Агния Барто

„УВАЖАЕМЫЕ ДЕТИ”

Агния Барто не только любит свою юную аудиторию, но и уважает ее,— одно от другого нельзя отделить. Для поэтессы ее юная аудитория — это не просто дети, а «уважаемые дети»; всем своим творчеством Барто воспитывает уважение к детям, чувство высокой ответственности и у них самих и перед ними (чего явно не хватает иным взрослым). Но, конечно, уважение никому не дается даром, нет, его надо заслужить, завоевать, быть достойным его — вот что всегда и неизменно внушает поэтесса своим читателям и что составляет пафос многих ее стихов.

Чем же завоевывает наше уважение юный герой стихов А. Барто?

Тем, что мы видим в нем «настоящего человека» (в том воплощении, какое отвечает его возрасту)—с широтой его души, с его жаждой творчества, постижения и преобразования окружающего мира (пусть хотя бы еще только в мечте и игре!), со своим пониманием долга, ответственности, правдивости и готовности отстаивать ее в полную меру своих сил и возможностей (так рождается жажда героики и романтики), да и той свежестью и полнотой чувства, которая присуща людям самого различного возраста, если они живут настоящей, полнокровной жизнью.

Пусть юный герой А. Барто еще далеко не полностью развернул свои возможности и дарования, но он уже знает, «что такое хорошо и что такое плохо», способен уловить разницу между ними (недаром герой Маяковского, совсем еще юный гражданин Советской страны, заверял: «Буду делать хорошо, и не буду плохо»), а потому поэтесса и предъявляет к нему высокие требования, оказывает ему большое доверие. Следует подчеркнуть, что это доверие призвано повысить чувство долга и ответственности у нашей детской аудитории.

Юные герои стихов А. Барто завоевывают наше уважение уже с самых первых своих шагов, как это мы видим в цикле «Машенька растет». Весь мир героини этого цикла полон непознанных вещей и удивительных чудес, с которыми она пока еще не успела как следует освоиться:

Она еще не совсем устойчиво держится на ногах, и для нее это, должно быть, не малый труд:

Как видим, даже самые первые шаги ребенка требуют выдержки, смелости, и А. Барто подчеркивает у своей юной героини именно эти качества. Поэтесса любит свою Машеньку, но в ее стихах нет приторности, готовности умиляться любому поступку малыша. Судя по всему, она полагает, что воспитание лучших качеств нашего человека должно начаться с самых ранних лет, и как ни мала Машенька, поэтесса подчеркивает, что она весьма самостоятельно и независимо держится на своих еще нестойких ногах и уже привыкает чувствовать себя хозяйкой окружающего ее мира.

В цикле «Машенька растет» героиня — совсем маленькая поначалу девочка — показана во внутреннем движении и становлении, и сами эти стихи, предназначенные для детей того же возраста, что и Машенька, исполнены внутренней энергии, движения, какой-то заражающей и веселой гордости за большие и подлинно человеческие качества, присущие как героине этих стихов, так и множеству ее сверстников и сверстниц:

Стихи эти, легкие, веселые, окрыленные, отвечают уверенности ребенка в своих внутренних силах, его жажде участвовать во всем, что происходит в окружающем мире.

Характером и пафосом этих стихов А. Барто взывает к мужеству своего юного слушателя, к его смелости и чувству ответственности — в той его мере, какую может взять на себя столь малолетнее существо.

И все это внушается слушателю не в порядке назидательной прописи, а как выражение его собственных интересов и стремлений, жизненных сил, играющих и крепнущих у Машеньки.

В решительной и смелой девочке мы уже угадываем черты того «настоящего человека», которым она со временем станет; вот почему автор не только любит, но и уважает таких героев своих стихов, как Машенька.

Даже и тем слушателям, которых еще нельзя назвать читателями (ибо и букварем они овладеют еще не так скоро!), А. Барто внушает своими — и очень доходчивыми!— средствами понятия, правила, чувства, которые, развиваясь и укрепляясь, определяют становление цельного и мужественного характера.

Вот перед нами стихотворение «Зайка» (в цикле «Игрушки», 1936):

Вероятно, история про забытого зайку не сможет оставить равнодушным ни одного из своих малолетних слушателей, не породить у них сочувствия забытому зайке, а с этим сочувствием соседствует и другое чувство — сознание ответственности за врученную тебе игрушку (пока еще только игрушку). И пусть еще очень мал тот мир, на который простираются долг и забота малыша, но всем пафосом, всей направленностью своего творчества поэтесса утверждает, что большое начинается с самого малого, подчас крошечного, иначе может не возникнуть совсем или же обрести ложную направленность.

Вот почему так радостно звучат — в противовес грустным стихам о заброшенном зайке — стихи о лошадке, юный владелец которой уже умеет по-настоящему позаботиться о ней, а потому и по-новому оценить ее:

Что хочется подчеркнуть в этих незамысловатых стихах, предназначенных для самых маленьких? То, что это не только веселые или трогательные рассказы об игрушках, но и еще что-то сверх того. Что же именно? Это еще и рассказы о том (хотя об этом нет ни одного дидактического, назидательного слова), как дурно отзывается на судьбе каждого существа (даже игрушечного!) небрежность, забывчивость, разгильдяйство и как радостно, оказывается, полюбоваться на ухоженную своими руками лошадку или самому сделать самолет — хотя бы игрушечный, но летающий почти как настоящий:

Здесь непосредственно и полнокровно выражена радость творчества — в ее сочетании с пылким воображением, превращающим несколько сложенных друг с другом дощечек и щепок в почти взаправдашний самолет, на котором можно слетать куда угодно, стоит только захотеть!

Вот эта радость деловитости, заботливости, творчества, противостоящего всяческому разгильдяйству, небрежности, лености, и утверждается поэтессой в цикле «Игрушки», который даже и самым маленьким прививает необходимые во всей дальнейшей жизни навыки, доброе и деятельное отношение к окружающим.

Стремление детей постигнуть окружающий мир, активно участвовать в его преображении, жажда все сделать «своими руками», присущая каждому нормальному ребенку, определяют отношение к игре, к занятиям, к посильному для них труду как к вдохновенному творчеству, в процессе которого они проявляют и развивают свои силы, свою смекалку, свои связи и с окружающими людьми, и со всем миром, где их ждет столько удивительных тайн и захватывающих дел. Тут даже самое ординарное, на взгляд иного человека, занятие приобретает огромный интерес и дает ни с чем не сравнимое удовлетворение.

Герои стихов А. Барто обычно находятся еще в том возрасте, когда нелегко разобрать, где кончается игра и где начинается труд. В детском восприятии эти понятия зачастую сливаются воедино:

Труд это или игра? Это игра, но в процессе игры они поистине «приучаются к труду», начинают постигать значение творческого труда, нужного людям, а потому и несущего внутреннее удовлетворение.

Чем взрослее становятся герои Барто, тем большие дела и замыслы им по плечу, тем полнее сказывается их хозяйское и деятельное отношение к жизни. Как бы ни было мало дело, носильное героям ее стихов, поэтесса всегда говорит о нем уважительно и заинтересованно, с той увлеченностью, в которой отзывается и увлеченность ее юных героев, захваченных радостью преображения окружающего их мира, хозяйского овладения им, хотя бы еще только воображаемого или начатого с самого малого, как это мы видим в стихотворении «Маляр». Дедушка научил своего внука обращаться с кистью и краской, и для того это становится самым радостным и праздничным событием в его жизни, пробуждающим новые силы и необычайные мечты:

А ложась спать, он думает:

В статье «О поэзии для детей» А. Барто, справедливо сетуя на то, что в последнее время «боевой дух нашей детской поэзии несколько ослабел», говорит, что «почти нет стихов, которые помогали бы юному читателю вырабатывать мужество, волю и любовь к труду».

Но следует подчеркнуть, что творчество самой А. Барто существенным образом восполняет этот пробел — и многие ее стихи помогают воспитывать у юного читателя и волю, и мужество, и любовь к труду, гордость за него.

Утверждая у своего юного героя эти качества, поэтесса неизменно подчеркивает, как много ему дано, какие широкие пути открыты перед ним. Любая его мечта может сбыться, стоит только ее соединить с трудом, с повседневной, хотя бы самой скромной и поначалу почти совсем неприметной деятельностью. Пафос труда творческого, окрыленного, неразрывно связанного с мечтой, с будущим, с переустройством мира на новых началах, пронизывает стихи А. Барто, внутренне объединяет их, определяет их идейное существо, их воспитательное значение.

То, о чем сейчас можно только мечтать, станет самой действительностью,— и в стихах А. Барто утверждается мечта, но мечта не отвлеченная, бесплотная, а жизненная, действенная, прочно связанная с повседневными делами и замыслами наших людей.

«Выходи смелее в путь» — с этим напутствием идут герои А. Барто в жизнь, и оно становится их девизом, оно определяет их судьбы, стимулы их внутреннего роста, их дерзания и свершения, пока еще очень маленькие, но помогающие становлению характеров твердых, решительных, мужественных.

В статье «О поэзии для детей» А. Барто приводит письмо одного из своих читателей, юного, но, судя по всему, уже задумавшегося о необходимости своего внутреннего повзросления и совершенствования:

«Мне нужно любить труд, а я пока еще лентяй. Как это ликвидировать?»

Вопрос поставлен ребром, на него можно было бы подробно ответить, дать немало подходящих советов и наставлений, и во многом собственное творчество А. Барто отвечает на него нашему читателю.

Если творческий труд раскрывается в стихах А. Барто как поэзия и романтика, во всей его возвышенности и красоте,— то как весело и беспощадно она высмеивает тех, кто считает себя «лишним» в работе и озабочен лишь тем, чтобы воспользоваться ее плодами (как в прямом, так и в переносном смысле слова), что мы и видим в стихотворении «Лишний» (1954), герой которого оказался «лишним» среди своих друзей — сверстников, одноклассников,— и какая-то значительная доля жизни, которая могла бы оказаться радостной, увлекательной, внутренне насыщенной, становится бедной, жалкой, пустой, и в этом некого винить, кроме самого себя!

Стихотворение «Катя» (1945) посвящено девочке, которая также оказалась «лишней», когда другие ребята работали на огороде.

с гордостью сообщает один из них, а вот Катя вместе со своей подругой гуляет по саду, отлынивает от работы; зато она, вероятно, будет тут как тут, когда придет время созревания плодов...

Во многих стихах А. Барто высмеиваются такие Кати, бездеятельно ждущие плодов, выращенных другими, и они предстают здесь в своей эгоистической заскорузлости, ибо не знают радости творческого труда, жажды создать что-то «своими руками» — одной из самых высших радостей на земле.

Вот почему о тех, кто полагает, что все им в жизни должно доставаться даром, без труда, без творческих усилий, поэтесса с сожалением говорит:

Как бы ни были подчас малы герои ее стихов, но А. Барто приучает их к тому, что и они во всю меру своих сил и возможностей должны заботиться и о себе, и об окружающих, а не перекладывать этот труд на плечи других. Она умеет внушить, что стыдно быть лентяем, бездельником, лежебокой, какой оказалась маленькая Танюша, которая только обещает работать, а сама после целого дня безделья, вздохнув, говорит:

Под стать ей мальчик, который садится за домашнее задание, а ему «помешала муха». А другой мальчик решил стать жонглером, но не тут-то было:

Ничто не дается без труда, упорства, терпения. И хоть автор не говорит об этом прямо, но читатель любого возраста может и сам сделать из этих стихов необходимый вывод: мало мечтать о том, кем ты хочешь стать в будущем, что ты хочешь завоевать в жизни. Автор не произносит длинных укоризненных речей о лентяях, разгильдяях, лодырях. Он просто показывает их в резком свете, который и становится правдой его стихов.

Не только труд или школьное занятие — даже обычная игра требует страстной увлеченности, выдержки, упорства, способствующих воспитанию и становлению «настоящего человека», что и раскрывается в стихотворении «Петя на футболе»:

И в такой игре, захватывающей не только самих игроков, но и их зрителей, юные герои этих стихов внутренне мужают, готовятся к преодолению трудностей и испытаний.

А. Барто утверждает своими стихами, что мужество, воля, стойкость необходимы не только для выполнения каких-то особо выдающихся дел и героических подвигов. Нет, зачастую эти качества необходимы и для выполнения самых обычных обязанностей, повседневного долга. Подчас даже такое рядовое и обычное дело, как посещение школы, может оказаться воспитанием выдержки, стойкости, мужества, присущего «настоящему человеку», а особенно если у тебя развито воображение, необычайно расширяющее пределы окружающего мира, углубляющее всю область переживаний и восприятий.

Пробираясь с портфелем сквозь метель и сугробы, юный герой А. Барто представляет себя разведчиком, выполняющим боевой приказ, и разве может ему прийти в голову мысль о том, чтобы сдаться перед испытаниями и повернуть домой, где так тепло и уютно?! Нет,

Так А. Барто утверждает героику в самых повседневных ее проявлениях, которых мы подчас даже и не замечаем, но ведь и в них закаляются наши ребята, мужают их характеры. В стихах А. Барто чувствуется неиссякаемая любовь к людям творческого горения, большой мечты, высокого порыва; вот почему она с такой увлеченностью говорит о той Анюте, которая бежит через лес, через поле,— только бы не пропустить дальнего поезда, который вот сейчас, сию минуту, может промчаться мимо, и хотя в этом поезде у нее нет ни родных, ни знакомых, но бежит она на встречу с ним так, словно от этого зависит судьба его пассажиров и ее собственная судьба! А на недоуменный вопрос, зачем она так торопится к поезду, в котором ей не ехать и с которым ее не связывают никакие дела, она (или поэтесса за нее) отвечает так, словно самый этот вопрос не вызывает ничего, кроме удивления: как можно не понять самых очевидных вещей?!

И чтобы испытать это радостное и широкое чувство встречи с незнакомыми, но близкими и дорогими людьми, направляющимися в неведомую ей даль, Анюта бежит на разъезд, как на работу, и мы проявили бы явную нечуткость, если бы не разделили с ней ее высокого порыва, ее внутренней щедрости, ее большой мечты, словно бы раскрывающейся навстречу всему огромному и прекрасному миру.

«Где живет герой?» (1958). Так называется одно из наиболее примечательных, «ключевых» стихотворений А. Барто, непритязательный сюжет которого вызывает у читателя большие раздумья, стремление совершенно самостоятельно, без подсказки автора или кого бы то ни было другого, ответить на поднятый им вопрос.

Что же происходит в этом стихотворении?

Школьная делегация ищет героя, который живет где-то здесь, рядом, — он кого-то спас! И надо узнать, какой он совершил подвиг, да и неплохо было бы сняться с ним на одной карточке! Но ребята, не знающие точного его адреса, попадают все время не в ту квартиру, где живет герой, и оказывается, что почти в каждой из квартир есть свои герои, и пусть их подвиги никому не известны, но о них, наверно, тоже можно рассказать немало увлекательных историй. Стихотворение А. Барто внушает всем своим пафосом и направленностью углубленное представление о героизме, далеко не всегда воплощающемся в эффектном и захватывающем воображение деянии. Стихотворение заканчивается веселым возгласом паренька, к которому ребята, ищущие героя, зашли по ошибке, спутав адрес:

И этот возглас не столько завершает тему, затронутую автором, сколько дает толчок к ее новому, углубленному осмыслению.

Итак, «где живет герой» и в чем заключается подлинный героизм?

Поэтесса не дает окончательного ответа на этот вопрос, но всем характером стихотворения она утверждает, что героическое начало в большей или меньшей степени рассеяно повсюду, нужно лишь уметь чутко улавливать его. В такого рода решении темы заключен (вне зависимости от намерений автора) подспудный и полемический смысл: ведь иные литераторы усматривают в героике то специфическое начало, которое присуще лишь неким избранным, «отмеченным» натурам, возвышающимся над простыми смертными.

Своим стихотворением о поисках героя А. Барто словно бы подсказывает читателю, что подлинные герои живут повсюду, но надо уметь разглядеть их в самых обычных с виду делах. Не потому ли так просто и естественно, словно издавна были подготовлены к этому, юные герои А. Барто, вчерашние дети и подростки, в годы военных испытаний заменяли взрослых и становились у станков, делали большую и необычайно важную, героическую работу, являвшуюся неоценимой помощью для фронта в борьбе с врагом! Именно об этом и говорили стихи А. Барто, созданные в годы войны и посвященные подросткам, недавним ремесленникам, новым рабочим, молодым мастерам Урала, которые в дни войны делали большое и важное дело.

К циклу стихов об уральских ремесленниках, упорным трудом внесших в годы войны свой вклад в победу над врагом, как бы примыкает поэма «Ему четырнадцать лет» (1947); ее героем является подросток, который «никаких огромных дел еще не совершил»,— в его жизни все пока что ограничивается опытом домашним, школьным, пионерским, но мы видим, что повседневные условия нашей действительности ко многому подготавливают его.

Герой поэмы припоминает все, что случилось с ним за недолгие годы его существования, как бы подводит итог детству; он думает о будущем, равняясь на примеры таких людей, как Олег Кошевой. В мечтах и раздумьях этого подростка сказываются и мужество, и упорство, и романтическая устремленность. Он предельно правдив перед собой и понимает, что природа не наделила его исключительными способностями и дарованиями,— он и заданного в школе примера не мог решить, и смущается на сборе отряда, и дома помогает не так, как надо. Ничего особо примечательного:

И все же в свои четырнадцать лет он сделал кое-что, чем можно гордиться. Во время войны он сумел стать помощником матери, а впоследствии — хорошим другом своих школьных товарищей; он умеет добиться своего, активно участвует в работе отряда. Он видит себя в будущем строителем, архитектором, скульптором, и в его мечтах возникает памятник, созданный им в честь любимого героя, который погиб, будучи еще совсем юношей, но уже сумел так много сделать для своей родины:

Как видим, автор поставил перед собой значительную задачу: показать становление характера одного из тех подростков, который завтра самостоятельно вступит в жизнь, чтобы воплотить свои самые смелые мечты и замыслы,— и заглянул в душу одного из миллионов наших молодых людей, запечатлев те новые и сложные чувства, какие возникают на пороге большой жизни:

Но при всех своих достоинствах поэма удалась далеко не во всем. Порою образ ее героя утрачивает конкретность, индивидуальную определенность.

Не мудрено, что после иных размышлений герой поэмы переходит на язык общих мест и риторических фраз. Подняв руку, он

Когда мальчик клянется соединить труд «с высокими мечтами» и подменяет живое течение мысли готовыми фразами и лозунгами, то нельзя не видеть, что здесь автору изменило чувство жизненной, а стало быть, и художественной правды, ибо нельзя перевести переживания мальчика на язык общих мест, игнорируя то личное, неповторимо индивидуальное, что присуще каждому человеку. Так же и встреча с Героем Труда — одна из решающих во внутреннем формировании героя поэмы — описана здесь слишком отвлеченно:

Все эти верные сами по себе мысли не нашли здесь образно убедительного, художественно впечатляющего воплощения, ибо и сам Герой Труда, произносящий эти слова, не виден, не показан, не индивидуализирован, а потому и не захватывает нашего воображения; нам непонятно, почему герой поэмы только здесь, бродя по стадиону, понял и ощутил до конца смысл этих слов, их значение.

Как видим, поэма «Ему четырнадцать лет» не лишена серьезных погрешностей. Но думается, автор этих строк в своей книге «Поэзия и жизнь» («Советский писатель», 1955) преувеличил ее погрешности и недостаточно справедливо оценил поэму в целом как неудачную. При всей ее статичности она правдиво передает смысл переживаний, захвативших юного героя поэмы и побудивших его глубоко задуматься о своей жизни, о своем будущем, об ответственности перед окружающими.

Поэма «Ему четырнадцать лет» отвечает духу безусловного доверия к нашему юному читателю, к его готовности приступить к решению самых сложных вопросов жизни, морали, задуматься над тем, «брать жизнь с кого» (говоря словами Маяковского), заранее определить весь дальнейший путь, как делает это юный герой поэмы, подытоживая свой еще небольшой, но знаменательный и поучительный житейский опыт.

...Некоторые произведения А. Барто из созданных ею в последнее двадцатипятилетие — наиболее зрелый и плодотворный этап ее творчества — заслуживают особого разговора и самого пристального внимания как свидетельство необычайной многогранности дарования поэтессы, ее творческой молодости, высокого гражданского пафоса — в сочетании с лиризмом и тем юмором, в области которого А. Барто является превосходным и самобытным мастером. Эти произведения являются значительным вкладом в нашу детскую литературу, да и не только в детскую, ибо и взрослому читателю они могут дать очень много.

Здесь прежде всего необходимо сказать о поэме «Звенигород» (1947) — произведении высоких художественных достоинств и удивительной судьбы.

Поэма «Звенигород», написанная в давние уже годы, но и поныне сохранившая свое большое значение для читателей любого возраста,— одно из наиболее примечательных произведений А. Барто, из тех, в которых многогранно раскрывается внутренний мир наших людей.

Эта поэма недаром называется «Звенигород». В ней все звенит, играет, сверкает, она насыщена проникновенным лиризмом, волны которого охватывают ее, создают ощущение внутреннего подъема.

В самом заглавии поэмы сказывается ее эмоциональная приподнятость, ощущение особой полноты наших внутренних сил. Первые же строки поэмы словно бы погружают нас в мир сияния, чистоты, утренней свежести, и на этом легкой кистью выписанном фоне особенно глубоко переживается драматизм тех детских судеб, о которых с такой страстной заинтересованностью и сдержанной горечью повествует поэтесса.

Окружающий мир предстает здесь перед нами во всей своей красоте — как тот город, с рассказа о котором и начинается поэма:

Красота нашей жизни, запечатленная в поэме Барто, чужда духу идилличности, безмятежности. Это красота деятельности, красота подвига, преодоления любой беды, любого несчастья, какое может выпасть на долю наших людей, в том числе и самых маленьких.

Поэтесса взяла сложную и трудную тему — тему воспитания детей, у которых в годы войны потерялись или погибли родители. В условиях буржуазного строя судьба таких детей-сирот сложилась бы неизбежно трагически. Предоставленные самим себе, эти дети были бы лишены ухода, ласки, внимательного и бережного присмотра — всего того, что так необходимо ребенку. Не то у нас — здесь народ взял на свое попечение этих детей; здесь

и стремление выразить великую заботу матери-родины о детях, оставшихся без родителей, социалистический гуманизм на практике, в действенной любви — вот что определяет тему поэмы «Звенигород», ее направленность, ее характер.

Тяжело сложилась жизнь маленьких героев поэмы, и автор прямо и открыто говорит своим юным читателям о большом горе и страданиях, вызванных войной. Он ничего не хочет сглаживать, его стихи звучат как простая, ничем не прикрашенная правда, укрепляющая чувство зрелости, стойкости, мужества у читателя. Вместе с тем он не подавляет читателя трагическими картинами войны, нагромождением ее ужасов, а воспитывает свою юную аудиторию в духе готовности преодолеть самые большие испытания.

Об этих испытаниях, выпавших на долю героев поэмы, невозможно забыть, и автор вводит нас в дом, где живут дети, у которых позади тяжкие утраты:

Обо всем этом автор говорит прямо и предельно правдиво, в чем и сказывается не только любовь к своему юному читателю, но и подлинное уважение к нему, вера в его понятливость и чуткость.

Автор описывает «сиротский дом», как звали бы его прежде, но наши люди возвратили юным героям поэмы их детство; у них впереди — светлая жизнь, большое будущее. Вот почему такой жизнеутверждающей силой пронизаны стихи, говорящие о подлинной человечности нашего строя:

В поэме господствует атмосфера какой-то удивительной свежести, прозрачности, чистоты, и это подчеркивается образами сверкающего сада, рассвета, дождя, омывшего весь мир, в котором живут герои поэмы:

И тот сад, в который бегут дети, чтобы взглянуть на его сверкающую красоту, вдохнуть его свежесть и прохладу, становится особенно прекрасным; он как бы одухотворен их присутствием:

Сквозь всю поэму проходит образ сада, пронизанного птичьим свистом, искрящегося и сверкающего на солнце, и этот образ приобретает здесь не только пейзажный или декоративный, но и иной, лирически углубленный характер. Этот сияющий сад — не только место действия, но и воплощенное, зримое и прекрасное выражение красоты самой жизни, над которой промчалась буря, принесшая много бед и несчастий юным героям поэмы, но не сломившая их.

Есть какая-то высшая справедливость в том, что в этом городе, где раскинулся такой прекрасный сад, растут дети, которым было особенно трудно и тяжело. Об этих ребятах и «думает страна» и делает все, чтобы возместить им горе, потери, обиды, нанесенные врагом, воспитать из них настоящих граждан. И не только с героями своей поэмы и с их бытом, как может показаться вначале, знакомит нас автор, но и с чем-то гораздо более широким, значительным — с основами нашего строя, новой морали, присущей людям нашего общества. Как ни скромен труд той же воспитательницы Анны Павловны, которая встает «рано на рассвете», мы видим, что этот посвященный детям труд равен подвигу. Такие люди, как Анна Павловна и ее товарищи по работе, заменили родных отцов и матерей тридцати «братьям» и «сестрам»:

И своим юным читателям Барто говорит об этих заботах с большим уважением, как равный равным, не сомневаясь, что они поймут ее. Так оно и выходит на самом деле. Эта поэма, полная недетскими, казалось бы, переживаниями, раздумьями, наблюдениями, доходит до юного читателя, который различит и поймет и ее грусть, и ее боль, и ее радость, ее пафос, и ее то явно сказывающийся, то подспудный лиризм.

Жизнь одолевает любую боль, любую горечь — вот почему так неподдельно жизнерадостны многие страницы поэмы, говорящие об очень сложных и трудных переживаниях. С каким увлечением справляют ее герой свой традиционный (и условный) «день рождения»! Перед нами здоровый творческий коллектив, который помогает каждому из этих ребят справиться с его личными бедами, утратами, тяжелыми воспоминаниями, помогает им найти свое место в жизни, среди людей, заменяет некогда утраченную семью семьей новой, большой, в которой дети чувствуют себя братьями и сестрами.

В этой семье происходит множество забавных историй, и о них с увлечением повествует автор. Здесь и рассказ о том, как все балуют и нянчат маленькую Лельку:

Здесь и рассказ о говорящем скворце, который долго не хотел демонстрировать свое искусство, а потом в самый неожиданный момент

Всего только один день описан в поэме, но мы видим словно бы всю жизнь этих ребят, ее героев. Видим их тяжелое прошлое, радостное настоящее, большое будущее. Мы видим и самый дом, где проживает «шумное семейство», видим, какими прочными и нерушимыми узами связан он с нашей родиной, с ее людьми, для которых не может быть безразлична судьба детей, утративших родителей в годы войны. Все это словно бы раздвигает рамки поэмы, делает необычайно широким тот простор, где живут и растут юные герои поэмы «Звенигород».

Они много испытали и пережили, тяжелые утраты изменили всю их жизнь, но они не превратились в преждевременно состарившихся нелюдимов, озлобленных горем и нуждой, в несчастных и беспризорных сирот. Они сохранили всю присущую детям их возраста живость, непосредственность, неутолимую жажду деятельности, познаний, ярких впечатлений, постижения всего окружающего их мира. Вот почему эти дети

В этих вопросах, норою смешных и наивных, но заданных от чистого сердца и вызванных самым пылким интересом, сказывается вся цельность и непосредственность нормальной и здоровой детской натуры.

Мы понимаем, что ребенок, спросивший: «А когда же спит сова?» — ребенок, не искалеченный внутренне, не травмированный, не подавленный; он обладает такими же интересами, как и все остальные дети, выросшие под присмотром родителей, и, стало быть, такие дети «не сироты, не похожи на сирот». А то, что это так, подтверждено не длинными, логически безупречными рассуждениями, а двумя-тремя точными, конкретными, тонко подмеченными штрихами. Разбросанные по всей поэме, они складываются в единую картину, и она оказывается убедительней любых, самых подробных описаний и обстоятельных доказательств. Эта картина свидетельствует о том, какой внутренне полнокровной, увлекательной жизнью живут эти дети, как они освоились в новой, большой и шумной семье.

В поэме «Звенигород» мы читаем:

Эти стихи крайне характерны для А. Барто. Аудитория, к которой она обращается, — не просто дети, а «юные граждане», и поэтесса никогда не забывает о воспитании и укреплении у своей юной аудитории подлинно гражданских и общественных чувств, качеств, навыков. Вот почему в поэме «Звенигород» изображены не просто дети из детского дома, а «тридцать юных граждан», что определяет характер описания даже самых маленьких из них. Ведь они — каждый по-своему — живут не только собою и своими личными повседневными интересами, а и интересами своего небольшого коллектива, и, если взять шире, интересами всей страны, отозвавшимися и в их частных судьбах.

Следует отметить, что в небольшой поэме автор сумел сказать очень много, потому что поэма написана емким, подвижным, стремительным стихом, подчеркивающим самое главное в жизни детей. Здесь оказываются красноречивыми и содержательными даже сами паузы и пробелы в повествовании, заставляющие читателя о многом задуматься и многое «довообразить».

Поэма полна внутреннего движения, динамики, ее действие развивается легко и стремительно, ибо автор умеет одним поворотом сюжета одолевать огромное пространство. Вот почему так много сумел он вместить в нее: мы воочию представляем себе и этот детский дом, и его обитателей, и их судьбы, их характеры, их интересы и увлечения, обстановку и условия их жизни. Все это получило не схематичное, беглое или поверхностное, а живое, конкретное, страстно-напряженное, образно впечатляющее выражение.

В поэме «Звенигород» затронута большая, жизненно важная тема, и разработана она реалистически глубоко, художественно убедительно и самобытно. Поэма заставляет читателя задуматься о жизни, о долге, об ответственности перед родиной, которая все ему дала. Так эта поэма способствует внутреннему росту, развитию, созреванию нашей детворы.

«Звенигород» — не только значительное событие в нашей литературе, несущее своим читателям запасы нерастраченной, внутренне здоровой и жизнеутверждающей силы,— это вместе с тем и продолжающийся по сей день гражданский подвиг поэтессы, большое общественное значение которого трудно переоценить.

В конце 1954 года в журнале «Огонек» появилась заметка М. Поляновского «Мать и дочь встретились», в которой сообщалось, как поэма «Звенигород» вошла в жизнь и судьбы советских людей. Одна из многих матерей, утративших в годы войны, казалось бы безвозвратно, своих детей, Софья Гудьева, нашла многие годы разыскиваемую дочь — и именно благодаря поэме «Звенигород», с которой С. Гудьеву познакомила библиотекарша. В долгих поисках пропавшей девочки, Нины Гудьевой, самое активное участие приняла Агния Барто, к которой обратилась мать Нины. С помощью многих людей, отозвавшихся на призыв поэтессы, мать и дочь встретились после долгих лет разлуки, а в 1964 году Агния Барто навестила эту семью, обретшую благодаря поэтессе счастье. Узнав об этой истории, тысячи людей, утративших во время войны своих родителей или детей, братьев или сестер, стали обращаться к Агнии Барто, уверенные, что она — именно она! — поможет им найти тех, кого они разыскивают долгие и долгие годы, и во многих случаях эта уверенность оправдывается.

История поисков Нины Гудьевой была первой из многих других, последовавших за ней, в которых самое деятельное участие принимает А. Барто.

В опубликованной в «Правде» (1965, № 362) статье Н. Мара «Найти человека», посвященной этой прекрасной и благородной деятельности А. Барто, говорится, что у поэтессы было много «нелегких поисков и счастливых удач». Она ведет ежемесячные, завоевавшие огромную популярность передачи на радиостудии «Маяк» под одним и тем же знаменательным названием — «Найти человека». Она взывает к огромной аудитории наших радиослушателей.

Так началась и поныне продолжается новая и захватывающая глава в творческой и общественной биографии поэтессы. В своих передачах по радио А. Барто обращается к воспоминаниям своих слушателей как к одному из наиболее надежных маяков в поисках людей, утративших друг друга в дни войны, и перед нами возникают во всей своей горечи и трагичности давние уже события, когда в горячке лихорадочно сменяющих друг друга испытаний и бедствий дети оказывались одинокими и беспомощными перед лицом огромного мира, устрашающего их пламенем пожаров и грохотом орудий,— и в их воспоминания вторгаются разрушенные города, сожженные мосты, взорванные эшелоны, толпы мечущихся людей, которых фашисты расстреливали с земли и воздуха. А среди всех этих бедствий — рвущая сердце горечь и ужас утраты близких, без которых, казалось бы, осиротевшие дети были обречены на гибель, если бы не самоотверженные заботы многих советских людей, принимавших близко к сердцу переживания и слезы этих детей. Разве можно обо всем этом слышать без волнения и без ответного отклика?!

Вот почему ежемесячно тысячи и тысячи писем получает поэтесса и на свой личный адрес, и в адрес Всесоюзного радио, и в каждом из них — либо просьба найти утраченных в годы войны близких людей, либо деятельная поддержка в этих поисках, и таких добровольных и бескорыстных помощников в поисках человека у А. Барто тысячи и тысячи.

«Будем искать всем миром, регулярно встречаясь с вами на волне «Маяка»...— настойчиво призывает поэтесса, и множество людей уже вовлечены ею в эти встречи, переживают вместе с нею торжество каждой счастливой находки.

Сама поэтесса говорила в связи с этой деятельностью автору упомянутой статьи:«Это очень трудная, но, признаюсь, дорогая сердцу работа... За один год нам удалось соединять пятьдесят семей¹. Удалось потому, что нас, ведущих поиски, уже тысячи! Тысячи неведомых друг другу советских людей считают самым важным, самым неотложным делом помочь в горе другому человеку. В этом, по-моему, главный смысл происходящего».

И, воздавая должное этим тысячам людей, активно откликнувшихся на призыв поэтессы, трудно переоценить значение ее вызвавшего широкий общественный отклик почина, выразившегося в двух прекрасных и подтвержденных на деле словах: «Найти человека». Именно так называется и повесть Агнии Барто, посвященная истории поисков некогда разлученных друг с другом людей. Но эта повесть заслуживает особого и подробного разговора.

Поэма «Звенигород» была завершена два десятилетия назад, но о судьбе ее, о том, как она вторгалась в жизнь и судьбы многих людей, в годы войны утративших друг друга, можно было бы написать и новую поэму, являющуюся продолжением первой, и, может быть, самою А. Барто будет написана такая поэма, в которой одним из действующих лиц должен стать и ее автор. Во всяком случае, поэма «Звенигород» может служить одним из самых ярких и убедительных свидетельств органичной связи лучших произведений нашего искусства с жизнью — той связи, которая определяет их действенность и значительность, их большую и ничем не заменимую роль в судьбах нашего народа.

Одним из наиболее примечательных и удивительно свежих по своему духу и материалу произведений А. Барто является книга «Младший брат» (1954), свидетельствующая о широте диапазона ее автора, о многообразии его неустанного творческого поиска, о том, что поэтесса находит все новый и новый жизненный материал для своих стихов, по-новому решает избранную ею тему.

Книга «Младший брат» — это лирическое по своему характеру повествование о малыше, с момента его рождения вплоть до того дня, когда он должен отважиться сделать самый первый шаг по земле.

Казалось бы, что можно рассказать о жизни и переживаниях такого младенца? Оказывается, можно рассказать очень много интересного, значительного, увлекательного, если настойчиво, терпеливо и любовно наблюдать все то, что связано с чудом возникновения новой жизни, нового характера, нового человека, который с каждым днем растет и меняется.

В старой детской литературе описание такого младенца — это обычно всего только сентиментальное умиление и восторженные восклицания. Не то мы видим в книге «Младший браг». В ней непосредственные чувства поэта как бы «растворены» в реальных деталях, конкретных наблюдениях, каждое из которых потребовало скрупулезного внимания, острого глаза. Без всего этого нельзя было бы воссоздать образ того ребенка, о котором говорит поэтесса. Она подмечает самые неприметные на первый взгляд особенности,, свидетельствующие о сложном внутреннем мире ребенка, о его росте, созревании, «возмужании», если уместно это слово по отношению к ребенку, который еще ничего не умеет сказать, кроме «агу».

Книга открывается рассказом о том, как он появился на свет «в один хороший день», и эта радость, связанная с появлением новой жизни, выражена здесь ярко и полнокровно:

В книге воссоздана атмосфера взволнованной любви к той новой жизни, каждое проявление и изменение которой воспринимается окружающими почти как чудо, за которым можно наблюдать без конца, со всепоглощающим вниманием и необычайным интересом. Именно с таким интересом наблюдают своего недавно родившегося братца его старшие сестры, стремясь рассмотреть и угадать: когда же он подрастет и станет совсем как настоящий человек?

Но недаром с таким интересом наблюдают девочки за своим маленьким братом — они сумели в нем различить и почувствовать нечто такое, что явственно свидетельствует о его созревании, о том, что он растет и все больше становится похож на того человека, которым со временем станет:

И нам понятна радость этих девочек, наяву увидевших, как «растет ребенок». Вот по таким малым приметам сумела поэтесса воссоздать рост младенца, его созревание, и чтобы подсмотреть эти приметы, понять и увидеть все их значение, необходимо было не упускать из поля своего зрения самых мельчайших и в то же время важных и существенных подробностей жизни ребенка. Именно тем, что поэтесса не прошла мимо них, угадала их значение, и определяется содержательность ее книги.

Мы видим здесь, что ребенок с каждым днем меняется, все больше становится «как взрослый», хотя автор отобразил только самое раннее начало этого процесса, который должен продлиться годы и годы.

Когда ребенок начнет улыбаться, это тоже будет новый и волнующий всех окружающих этап его жизни. А когда он выкрикнет свое требовательное «агу», это будет еще одним свидетельством того, какой стремительный и бурный рост происходит в его внутреннем мире. Пусть для постороннего слуха это «агу» почти ничего не выражает,— для матери оно крайне значительно. Вот почему одно из самых лучших стихотворений А. Барто — «Разговор с мамой» — построен как диалог матери с ребенком, который каждый раз по-новому произносит свое «агу»:

Здесь ребенок поистине ведет разговор с мамой, разговор, по-разному интонированный, вмещающий гамму самых разнообразных переживаний — от спокойной просьбы до резко выраженного требования, и хоть ребенок умеет пока говорить всего только «агу», но каждый раз оно по-новому содержательно, выражает нечто иное, к чему следует особо прислушаться, и художник сумел тонко уловить и наглядно запечатлеть эту гамму сложных переживаний и отношений матери и ребенка.

А. Барто показывает в своей книге, как с каждым днем обогащается житейский опыт ребенка, недавно появившегося на свет. Все время с ним случается нечто неизведанное, неожиданное, и с каждым днем он учится все лучше осваивать и постигать окружающую его жизнь, взятую в ее обычных проявлениях — незамысловатых, а вместе с тем имеющих для него существенное значение.

Сейчас даже обычное купание в ванне является большим событием в его жизни, и это событие чему-то учит его, чем-то обогащает его опыт, его внутренний мир, область его переживаний, хотя проследить это, а тем более образно запечатлеть не так-то легко. Но поэт решительно и запросто вводит нас в жизнь грудного младенца, и мы воочию видим этот крайне малый, но стремительно растущий на наших глазах мир, наблюдаем его изнутри — в движении, в переменах, еле приметных для постороннего глаза, а вместе с тем крайне важных, значительных, существенных, что и показано автором с предельной наглядностью и убедительностью на основании долгих, скрупулезных наблюдений.

Вот почему такой внутренне живой, подвижной, содержательной становится картина, в которой, казалось бы, нет ничего, кроме изображения самого обычного купания ребенка:

Но знакомство с процессом купания, еще очень новым для ребенка, не прошло для него напрасно, и окружающим становится ясно, что он по-своему осмыслил этот новый для него опыт:

Завершается книга «Младший брат» рассказом о том, как мальчику дали башмаки, и вот перед ним открывается новая дорога, на которую он должен в первый раз ступить своими собственными ногами. Пусть он пока не знает, что надо делать с башмаками, но вскоре он поймет их назначение. Он же «умный малый», в чем не приходится сомневаться. Это автор сумел убедительно показать на протяжении всей своей маленькой книги, в заключительных строках которой мы читаем:

И мы знаем, что за этим шагом последует неисчислимое множество других, более твердых и уверенных.

Так просто и весело, а вместе с тем и многозначительно завершает поэтесса книгу «Младший брат», в которой много острых и тонких наблюдений над ребенком того возраста, когда даже и слово «мама» ему еще не выговорить, и здесь она совершает свои открытия, в которых лирическое начало, вызванное становлением нового человека, сочетается с обостренной наблюдательностью и тонким юмором, что крайне характерно и для всего творчества А. Барто.

Мы расстаемся с героем книги «Младший брат» накануне нового, переломного момента его жизни — накануне его «первого шага», а сколько ему придется шагать по жизни, какие широкие откроются перед ним дороги! Но еще и до того, как этот первый в жизни шаг сделан, сколько нового и интересного произошло в его судьбе, о чем сумела рассказать поэтесса, приоткрыв перед нами ту область жизни, куда литература почти никогда не заглядывает.

В этой книге А. Барто сила стиха, его точность, яркость, содержательность сочетаются с тонкой грацией, изяществом и прочностью композиции, с умением целиком исчерпать тему, не сказав при этом ничего лишнего, ненужного. Вот что придает таким стихотворениям, как «Две сестры глядят на братца», «Разговор с мамой», «Башмаки» и некоторые другие, отпечаток художественной зрелости и силы. Вместе с тем они пронизаны тонким лиризмом, полны внутреннего движения,— взять хотя бы «Разговор с мамой», в котором так много сказано и выражено на маленькой площадке восьмистрочного стихотворения! Вот почему такой свежестью и молодостью вест от страниц этой книги, написанной рукою зрелого, опытного мастера.

Поэтесса постоянно заботится о будущем наших детей, о том, чтобы каждый из них стал «настоящим человеком», на которого можно положиться в любом деле и который не сробеет даже и в самых больших и трудных испытаниях, но вместе с тем она никогда не впадает в тон сурового поучительства, проповеди аскетического самоотречения. Нет, все ее творчество пронизано радостью бытия, счастьем созидания, упоения жизнью — и не только тою, какой она мыслится в будущем и для какой мы не жалеем никаких усилий, но вот и такою, какой она является сегодня, сейчас, сию минуту, тоже «прекрасной и удивительной» (говоря словами Маяковского). Это прекрасное А. Барто умеет различить и запечатлеть даже в самых скромных и повседневных его проявлениях — как мы видим в поэме «У нас под крылом» (1959). Эта поэма — также нечто совершенно новое в творчестве Агнии Барто, и столько в ней молодого задора, смелой выдумки, веселой игры, которая не может не захватить и ее читателя!

Это не только рассказ о том, как пионерская бригада ухаживает за домашней птицей,— хотя и здесь юный читатель найдет необходимые ему уроки! Главное в поэме — это утверждение радости и красоты жизни, ее буйства и половодья, захлестывающий восторг бытия. Вот почему в поэме все смешивается, переливается через край, образует неразрывное и удивительное единство — и солнце, и дождик, и ручьи, и пионерские заботы о птичьем совхозе, и даже сами стихи, являющиеся словно бы прямым порождением всей этой сумятицы и суматохи, всего буйного и прекрасного мира:

По такому принципу сочетания и соединения реальности наблюдений и восприятий с реальностью творчества и развертывается поэма, в которой с самого начала автор ведет со своим читателем веселую игру:

А далее происходят и еще более занятные и необыкновенные сочетания и столкновения живых существ и зримых предметов с сугубо стихотворными мотивами, явленными лишь в воображении художника, но обладающими своей особой и несомненной жизненностью и реальностью:

Здесь «чуть не в каждой строчке «квох-квох» кудахчут квочки», да и гусыни никому не хотят уступить своего места в поэзии: они,

Так весело и непринужденно, без какой-либо назидательности или натяжки, устанавливается родство поэзии со всем окружающим нас миром, с любыми явлениями, предметами, существами, которые заходят в поэму «У нас под крылом», как в свой родной дом, и — доверительно сообщает автор —

Все обретает здесь особую, какую-то невероятно сгущенную жизненность, осязаемость, яркость, и, кажется, сами эти строки, в которые ворвался кочет и где индюк распустил свой пышный хвост, оказались в кровном и неразрывном родстве со всем окружающим миром, полностью растворились в нем, обрели его краски и голоса,— и от юного читателя требуется особая смекалка, чтобы различить, что в этой поэме является реальностью жизни, а что — созданием воображения, той игрою, в процессе которой воспитывается и совершенствуется эстетическое чувство, призванное уловить незримую связь реальных предметов с созданиями художественного воображения. Конечно, такое смелое обращение к юному читателю требует и глубокого доверия к нему, к его восприимчивости, проницательности, готовности включиться в затеянную поэтом игру, и нет сомнения, что это доверие художника полностью оправдано.

Поэма «У нас под крылом» завершается так же весело, как и началась, — в мажорном, жизнеутверждающем духе, отвечающем требованиям ее юных читателей, не терпящих беспредметных рассуждений и длинных описаний:

Здесь «третьи петухи» упомянуты не зря — они завершают рассказ о птичьем совхозе, придают ему образную цельность, подобную цельности кольца, как бы замыкают его особого рода ключом, которым он некогда открылся. Кольцо замкнуто, и поэма закончена.

Если мы внимательно присмотримся к поэме «У нас под крылом», то увидим, что А. Барто существенным образом пополнила и обогатила свой художественный арсенал, обратилась к новым и смело использованным ею средствам выразительности, ввела в свое творчество и такой прием, как «обнажение приема», но придав ему (как и другим видам условности) смысл эстетически значимого и игрового начала, помогающего юному читателю постигнуть внутреннюю и нерасторжимую связь закономерностей и особенностей художественного творчества с реальной красотой окружающего нас мира. Как видим, поэтесса никогда не ограничивается повторением того, что ею уже сказано и открыто, постоянно ищет — и находит — новый материал, подмеченный в самой действительности, новые, наиболее отвечающие его характеру средства художественной выразительности,— и поэма «У нас под крылом» заново убеждает нас в этом.

Мы могли бы назвать много произведений А. Барто, в которых поэтесса раскрывает и исследует характеры «уважаемых детей», воспевает и утверждает в них все то, что достойно любви и уважения, показывает их в движении, в накоплении всех тех качеств, которые со временем создадут из ребенка «настоящего человека», каким он во многом является уже и теперь.