А потом он убил меня

ГЛАВА 30

— Я собираюсь на некоторое время уехать, — сообщаю я небрежно.

Мы в кабинете Сэма, он сидит чуть поодаль от меня на диване и, кажется, хочет перебраться поближе, я прямо-таки чувствую это. Он тянется положить руку мне на колено, но я притворяюсь, будто не замечаю его жеста, и одновременно чуть отодвигаюсь.

— Да? А куда?

Я разглядываю собственные ногти:

— Мне нужно побыть наедине с собой, подумать.

— Понятно, — тянет он. — Мне беспокоиться?

— О чем это ты?

— Практики у меня нет, и, может, я ошибаюсь, но у меня ужасное чувство, будто ты аккуратненько от меня избавляешься.

Я поднимаю на него взгляд. Между бровей у Сэма залегла маленькая озабоченная морщинка.

— В каком смысле избавляюсь?

— В смысле наших отношений.

— У нас есть отношения?

— А разве нет?

Поразвлечься на диване теперь называется отношениями?

— Тогда, в ресторане, мы действительно встретились случайно? — спрашиваю я.

Он закатывает глаза.

— Да ради всего святого, я там обедал. Что еще я мог там делать?

Я мотаю головой, ковыряю ворсинку на манжете.

— Неожиданное совпадение, правда? Особенно после презентации книги Ника.

— Ты на что намекаешь? Что я тебя преследую? Что я какой-то там… извращенец?

— Нет, конечно, я не имею в виду ничего подобного.

— Я просто пришел на ланч, как и ты. А что еще люди делают в ресторанах? И, так уж вышло, мы оказались там одновременно. — Сэм вздыхает. — Может, не надо этого говорить, но когда я увидел тебя, то подумал, что это знак.

— Какой знак?

Он пожимает плечами:

— Что между нами есть связь.

Я разражаюсь смехом. Сэм резко вскидывает на меня глаза, но потом широко улыбается.

— Знаю, глупо, — говорит он.

— Нет, мило. Правда.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Отношения у нас профессиональные, Сэм. Пусть, пожалуйста, пока так оно и останется. Вот закончим работу — роман — и посмотрим, чего нам еще хочется. В личной жизни.

Он смотрит вниз, и теперь уже я тянусь к нему и накрываю ладонью его руку.

— Ушам своим не верю, — говорит Сэм.

— Чего вдруг? — Я медленно убираю руку.

— Дело в том вечере в гостях у Лизы и Акила?

Я смотрю в его расстроенное лицо.

— Отчасти. Думаю, мы слишком поторопились и твои друзья оказались не готовы. — Я улыбаюсь, потому что это на самом деле забавно. — Скажи, Сэм, когда ты развелся с Барбарой? Давно?

— При чем тут это?

— Просто ответь на вопрос.

Он больше на меня не смотрит.

— Мы пока не разведены. Но я собираюсь обратиться к юристу и запустить процесс. Причем скоро, совсем скоро.

— Понятно. Тогда скажи, сколько вы не живете вместе? Вы ведь разъехались, так?

— Да уж конечно разъехались! За кого ты меня принимаешь? — Сэм резко встает, и теперь он злится. — Мы не живем вместе с конца прошлого года. И вообще, кто бы спрашивал? Сколько времени вы сами одиноки, миссис Ферн? — Он перестает расхаживать по кабинету и смотрит на меня триумфатором, а на губах у него играет неприятная ухмылка.

Да уж, похоже, я загнала себя в трудную ситуацию, а все потому, что в какой-то момент не сумела сдержать эмоций. Но передо мной человек, который пишет мою книгу, поэтому я не могу позволить себе все бросить и начать заново с другим.

— Сядь, — говорю я и похлопываю по дивану рядом с собой.

Сэм стоит, где стоял. Потом складывает руки на груди и спрашивает:

— Ты собираешься к нему вернуться?

От неожиданности я вскидываю голову:

— Что-что?

Сэм подается вперед:

— Ты намерена вернуться к мужу? И поэтому говоришь мне, что уезжаешь?

Даже не знаю, смеяться мне или плакать, и качаю головой, переполненная неверием и разочарованием.

— Не надо так. Пожалуйста.

— Чего не надо?

— Не веди себя как мудак. Сядь.

И Сэм идет на попятную. Руки падают вдоль тела, а сам он словно сдувается и тяжело плюхается рядом со мной на диван. Наши ноги соприкасаются, и я беру его за руку.

— Когда мы были у Лизы с Акилом, мне показалось, что ваши отношения с Барбарой не совсем в прошлом. И что тебе еще слишком рано впускать в жизнь другого человека. Твои ближайшие друзья к этому не готовы. Зачем ты так поступил, Сэм?

— Зачем привел тебя к ним?

— Да. И зачем вообще все это?

— Слушай, ты ведь сама Эмма Ферн! Не каждый день у меня бывают свидания с женщинами твоего калибра. — Он с кривой улыбкой поворачивается ко мне.

Сердце у меня падает.

— Я уеду ненадолго, может на неделю, — сообщаю я. — Мне нужно подумать о своем будущем.

Едва договорив, я уже знаю его следующий вопрос.

— А это будущее включает меня?

— Там увидим. — Заметив, что Сэм печально скривился, я добавляю: — Придется мне кое с чем разобраться, но я позвоню тебе, когда вернусь. Тогда и поговорим.

— Когда вернешься? Почему только тогда? Разве нельзя поговорить пораньше? — почти скулит Сэм.

Мне с трудом удается не скрипнуть зубами. Я улыбаюсь.

— Обещаю, меня не будет недолго. Ты же сможешь какое-то время работать без меня?

— Если очень нужно, — отвечает он, но улыбается и прижимает меня к груди.

Мы некоторое время сидим так, молча, уютно, и по идее это должно радовать и успокаивать, но в голове у меня лишь одна мысль: «Я совершила ошибку».

Когда я ухожу, Сэм крепко целует меня в губы, а потом прижимается щекой к моей щеке и шепчет:

— Я люблю тебя.

Он не заметил, что я не сказала ему, куда уезжаю.

Пляжный домик находится в Порт-Джефферсоне, маленьком заливе на северном побережье Лонг-Айленда. Я уже бывала там однажды, когда Фрэнки только купил его и закатил вечеринку в стиле великого Гэтсби, которая тянулась до глубокой ночи, после чего все мы завалились спать на диванах и свободных кроватях, а потом несколько дней мучились похмельем.

Я опускаю сумку у входа, кладу ключи на маленький столик, останавливаюсь и озираюсь по сторонам.

Дом больше, чем мне запомнилось. Входная дверь открывается прямиком в гостиную, нарядную комнату с белыми стенами и большими цветастыми коврами, хаотично разложенными по деревянному полу медового цвета.

Тут стоят два больших светлых дивана, расположенные под прямым углом друг к другу; они невероятно мягкие, глубокие, сплошь в подушечках, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не рухнуть на один из них. Все вокруг либо белое, либо из светлого дерева, либо пастельных оттенков. Идеальный пляжный домик моей мечты.

В противоположной стене — большая застекленная створчатая дверь, за которой виднеется гавань. Я открываю ее и выхожу на веранду. Тут под зонтом-навесом стоят круглый стеклянный стол и четыре стула. За деревьями мне видны суда, плавно движущиеся вдоль причалов.

Собираясь сюда, я гадала, какие ощущения вызовет этот вид, не будут ли меня угнетать воспоминания, которых наверняка не удастся избежать. Оказывается, все нормально. Это другая гавань, и выглядит она иначе. Мне тут нравится.

Я словно в раю. Здесь можно приступить к осуществлению моего плана, а потом взять небольшой тайм-аут и поразмыслить о будущем. Я чувствую, как внутри поднимается волна невероятной легкости.

Нужно взять продукты, которые я купила, и отнести в кухню. Я хорошо ее помню. Вообще изо всех помещений в домах мне больше всего нравятся кухни, а эта пришлась особенно по сердцу. Там все тот же светлый паркет, в центре — островок с мраморной столешницей и белыми деревянными шкафчиками внизу, которые сочетаются с остальной мебелью, включая высокие табуреты. Кухня не слишком велика, но выглядит просто замечательно. Я кладу в блюдо привезенные с собой фрукты, сгружаю в холодильник все, что может испортиться. Потом наливаю себе бокал белого вина — недостаточно холодного, на мой вкус, но сойдет, — возвращаюсь на веранду и наблюдаю, как меняется цвет неба.

Звонит мобильник. Прямо как по заказу.

Бедняжка Кэрол, ей действительно очень хочется заполучить свой телефон. Она изо всех сил старается казаться расслабленной и даже беззаботной, но начинает чуть задыхаться, когда я говорю, что да, телефон при мне.

— Правда?

— Конечно, а ты что думала? — отвечаю я. — Я слово держу. — Не то что некоторые.

— Вот и отлично. Где встретимся?

— Ты нашла мою трубку? — спрашиваю я. — Она у тебя?

— Да, нашла.

— Прямо-таки музыка для моих ушей. — Я так довольна, что еще чуть-чуть — и начну насвистывать веселенький мотивчик.

— Так где встретимся?

— Ну, слушай, из той квартиры я уехала и остановилась на Лонг-Айленде, может даже, неподалеку от тебя.

— А где именно?

Я замечаю, что Кэрол не сообщает мне, где живет сама, но вот честно, не все ли равно? Мне это знать незачем. Уже незачем.

— В Порт-Джефферсоне.

— Ясно. Это не совсем по соседству, но ничего, нормально. Я знаю одно местечко на Ист-Бродвее, сможешь туда подъехать?

Я делаю вид, что согласна, но потом изображаю колебания.

— А может, ты приедешь ко мне? Я еще вещи не распаковала, не хочется все бросать.

— Ты там одна?

— Конечно. Дом уединенный, никто не заметит, как ты придешь и уйдешь, в этом плане тут безопасно. К тому же почти стемнело.

— Ладно, может, так действительно лучше. Какой адрес?

Я диктую Кэрол адрес и чувствую, что во рту пересохло от возбуждения. Все идет в соответствии с планом.

— Я пока не заявила в полицию, — сообщает Кэрол. — Не хотела это делать, пока телефон не у меня. Но как только заберу его, сразу пойду в участок.

«Ну еще бы ты не пошла, — думаю я. — Могу поспорить, дождаться не можешь этого момента». Но голос Кэрол звучит как-то резковато, он стал чуть выше. Интересно, Джим с ней? Небось, нашептывает ей инструкции. Кэрол хочет заполучить свой телефон до того, как меня допросят, а то вдруг я решу отдать его копам — неловко выйдет.

— Мне вчера звонили из полиции, — лгу я. — Наверное, Терри туда ходил.

Лично мне от этого вранья никакой пользы. Слава богу, власти пока ничего от меня не хотят, но почему бы не заставить Кэрол немножко понервничать, раз уж подвернулся такой шанс? Я слышу, как она резко вдыхает и говорит:

— Серьезно? У меня они не объявлялись.

— Конечно, Кэрол, с чего бы им. Джим женат на мне, то есть был женат. Я по-прежнему его ближайшая родственница. — Замечательно, что она меня не видит, потому что удержаться от ухмылки во весь рот практически невозможно.

— Ах да, конечно, — бормочет Кэрол.

Это ведь она позвонила Терри и постаралась, чтобы тот должным образом взволновался, еще не зная в тот момент, что ее телефон пропал. Небось, ругает теперь себя последними словами. У нее уже точно заготовлена история, которой ей хотелось бы поделиться с копами до того, как они переговорят со мной.

— Но ты еще не ездила в полицию? — спрашивает она.

— Пока нет. Меня просто спросили, знаю ли я, где Джим. Я сделала, как мы договорились. Придерживалась сценария. Меня попросили подъехать в участок завтра утром. Сказали, что, раз от Джима ни слуху ни духу, я могу подать заявление о пропаже.

— А вдруг они к тебе сегодня вечером нагрянут?

— Сюда? Ну нет. Сегодня никто не приедет. Говорю же, меня ждут в участке завтра в восемь тридцать утра. К тому же копы в любом случае не знают, где я сейчас, я им про этот дом не рассказывала.

— Хорошо, поняла. Сейчас приеду.

Кэрол говорит, что на дорогу ей надо минут двадцать, а я отвечаю, что мне это подходит. Но потом, когда разговор уже закончен, сомнения накрывают меня волной. Я на самом деле собираюсь провернуть задуманное?

Первым делом нужно проверить оружие. Я не спросила Фрэнки, по-прежнему ли его пистолет хранится в доме, просто не знала, как подступиться. Фрэнки состоит в Национальной стрелковой ассоциации, у него и удостоверение есть, но со временем мы научились обходить спорную тему. Пожалуй, это показатель того, насколько мы близкие друзья. На нашу обоюдную любовь никак не влияет, что мы очень сильно расходимся во мнениях по некоторым вопросам, к примеру по вопросу свободного ношения оружия.

Сегодня я даже сильнее обычного люблю Фрэнки еще и потому, что у него есть пистолет, ведь оружие мне необходимо, а в противном случае я не знала бы, где его взять. Правда, как с ним обращаться, я до сих пор не совсем понимаю: в жизни не держала в руках ничего огнестрельного. Ну ничего, «Гугл» мне в помощь: я пошла в Сеть и выяснила все необходимое.

Где хранится оружие, мне известно, Фрэнки рассказал некоторое время назад, даже не помню, по какому поводу. Я иду в хозяйскую спальню, открываю шкаф, нагибаюсь и вытаскиваю снизу пару коробочек. В первое мгновение кажется, что я перепутала, но потом у дальней стены обнаруживается черный пластиковый чемоданчик. Какое облегчение, что он по-прежнему тут, в своем тайничке!

Пистолет оказывается небольшим, марки «Глок», я вытаскиваю его из поролонового гнездышка и всматриваюсь, проверяя, заряжен ли он, ведь мне придется таскать его в кармане. Это не идеально, но я пока не знаю, когда он может понадобиться. Знаю только, что такой момент непременно наступит.

Я обхожу дом и везде задергиваю шторы. Потом убеждаюсь, что все необходимое, помимо пистолета, лежит на своих местах. Я сажусь, затем снова встаю и в очередной раз подхожу к каждому окну, проверяя, закрыты ли они, хотя уже проделала это всего пять минут назад. «Глок» оттягивает карман, и я то и дело вытаскиваю его и смотрю, все ли на месте. Когда это происходит в надцатый раз, в дверь звонят, и я чуть не роняю пистолет.