Академия для нечисти: Невеста Горыныча

Глава 13

На самом дне котла осталось немного варева, как раз хватило для небольшого завтрака на двоих.

Змей сыто откинулся назад, облокотившись о дерево и вытянув длинные ноги. Ели прямо на свежем воздухе, расположившись недалеко от избушки. Почему-то ни грозному дракону в человеческом обличье, ни прекрасной светловолосой девушке возвращаться в дом не хотелось.

– И правда вкусно, – мимоходом заметил Змей.

– Я старалась, – ответила Настасья, бросая взор из-под густых ресниц. – Видишь, какая прекрасная хозяюшка у тебя в знакомых? Из ничего способна приготовить шикарное блюдо.

Мужчина подумал, что девица правда может стать отличной хозяйкой, и вовсе не из-за колдовских способностей, присущих нечисти, а из-за столь редкого, безумно ценного внутреннего огня, горящего в ее душе. Но вслух сказал совершенно иное:

– Ты просто способная русалочка. – Змей усмехнулся: – Почему-то именно среди вас больше всего красавиц, обладающих талантом к магической готовке.

– Неужели статистику вел?

– А как же! Или, полагаешь, ты первая русалка в Погорынье за столетия?

– Ха-ха, за столетия! Так сказал, будто самолично пару-тройку веков отслеживал, – хихикнула Настасья.

Змей тоже улыбнулся. Но весьма осторожно, самыми кончиками губ, стараясь ничем не выдать истинного положения дел.

– Змей Горыныч отслеживал, – сухо сказал он. – Этого достаточно.

– Ага, и поделился с тобой результатами!

– Представь, поделился. Ладно, хватит пустые разговоры вести, давай собираться в дорогу. Нам еще долго по лесу прогуливаться, успеем власть побеседовать.

Змей рывком поднялся на ноги и направился к избушке: взять с собой туесок, чтобы ягод набрать, коли в пути попадутся, да для воды поискать подходящий сосуд.

Настенька осталась на улице и, как было слышно, что-то недовольно бурчала. Змей покачал головой.

Эта девушка часто ставила в тупик. Яркая, будто весенняя птичка, чистая, как горный хрусталь… Такая нежная, тонкая, светлая. Подобные красавицы редко попадали ему под опеку, чаще всего «невестами» становились хмурые, недовольные жизнью и нечистой сущностью девы. Потом, конечно, привыкали, расслаблялись, начинали улыбаться… Но вот так, с первого дня гореть тягой к жизни никто не умел. Одна Настенька…

Змей помотал головой, отгоняя непрошеные мысли, и принялся шарить по полкам в поисках нужных для путешествия вещей.

Хотя, надо признать, он мог в любой момент закончить это самое путешествие (невелика задача зачаровать прутик и перенестись в родное Погорынье), но почему-то не спешил. Хотелось продлить уединение, пообщаться с девицей по душам, узнать ее получше. Да и она вроде бы не против. Вон как давеча сказала: «Про тебя послушать хочется…» Дивно это. Непривычно. Про Змея Горыныча, злодейского дракона, которым непослушных детей пугают, все слушают с удовольствием. И чем больше кровавых подробностей, тем слаще рассказ делается.

А чтобы про Ратмира всерьез расспрашивали – даже не припомнить. Не было такого ни разу. Из вежливости могли чем-то поинтересоваться, уточнить, выведать, но только самую капельку, дальше им не любопытно, а Настенька – надо же! – захотела взаправду про богатырскую долю послушать. А чего слушать-то? Что рассказывать, если нет настоящего Ратмира в природе… Стал бы ей так любопытен, коли знала бы правду?

Вряд ли.

Конечно, Змей замечал, что в человеческом обличье он весьма нравился некоторым девицам. Но это скорее было завлекательной игрой, нежели чем-то серьезным. Да и разве можно на это самое серьезное рассчитывать, если счастливого брака все равно не дождаться? Любая красавица сбежит из-под венца, узнав про драконью ипостась. Интересно, а Настенька тоже сбежала бы?..

Змей отыскал подходящий короб, продел сквозь него веревку и, повязав себе на пояс, принялся высматривать что-либо подходящее для воды. Хотя, может, ну его? Ручейков в лесу много, от жажды не помрут.

– Ратмир! – вдруг раздался звонкий голос Настасьи. – Ратмир!

Девица вбежала в домик. Ее волосы почему-то оказались растрепаны, а в широко открытых глазах плескалось беспокойство.

– Там кто-то есть! – выдала с ходу.

– Где?

– В лесу! Я отошла чуток, хотела ягод или грибов с собой набрать, а там звуки странные слышатся.

– Какие звуки? – Змей нахмурился.

Не должно быть в лесу посторонних! Может, ошиблась?

– Голос. Недовольный. И ветки хрустят, будто… Будто кто-то сапогами по ним топчется.

Настенька смотрела на него так доверчиво, так искренне, свято веруя, что мужчина справится с любой бедой, что это не могло не подкупать.

В какой-то момент Змей подумал, что многое бы отдал, чтобы на него всегда так смотрели. Каждую минуту, каждую секунду его проклятой жизни…

– Я разберусь, Настасья, не переживай.

Настя, прищурившись, следила за лесом, в котором скрылся Ратмир.

Отправился бесстрашно изучать незваных гостей, как настоящий супергерой! Настюшка оценила.

Она вообще часто подмечала различные мелочи, делавшие образ русоволосого богатыря безумно завораживающим.

Ну так это и неудивительно, правда ведь? Восхищаться своим суженым вполне естественно.

А в том, что Ратмир – суженый, Настя больше не сомневалась. Вот ни капли! Все признаки об этом говорили: и жар в груди, и беспощадно трепыхающееся сердце, и жаркие мысли, стоило только встретиться с мужчиной взглядом. Ратмир был хорош. Ратмир был прекрасен. Ратмир был тем, с кем хотелось провести всю жизнь.

Но захочет ли этого он?

Пожалуй, впервые в жизни Настюшка не была уверена в собственных женских чарах. Уж слишком отличался богатырь от всех виденных ею воздыхателей. Отличался в лучшую сторону, надо признать, но все-таки…

Ах, насколько было бы проще, окажись они сейчас в родном, знакомым до мелочей мире! Настя чувствовала бы себя намного уютнее.

Тем более именно возвращение домой должно стать вершиной любовной истории, а Настенька уже не была уверена, что сможет сделать правильный выбор… В самом деле, как тут выбирать?! Из чего? Вернуться одной, как Динара, вернуться с ним, как бабушка Аленки, или же… остаться тут?

Первый вариант был пугающим, от него щемило сердце; второй – захватывающим, но сложным, уверенности, что Ратмир с радостью бросится за девушкой в неведомые дали, не было; а третий вариант казался настолько невозможным, что даже думать о нем не хотелось.

Ну серьезно, разве кто-нибудь в здравом уме променял бы вселенную с интернетом, айфонами и крутыми автомобилями на эту глушь с перспективой вечность ходить в ученицах Змея Горыныча, жить среди гор и пугать людей аурой нечисти?

Вряд ли.

Настя горестно вздохнула.

Вдруг зашумели кусты и на полянку вернулся чуть запыхавшийся Ратмир.

– У нас небольшие проблемы, – выдал он, обжигая ее взглядом. – Ничего смертельного, но все же неприятно.

– В чем дело? – Настя тревожно сделала шаг вперед.

– Наш знакомец вернулся. И как только тропинку отыскал, остолоп…

– Тихон?!

– Он, родимый. Всю ночь, видимо, шел. Сейчас возле ручья остановился, лежит, на траве раскинувшись, даже меч в сторонку отложил.

Ратмир облокотился о дерево и посматривал на девушку с легким пристрастием, будто любопытничал: как среагирует?

Настя среагировала правильно. Оглядела окружающие кусты, нашла подходящий чурбачок и вознамерилась ухватить его покрепче, но была прервана тихим мужским смехом.

– Угомонись, воительница. – Ратмир качнул головой. – Что твой чурбак против острого меча?

– Ну хоть как-то… – Настюша недовольно нахмурила брови.

– Не поможет.

– А что прикажешь? Может, вновь сделаешь нас невидимыми?

– И будем постоянно прятаться? Не стоит. Тем более нам по этому лесу еще долго идти.

– Тогда что? Вновь удирать по буреломам не хочется.

– И не придется. Есть у меня идея, немного неожиданная, но, полагаю, вполне подходящая. Доверишься?

Ратмир подошел ближе и протянул руку, предлагая пойти с ним.

Куда и зачем, Настюша не знала, но ухватилась за мужскую ладонь с удовольствием. Сердечко тут же начало отстукивать лихорадочный ритм…

Мужская рука была крепкая, теплая, с едва уловимым запахом хвои, будто лишь недавно трогал разлапистые еловые ветви. Впрочем, наверняка так и было. Настя сжала пальцы, стараясь запомнить ощущение защищенности, уверенности в том, что все будет хорошо. А как иначе? Суженому не верить – значит не верить самой себе.

– Доверюсь, – шепнула, глядя прямо в глаза. – Как скажешь, так и будет, соглашусь на что угодно без раздумий.

Старалась произнести так, чтобы понял глобальное значение этой простой фразы. И, видимо, получилось: Ратмир замер.

Настюша отметила, как потемнел его взгляд, сделался тяжелым.

– Не разбрасывайся словами, красавица, а то могу ведь предложить то, от чего бежать захочется.

– А ты попробуй предложи, тогда и посмотрим…

Ратмир шумно выдохнул и дернул уголком рта.

– Не требуй, Настенька, и ни к чему сейчас на пустые разговоры отвлекаться. Не ко времени они. Да и потом будут неразумны.

– Поторопись.

– И так спешу.

– Давай, Настасья, еще немного.

– Сейчас-сейчас… Почти на месте… Фух! Я сделала это!

Настя прошмыгнула в небольшое чердачное окошко и сразу поморщилась. Не только комнаты избушки погрязли в пыли – чердак тоже требовал качественной уборки. С таким трудом забравшись по трухлявой лестнице, которая ни за что бы не выдержала вес Ратмира, девушка скептически обозревала открывшиеся взору древние сундуки.

– Ты стопроцентно убежден, что в них обязательно надо копаться? – крикнула она оставшемуся внизу мужчине.

– Обязательно! Не тяни время, Тихон не так далеко, как кажется.

– Я поняла.

Настюша еще раз сморщила носик и откинула крышку первого сундука. Внутри, как и ожидалось, царили пауки и затхлость.

– Фи…

– Настасья!

– А я что? Я ничего… Смотрю, оцениваю… Но пока ничего подходящего не нахожу. Повтори еще раз, что именно искать?

– Одежонку попроще, постарее.

– Тут все тряпки старые… О! Штаны подойдут? Явно ветхие, с дырищами на ползадницы!

– Ну если ты готова их примерить, то бери, – хмыкнул Ратмир. – Но лучше что-то женское ищи: юбку там с рубахой или еще что подходящее.

Настя со стуком захлопнула крышку первого сундука и распахнула второй: тут вещицы были получше, до них хотя бы было не так противно дотрагиваться.

Результатом раскопок стал буро-коричневый сарафан в огромных заплатах и бордовая, с кое-где выцветшими пятнами, сорочка.

– И платок! – крикнул мужчина, когда Настюша гордо продемонстрировала одежонку.

– И платок, – покладисто кивнула она, выуживая с самого дна черную с разводами косынку.

Спустившись с чердака обратно на полянку, взглянула на Ратмира: ну, мол, пора объяснять подробности гениального плана.

– Ступай в дом и переоденься, – велел он. – Так нужно, не спорь, я пока тут все подготовлю.

Настя послушалась.

Страх перед грядущим появлением Тихона был достаточно велик, хотя присутствие Ратмира сильно успокаивало: он сможет уберечь подопечную, что бы ни случилось.

Вздохнув несколько раз, Настасья решительно сдернула собственный наряд, облачилась в ветхое одеяние и заплела косу, чтоб спрятать волосы под косынку. Ну, что сказать… Не такое уж все грязное, почти не воняет.

– Готова? – спросил Ратмир.

– Готова, – отозвалась Настя, выходя на улицу. – Ну как? По нраву?

– По нраву, – мужчина окинул ее изучающим взором. – То что надо! А теперь, Настенька, мы сделаем вот что…

Настюша сидела на завалинке возле избушки, скучающе подперев кулаком подбородок. Настюша ждала.

До прихода Тихона, по подсчетам Ратмира, оставалось не больше четверти часа, а значит, пора настраиваться для подвига.

План мужчины оказался до смешного прост и в то же время весьма заковырист. Всего-то надо было изобразить ведунью-отшельницу, из тех, которые изредка селились подальше от рода людского, изучая колдовскую науку и полезные травы. Ратмир уверил, что Настюша идеально подходит на эту роль, даже амулет не потребуется: подобные бабы давно приобрели славу пособников нечистой силы. А еще отшельницы по традиции помогали путникам, посылая их по нужному следу… Стало быть, Тихон отправится в ту сторону, куда укажет пальчиком Настенька. Надо ли говорить, что сторона эта будет прямо противоположна Погорынью?

Настюша расправила сарафан. Колдунья-отшельница, значит… Баба-яга прямо! Она хихикнула и посильнее скособочилась, пытаясь изобразить горб, но тут же отбросила эту идею. Долго в такой позе не выстоять, а давать Тихону повод для подозрений не хотелось. Да и Ратмир не одобрит.

Сам русоволосый богатырь пообещал находиться рядом, ни на мгновенье не оставляя девицу наедине с остолопом. Узнать ее Тихон не узнает (пара колдовских слов, произнесенных шепотом, – и Настенька стала незнакомкой для всех, кого встречала ранее), а значит, угрожать не осмелится, но пригляд все же будет нелишним.

– Готова?

Ратмир присел рядом. Настя его видела прекрасно, но Тихон должен пройти мимо, даже не заметив. Одним словом, магия!

– Готова вроде бы…

– Не переживай, Настасья, у тебя все получится. Я ни на шаг не отойду.

– Верю.

– Тогда держи. – Ратмир подал котелок. – Этот настойчивый дурак уже близко, сейчас появится из-за деревьев.

– Слышу… И даже вижу, – шепнула она и принялась яростно вымешивать воду в котле, создавая вид бурной отшельнической деятельности.

Тихон шел тихо, аки мышка!

По крайней мере, сам он был уверен в этом. Ну а как еще-то? Опыт и интуиция (а Тихон, без сомнений, обладал и тем и другим) твердили, что осторожность превыше всего. Правда, для чего красться в столь дремучем лесу, он так и не понял, но искренне верил – надо!

И вот, как только среди деревьев и кустов забрезжил просвет, а перед взором появилась лужайка, Тихон едва не крякнул от удивления: на поляне стояла избушка, а перед ней восседала суровая тетка-отшельница.

– Итить… – выдал герой, почесывая затылок.

Такие забытые всем миром бабы часто встречались в рассказах бывалых богатырей, Тихон самолично слышал парочку впечатляющих историй. Обычно отшельницы выступали всезнающими личностями, прекрасно сведущими в лекарском деле и в колдовских науках. А еще зачастую (но Тихон не был уверен) они водили дружбу с лешими, водяными, домовыми и прочей нечистью… И именно этот последний факт внушал определенные надежды.

– Итить! – повторил герой, сдвигая меч за спину, дабы не напугать не ожидавшую гостей тетку, и, нацепив на лицо широкую молодецкую улыбку, ступил на полянку.

Тетка не испугалась.

Наоборот, даже как-то приободрилась и приветственно кивнула.

– Доброго дня, тетушка! – гаркнул Тихон, отвешивая поклон. – Позволь подле тебя отдохнуть, натруженные ноги вытянуть.

– Позволяю, отчего же не позволить? – ответила отшельница. – Вытягивай.

И так она в сторону своей избушки покосилась, что герой понял: тетка о-о-очень долго мужиков во цвете лет не видела. Уж слишком говорящим блеском засияли ее глаза.

В очередной раз почесав макушку, поразмыслив о том, что за все в жизни надо платить, Тихон еще раз осмотрел хозяйку данных мест.

Ну… баба как баба.

Не красавица, но и не уродина. Одета плоховато, но под одеждой вроде нормальная – не тоща и не толста, так сказать, в самом соку. Грудь, опять же, угадывается… Эх, была не была!

И Тихон подмигнул.

Настя с изумлением рассматривала визитера. Как только он появился на полянке, сразу стало тревожно: уж слишком свежи были воспоминания о геройском мече, едва не лишившим Настюшу жизни. Поэтому время от времени она посматривала на сидевшего рядом Ратмира – с ним спокойнее.

И уж чего совсем Настя не ожидала, так откровенного флирта от Тихона. Неужели здесь традиционно с отшельниками этим самым расплачиваются?!

Да быть такого не может… Не мог Ратмир предложить этот спектакль, если бы подразумевался подобный финал. Ведь не мог?

Настюша вновь покосилась на богатыря и вздохнула с облегчением: не мог.

Ратмир с таким удивлением следил за подмигиваниями гостя, что все сомнения исчезли: он сам не ожидал.

– Чего пожаловал-то? – вопросила Настя визитера, вспоминая о роли и принимаясь с новой силой взбалтывать воду в котле. – Прежде тут человека видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче человек по вольному свету шатается, воочию является! Куда путь держишь? Долю пытаешь аль от дела сбегаешь?

Кажется, именно такими словами пресловутая Баба-яга во всех сказках допрашивала добрых молодцев. Настюша бросила на Тихона пытливый взор и поняла: угадала! Вон как сразу подобрался, плечи распрямил, подбородок вздернул.

– Разве ж так богатырей встречают? – Он подмигнул уже другим глазом. – Ты сначала меня накорми, напои, в баньке попарь, а потом уж расспрашивай.

Настюша ухмыльнулась.

– А я не слишком любопытная. Ступай себе дальше, сказать тебе все равно нечего. Не трать время понапрасну.

Тихон озадаченно нахмурился и окинул ее непроницаемым взглядом.

– Странно, – вдруг шепнул сидевший рядом Ратмир. – Чего это он?

– Не знаю, – одними губами ответила Настя, на всякий случай придвигаясь к мужчине поближе: мало ли.

Тут Тихон встрепенулся. Ощерился. И выдал:

– Какая же ты застенчивая, красавица! Чуть не уверовал, будто и впрямь не то имеешь в виду. Ну да ничего, зато я не робкого десятка. Сговоримся.

– О чем сговоримся?

– О том самом, – кивнул Тихон, приближаясь к Настюше. – Видать, сильно заскучала ты в лесу, коли никак поверить в нежданное счастье не можешь. Ну да ничего, я вмиг твою тоску развею. Эх, тетушка, топи скорее баньку, да пожарче! Да с веничком!

Баньки на полянке не имелось. Избушка старая была, дровница с поленьями была, даже тренога для костра была. А баньки не было.

Заметив это, Тихон остановился.

– А как же?.. – чуть возмутился он, но, заприметив, как нахмурились Настюшкины брови, замолчал.

Настя угрожающе привстала.

– Баньку ему захотелось… Ну надо же! Приперся леший знает откуда, помешал мне в важном колдовском деле, разогнал бедных-несчастных комаров, утоптал своими ножищами траву, еще и баньку требует! Да я тебе сейчас такую баньку устрою!..

– В каком таком деле? – брякнул Тихон, почему-то из всей речи выделяя именно это.

– А вот! – Настя сунула ему под нос котел. – Лечебное зелье для Змея Горыныча готовлю! Будет он своих богатырей после тренировок отпаивать!

– Для Змея Горыныча, говоришь… Итить!

Других слов Настюша так и не дождалась.