Агава

16

От министра обороны через агентство печати поступили краткое уточнение. Вскоре после этого военный курьер на мотоцикле доставил запечатанный пакет директору газеты. В редакции, где до сих пор Паоло Алесси из соображений престижа, хотя и не без опаски, поддерживали, поднялась целая буря. Бьонди ходит мрачный, ни с кем не разговаривает. Директору то и дело звонят из руководства партии: он всех успокаивает, напирая на порядочность журналиста, и обещает, что вскорости газета представит все необходимые доказательства. Но сам готов удариться в панику.

Коллега из отдела полицейской хроники с притворным сочувствием передал Паоло, что его уже разыскивает прокурори в любой момент можно ждать визита карабинеров.

Алесси поначалу старался держаться уверенно, но этим только усугубил положение. Вдруг оказалось, что все против него: все комментируют происходящее, даже не считая нужным понизить голос: «Этот Алесси слишком много о себе воображает. Сегодня газету на голом авантюризме не сделаешь. Да у него просто мания величия, разве ты не заметил?»

Паоло никак не может найти Эмануэле Инчерти, с горечью и обидой начинает понимать, что его просто обманули. Только зачем это понадобилось? В голову лезут какие-то детские страхи и фантазии — плохой признак, когда человек в подавленном состоянии; в его воображений плывут газетные строчки: «Месть из ревности; офицер мстит журналисту за то, что он отбил у него девушку… О подробностях жестокой шутки читайте ниже…»

После очередного звонка нервы Паоло не выдерживают. Он встает и надевает пиджак.

— Сам идешь? — в голосе Бьонди надежда.

Паоло не говорит ни да ни нет — пусть думает, что хочет. Нельзя ждать, когда его возьмут карабинеры. Мысль, что его могут арестовать и увезти, как преступника, на глазах у злорадно ухмыляющихся коллег, просто невыносима.

Ноги сами приносят его к дому Франки.

— Как дела? — спрашивает он, даже не пытаясь разыграть непринужденность. Удивленная Франка в халате, со сдвинутыми на лоб очками в роговой оправе так и застыла на пороге с раскрытой книгой в руках.

— Может, все же пригласишь войти?

Маленький фенек узнал Паоло — по крайней мере, так ему кажется — и радостно вертится у его ног. Паоло берет его на руки и позволяет лизнуть себя в лицо:

— Я не знал, что ты носишь очки.

— Только когда читаю. — Быстрым движением сняв их, она говорит: — Я думала, ты никогда больше не придешь.

— В первый момент я был готов задушить тебя. Правда, у Эмануэле для этого еще больше оснований.

Злость в обиду Паоло как рукой сняло. Франка упрямо мотает головой.

— Я должна была это сделать, — говорит она. — Теперь следствие по делу об убийстве отца возобновили. А промолчи я тогда, ничего бы не было.

— Но могла хоть предупредить…

— Ты бы стал отговаривать. И не исключено, что тебе бы это удалось. — Дедушка избегает смотреть ему в глаза. — Впрочем, Эмануэле сказал, что понимает меня…

— Ты видела Эмануэле? Когда? Где? Франка растерянно смотрит на Паоло.

— Он был здесь совсем недавно, ушел вместе с Аннабеллой.

— С Аниабеллой? С женой Страмбелли?

— Да. Но почему тебя это так беспокоит?

— Черт бы его побрал!

Франка ничего не понимает. Поскольку Паоло стоит молча с каким-то отсутствующим видом, она считает нужным добавить:

— Ты не знаешь, что наш капитан крутит любовь с красавицей генеральшей? Аннабелла и познакомила меня с ним: она бегает на свидания к капитану под предлогом наших встреч…

У Паоло такой ошеломленный вид, что Франке становится не по себе.

— Да что происходит, в конце концов? Уж не оскорбляет ли эта новость твое целомудрие? А может, ты беспокоишься о целомудрии синьоры Аянабёллы?

— Эмануэле провел меня, как мальчишку! Неслыханная подлость! Решил моими руками затянуть петлю на шее ее рогатого супруга… — Паоло хочет засмеяться, но голова у него словцо в тисках зажата, от боли даже в глазах темнеет. Что он теперь скажет Бьонди? Вот вляпался, так вляпался.

Девушка склоняется над Паоло, прикладывает прохладную руку к его горячему лбу.

— Ты болен. Расслабься, чем я могу тебе помочь?

Рука Франки приносит облегчение, жгучая тревога утихает — она здесь, со мной, думает Паоло, сейчас для него нет ничего важнее на свете. Обхватив ее плечи рукой, он спрашивает:

— Как ты думаешь, чем заняться такому, как я, если вдруг предложат бросить журналистику?

Полагая, что Паоло шутит, Франка отвечает ему в тон:

— А что ты еще умеешь делать?

— Ничего, а значит — все! Послушай, а почему бы тебе не совершить вместе со мной кругосветное путешествие на парусной лодке? Чтобы на ней были только ты да я?

Девушка сбрасывает его руку со своих плеч.

— Довольно шуток! — обрывает она, но ее взгляд становится задумчивым.

— Я не шучу. Выходное пособие у меня должно быть приличным, — убеждает он себя и ее, словно все дело в этом. Потом Паоло сбивчиво рассказывает ей о катастрофе в Калабрии, о генерале, о двух вертолетах и звонке Эмануэле, о трудностях, с какими удалось опубликовать материал, а теперь еще и капитан исчез.

— Мало того что мне придется отсидеть в тюрьме, — при одном упоминании моего имени люди будут умирать от смеха, — говорит Паоло, закуривая сигарету.

— Он не мог проделать с тобой такого. Никогда не поверю, — говорит Франка и бледнеет.

Паоло пожимает плечами.

Девушка опускается на пол у его ног и поглаживает фенека, забравшегося к ней на колени.

— Дай подумать, — говорит она, сдвинув брови. — Нет, это невозможно. Наверное, случилось что-то, из-за чего он не смог с тобой связаться. — Девушка говорит медленно, как бы размышляя вслух. Потом, встряхнув головой, поднимает глаза на Паоло:

— Ничего не понимаю. Сначала пришла Аннабелла — сама не своя, но ничего не захотела мне объяснить: мечется по комнате и молчит. Потом явился Эмануэле. Они пошептались о чем-то в уголке и минуты через две ушли, так ничего мне и не сказав.

Паоло настораживается.

— Они действительно ничего тебе не сказали?

— Нет. И это самое странное. Обычно он так любезен. А после разговора с Аннабеллой лицо у него стало злющим. Едва попрощался со мной.

Франка задумчиво смотрит на Паоло. Потом вдруг вскакивает, сбрасывает с себя халат и начинает рыться в шкафу. Надев блузку и джинсы, она говорит:

— Пошли. Надо его разыскать.

— Между прочим, я догадывался, — замечает Паоло, — что на самом деле ты не такая худенькая, какой кажешься. — Франка не слушает его, одевается и хватает фенека.

Машину она ведет, слегка подавшись вперед и закусив нижнюю губу. Фенек свернулся клубочком на коленях Паоло: зверек счастлив — быстрая езда ему нравится.

Капитан Эмануэле Инчерти не забыл о своем обещании Паоло Алесси, Но позвонила Аннабелла; она была на грани истерики, и Эмануэле пришлось отложить все дела. Приехав к Франке, он застал там свою возлюбленную в состоянии настоящего нервного тика. Вот почему он постарался поскорее ее увести.

В квартирке, где они обычно встречаются Аннабелла сразу дает долю слезам.

Эмануэле пытается ее успокоить:

— Ну хватит, хватит, расскажи все по порядку.

— Ох, не знаю, что происходит… Явился вчера домой неожиданно, разъяренный, кричал, размахивая газетой. Кто-то позвонил. Он слушал, а потом весь побелел, даже трубку выронил, — рассказывает Аннабелла, всхлипывая. Эмануэле приходится дать ей немного воды.

— Ну, а теперь расскажи еще раз, с самого начала. И Аннабелла рассказывает, что накануне вечером муж возвратился из Калабрии довольно поздно. Он был весел, шутил, пообещал даже подарить ей меховое манто. В восемь утра его вызвали к министру. Ему это показалось странным, так как на работу он и так приходил в половине девятого зачем вызывать раньше времени. Но он был спокоен и уверен в себе.

Часа через два вернулся. Она не все поняла из его объяснений… Вроде бы он сказал: «Меня отстраняют». С мрачным видом выдул два стакана виски — это с утра-то! И тут на него накатило! Рассвирепел, стал орать и умчался.

— Ты не знаешь, куда именно он мог уйти? — спрашивает Эмануэле, тряся ее за плечи. Он уже понял, что произошло. Аннабелла ответить не может. Как бы там ни было, *а случай очень удобный.

— Ключи от квартиры с тобой? Аннабелла, ничего не понимая, кивает.

— Давай сюда!

На глазах онемевшей от изумления женщины он начинает рыться в ее сумочке.

— Что ты собираешься делать? — пытается остановить его Аннабелла. В ее голосе досада и обида: да что же это такое? Все пользуются ее слабостью. Однако Эмануэле бодрым тоном заявляет:

— Ни о чем не беспокойся. Жди меня здесь, я скоро вернусь.

Заставив ее принять таблетку успокоительного, он помогает Аннабелле лечь в постель.

— Отдохни, вот увидишь, все будет хорошо. — Он целует ее. — К моему возвращению ты должна быть в форме.

Аннабелла послушно опускает голову на подушки.

Услышав звонок у двери, Аннабелла вскакивает и бросается открывать, думая, что вернулся Эмануэле. Но в дверях она видит Франку Фульви и Паоло Алесси. Она в недоумении: что происходит? Она ничего не понимает, но чувствует, что творится неладное.

— Что вам здесь надо? — спрашивает она через полуоткрытую дверь: впускать их ей не хочется.

Паоло с Франкой долго плутали, прежде чем девушка вспомнила, где находится эта квартира. Оба страшно устали, Паоло просто трясет, да и Франка едва держится на ногах.

— Позвольте нам войти, — говорит Паоло и довольно бесцеремонно отстраняет Аннабеллу. Войдя в квартиру, он оглядывается по сторонам, распахивает все двери, потом возвращается и, подойдя вплотную к Аннабелле, спрашивает довольно грубо:

— Где он?

О ком идет речь, ей пояснять не надо.

Аннабелла в растерянности переводит взгляд с Паоло на Франку, зажимая рот кулаком. Потом, совладав с собой и пытаясь изобразить негодование, кричит:

— Что все это значит? Как вы смеете?

Франка пытается вмешаться, но Паоло отстраняет ее.

— Послушайте, синьора, у меня нет ни времени, ни желания вникать в ваши личные проблемы. Скажите мне, где капитан Инчерти, и мы тотчас уйдем.

Франка понимает, что таким обращением он лишь подливает масла в огонь. Не хватало еще, чтобы они сцепились. Ока спешит к подруге, чтобы предотвратить взрыв.

— Аннабелла, прости нас, пожалуйста, — мягко, успокаивающе говорит Франка, — но мы как можно скорее должны разыскать Эмануэле.

Она доверительно и сочувственно кладет ей руку на плечо, и Аннабелла разражается слезами.

Франка заботливо подводит ее к постели, усаживает, сама садится рядом и терпеливо выслушивает.

Паоло от нетерпения переминается с ноги на ногу. На женщин он старается не смотреть. Потом, собравшись с духом, выпаливает:

— Синьора Страмбелли, я в отчаянии, поверьте. Прошу вас, простите меня, я просто вне себя. Но если нам не удастся найти Эмануэле, я погиб, понимаете? Помогите мне, пожалуйста. Он ведь был здесь, с вами, правда?

Женщина, пытаясь сдержать слезы, утвердительно кивает:

— Был. Но ушел.

У Паоло опускаются руки. К горлу подкатывает тошнота, рот наполняется горькой слюной.

Франка продолжает успокаивать Аннабеллу и тем же заботливым тоном спрашивает:

— Ушел? Куда?

Тут вдруг дверь беззвучно открывается: перед ними Эмануэле Инчерти. Его глаза радостно блестят, в руках у него папка.

— А вот и я, — говорит он.

— Сукин сын! — подлетает к нему Паоло. Он готов наброситься на него с кулаками.

Но Аннабелла, опередив Паоло, бросается в объятия к возлюбленному.

— Наконец-то, наконец-то! кричит она и, оглянувшись на Паоло и Франку, добавляет: — Что им нужно? Почему они здесь?

Журналист весь дрожит, лицо его искажает гримаса ярости.

— Ну-ка, скажи ей, почему я здесь. Скажи, скажи!

Капитан удивленно вскидывает брови.

— Какая муха тебя укусила? Разве тебя еще не нашли твои, из редакции? — И, указывая на телефон, добавляет: — Давай звони.

Паоло ошарашен. Инчерти поглядывает на него иронически. В трубке громыхает голос Бьонди:

— Алесси! Сто чертей тебе в печень! Мы его разыскиваем, а он как сквозь землю провалился! Где ты там? Приходи немедленно!

— Да что случилось?

— Он еще спрашивает, что случилось! Ладно, прошу прощения, я не должен был сомневаться, надо было тебе верить. Каюсь. Ну, а теперь приходи. Генерал Фаис ни с кем кроме тебя разговаривать не желает. Давай бегом. Нет, погоди, я дам тебе адрес клиники, Двигай прямо туда.

Паоло, словно во сне, записывает адрес и кладет трубку. Он не осмеливается поднять глаза на Инчерти, но представляет себе его ухмыляющееся лицо.

— Я должен взять у него интервью, — говорит он и, подойдя к капитану, протягивает ему руку. — Спасибо.

— За что же? Это я должен тебя благодарить. — Вид у Инчерти снисходительный, как у человека, который уверен, что последнее слово все равно останется за ним.