Академия для нечисти: Невеста Горыныча

Глава 7

Обратно в замок возвращались медленным шагом.

Змей специально пропустил Алену вперед, чтобы иметь возможность понаблюдать за подопечной. Она шла, изредка срывая цветы, росшие по сторонам тропинки, плела венок и напевала странную песенку. А Настасья неожиданно отказалась идти с подругой и молча пристроилась рядом с мужчиной. Он покосился на нее, но ничего не сказал. Охота идти рядом – пусть идет.

Но если Змею тишина совсем не мешала и он легко шагал, поглощенный собственными мыслями, то Настасья явно заскучала.

– Хороший сегодня день был, – наконец сказала она. – Не правда ли?

– Да, неплохой, – вздохнул Змей. Если честно, тишина была предпочтительней.

– Домовые – очень милые ребята! Меня вначале смутила паутина в их глазах, но потом оказалось, что они у них чистые, как лесной ручей. И такие же синие!

– Ритуалы помогли очиститься.

– Я так и поняла, они вернулись совсем другими. А какие именно ритуалы? А Аленка, если их проводить не будет, тоже паутиной зарастет? – не унималась Настасья.

– Не зарастет.

– А почему?

– Потому. Она же не в доме живет, за жилищем не следит, людям не служит. Откуда паутине взяться?

– Ну, я не знаю…

– Неоткуда. Теперь знаешь.

Змей старался отвечать односложно, не развивая диалог, но Настасья будто поставила себе целью его разговорить.

– Ратмир, а ты на все руки мастер, да? Я заметила, что любое дело, за которое брался, хорошо выходило, – сказала она, даря искреннюю улыбку.

– Просто опыта много.

– О! Значит, с самого детства что-то мастеришь? Кстати, а сколько тебе лет?

Змей покосился на девушку, но решил ответить. Не отстанет же.

– Третий десяток скоро наступит.

– Но пока тридцати нет… Хм, подходишь… То есть, хочу сказать, у тебя отличный возраст! Ратмир, а ты почему до сих пор не женат?

– Не нашел суженую.

– Наверное, плохо ищешь. – Настасья почему-то бросила быстрый взгляд на Алену и вдруг шепнула: – А тебе темноволосые нравятся?

Змей вздернул брови. Это она что же… на подругу намекает? То сама охмурить пыталась, то подруге сватает… Не девка, а сплошная беда! Припугнуть, что ли? Глядишь, постесняется в следующий раз.

– Темноволосых не люблю. – Змей наклонился к ней ближе, почти вплотную, и заглянул прямо в глаза. – Я светленьких предпочитаю. С косой ниже пояса.

А глаза-то у русалочки голубые-голубые… и удивленно расширенные, как два блестящих блюдца.

– Ого, – выдала она озадаченно.

Змей довольно отстранился и зашагал дальше.

Настасья постояла немного, потом что-то пробурчала себе под нос и бросилась догонять, крича на ходу:

– Ратмир! А можно еще спрошу?

Змей остановился.

– Ну спрашивай, – кивнул он, дождавшись, когда девушка вновь пристроится рядом. – Что хотела?

– А ты давно у Змея Горыныча в богатырях ходишь?

– Давно, – хохотнул Змей. – Почти всю жизнь.

– И он до сих пор тебе невесту не нашел?! Ужас! Так и умереть в одиночестве можно.

– Не переживай, я помирать не собираюсь.

– А это, знаешь ли, не от нас зависит. Все люди смертны, – глубокомысленно изрекла Настасья.

– Так то люди, – пожал плечами Змей и понял, что зря это произнес. Во взгляде девушки заиграло такое неугомонное любопытство, что стало понятно: тишины еще долго не предвидится.

– А ты, значит, не человек?.. Впрочем, оно и понятно, не стал бы Змеей Горыныч к себе простых людей набирать. Хм, что-то я не задумывалась, что богатыри тоже к нечисти относятся…

– Богатыри – люди с магическим потенциалом, добровольно пришедшие на обучение, либо отданные по договору, а девицы – сплошная нечисть.

– Что за дискриминация?

– Веками так заведено.

Настасья нахмурила лоб, сорвала ромашку, росшую под ногами, зачем-то оборвала все лепестки и вновь взглянула на мужчину.

– Но ты-то не человек. Случайно, не русал?

– Кто?

– Русалка, только самец.

– Водяной, что ли? – хохотнул Змей. – Нет, я не водяной.

– Домовой?

– Нет.

– Леший? Луговой? Банник?

Настасья наугад перечисляла нечисть, но ни разу не угадала. Да и как угадаешь? Змей улыбнулся: еще никому не удалось догадаться, что Ратмир и Змей Горыныч – одно и то же существо.

Он с интересом слушал Настины рассуждения, попутно отмечая, что девушка довольно многих упомянула. Значит, чему-то да научилась.

– А! – вдруг воскликнула Настенька. – Ты перевертыш! В животного обращаться умеешь?

– Умею.

– Здорово! Покажешь?

– Нет.

– Почему? – Настасья дотронулась до его локтя. – Никогда такого не видела, и очень хочется посмотреть.

– Нет. Я никому не показываю свою вторую сущность, – довольно резко отрезал Змей.

– Ну и ладно, – буркнула девушка и тут же добавила: – Наверняка какой-нибудь ежик или мышь, вот и стесняешься.

Змей закатил глаза. Знала бы она этого ежика…

Настя внимательно отслеживала реакцию мужчины во время диалога. Что-то ее смущало… Она нутром чуяла, что Ратмир многое недоговаривает, но, повинуясь здравому смыслу, решила не расспрашивать. В конце концом, у всех есть тайны.

Аленка мурлыкала известную в родном мире песенку, совершенно не стесняясь поразить местных обывателей непривычным шлягером (да и, собственно, кто слушатели-то?), поэтому Настя принялась подпевать. Мужчина удивленно покосился, но ничего не сказал. Видимо, тоже здравый смысл имел.

Подойдя к замку Змея Горыныча, они разделились. Ратмир торопливо ушел куда-то в сторону, а Настя с Аленой направились к входу.

– Как тебе сегодняшний денек? – вдруг спросила Аленка, выкидывая в кусты сплетенный ранее венок.

– Вроде ничего, информативный, – осторожно ответила Настюша.

– Я бы даже сказала, очень-очень информативный. Никогда не думала, что буду так разочарована.

– Ты о Бурее?

– А о ком еще? О нем, конечно. Думала, раз мир другой, то и мужики здесь иные. Поблагороднее, что ли, – Аленка вздохнула. – А оказалось, такие же.

– Люди везде одинаковые. Чуть лучше, чуть хуже, но в целом разницы нет.

– Теперь-то я это понимаю, – сказала она и остановилась. – Насть, не хочу в комнату возвращаться, прогуляюсь немного, свежим воздухом подышу. Потом на ужин в столовую приду.

– Составить компанию?

– Нет, ты иди. Я лучше одна… Подумать надо.

– Ты только ничего плохого не надумай!

– Не переживай, правильные выводы я уже сделала, – отмахнулась Алена и отправилась бродить вокруг замка.

Настя немножко постояла, посмотрела ей вслед, убедилась, что подруга в самом деле пришла в себя и не убивается по несбывшейся любви, а потом шагнула к дверям, но была остановлена зычным драконьим зовом:

– Настасья!

Змей Горыныч появился из-за угла.

– Уже вернулась?

– Вернулась, – кивнула Настя.

Неужели драконище тут полдня караулил? Интересно, ради чего? Вряд ли желал поделиться планами на дальнейшие задания.

– Со всеми делами управилась? – продолжил он допрос.

– Со всеми. Хотите удостовериться?

– На слово поверю, – Змей Горыныч обнажил клыки в усмешке. – Или у провожатого твоего спрошу. Как тебе, кстати, с ним работалось?

– С Ратмиром? – уточнила Настя и, дождавшись величественного кивка, ответила: – Терпимо.

– Вот и хорошо, значит, в следующий раз опять с ним отправишься.

Змей Горыныч развернулся, намереваясь уйти, но Настюша успела схватить его за лапу, буквально повиснув на мощной конечности.

– Стойте!

– Что такое?

– Я не хочу вновь с Ратмиром!

– Почему? – дракон нахмурился. Суровые надбровные дуги так грозно сошлись на переносице, что внушили страх.

Настя нервно сглотнула.

– Не хочу с Ратмиром, – повторила она. – Он невыносимый.

– Ты же сказала, что все терпимо.

– Ну да… Я терпела его из последних сил.

Змей Горыныч покачал головой.

– Одной тебе нельзя, слишком сумасбродна. Лукьян тебя не устроил, а других не дам.

– Почему?

– Незачем им видеть излишнюю вольность в девице, не к добру это.

– А Ратмиру, значит, можно? – прищурилась Настя.

– Ратмиру все можно, – сказал дракон и резко взмахнул хвостом.

На следующий день Настюша никуда не торопилась. Новых жизненных уроков наставник пока не приготовил, а значит, можно отдохнуть.

Настя села подле окна, распахнула пошире створки и принялась наблюдать за обитателями. Иногда так можно узнать много нового. Например, только после такого наблюдения стало понятно, что многие «невесты» были не против немного пофлиртовать с богатырями. Настя уже четыре парочки насчитала, которые то за руки держались, то глупо хихикали. А одна пара даже поцеловалась, укрывшись за огромным кустом черешни. Рыжеволосая хохотушка так нахально прижалась к губам своего кавалера, что Настасья была уверена: инициатива целиком и полностью исходила от нее.

– Вот же она, та самая вольность, – пробормотала Настюша. – Да еще побольше, чем у меня. Так почему же им это позволяется, а мне запрещено?

Нет, целоваться Настя ни с кем не собиралась, но сам запрет на близкое общение с другими мужчинами ее напрягал. Почему Горыныч настаивал на Ратмире? Лукьяна дал в напарники понятно зачем: такого недотепу русалочьими чарами обрабатывать не захочешь, а Змей Горыныч, кажется, именно этого опасался. Но почему насчет Ратмира не волнуется? Знает, что она ему не по нраву пришлась?

Настя вспомнила, как Ратмир вчера заявил, что ему светловолосые девушки нравятся, и хихикнула. Мужчина ведь искренне уверовал, что напугал таким заявлением! Эх, знал бы, что после общения с некоторыми экземплярами из родного мира Настюшу так просто не испугаешь.

Размышления прервал громкий визг во дворе.

На поляну приземлился Змей Горыныч, устрашив целующуюся парочку. И приземлился-то как… Прямо в самый эпицентр происходящего, буквально впечатав свою клыкастую морду в их покрасневшие щеки.

– Это еще что такое?! – рявкнул драконище. – Своевольничаете?!

Рыжая деваха что-то прошептала, богатырь решительным жестом задвинул ее к себе за спину и принялся оправдываться. Народ вокруг притих. Всем было любопытно, чем закончится самоуправство.

Настюша тоже прислушалась.

Голоса, к сожалению, звучали тихо, совершенно неразборчиво. Даже обидно: хоть какое-то развлечение предвиделось, но увы… Настя зевнула.

А на следующее утро Змей Горыныч во всеуслышание объявил о готовящейся свадьбе!

– Ого! – воскликнула Настюша, чуть не упав с лавки во время завтрака.

– Вот тебе и «ого», – покачала головой Аленка. – Надо же… Неужели тот самый «нареченный»? Просто так наш деспот невестушку не отдал бы.

– Он же против каких-либо отношений между подопечными!

– Вот именно. Значит, ситуация и правда нестандартная.

Настя склонна была согласиться. Змей Горыныч не стал бы нарушать собственные принципы, не будь на это достаточной причины. Интересно, что произошло? Уж не беременна ли рыжая хохотушка? Да нет… Не может такого быть, слишком строгие нравы в этом мире.

Стоило об этом призадуматься, как в памяти Настюши всплыли собственные попытки кого-либо очаровать. И если в ситуации со старостой это действие было вынужденным и держалось строго в рамках приличий, то флирт с Ратмиром возле костра мог показаться стороннему наблюдателю слишком откровенным.

– Так вот отчего он на меня вызверился, – пробормотала Настасья. – А я все гадала, с чего вдруг привязался… Ну, драконья морда…

– Ты о чем? – не поняла Аленка, прислушавшись к словам подруги.

– Да так, мысль в голову пришла своевременная. Разобралась наконец-то, что к чему.

Конечно, Настя и раньше понимала, что все взаимосвязано, но больше роптала на собственное своевольство, так не понравившееся Змею Горынычу, чем на строгие нравы.

Вот любопытно, а если она решит поцеловаться с кем-либо, как та же рыжая деваха, сможет драконище быструю свадьбу устроить? Настюша хмыкнула. Честно признаться, замуж ей вообще перехотелось, зато домой потянуло неимоверно.

– Настюха, о чем задумалась? – вновь подала голос Алена, подозрительно посматривая на подругу.

– Заговор наш вспоминала.

– И что?

– Размышляю: если мы с тобой обе тут, то где Динара? Она тоже должна быть в этом мире.

– Ну, видимо, не проявила никаких способностей и осталась среди обычной нечисти.

– Или нашла суженого и уже вернулась домой.

– И это может быть, – согласилась Алена.

Настя глянула на парочку будущих молодоженов, которые сейчас со Змеем Горынычем обсуждали детали свадебного обряда, и горестно вздохнула.

– Понять бы, как узнать, кто этот самый суженый-ряженый и где его носит, – сказала она. – Вроде это как-то нутром ощущается?

– Вроде, – кивнула Алена. – Но подробностей не слышала. Может, прикоснуться к нему надо, может, в глаза заглянуть, может, еще что. В любом случае нам с тобой, Настюх, пока торопиться некуда, а то выйдет, как у меня с Буреем. Пусть все идет своим чередом, глядишь, тот, кто судьбой назначен, сам объявится.

Ближе к вечеру начал накрапывать дождик. На улицу выходить не хотелось, но и в замке сидеть было скучно. Все драконьи подопечные собрались в огромном зале, разместились на лавках и принялись обмениваться сплетнями. Большинству это нравилось, то и дело раздавался смех, даже Аленка иногда посмеивалась. А Настя лишь скучала.

Может, именно поэтому, когда двери распахнулись и на пороге появился Змей Горыныч, громко спрашивая, кто из девиц согласен посетить соседнее царство и помочь тамошнему царю в одном нелегком деле, Настя первой подняла руку.

– Настасья, – заметив ее рвение, кивнул драконище. – А еще Милада, Забава, Ирина, Василиса, Дуняша, Акулина, Марьяна, Злата и Любавушка. Идите за мной, красавицы. Одна девица там точно не справится.

В соседнее царство добирались с помощью зачарованного прутика. Длинный и тонкий, он легко уместился в ладонях у десятерых девушек. Змей Горыныч снабдил подопечных подробнейшими инструкциями и отпустил подобру-поздорову.

Переместились прямо в апартаменты царя Берендея. Мужчиной он оказался немолодым, но вполне приятным, учтивым и близко знакомым с различными видами магии. Мимолетно обмолвился о товарищеских отношениях со всей главной нечистью в славянском мире, посетовал, что простые люди мало разбираются в красоте истинного колдовства, и пообещал хорошие дары за помощь.

– А что делать-то надобно? – спросила Дуняша, самая бойкая из всех девиц.

– Сущую мелочь, право слово, – ответил царь и улыбнулся.

Честно признаться, Настасья этой улыбке не поверила. Да и не она одна! Та же Дуняша нахмурила широкие, подведенные угольком брови и выдала:

– Ты, царь-батюшка, вначале объясни все хорошенько, а потом подарки сули. Мы ведь и отказаться можем.

– Как так отказаться? Змей Горыныч вас для исполнения прислал, не для отказа!

– Змей Горыныч – добренький наставник, он поймет, коли воспротивимся.

Дуняша была девушкой хоть и худенькой, но довольно высокой. Поэтому когда она подошла к Берендею ближе и требовательно глянула на него сверху вниз, тот явно растерялся.

– Да делов-то всего ничего, – сказал царь. – Дочку замуж выдаю, надо молодца проверить на пригодность. А то, может, он лишь на словах умен да смел…

В общем, устроил Берендей жениху три испытания, чтобы доказал свою любовь и серьезные намерения к царской дочке. С двумя тот справился играючи, будто помогал ему кто-то. Вот и пригласил царь для третьего задания настоящую нечисть, в надежде, что они легко распознают обман.

– Так что делать-то? – опять вопросила Дуняша, когда Берендей закончил с разъяснениями.

– Царевнами станете. Третье испытание такое: надобно ему узнать мою доченьку среди десяти таких же красавиц. Коли почует он суженую, стало быть, действительно любит, а коли мимо пройдет – голову с плеч снесу!

«Какая хорошая свадьба, – ехидно подумала Настасья. – И конкурсы интересные».

Но вслух, конечно, ничего не сказала.

Царевна оказалась девушкой с красивыми округлыми формами, очаровательными ямочками на щечках и иссиня-черной косой до самых пят. В голубом сарафане, с венком из васильков на голове, она выглядела бы настоящей красавицей, не порть все мрачный взор из-под длинных ресниц. Царевна изволила гневаться.

– Не буду! Не буду, не буду, не буду! – кричала она, топая ногами. – Не буду!

Чего именно она не будет, Настя не знала, но внимательно следила за происходящим, встав за спинами других девиц. Так, на всякий случай.

Берендей шумно вздохнул.

– Доченька, – сказал он. – Я уже все решил.

– Не буду!

– Будешь.

– Не стану!

– Станешь.

– Не хочу!

– Захочешь.

– Нет!

– Да, милая, да. – Берендей попытался погладить дочь по голове, но та успела отскочить в сторону. – Ты думаешь, я просто так его проверяю? Я о твоем будущем забочусь! Ну, сама посуди: безродный крестьянин, лицом не красавец, умом не мудрец, а тебя заворожил. С испытаниями справляется так, как ни один чародей справиться не смог бы. Помяни мое слово, доченька: дурной он человек! И свадьбы требует лишь ради приданого.

– А я люблю его! Люблю! Люблю! Люблю!

– Ну вот ежели и он тебя любит, то найдет среди других, а коли сердце не дрогнет, коли мимо пройдет, то и убиваться не стоит.

– Я за-а-амуж хочу-у! – разрыдалась царевна.

– Хоти себе на здоровье, – милостиво разрешил Берендей и торопливо покинул комнату.

Настасья переглянулась с Дуняшей, мельком посмотрела на остальных девушек и приуныла. Может, зря согласилась на задание?

Через час одиннадцать девиц, одетых в одинаковые голубые сарафаны и спрятавших волосы под одинаковыми белыми покрывалами, стояли в ряд посреди двора. Каждая из них дочерна насурьмила брови, намалевала алой краской щеки и выкрасила губы кусочком свеклы до неимоверно малинового цвета.

Красавицы выглядели сущими клоунами (по правде, так считала только Настя, остальные были свято уверены в красоте макияжа), но при этом стали настолько друг на друга похожи, что даже любящий батюшка не сразу смог отыскать кровиночку.

– Лепота! – сказал он, разглядывая, как девицы смущенно опустили взоры к полу, заодно пряча цвет глаз. – Ну, доченька, только не подведи! Коли сама себя выдашь, из дома выгоню, так и знай!

– Ну и выгоняй, – пробубнила царевна. Она стояла рядом с Настей, и та прекрасно все слышала.

– А вы, девицы-красавицы, приглядите за ней, – продолжал Берендей, прохаживаясь перед шеренгой претенденток. – Если что-то пойдет не так, высеку всех нещадно.

– Чего? – обомлела Дуняша.

– А ты чего думала? Выпорю! Еще и Змею Горынычу нажалуюсь, чтобы от себя добавил.

– Да ты что, козел старый, совсем ополоумел?!

Настя удивилась, насколько быстро Берендей из царя-батюшки превратился у Дуняши в старого козла, но искренне ее поддержала. Остальные девушки тоже зароптали. Вначале тихо, а потом все громче и громче высказывали возмущение, пока ругань не переросла в громкий ор.

И вдруг…

– Что ж вы такие горластые? – послышался знакомый голос.

Настасья обернулась.

С улицы во двор заходил Ратмир. Он оглядел одиннадцать одинаковых невест, немного замешкался, а потом вдруг как-то странно шевельнул крыльями носа, будто принюхивался.

– Настасья, – мужчина безошибочно глянул прямо на нее. – Что случилось? Чего орете?

– А как не орать-то, Ратмирушка?! – шагнула вперед Дуняша, не дав Насте даже слова вставить. – Этот старый козел нас выпороть вознамерился!

– За что?

– Вот за то, что она, – Дуняша указала пальцем на царевну, – замуж идти надумала. А она пойдет, чует мое сердце, все для этого сделает!

Остальные девушки покивали. Настасья тоже поддакнула. А как возразишь, если даже сама царевна нахально заявила: «Пойду, не сомневайтесь!»

Ратмир недовольно уставился на Берендея.

Тот, в свою очередь, с прищуром глядел на Ратмира.

– Кто таков? – спросил Берендей. – Незваный, нежданный, а приперся.

– От Змея Горыныча прибыл. В помощь.

– Тоже девица, что ль? – хохотнул царь.

Ратмир нахмурился сильнее.

– А ты, погляжу, шут местный? Так мне недосуг с тобой разговаривать. Я с царем беседы вести хочу, а на всяких юродивых времени не имею.

– Эй! Ты как со мной разговариваешь?!

– Как встречаешь, так и отвечаю, – пожал плечами Ратмир. – А если девиц хоть пальцем тронешь, так не только словами отвечать буду. Поверь, я умею.

Мужчина подошел к Берендею вплотную и что-то добавил. Что-то быстрое, тихое, но очень емкое, так как царь мигом успокоился.

– Пошутил я чуток, – выдал он, подобострастно улыбаясь. – Настроение хорошее.

– У меня тоже, – кивнул Ратмир и обернулся к девицам: – Ну что, красавицы, не подведете науку Змея Горыныча? Заморочьте жениха, выведите его на чистую воду, узнайте, кто помогает да подсказывает. Иначе сгубит он царевну.

Дуняша первой покосилась на виновницу всех несчастий, уныло кивнула. Остальные тоже пообещали сделать все, что в их силах.

– Только попробуй знак какой подать, пока выбирать будет, – шепнула Настя царевне. – Лично прибью.

– Кого? – так же шепотом уточнила та. – Меня или его?

– Обоих.