Адвокатская этика (СИ)

9

Ольга

Андрей крепко держал меня, пока я не поняла, что к чему.

— Всё? — зарычал он. — Пришла в себя?

— Отпусти! — зашипела в ответ и вырвалась.

Отскочила, впилась в нахала гневным взглядом; я думала, придушу его прямо на месте!

— Дикая кошка, — сказал он с каким-то нездоровым наслаждением и хищно улыбнулся.

— Ты зачем подкрадываешься ко мне?

Он перестал ухмыляться. Сделался строгим, рассерженным.

— Не неси чушь. Зачем мне подкрадываться?

— А что это было?

— Оля, я приехал поговорить. Твоего личного номера у меня не было, нашёл только адрес офиса.

Секретарша сказала, что тебя ещё нет. Спустился в машину, ждал, смотрю, ты идёшь. Вышел, позвал тебя — ноль реакции.

— Я разговаривала по телефону! — вспыхнула, а потом сообразила и вынула из ушей беспроводные наушники. — Не услышала тебя.

Какая глупая, нелепая ситуация, и сейчас я чувствовала себя полной дурой. Убрала наушники в чехол, перевела виноватый взгляд на Андрея. Он звал меня, я не слышала.

Подошёл, дотронулся до плеча, чтобы я обратила на него внимание, а в итоге… Что я устроила?

Печально. Вроде бы была уверена, что могу держать свой страх под контролем.

Оказалось, что нет.

— Извини, я… — замялась, не зная, как объясниться. Не найдя слов, сменила тему. — Ты приехал поговорить? Пошли тогда в офис, у меня есть полчаса до прихода клиентки.

Пока мы заходили в здание, у меня всё ещё тряслись колени. Я собралась: сильно сжала руки в кулаки и резко отпустила. Сбросила лишнее напряжение.

— Налево, — указала я, когда мы вышли из лифта в коридор.

Шла впереди, Гордин не отставал. Добравшись до кабинета, я поприветствовала Надю и дала указание:

— У нас с Андреем Борисовичем совещание. Ни с кем меня не соединяй.

— Но… — мямлила Надежда. — К трём часа должна подойти клиентка.

— К тому времени я освобожусь, — ответила холодно и скрылась с Гординым за дверью.

— Чай, кофе не предлагаю, времени и так мало.

Бросила сумку на стол, туда же положила и два своих телефона. Андрей оглядел моё рабочие пространство и, заприметив разложенные веером визитки, подцепил одну пальцем.

— Тут есть твой личный номер?

— Есть.

Он спрятал визитку в карман пиджака и похлопал по нему ладонью.

— Говори. Я слушаю.

Я догадывалась, о чём пойдёт речь. Он откажется. Разумеется, Гордин откажется, и возможность сказать мне это в лицо доставит ему невероятное удовольствие.

— Я беру дело Елизаветы Антиповой.

— Так и знала… — моя мысль опередила слух. А потом всё уравнялось. Я подняла на него огромные глаза. — Что?

— Ярцева, я согласен. Я готов представлять интересы твоей клиентки.

Я захлопала ресницами, будто отходила ото сна. Он — что? Гордин, человек железных принципов, непробиваемый эгоист с нулевой эмпатией — он согласился? Ушам не верила.

Я надеялась, но с каждой минутой его молчания сомневалась. А сейчас он знатно меня встряхнул, заставляя посмотреть на него другими глазами.

— Андрей, это чудесно… — выдохнула, всё ещё находясь в шоке. — С… спасибо!

Он только насмешливо усмехнулся, откинул назад полы пиджака и по-хозяйски сел на стул. Я

продолжала стоять. Запустила пальцы в волосы, смотрела на него, не в силах понять: кто это передо мной?

Неужели он совершенно другой? Не тот циничный мерзавец, которым я его считала?

— Передам тебе всю информацию: номер Лизы, опишу ситуацию.

Он кивнул, соглашаясь.

— Только… — задумалась на мгновение. — Я бы хотела вести это дело с тобой.

Неофициально, но, уверена, моя помощь тебе пригодится. Я знаю Антипова, знаю, на что он способен. А ещё я знаю таких женщин, как Лиза. Понимаю, какими они могут быть, как с ними нужно себя вести.

— Я не возражаю.

— Только об этом никто не должен узнать.

— Разумеется.

Я бросилась к рабочему столу, вынула ежедневник. Гордин не иронизировал, не ёрничал, он делал записи, уточнял детали. В этот момент он был нормальным человеком.

Профессионалом.

— Думаю, тебе уже ясна картина, — резюмировала я в конце.

— Оля, пока я лично не пообщаюсь с клиенткой, мне картина не ясна. Твои сведения пригодятся, но лишь для того, чтобы понять, насколько Антипова откровенна.

— В каком смысле? — озадачилась.

— Клиенты часто врут. А женщины врут намного чаще мужчин. Это не сексизм, это сухая статистика.

— Раз ты привык так работать, будь по-твоему.

— Да. Я так привык.

Я поднялась, он тоже. На этом наш разговор должен был закончиться, но не закончился.

Настало время озвучить очень важный момент:

— Есть один нюанс.

Гордин вскинул брови, внимательно посмотрел на меня.

— Лиза очень молоденькая. Ей всего девятнадцать, родом не из богатой семьи и денег у неё нет.

Студентка, не работает.

Гордин поднял подбородок, сощурился.

— А я знаю, какой космический гонорар ты берёшь за свои услуги.

Молчал, никак не комментировал.

— Поэтому я прошу тебя пойти на ещё одну хитрость. Договор ты заключишь с Антиповой, но платить тебе буду я.

Вопрос денег для меня не стоял, я готова была отдать всё до копейки, лишь бы снова отправить бывшего мужа на скамью подсудимых и помочь Елизавете. Помочь ей — помочь себе. В ней я видела себя, и испытывала сейчас все те же чувства, что и она.

— Да, я, действительно, беру высокую плату, — отозвался он тихо.

Подошёл ко мне. Близко. Очень близко, беспардонно вторгся в личное пространство.

Так близко, что я ощущала тонкий аромат его парфюма — пряного, холодного, горьковатого.

Чуть склонил голову, оказавшись в паре сантиметров от моего лица.

— Но с тебя я денег не возьму.

Я отпрянула, пятилась, пока не наткнулась на преграду в виде стола.

— Безвозмездно? Андрей, это неправильно. Труд должен быть оплачен.

— Нет, Ярцева, я бесплатно не работаю.

— А что же тогда тебе нужно?

Он снова настиг меня. Снова его лицо оказалось в опасной близости от моего.

— Я уже озвучил тебе своё условие.

Я распахнула глаза, пытаясь осознать происходящее.

— Я хочу заняться с тобой сексом, — напомнил он. Поднял руку, коснулся пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Этого не будет, — зашипела я.

— Либо так, либо никак иначе.

— Гордин, ты в своём уме? Ты меня за кого принимаешь?

Его глаза скользили по моему лицу и задержались на губах.

— За дикую, необузданную кошку. За страстную женщину, настолько горячую, что запросто можно обжечься, — прошептал он мне в губы. — Я хочу тебя, Ярцева. И уже давно. Я не собираюсь брать тебя силой, и подачки мне от тебя не нужны. Лечь со мной в кровать, раздвинуть ноги и закрыть глаза в надежде, чтобы всё это быстрее закончилось, — этот вариант не для меня.

Я потеряла дар речи. Мерзость! Наглость! Какое же он чудовище!

Как же глупо было надеяться, что Гордин другой, что он нормальный, не-е-ет… как был самовлюблённым циником, так им и остался.

— Ты даже представить не можешь, как сильно я хочу тебя, — перешёл на пугающий шёпот.

Но почему-то от этого шёпота по спине пробежались мурашки.

— Это сейчас был комплимент? — спросила злорадно.

— Увы, по-другому комплименты я делать не умею. И другим быть не могу. Я не ласковый, ручной котёнок. Я — тот, кто я есть.

— Ты — животное, Гордин! — выпалила я.

Он хищно, по-звериному жадно оскалился.

— Называй, как хочешь. Но я в любом случае заполучу тебя. Не сейчас, позже. Тогда, когда ты сама устанешь брыкаться.

— Ты этого не дождёшься! — возразила решительно.

— Дождусь. Вот увидишь. Сама знаешь, я всегда иду до конца. И всегда выигрываю.

В дверь постучали, мы одновременно отошли друг от друга.

— Ольга Викторовна, — побеспокоила Надя. — Три часа. К вам пришли.

— Да, Надежда, спасибо, — часто задышав, сказала я и бросила презрительный взгляд на Андрея. -

Пригласи, пожалуйста, клиентку.

Гордин молча забрал свои вещи, отошёл к двери, пропуская посетительницу в кабинет.

Обернулся, застыл на мгновение, посмотрел на меня.

В его тёмных глазах сверкнула не похоть, не вожделение и не желание подчинить. В них полыхал азарт, вызов, который он мне бросил, будучи уверен, что одержит сразу две победы: над

Антиповым и надо мной.

Он ушёл. Я перевела взгляд на клиентку.

— Чай, кофе?

— Пожалуйста, чай.

— Надя! — позвала я помощницу. Та выбежала ко мне из приёмной. — Сделай, пожалуйста, два чая.

Я любезно улыбнулась клиентке, раскрыла ежедневник и готовилась приступить к работе. Но что-то меня заставило помедлить. И передумать.

— Хотя нет, подожди, — вернула Надежду. — Сделай мне кофе. Чёрный. Горький. Без молока и без сахара.