Он не хотел, чтобы с ней что-то еще случилось.


Она смотрела на него, глядя ему в глаза.


Он улыбнулся.


«Иди сюда», - сказала она. Снимите одежду и войдите ко мне ».


Глаза у нее были сапфирово-голубые, такие же яркие, как ее льняные волосы. Он провел рукой от ее белокурой макушки к кончикам мягких шелковистых прядей. Он поцеловал ароматные волосы.


«Я хочу тебя», - просто сказала она.


Теперь ее глаза были нежными, улыбающимися, сияющими, как звезды.


Он тоже хотел ее, страсть росла в нем.


Пока она смотрела с голодными глазами, он снял одежду и скользнул под одеяло.


Она обвила руками его шею, растворяясь в нем, перевязанная нога крепко и твердо прижималась к нему.


Он поцеловал ее, и она провела пальцами по его груди, настойчиво массируя его бока.


Он уткнулся лицом в ее волосы, пока они соприкасались, вкушая соль и сладость друг друга. Почувствовал интимные места, которые заставляли их парить. Они занимались любовью, достигая вершин так неторопливо, как будто мир остановился для них.


Позже Картер заснул сном измученного. Последние несколько дней тяжело давили на него: постоянное наблюдение и забота Анны; постоянное беспокойство и планирование деятельности Серебряных голубей; разочарование, что он не может выйти и что-то с этим сделать. Но теперь он был счастлив, измучен, но счастлив, как все мужчины, когда они с правильной женщиной.


Когда он проснулся, ее не было.


Спальный мешок был пуст. Палатка была пуста.


Наступил шок от того, что это значило.


Обнаженный, он побежал на воющий ветер.


"Анна! Анна!"


Ответа не было.



Девятнадцатая глава.


Голый Ник Картер не мог преследовать Анну. Он побежал обратно в палатку, накинул одежду и выбежал наружу. Он уставился в густую белизну. Ее не было видно. Не было бы. Она позаботится об этом, и шторм поможет. Метель осыпала завесой толстых мокрых хлопьев. Ветер швырял снег с земли. Температура должна была быть сорок ниже нуля.


Он пробивался сквозь сугробы, делая более широкие дуги вокруг палатки. Она могла отсутствовать восемь часов. При подходящих условиях она была бы мертва через пятнадцать минут.


Он продирался дальше, палатка постепенно исчезла из-под простыни белизны. Холод пронзил его кости. Он выбросил опасность из головы. Она ушла, чтобы он мог быстро завершить миссию. Сон о пустых собачьих упряжках Скотта, слова о том, что она его сдерживает, вернулись, чтобы преследовать Картера. Он вздрогнул и двинулся дальше, надеясь найти ярко-синий зимний комбинезон.


Потом попал в сугроб.


Он был мягким, влажным, как зыбучий песок, всасывающий его все глубже и глубже. Он царапал снег, кашлянул, хватая ртом воздух. Он чувствовал, что погружается в забвение. Это было легко. Он устал, и было очень легко оставаться в снежной утробе. И умереть.


Он дернулся с этой мыслью. Его ум стал вялым от холода. Скоро ему все равно.


Он изо всех сил нашел выступ скалы, на котором был уклон сугроба, и протолкнулся сквозь снег. Он заставил свои руки и ноги работать, пока не вылез из него, пытаясь вылезти из него, чтобы лечь на поверхность, тяжело дыша.


Он не мог там оставаться. Пришлось продолжать. Найди Анну. Он скатился с заноса и вскочил на ноги. Куда дальше?


Он огляделся. Он не знал. Он собирался умереть, потому что не знал. И Серебряный Голубь завершит их план захватить мир.




Со всей своей огромной волей Картер заставил себя сосредоточить свой онемевший разум. Он должен был вернуться в палатку или погибнуть. Ему пришлось принять жертву Анны.


Потом он увидел это. Кратковременный блеск хрома. Скимобиль. Белая занавеска закрылась, но Картер твердо держал в уме направление и, ошеломленный и огорченный, пробился обратно к убежищу палатки.


* * *


На следующий день метель прекратилась. Холодная тишина окутала одинокую палатку. Картер тут же включил радио. Все, что у него было слышно, было статическим треском. Он оделся и вышел наружу.


Она ничего не взяла с собой. Она надела свой синий зимний комбинезон и ушла. Любое направление. Как можно дальше. Где он не мог ее найти. Не удалось ее спасти.


Он подошел к скимобилю и пнул его ногой. Однажды. Дважды. Он хотел сбросить его через склон горы. Он хотел разбить гору на миллион частей и бросить их в лицо безжалостным богам.


Вместо этого агент AX упаковал припасы и снял палатку. Он загрузил все в скимобиль. Он знал, куда идет. Он спланировал кратчайший и самый быстрый путь к ближайшей базе, которой, как он был уверен, мог доверять.


Он завел мотор и уехал, красивое лицо Анны с распущенными льняными волосами навсегда запомнилось ему.


* * *


К северо-востоку от Антарктического полуострова в море Уэдделла стояли коробки с зерновыми на британской станции Галлей. После потери финансирования во время боев на Фолклендских островах станция снова начала активно работать, в основном за счет нового оборудования высокоскоростной спутниковой связи и новой геофизической обсерватории.


Был ясный антарктический день, солнце сияло над горизонтом. Разные ученые и обслуживающая бригада гуляли по заснеженной территории, проверяя, нет ли повреждений, нанесенных метелью.


В тихом офисе, предупрежденном, наконец, по радио вертолета Картера, сидели Дэвид Хок и Честер с мрачными лицами.


«Извини за Анну», - сказал Хоук. Он вытащил из кармана сигару и задумчиво посмотрел на нее. «Бленкочев и Лесли Уорнер. Их дочь. Должно быть, чертовски хороший агент». Он посмотрел на Картера. «Ты много думал о ней. Бывает».


«Так вот как этот чертов ублюдок сбежал, Дэвид», - сказал Ффолкс и улыбнулся. Золото на его зубах сияло в верхнем свете. «Он так и не пошел обычным путем. И все эти годы мы думали, что он убил бедную Лесли. Извини, она оказалась в Москве. Скучное место. Грей. Говорят, Сибирь хуже, но я не верю. вот что она получает за дезертирство ".


Хоук кивнул и закурил сигару. Он смотрел на Картера в ожидании.


«Я связался со Львом Ларионовым по радио», - сообщил Картер. «Он передаст план Бленкочеву и расскажет ему об Анне. Ее смерть должна держать его в узде, хотя я думаю, что он искренен в том, что не хочет, чтобы у власти были генерал Скобелев и Серебряные голуби».


«Немного сложно, - сказал Ффолкс, - проникнуть в место, где производят бактерии для биологической войны. Нам понадобятся все трое. К тому времени, как вы доберетесь туда, мы подготовим войска».


Картер кивнул. Его мысли, энергия и эмоции теперь были сосредоточены только на одном: миссии.


«Удачи, Ник», - торжественно сказал Хоук. «Боюсь, вам это понадобится».


* * *


Майк Стрэндж ждала его в маленьком вертолете. Ее лицо покраснело от волнения. Лыжная кепка скрывала ее каштановые волосы, лишь несколько блестящих прядей развевались на ветру.


«Я буду пилотом», - радостно сказала она. «Боже! Как хорошо быть вне дома!»


Ее энтузиазм заставил его улыбнуться.


«Хорошо, - сказал он. «Рад, что ты снова здорова. Мы пойдем в сторону. Новолазаревская, я нашел место, где мы можем приземлиться, недалеко от станции« Серебряный голубь »».


Она включила вертолет и с удовлетворением прислушалась к его шуму.


"А наши антитеррористические отряды поддержки?" она сказала.


«Они прилетят с противоположного направления. Американцы, новозеландцы, англичане и русские через спящего« Серебряного голубя »Бленкочева. Международная сила для решения глобальной проблемы. Они будут ждать, спрятавшись снаружи на скимобилях. Наша задача - прокрасться, захватить генерала Скобелева и изолировать лабораторию. Если время будет подходящим, подразделения смогут войти и позаботиться об остальных Серебряных Голубях до того, как Голуби схватят нас ».


Она посмотрела на него обеспокоенными темными глазами.


«Есть так много вещей, которые могут пойти не так», - сказала она. «Слишком много», - согласился он.


«А если мы не сможем помешать одному из фанатиков выпустить на свободу несколько смертельных бактерий?»


«Тогда это не имеет значения, - мрачно сказал Картер. «Мы все равно будем мертвы».


Безмолвно поглощенные своими мыслями и заботами, они взлетели в стеклянный антарктический воздух, над снегом и скалами Земли Коутс в Землю Королевы Мод и к горам, окаймлявшим Берег Принцессы Астрид. Настороженные, они наблюдали в небе за самолетами Silver Dove.


Впереди горы, где была спрятана станция Серебряного голубя, были грубыми и каменистыми, снег лежал пушистым и невинным, как облака в долинах.




Где-то в тех снежных глубинах похоронено тело отважной Анны.


«Я сожалею о ней», - наконец сказал Майк. «Анна Бленкочева».


"Да."


Они пролетели над парой снежных буревестников, выносливых антарктических птиц, гнездящихся на горных скалах на расстояние до двухсот миль вглубь суши, а затем над полосатым каракарой, темной и похожей на ястреба, одной из самых редких хищных птиц в мире. Два агента летели дальше, солнце медленно кружило над горизонтом, а тени двигались, как медлительные призраки, по сверкающей каменистой земле.


Они приземлились на равнине, где разбили лагерь Картер и Анна. Следы их палатки и скимобиля все еще были там.


Пока Майк спустила новый скимобиль из задней части вертолета, Картер шагал по расширяющимся дугам вокруг. Он знал, что это безнадежно, но он должен был убедиться. И он хотел похоронить тело Анны должным образом.


Но ее не было видно. Снег от метели в некоторых местах был наложен еще на пятнадцать футов. Он покрыл всю плоскую поверхность, а затем расположился по краю. Она не могла продвинуться дальше в этой жестокой и сильной буре. Он вспомнил истории о некоторых телах, найденных через тридцать лет после того, как они были потеряны в антарктических метелях.


"Ник!" Майк позвонил. "Поехали!"


Это было окончено. Анна мертва, и он не найдет ее тела. Думать иначе было нереально. Ему нужно было выбросить ее из головы. Вернись к жизни. Вернитесь к жизненно важной работе, которую он должен был сделать.


Он поплелся обратно к скимобилю, и Майк встретил его на полпути. Ее яркое лицо с сочувствием наблюдало за ним.


«Я буду вести машину», - сказал он ей.


Она кивнула, скользя по сиденью. Он запрыгнул внутрь и почувствовал гудение колеса под его руками. Это было знакомое ощущение. Машины в работе. Надежный. Надежный. В зависимости от вашего ухода. Но без эмоций и азарта. Что сделало человечество особенным. Почему он любил свою работу, делая мир лучше для людей.


Он улыбнулся, развернул скимобиль и направился обратно по знакомой тропе к станции Серебряного Голубя.


«Смотри», - предупредил он Майка. «Голуби будут патрулировать. И они в белых костюмах. На фоне снега и льда их почти невозможно увидеть».


Она кивнула, затем взглянула на зимнюю одежду цвета хаки на нее и Картера.


«Но когда наши антитеррористические войска приступят к работе, - сказала она, - они, по крайней мере, смогут отличить нас и себя от« Серебряных голубей »».


"Это идея."


Картер умело водил скимобиль по тропе, по гребням, гребням, между склонами и вниз по долинам, приближаясь к горной долине, на которой находились Серебряные голуби.


Наконец Картер остановил машину. Он жестом показал Майк, чтобы та надела ее беговые лыжи, и он надел свои. С рюкзаками и лыжными палками они бесшумно, незаметно пробирались по новому пути, который, как надеялся Картер ...


Вдруг он поднял специальную пневматическую винтовку, которую Лев Ларионов так давно подарил ему в темнице Голубей. Он должен был действовать быстро, прежде чем его заметили.


Брови Майк удивленно приподнялись. Она огляделась в поисках цели.


Картер пролетел через широкое ущелье. Выстрел издал глухой тихий звук.


Взгляд Майк проследил за линией его траектории. Напротив них внезапно встала высокая фигура, одетая во все белое, схватившись за грудь. Он был достаточно далеко, чтобы быть маленьким, как детская кукла. Он издал тихий крик боли и рухнул на высокую холмистую поверхность, крутясь из стороны в сторону, пока не приземлился тихо внизу, почти невидимый в снегу.


"Один из часовых?" Сказала Майк, впечатленная.


Картер мрачно кивнул.


Тот, кто связался по рации с штабом Dove с просьбой о подкреплении, когда я и Анна, Бленкочев и я хотели, чтобы их схватили, - сказал он. позже необнаружен ".


«Это опасный способ получить информацию».


«Но иногда это единственный выход», - сказал он. «Теперь мы можем вернуться назад и какое-то время идти по тропе с меньшими шансами на открытие. На другой стороне этого холма находится долина, в которую закопались Серебряные голуби».


Они вернулись на лыжах к отвесной каменной стене, откуда они могли смотреть вниз. Майк наблюдал за белыми фигурками внизу в бинокль.


«Их было бы невозможно увидеть с воздуха», - пробормотала она. «Они могут быть фанатиками, но они умные».


Она вернула бинокль Картеру. Он сунул их в рюкзак и посмотрел на часы.


«Шестьдесят четыре минуты», - сказал он. «Должно быть много времени».


Она улыбнулась, и они молча спустились с горы. Они остановились за валуном размером с дом. Неподалеку слышались шумные моторы грузовиков и джипов.


Они сняли лыжи и рюкзаки, открыли рюкзаки и развернули белые костюмы, сшитые персоналом Галлея, чтобы соответствовать описанию Картера. Оба агента надели комбинезоны поверх костюмов цвета хаки. В сердце каждого белого костюма был вышит серебряный голубь.


Они вырыли за собой яму в сугробе и закопали рюкзаки. Они сели в свои белые беговые лыжи и пристегнули их к ботинкам. Они накинули настоящие пневматические винтовки Silver Dove на плечи, натянули белые лыжные маски на волосы и лица и, как два часовых, возвращающихся к обеду, проехали на лыжах вокруг двух огромных валунов в долину Серебряного Голубя.




Картер посмотрел на часы.


«Тридцать три минуты», - сказал он Майку.


Она посмотрела на свои часы и кивнула.


Они ехали на лыжах, а белые джипы и грузовики со строительными бригадами и ящиками уверенно ехали по заснеженной дороге. Валуны были снесены бульдозером. Записанная на пленка русская народная мелодия, играла из чьего-то скимобиля.


Два замаскированных агента направились к массивным дверям, ведущим в инсталляцию «Серебряный голубь». Никто из рабочих долины не смотрел на Картера и Майка больше, чем праздное любопытство, вероятно, благодарный, что у них нет скучной работы часового.


Напряжение нарастало, используя информацию, которую ему дали его внимательные наблюдения, Картер и Майк на лыжах вылетели через двери в заполненный выхлопными газами склад. Внутри высоких дверей они смотрят с лыж и кладут их себе на плечи.


«Двадцать одна минута», - сказал он ей.


Они пронесли свои лыжи и лыжные палки мимо рядов машин и рабочих. Картер шел впереди, Майк молча позади, к дверям, высеченным в граните.


Здесь Картер остановился и накинул лыжную маску на голову. Майк сделал то же самое, ее длинные каштановые волосы были спрятаны под оставшейся шапкой. Без макияжа, ходьба с раскачивающимися плечами, а не бедрами, суровое выражение на обычно сияющем лице, она выглядела достаточно мужественной, чтобы пройти поверхностный визуальный осмотр.


Они оставили лыжи прислоненными к грубой гранитной стене, сняли рукавицы и прошли через дверь в отапливаемый коридор. Их тихий, эффективный и безопасный переход не мог продолжаться вечно.


Они прошли по коридору мимо грохочущих машинок и звонков телефонов. Офисные работники в белых брюках и рубашках ходили взад и вперед по граду с блокнотами и стопками бумаг.


Картер и Майк по-деловому смотрели прямо перед собой. Они были двумя обычными часовыми, возвращавшимися к своим койкам.


Они продолжили движение по коридору, завернув за угол, к двери кабинета генерала Евгения Скобелева. Картер посмотрел на часы.


«Пятнадцать минут», - пробормотал Картер себе под нос Майку.


Она кивнула, беззвучно насвистывая.


Они остановились у фонтана и попили, люди проходили взад и вперед по холлу.


Во время короткого затишья, зал ненадолго опустел, они взмахнули винтовками в руках.


«Двенадцать минут», - сказал Картер.


Они подрезали его близко. Но если бы у них не было проблем, время было бы идеальным.


Нацелив оружие прямо вперед, Картер открыл дверь Скобелева.


"Брось оружие!" - резко приказал Скобелев.


Он держал Люгер Картера, Вильгельмину, и он был направлен прямо в сердце Картера. Картер мог убить Скобелева. Выстрел в голову, и все будет кончено. Но ему был нужен Скобелев, а время было на исходе.



Двадцатая глава.


Дюжина Белых голубей ворвалась через две двери, ведущие в холл и лабораторию. Они направили оружие на агентов, окружив их ухмылками и угрозой мгновенной смерти.


«Не смотри так и не удивляйся, Киллмастер, - удовлетворенно сказал Скобелев. «Мы следим за вами с тех пор, как вы убили нашего часового. Вы думали, мы не ждали вашего возвращения?» Он положил «люгер» Картера на стол и стер воображаемое пятнышко с его блестящего ствола. «Вы должны ценить свою репутацию. Если метель не убила вас, мы можем предполагать не меньше, чем ваше возвращение».


«Вы следили за часовыми, - сказал Картер.


«Совершенно верно, мой умный Киллмастер», - сказал Скобелев, сияя одобрением. Было приятно убить достойного противника. «На всех часовых были закреплены специальные электронные устройства. Когда одно из их сердец останавливалось, на соседнем компьютере загорался соответствующий свет. После этого все было легко. Мы знали, как вы войдете, и могли наблюдать за вами . "


Картер задумчиво кивнул, похоже, впечатленный.


«Это мой« Люгер », - сказал Картер, указывая на пистолет на столе Скобелева.


«Я знаю», - удовлетворенно сказал генерал. «У меня есть все ваше оборудование».


«Не совсем все», - сказал Картер, в свою очередь обрадовавшись.


Он согнул колено, и из него выскочила шпилька маленькой газовой бомбы, близнец Пьера. Бомба тихо упала с его штанины на пол, пока все Серебряные голуби сосредоточили свое внимание на своем лидере и Нике Картере.


«Девять минут», - тихо сказал Майк рядом с ним. "Лучше ускорись".


"Какая?" - раздраженно сказал Скобелев. «Говори! Ты все равно скоро умрешь. Это твой последний шанс поговорить ...»


Бомба громко зашипела и взорвалась смертоносным газом без запаха. Картер и Майк затаили дыхание, ожидая, считая. Человеку потребовалось всего тридцать секунд, чтобы потерять сознание от газа, и еще тридцать секунд, чтобы он умер, если его не переместить в безопасный воздух.


"Картер!" - крикнул Скобелев. «Что он сделал? Николай? Алексей? Что он сделал !?»


Скобелев встал и перегнулся через стол, чтобы посмотреть.


В замешательстве Серебряные Голуби заколебались, глядя друг на друга. Некоторые из них неуверенно понюхали воздух. "




"Это бомба!" - крикнул Скобелев. "Возьми это!"


Один из Голубей вбежал в коридор через дверь офиса. За ними последовали еще трое.


Двое более храбрых нырнули, чтобы схватить бомбу и бросить ее вслед трусам.


Остальные Голуби повернулись к Картеру.


Не двигаясь, не дыша, не желая больше привлекать к себе внимание, Картер смотрел, как их пальцы сжимаются на спусковых крючках. Их адреналин бушевал. Они будут дышать тяжелее. Затем он увидел, как их глаза вспыхнули. Их тела колеблются. Они вздохнули еще глубже. Их глаза остекленели. В унисон Картер и Майк залезли под шапки и одели маленькие противогазы, чтобы прикрыть носы и рты.


Крик тревоги разнесся по всей установке. Серебряные голуби, сбежавшие из офиса, включили его.


Скобелев поднял тяжелые глаза и выглянул в дверь. Он упал на стол. Один за другим в комнате упали другие Голуби.


Картер и Майк перепрыгнули через тела. Они схватили Скобелева за руки и затащили в лабораторию, где он мог дышать. Он был им нужен.


Они заперли дверь, чтобы никто не мог войти в офис.


Ученые из лаборатории подняли глаза. Их было семеро. Их глаза расширились от удивления. Они схватили пневматические винтовки.


"Восемь минут!" - сказал Майк. «Всего восемь минут! Где, черт возьми, Бленкочев?»


Картер взмахнул пневматической винтовкой, сбив ближайшего ученого с ног и упав обратно на стол. Стеклянные флаконы и пробирки разбиты об пол.


За единственной дверью, густые черные волосы обрамляли его голову диким ореолом. Бленкочев, как бык, ворвался в лабораторию. Он тоже запер дверь.


Его толстое лицо было заполнено гневом. Его безупречная одежда была растрепана. Его руки были влажными и кровоточащими.


«Они убили Ларионова», - сказал лидер КГБ.


Он схватил ученого Серебряного Голубя, поднял его, как тряпичную куклу, и бросил через комнату в двух других ученых, которые отчаянно пытались решить, в кого стрелять первым. Все трое рухнули на пол.


«Тогда я сам позабочусь о внешних дверях». - сказал Картер.


Но сначала троим нужно было обезопасить лабораторию, прежде чем стеклянная клетка будет открыта или взломана и смертельные бактерии высвободятся.


Майк подняла ее пневматическую винтовку, как если бы это был топор. Ученый бросился к ней, чтобы напасть на Картера. Когда он проходил мимо, она ударила винтовкой ему по голове. Он остановился как вкопанный, удивленный. Затем он рухнул на пол.


Картер развернулся и ударил шестого ученого по носу. Ученый закричал, хватаясь за свой приплюснутый нос, когда кровь текла по его пальцам.


Бленкочев подхватил последнего ученого за переднюю часть лабораторного халата, раскачивал его взад и вперед, как таран, а затем отправил его скользить по лабораторному столу, как если бы он был кружкой пива. Микроскопы улетели со стола вслед за металлом и стеклом.


Картер снял свой белый зимний комбинезон и снова был в одежде цвета хаки. Он поднял Скобелева и потряс его. Скобелев застонал.


"Проснись, черт возьми!" - сказал Картер.


Бленкочев и Майк уже затаскивали ученых в угол, где ему было лучше наблюдать.


Кто-то постучал в дверь лаборатории. Картер с тревогой посмотрел на свои часы. Майк разделся до костюма цвета хаки. Бленкочев по-прежнему носил синюю.


«Четыре минуты», - мрачно сказал Картер. "Скобелев!" Он снова встряхнул вожака Серебряного Голубя, затем ударил по щекам.


Глаза Скобелева открылись. Он нахмурился. Картер поставил его на ноги.


«Мы идем», - сказал Картер Бленкочеву и Майку. «Держите территорию в безопасности. Не впускайте никого».


Он потянулся к двери офиса.


«Вы слишком нахальны, N3», - сказал Бленкочев.


Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь с готовой пневматической винтовкой. Он кратко кивнул и проскользнул в кабинет.


Позади Картера Майк подняла свою пневматическую винтовку, чтобы охранять кучу полубессознательных ученых.


Картер втолкнул Скобелева в кабинет. Проходя мимо стола, Киллмастер взял Вильгельмину и сунул ее в карман.


В дверь в холл снова выглянул Бленкочев. Голоса, шаги и замешательство эхом разносились из коридора.


«Очень плохо. Слишком много Голубей», - сказал он Картеру. «Лучше позволь мне разобраться с этим».


Прежде чем Картер успел возразить, Бленкочев вошел в холл и закрыл дверь.


Ноги двинулись, замедлились, остановились. Раздался гул голосов, настолько много, что никто не выделялся. Затем преобладал голос Бленкочева, сильный русский голос, привлекавший внимание. Снова поднялся шум, догнав Бленкочева.


Картер, готовый, балансировал Вильгельмину в руке.


Вдруг раздался крик, голоса слились. Проклятия наполнили воздух. Ноги забились по коридору.


Дверь открылась. Картер попятился, Скобелев хромал рядом с ним. Он поднял свой люгер.


"Торопитесь!" - сказал Бленкочев, его большая голова показалась в дверях. «Все ушли. Теперь сюда. Короткий путь!»


Он открыл дверь в коридоре и выбежал в новый коридор, в котором Картер никогда не бывал.


"Всего две минуты!" - сказал Картер.



Картер, волоча Скобелева, побежал за Бленкочевым мимо других кабинетов и конференц-залов.


"Что ты им сказал?" - спросил Картер.


«Что вы ворвались в лабораторию. Выпустили бактерии. Они этому поверили».


"Иисус Христос."


«В этом здании лучше всего не допускать попадания в него религии», - заметил царь КГБ.


Задыхаясь, он остановился перед тяжелой стальной дверью. Он перевел дух.


«Внутри находятся органы управления электронным оборудованием установки», - сказал он.


"Включая большие внешние двери?"


"Точно."


Картер и Бленкочев уставились на Скобелева.


«Ты мне никогда не нравился», - сказал Бленкочев Скобелеву. «Ты хныкающая маленькая анютиная глазка. Без сердца. И, что еще хуже, без мозгов».


Скобелев выпрямился и поправил свой размазанный белый шелковый костюм-тройку.


«У меня нет времени быть тактичным», - сказал Картер, глядя на Скобелева. «Когда мы войдем туда, запри ворота. Если нет, я тебя убью».


«Если вы убьете меня, - высокомерно сказал Скобелев, - вы никогда не откроете ворота. Они закрываются автоматически, когда срабатывает сигнализация. Они уже закрыты. Только секретный код откроет их снова».


Бленкочев взял Скобелева за шею. Он качнул маленького человечка, как маятник.


«Если ты их не откроешь, - сказал Бленкочев, - мы все равно мертвы. И я убью тебя. Прошло много времени, но я помню, как».


Он бросил винтовку на пол и вытащил стилет из ножен в синем костюме. Он разрезал спереди куртки Скобелева серебряную голубку на сердце. Куртка распахнулась. Скобелев отказался смотреть вниз, но в вене у него на виске начала пульсировать.


«Я бы с удовольствием тебя убил», - мрачно сказал сотрудник КГБ. «Такой милый маленький предатель, как ты».


Картер посмотрел на часы.


«Тридцать секунд».


Он распахнул дверь, приготовив пневматическое ружье.


На полу валялись четыре мертвых окровавленных тела. Одним из них был бывший священник Лев Ларионов. Остальные трое были техниками Серебряного Голубя.


Картер посмотрел на Бленкочева.


«Почему я опоздал», - просто сказал Бленкочев.


Он толкнул Скобелева в комнату. Генерал-предатель споткнулся и упал на труп Ларионова. Он приподнялся, его лицо побледнело, ему хотелось отпрянуть, но он отказывался показать свою слабость. Он разгладил свой пиджак и прошел через комнату к компьютерной консоли.


Бленкочев последовал за ним, пока Картер смотрел на один из телеэкранов, на котором были видны гигантские стальные двери. Они были закрыты, как и сказал Скобелев. В дверях склада солдаты Серебряного голубя раздавали пневматические винтовки и боеприпасы.


Скобелев молча стоял у пульта. Бленкочев воткнул ему в спину пистолет. Советский генерал медленно протянул руку вперед. Медленно пальцы нажимали клавиши на консоли. На мониторе было написано: «Вы уверены?» Нетерпеливый Бленкочев нажал «да». Вспыхнули цветные огни.


«Десять секунд», - сказал Картер.


Медленно двери начали открываться.


Стрельба, одетые в хаки антитеррористические войска проскользнули в расширяющуюся щель.


«Вот и мои люди», - сказал Бленкочев, устремив взгляд на потолочные мониторы. «Ведет Юрий Сомолов. Хороший человек. Надежный».


Американцы, новозеландцы и британцы смешались с русскими, стреляя по одетым в белое Серебряным голубям. Некоторые бросились к углам. Другие преклонили колени, не отрываясь, отказываясь отступать, когда Голуби собрались в яростной атаке. На полу начали валяться тела. Тем не менее сила вторжения медленно, но неуклонно двигалась к задней части склада, к дверям, ведущим в остальную часть комплекса.


Скобелев повернулся, его лицо изменилось от страха до самоуверенности, все еще был опасный человек. Несмотря на то, что его дела казались проигрышными, он не сдавался. Он уже придумывал, как отговорить Политбюро от своей ответственности за провалившихся Серебряных Голубей. Еще до того, как его освободили от обвинений, он бы сформировал другую группу. Фанатик - это человек, удвоивший свои усилия после того, как его цели были потеряны. Скобелев был не столько сторонником превосходства, сколько человеком, который слепо преследовал несуществующую цель любой ценой для других.


Бленкочев оценивающе посмотрел на хитрого генерала. Большой человек из КГБ тоже знал, что должно было произойти. Его лицо говорило, что это слишком. Он отдернул огромный кулак и ударил предателя генерала.


Когда Скобелев без сознания растянулся на полу, Бленкочев оглядел комнату. Картер взял складной стул и поставил его за собой. Бленкочев благодарно кивнул и сел. Он наклонил голову, чтобы посмотреть на экран телевизора. Присев и стреляя, Дэвид Хок и Честер Ффолкс вбежали на склад. Они расстались, чтобы улучшить свои шансы на успех.


Войска захватчиков продолжали сражаться. Серебряные голуби заставили международные силы заплатить ранениями и смертью за каждый выигранный дюйм.


Бленкочев вздохнул и положил окровавленные руки себе на ноги. Руки дрожали.


«Я сожалею об Анне», - сказал Картер.


Бленкочев наблюдал за боем на экране.


"Ты любил ее?" он сказал.


"Да."


«По крайней мере, у нее это было».


Бленкочев сидел на стуле, коренастый и крепкий, шестьдесятивосьмилетний агент, потерявший дочь.




Он не мог об этом думать. Он ждал, чтобы погоревать, когда останется дома один. Вместо этого он с удовольствием наблюдал, как международные подразделения, наконец, прошли через двери, ведущие в комплекс Серебряного голубя. Вскоре в милях коридоров эхом разнесся огонь винтовок.


Скобелев застонал и сел.


«Насчет пенициллина», - сказал Картер. Он посмотрел на Бленкочева. "Вы разбавляли это?"


Директор K-GOL молчал. Он смотрел на экраны, отслеживая битву. Руки дрожали сильнее.


«Вы разбавляли это, зарабаиывали деньги», - сказал Картер. «Может быть, вы сами положили прибыль в карман».


Взгляд Скобелева переводился с одного агента на другого. Он начал понимать.


«Вот так вы смогли купить газету в Дюссельдорфе», - сказал Картер.


«Прошлое - прошлое», - сказал наконец Бленкочев. Он не хотел даже этого говорить. «Я сам заплатил за газету».


Скобелев засмеялся и встал. Его шатало, но он держался, как будто это не так. В нем была свежая решимость.


«Не многие из ныне живущих знают эту историю!» - сказал генерал Скобелев. «Придется напомнить Черненко».


В дверь внезапно постучали. Картер пошел на это.


"N3!" Это был голос Хоука. "Открыть!"


Когда Картер открыл дверь, там стояли Хоук и полковник, их глаза сияли победой.


«Это безопасно, старик», - весело сказал Ффолкс Картеру. «Там кровавое месиво, но проклятые Голуби не смогут отравить мир, как они обещали».


Пока Ффолкс говорил, Хоук прошел мимо Картера. Он взглянул на Бленкочева, его взгляд был полон признательности за сотрудничество России. Затем он направился прямо к генералу Скобелеву.


"Скобелев!" - прорычал Ястреб. «Итак, вы нашли новый способ доставить нам неприятности!»


Скобелев, внезапно неуверенный в себе, попятился к Бленкочеву. Могучий K-GOL стоял, сердито глядя на лидера Серебряного Голубя.


«Я вернусь в Москву», - сказал Скобелев. «С Бленкочевым».


"Ты думаешь, ты выйдешь безнаказанно?" - в ужасе сказал Ффолкс.


Хоук с интересом наблюдал за застенчивым советским генералом.


«Ему есть чем торговать, - решил Хоук.


«Пенициллин», - коротко сказал Бленкочев.


Хоук, Ффолкс и Картер посмотрели на Бленкочева.


«Я выполнял приказ», - сказал Бленкочев. На его лице не было ни стыда, ни раскаяния, когда он использовал предлог древнего солдата, чтобы избежать ответственности. «Приказы Сталина. Мы делали мир лучше. Мы все делали то, что не сделали бы иначе. Это было после войны, и моей стране были нужны деньги. вверху все изменилось. Если бы ситуация с пенициллином повторилась, это было бы из-за индивидуальных решений на местах, а не приказов сверху ».


«Итак, старые действия теперь скрыты», - сказал Ффолкс. «Против политики».


«Спрятано как замена забытому», - сказал Хоук.


«А когда прошлое поднимает свое уродливое лицо, Политбюро с воплем разбегается». - сказал Картер.


«Я не горжусь этим». - сказал Бленкочев, подняв голову и окинул взглядом комнату стальными глазами. «Я сделал то, что должен был сделать. Мой долг. Моя страна должна была выжить».


«Интересно, заслуживает ли страна выживания при такой высокой цене», - сказал Картер.


«Решать это - ерунда, - сказал Бленкочев. «Я делаю только то, что необходимо».


Скобелев от души рассмеялся этой шутке.


«Я запомню это, когда буду разговаривать с Черненко!» - сказал Скобелев.


Уверенность вернулась в создателя Серебряных Голубей. Скобелев вспомнил, что значит быть советским генералом. Быть правой рукой Черненко. Уметь перехитрить большинство из тех, кто придет на смену Черненко. Он снова знал, что значит быть таким могущественным, что жизни окружающих его людей постоянно подвергались опасности по его прихоти.


Хоук и Бленкочев долго переглянулись. Каждый знал, что Скобелев точно понимает ситуацию. Если прошлое Бленкочева выплывет наружу. Бленкочева придется убить или сослать, и, что более важно, у Скобелева будет время построить новую базу силы, с помощью которой он сможет уничтожить мир.


Хоуку это надоело. Он поднял винтовку и выстрелил.


Это был точный удар в сердце Скобелева. Мертвец удивленно уставился на Хоука. Он поднял руку, чтобы бесполезно прижать к зияющей дыре, из которой хлынула кровь. Его пораженные глаза, казалось, говорили о его предательстве, и ни у кого другого не хватило ума на это.


Бленкочев задумчиво наблюдал, затем кивнул Хоуку. Хоук трезво кивнул в ответ. Они не любили друг друга, но понимали свое дело.


* * *


В долине Серебряного Голубя Картер стоял у огромных двойных дверей и курил сигарету. Вокруг него люди выкрикивали приказы, и двигатели оживали.


Международные антитеррористические войска сажали побежденных Голубей в открытые грузовики на первом этапе их обратного пути в Москву на суд. Голуби молчали, их лица были сердитыми и испуганными, когда они смотрели на свое новое будущее.


В закрытых отапливаемых грузовиках солдаты помогали женщинам, запертым в недрах горы.




Это были женщины, которых Голуби завербовали по всему миру в своих путешествиях. Им обещали высокую заработную плату и интересную работу, но вместо этого они оказались похищенными и лишенными всякой надежды. Некоторые держали головы высоко, гордые тем, что победили, выжив. Другие хватались друг за друга, запуганные страхами, которые могли запятнать их будущее.


Картер закурил сигарету и пошел вдоль горы. Его шаги скрипели по твердому снегу.


В вертолет, защищенный герметичными свинцовыми контейнерами, специальные агенты загрузили флаконы с бактериями. Они отправлялись в специальную лабораторию в Женеве, где изучались бактерии, чтобы узнать их секреты, а затем, если не было благоприятных возможностей, они были бы уничтожены.


Воздух в Антарктике был свежим и чистым. Картер глубоко вдохнул и затушил сигарету. Он зашагал по долине, чувствуя напряжение своих мускулов. Это дало ему понять, что он жив.


Он повернул за поворот долины к тому месту, где она расширилась. Он остановился и уставился.


Впереди, перед вертолетом, стояли Дэвид Хок и Леон Бленкочев, два могущественных главы секретных агентств противника. Они были совершенно одни. Старые враги стояли на расстоянии вытянутой руки и разговаривали на белом поле. Они были одеты в зимние комбинезоны, толстая фигура Бленкочева - в синем, а Ястреб - в хаки, изо рта торчала сигара. Дым поднялся в воздух и быстро исчезал.


Картер улыбнулся этому важному случаю.


"Ник!"


Картер повернулся, и Майк подбежала к нему.


«Вот ты где», - сказала она. "Я искал тебя."


Картер кивнул Хоуку и Бленкочеву.


«Гора пришла к Мохаммеду», - сказал Картер. «Но кто может сказать, кто из двух является горой?»


Удивленная Майк смотрела вперед.


Старые враги сохраняли дистанцию. Сначала заговорил один, потом другой. Это был вежливый, достойный разговор.


"Что все это значит?" - подумала Майк.


«Я не знаю, - сказал Картер, - и сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем».


"Лесли Уорнер?" - сказал Майк. «Анна Бленкочева? Меры предосторожности от будущих серебряных голубей?»


«Может быть. Или, может быть, это просто разговоры. Раздражение от управления секретными агентствоми».


«Как сложно сейчас найти хороших шпионов», - сказал Майк и улыбнулся.


«Высокая стоимость информаторов», - предположил он. «Работа с начальством, которое не понимает проблем, связанных с работой главы агентства».


Майк тихо рассмеялся и взял ее за руку.


«Пойдем», - сказала она, увлекая его обратно в долину. «Они никогда нам ничего не расскажут».


"Куда?" - спросил Картер.


«Меня тоже ждет вертолет», - сказала она. «Приказ Ястреба».


Он подозрительно посмотрел на нее. Она дернула его за бороду.


"Отпуск!" Она смеялась. «Форель! И никаких других женщин. В таком случае ты очень ненадежен. Больше не влюбляйся! Я подарю тебе отпуск», - пообещала она, глаза ее плясали, - «лучший проклятый отпуск, который у тебя когда-либо был!»


Картер рассмеялся. «Готов поспорить, ты будешь», - сказал он.







Картер Ник


Берлинская мишень



Ник Картер


Killmaster


Берлинская мишень


Посвящается сотрудникам секретных служб Соединенных Штатов Америки.



Первая глава


Пока все шло как по маслу, но тогда начало операции - приведение ее в действие - всегда было самой простой частью. Было много самых серьезных препятствий, но они еще впереди.


Небо над Севастополем было чистым синим, а солнце, освещающее «Советскую Флориду» - южный Крым, - было теплым. Так тепло, что Ник Картер снял поношенную, потрескавшуюся кожаную куртку и перекинул через плечо.


Он пересек площадь Нахимова и вышел на Приморский бульвар, набережную. Он миновал музей, Дворовую гавань, где размещался советский Черноморский флот, и продолжил свой путь в более старый и грязный район города.


Улица Батова была не более чем переулком, ведущим от широкого бульвара к деревянной набережной и морю. Это была улица с маленькими кафе, питейными домами и бистро с дешевыми спальными комнатами наверху для часовых посетителей или путешественников с ночевкой. Улица Батова была местом, куда рабочие на отдыхе или местные рыбаки могли пойти за дешевой водкой, сытной едой и недорогим жильем. Если бы кто-то мог себе это позволить, можно было бы организовать дружеское общение вместе с комнатой.


Место называлось Серебряный дельфин, и его было легко обнаружить. Внутри это был клон любого другого места на улице; деревянный брус, который был древним до того, как Петр был царем всея Руси, несколько твердых столов и стульев и мягкие скамейки вдоль стен. Несмотря на то, что на улице было восемьдесят градусов тепла, вездесущий самовар, дымясь, стоял в углу бара.


Картер бросил сумку у стойки и забрал один из стульев. Барменом оказался старик в фартуке до колен цвета старого бетона. Он использовал грязную тряпку, чтобы обойти мусор на стойке бара, и пробормотал приветствие.


«Водка», - сказал Картер.


Остальные посетители бара были по большей части одеты как Картер. За одним из столиков за чаем сплетничали две пожилые крестьянки. Три молодые женщины были работающими девушками, зарабатывая немного больше на выходных.


Для продавщиц и мелких служащих было общеизвестно - и это было приемлемо в курортных районах - иногда подбрасывать кучу сена.


Возле окна в кресле дремал толстый старик, перед ним на столе стоял стакан холодного чая. Кот у него на коленях вытянулся и тоже заснул. Картер предположил, что они оба, не открывая глаз, могли сказать ему, сколько пуговиц у него было на рубашке.


У старика могло быть клеймо «осведомителя» на лбу.


"Водка."


«Спасиба», - ответил Картер, бросая счет на стойку. "У вас есть комнаты?"


"Сделать ... на ночь?"


«Да. Я только что прибыл утренним поездом из Харькова. Утром уезжаю в рабочий лагерь в Суча».


"Отпуск?"


Картер кивнул.


«Мне понадобится ваш проездной и удостоверение личности вашего рабочего».


Картер передал их и вернулся к трем женщинам. Он знал, что бармен этого не пропустит. Через несколько минут старик вернулся с регистрацией билетов.


Картер просмотрел это:


Возраст: 36


Место рождения: Валки


Место жительства: г. Харьков, проспект Карполова, 110


Место работы: слесарь, Народный тракторный завод, г. Харьков


Картер нацарапал внизу бланка свою подпись: «Михаил Иванович Ассалов».


При этом он упомянул бармену, какое это было долгое, сухое и одинокое путешествие.


Мужчина понимающе кивнул. "Вы желаете компании, товарищ?"


"Вы можете предоставить какую-то компанию?"


Он пожал плечами, его плечи поднялись до ушей. «Такое, знаете ли, незаконно… но я могу сообщить одной из женщин номер вашей комнаты».


«Высокая брюнетка с маленькой грудью», - сказал Картер.


«Я посмотрю, товарищ».


Женщина сидела одна за одним из столиков, попивая чай и листая журнал. Бармен подошел к ней, прошептал ей на ухо и стал ждать. Она взглянула на Картера, взвесила цену, которую могла попросить, и кивнула.


«Девушку зовут Людмила Алекмовна. Как долго вы желаете ей компании, товарищ?»


"Ночь."


«Понятно. Это будет тридцать пять рублей, и сюда входит бутылка».


Картер поморщился, но не стал придираться. Он заплатил, схватил сумку и последовал за мужчиной наверх в комнату.


«Туалет находится этажом выше, товарищ. Вы можете принимать ванну с семи до восьми часов вечера и с шести до семи часов утра». Он поставил бутылку и два стакана на стол.


Картер кивнул и поблагодарил его, и мужчина выскользнул из комнаты.


Киллмастер налил тремя пальцами белой молнии в стакан и подошел к темному окну. Он вздохнул, глядя на гавань. От Вашингтона до того места, где он сейчас стоял, были долгие три недели и семь тысяч миль.


Три недели назад, в тот же день, Дэвид Хок проинформировал его в офисе AX высоко над Дюпон-Серкл в Вашингтоне.


.


«Шесть месяцев назад мы обратились за помощью к тайному агенту по имени Питер Лимптон. Его настоящее имя - Борис Симонов, и он работал брокером по продаже высокотехнологичного оборудования высокого уровня, производимого в Соединенных Штатах».


Пока Хоук сообщал ему общие данные, Картер просматривал детали из досье этого человека.


Основной задачей Питера Лимптона было создание подставной западногерманской компании для закупки американского электронного оборудования. Он сделал это, а также разработал метод и маршрут переброски этого оборудования в Восточную Германию, а затем в Москву.


Примерно в то время, когда у него было все готово, его взорвали и повернули. Но прежде чем Лимптона можно было использовать в качестве дублера, его вызвали обратно в Москву. Причиной, по которой Москва выступила, было их внезапное решение, что Лимптон должен обзавестись женой, чтобы помочь ему.


Излишне говорить, что его жена должна была быть агентом КГБ даже лучше, чем он сам.


Но Вашингтон понял, что это совсем не так. На самом деле, как раз наоборот. Лимптона представят его «жене», и им вместе дадут отпуск на Черном море, чтобы они могли лучше узнать друг друга.


«На самом деле, Ник, - продолжил Хоук, - новая жена избавится от Лимптона всеми способами и методами, плюс контакты, которые он установил в Штатах…»


«И тогда его казнят КГБ», - закончил Картер.


Хоук кивнул. «Вот как мы это поняли. Мы сами хотим получить всю эту информацию. Вот почему мы должны вытащить его».


Лимптон и его жена из КГБ должны были провести две недели на юге Крыма на эксклюзивном VIP-курорте в районе Сочи.


Двумя днями ранее Картер поднялся на борт турецкого лайнера «Илион» под видом грузчика. Во время плавания по Черному морю в Одессу ему была предоставлена ​​специальная часть брига.


Но Картер надел акваланг и нырнул в море в пятидесяти милях от побережья Крыма и Севастополя. Через полчаса его подобрал рыболовный траулер.


У них было все готово для него: подходящая одежда, чемодан с дополнительной одеждой, документы, удостоверяющие личность, проездной и аннулированный корешок на поезд из Харькова в Севастополь.


Траулер зашел в гавань Севастополя незадолго до рассвета. Картер оставался на нижней палубе, пока улов не был выгружен, а затем в полдень сошел на берег в составе команды.


Это был дальний траулер «Роза» из Севастополя, и он часто курсировал по всему крымскому побережью в поисках рыбы.


Картер не в последний раз использовал «Розу» и ее капитана Арлева Гильденкова.


Стук в дверь вернул его в настоящее.


"Да".


Дверь распахнулась, и она встала, положив руки на бедра, ее плечи и таз двигались во всех направлениях одновременно. Она была далеко не красивой, но хорошенькой, с поразительно бледным лицом и иссиня-черными волосами. Платье было дешевым и обтягивающим, а на голове у нее была крошечная шляпка, поставленная под дерзким углом.


"Вы хотите увидеть Людмилу, товарищ?" - сказала она слишком громко.


Картер кивнул ей с улыбкой, и она закрыла и заперла за собой дверь.


"Мы можем поговорить?" - спросил он, закатывая глаза по комнате.


Она кивнула. «Здесь только в гостиницах Интуриста ставят подслушивающие устройства».


"Сколько он тебе дал?" - спросил Картер.


«Десять рублей».


«Вор, я дал ему тридцать пять.»


«Да. Я назначил встречу с Коколевым на сегодня, в десять часов».


«До тех пор мы останемся в комнате».


«Хорошо, тогда я смогу на время избавиться от этого». Она сняла черный парик и встряхнула сияющую гриву светлых волос медового цвета.


«Извини, что опоздал. Я ждал на станции, пока не приедет поезд, в котором я должен был ехать».


"Ничего страшного." сказала она со смешком. «Я была довольна собой. Знаете, я могла бы сегодня заработать больше двухсот рублей?»


* * *


Картер выписался из комнаты под предлогом того, что решил пораньше уехать на юг.


Людмила ушла за час до него.


Неся чемодан, он дошел до площади Ушакова и встал в очередь в ожидании автобуса. Он мог видеть золотой ореол ее волос в передней части очереди. Она отказалась от дешевой одежды проститутки и теперь носила строгий темный костюм, туфли на низком каблуке и несла огромную сумку через плечо.


Теперь она выглядела такой, какой она была на самом деле: проводником Интуриста.


Это было идеальное прикрытие для ее настоящей роли курьера. Она получала документы или информацию от московских агентов по отдыху и передавала их своим английским или американским туристическим сборщикам.


Ее роль связного / проводника для Картера была опасной и далекой от ее линии, но операцию нужно было начинать в спешке.


Подошел автобус, и длинная очередь просочилась в него. Картер сидел сзади, Людмила - прямо за водителем. Когда она вышла на остановке на горе Сапун, он последовал за ней.


Ночью стало прохладно, но узкие улочки маленьких


В деревне было полно гуляющих, болтающих людей. Гора Сапун была чище и красивее Севастополя, с множеством переполненных уличных кафе и подвальных бистро.


По мере приближения к морю их окружал легкий туман. Людмила зигзагообразно меняла направление и даже дважды возвращалась назад. Картер знал, что она проверяет наличие хвоста, и пошел дальше.


Когда она наконец остановилась, он продолжил идти, пока не догнал ее.


«Это уже недалеко, просто пройдите немного по морю, а потом до того ряда домов - вот».


Картер кивнул, и они двинулись в путь.


Через пять минут они поднялись на морскую сторону длинного ряда одноэтажных домов из бетонных блоков.


«Иди туда и подожди. Лучше, чтобы его жена и дети тебя не видели».


Картер кивнул. Они не могли описать лицо посетителя, которого никогда не видели.


Он выбрался на нависшую скалу и забился среди скал. Едва он закурил, как появилась Людмила. Она присела напротив Картера, а затем огромный черноволосый мужчина заблокировал луну, прежде чем усесться на скале.


«Я Коколев».


Картер кивнул. Он не назвал этому человеку своего имени. Коколев знал, кто такой Картер; не было нужды в этом.


Он разглядывал другого мужчину в лунном свете, и ему понравилось то, что он увидел. По бокам его рта прорезаны глубокие морщинки. Его кожа, огрубевшая от воздействия солнца, ветра и дождя, была туго натянута на татарские скулы, туго натянута на впалые щеки. Под торчащими черными бровями и бледно-голубыми глазами они смотрели на Картера с равным вниманием.


«Ваша цель прибыла в Сочи позавчера».


"С женщиной?"


«Да. Они живут на даче в подворье у реки Мацеста, прямо на берегу моря. Здесь отдыхают все высшие государственные чиновники».


«Так что это очень хорошо охраняется».


Коколев кивнул. «Высокий, электрифицированный забор в трех четвертях километра вокруг, и патрулирование на пляже. Там работают двое моих кузенов, так что я знаю, в каком они доме».


"У тебя есть план?" - спросил Картер.


"Да." Коколев вынул из-под рубашки карту и расстелил ее на земле. В его руке появился фонарик и стал плясать над бумагой.


«Вы договорились, чтобы рыболовный траулер подобрал вас, верно?»


«Да», - сказал Картер и кивнул. «Все, что мне нужно знать, это то, где именно мы покидаем побережье. Тогда я могу согласовать координаты с Гильденковым. У вас есть подводные сани, которые я просил?»


«Да. Они старые, но в хорошем состоянии». Он вернулся к карте. «Рабочий комплекс здесь. Именно сюда вы и Людмила приедете завтра днем. Он упирается в комплекс правительственных чиновников - здесь».


«Судя по эскизу, это практически крепость», - прокомментировал Картер.


Коколев усмехнулся. - "Это так." "Они не хотели бы, чтобы посторонние, настоящие рабочие, забредали сюда и смотрели, как они роскошно живут. Сам комплекс огорожен, с двумя входами, каждый из которых охраняется парой часовых. Еще двое часовых действуют как передвигающийся патруль, один со стороны пляжа и один на территории комплекса ".


«Это полный план дачи?»


«Женщина, которая дала мне его, работает в Министерстве инженерии. Это точный план этажа, по которому строилось каждое здание в комплексе».


«Хитро», - прорычал Картер. «Нам придется избавиться от хотя бы одной группы охранников у одного из входов. Тогда, даже после того, как я окажусь внутри, двое охранников будут заняты не менее часа».


«Верно», - ответил Коколев. «И вот как, я думаю, это можно сделать».


Следующие двадцать минут здоровяк обдумывал план, и Картер пытался его опровергнуть.


Он не смог. Это выглядело солидно.


«Это означает, что нам понадобятся два человека, кроме тебя, плюс оружие и униформа».


«Я уже приобрела все это», - предложила Людмила.


«А двое ваших кузенов? Они будут сотрудничать?»


«Они уже неделю агитируют охрану», - ответил Коколев. «На самом деле, это было очень легко. Они очень завидуют тем, кого охраняют».


"Выглядит хорошо. Ну иди".


Коколев кивнул и улыбнулся. «У меня завтра доставка возле Сучи. Я заберу двоих мужчин и оборудование в грузовике. Вы с Людмилой поедете десятичасовым автобусом. Мы встретимся с вами завтра в десять вечера здесь. Людмила…»


«Я знаю это место».


Коколев сложил эскиз и протянул Картеру. «Тебе захочется изучить это. Сожги это утром перед отъездом».


Не говоря больше ни слова, он встал и, как кошка, направился обратно к ряду домов.


"Сюда." Людмила пробормотала Картеру, вставая. «Сегодня мы остановимся в доме брата Коколева. Он и его жена удобно уехали на несколько дней. Это на окраине села».


"Соседи…"


Мы двое любовников с севера в отпуске, и мы не решаемся вместе заселиться в отель.


Картер кивнул и схватил свой чемодан. Он последовал за ней по обрыву, затем остановился на прогулке по океану на секунду.


"Что ты думаешь?"


«Просто это очень опасная игра для всех вас, с очень маленькой наградой».


«Давайте рассмотрим это», - тихо ответила Людмила. «Кроме того, мы татары».


Она снова отошла, и Мастер Киллер последовал за ней.


Татары.


Он точно знал, что она имела в виду. При Советской власти в 1921 году была образована Татарская Крымская Автономная Республика. Они управляли собой и делали это хорошо. Но во время Второй мировой войны Крым был оккупирован немцами на три года. Это имело трагические последствия для гордых татар.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги