Академия льда и пламени

Глава 11. Запчасти для гордости

Кира

Суббота в Олвэндже началась с непривычной суеты. Студентам, не имеющим хвостов по учебе (и штрафных отработок в часы выезда), разрешалось посетить Нижний Град — шумный, торговый район у подножия академии.

Я, к своему удивлению, попала в списки. Видимо, мадам Фиора была довольна тем, что её орхидеи не замерзли, и замолвила словечко перед деканатом.

Нижний Град встретил нас гамом, запахами жареных каштанов, дыма и дешевого эля. Студенты-аристократы морщили носы, стараясь не запачкать мантии о прохожих, и спешили в "чистые" кварталы с дорогими кондитерскими.

Я же вдохнула этот воздух полной грудью. Он пах свободой. И немного машинным маслом.

Оставив однокурсников обсуждать новые фасоны шляпок, я свернула в переулок, ведущий к ремесленным кварталам. Ален не соврал — вывеска «Лавка чудес дядюшки Гвидо» (буква «Г» отвалилась и висела на одном гвозде) виднелась в конце улицы. В витрине громоздились шестеренки, старые котлы и какие-то медные трубы.

Я толкнула дверь. Колокольчик звякнул, возвещая о прибытии клиента.

Внутри пахло пылью и ржавчиной. За прилавком, заваленным всяким хламом, никого не было, зато в глубине лавки слышались голоса.

— ...уверяю вас, молодой господин, это лучший стабилизатор эфира в нашем городе! Снят с гоночной метлы самого чемпиона мира 1856 года! Раритет! Только для вас — пятьдесят дафонов!

— Пятьдесят? — в голосе покупателя слышалось сомнение с заинтересованностью. — Вы уверены, что эта ржавчина не повлияет на аэродинамику?

Я замерла. Этот бархатный баритон я узнала бы из тысячи.

Тихо прошла между стеллажами и выглянула из-за горы старых непонятных штук.

У прилавка стоял Ален Ролдэн. Он был одет в "простую" городскую одежду (камзол из тончайшей шерсти, который стоил дороже всей этой лавки), и с сомнением вертел в руках гнутую железку, похожую на выхлопную трубу.

Напротив него суетился лысый мужичок с бегающими глазками — тот самый дядюшка Гвидо (или Идо, судя по вывеске).

— Какая ржавчина?! — возмущался торговец. — Это благородная патина! Она придает... э-э... винтажный шик! Берите, не пожалеете. С этой штукой ваша доска будет летать быстрее ветра!

Ален уже потянулся за кошелем.

— Я бы на твоем месте не спешила расставаться с деньгами, Спичка, — громко сказала я, выходя из укрытия.

Ален вздрогнул и обернулся. Увидев меня, он попытался спрятать железку за спину, но потом передумал и просто выпрямился, напуская на себя важный вид.

— Вуд? Ты меня преследуешь?

— Спасаю твой бюджет от катастрофы, — я подошла к прилавку и бесцеремонно забрала у него "раритет". — Дядюшка, вы за кого нас держите?

Торговец прищурился.

— А ты еще кто такая?

— Я та, кто знает, что это не стабилизатор эфира, — я постучала ногтем по железке. Звук был глухой. — Это коленный патрубок от старой водонапорной системы. Причем треснутый. Видите шов?

Я сунула железку под нос торговцу. Тот покраснел.

— К тому же, — продолжила я, входя в раж, — чемпион 1856 года летал на дубовой бочке, а не на метле. Историю надо знать. Пятьдесят дафонов? Да этой железяке цена — пара медных монет на переплавку.

Ален переводил взгляд с меня на торговца. Его брови поползли вверх.

— Это... правда? — спросил он ледяным тоном, от которого у торговца на лысине выступил пот.

— Ну... э-э... может, я перепутал, — забормотал мужичок. — Товара много, глаза замылились...

— Еще как замылились, — кивнула я. — Нам нужны настоящие запчасти. Магнитные сердечники, медная проволока и... — я огляделась, — ...вон та коробка с хрустальным боем. За всё — десять дафонов. И ни монетой больше. Иначе мы сообщим городской страже, что вы торгуете подделками исторических артефактов.

Через пять минут мы вышли из лавки. Ален нес коробку с хрусталем (мне для опытов) и пакет с проволокой. Я — моток медных трубок. Торговец, кажется, перекрестился нам вслед.

— Десять дафонов, — пробормотал Ален, глядя на меня как на восьмое чудо света. — Он хотел пятьдесят только за трубу.

— Добро пожаловать в реальный мир, Ваша Светлость, — усмехнулась я. — Здесь за титул скидок не дают. Здесь накручивают цену за чистые манжеты.

— Ты... умеешь торговаться, — констатировал он.

— Я умею считать деньги. Когда их мало, учишься быстро.

Мы стояли посреди людной улицы. Мимо сновали повозки, кричали разносчики.

— Куда теперь? — спросил он вдруг. — Ты же не просто так сюда пришла?

— Я хотела найти запчасти для котла в оранжерее, — я похлопала по трубкам. — И перекусить. Слышала, в таверне "Веселый Гоблин" делают отличные мясные пироги. Не чета нашей столовской подошве.

Ален поморщился.

— "Веселый Гоблин"? Это же притон.

— Боишься? — я подмигнула. — Не бойся, я тебя защищу.

Он фыркнул, поправляя воротник.

— Еще чего. Веди, Вуд. Я угощаю. В качестве... компенсации за сэкономленные сорок дафонов.

Таверна "Веселый Гоблин" оправдывала свое название. Здесь было шумно, темно и весело. Мы нашли столик в углу, подальше от компании гномов, которые играли в кости на раздевание (зрелище не для слабонервных).

Когда нам принесли пироги и два кубка с пенным напитком, Ален долго протирал свою вилку платком.

— Расслабься, — сказала я, вгрызаясь в пирог. — Это вкусно.

Он осторожно попробовал кусочек. Его глаза расширились.

— Хм. Действительно. Недурно.

Мы ели молча, но это было комфортное молчание. Впервые между нами не было ни учебников, ни лопат, ни летающих шаров.

— Зачем тебе проволока и сердечники? — спросил он, отпив из кубка. — Хочешь собрать бомбу?

— Хочу улучшить свою доску, — честно ответила я. — Школьные "дрова" никуда не годятся. У них баланс смещен к хвосту, а руны выветрились. Я хочу перераспределить потоки. Сделать её... более отзывчивой.

Ален отложил вилку.

— Ты хочешь перебрать магический контур артефакта? Сама? Это работа для артефактора уровня мастера.

— Это работа для того, кто понимает механику, — я пожала плечами. — Магия — это та же энергия. Просто у неё другие законы. Если я смогу заставить доску слушаться меня так же, как я чувствую лед... — Я начала чертить на салфетке схему, увлекаясь. — Смотри. Если добавить сюда медный контур, он снимет статическое напряжение при разгоне. А хрусталь сфокусирует выброс...

Ален смотрел на схему, потом на меня. В его взгляде больше не было насмешки. Только внимательный, глубокий интерес.

— Ты мыслишь... нестандартно, — сказал он наконец. — Никто в академии так не делает. Мы учим готовые формулы. А ты пытаешься разобрать их на винтики.

— Потому что я хочу знать, как это работает, а не просто жать на кнопки, — ответила я. — Кстати, твой борд. Он черный, красивый, но тяжелый. На виражах его заносит, потому что ты перегрузил нос декором. Спили лишнее, и выиграешь полсекунды.

Он усмехнулся. Искренне, открыто.

— Спили лишнее? Мой отец заказал эту доску у лучшего мастера столицы за тысячу дафонов. А ты предлагаешь мне взять ножовку и отпилить от неё кусок?

— Ага. Если хочешь летать, а не понтоваться.

Он рассмеялся. Громко, запрокинув голову. Несколько посетителей обернулись, но Алену было плевать.

— Ты невозможна, Вуд. Просто невозможна.

— Я знаю, — я улыбнулась ему в ответ. — Доедай пирог, Спичка. Нам возвращаться уже пора.

Мы возвращались в академию, когда солнце уже садилось. Ален нес мои тяжелые трубки (сам предложил!), а я шла рядом, чувствуя странную легкость.

Мы не стали друзьями. Мы все еще были из разных миров. Но сегодня, в этой грязной лавке и шумной таверне, мы нашли общую территорию. Территорию, где титулы не имели значения, а важны были только скорость, механика и умение отличить водопроводную трубу от артефакта.

И мне начинало казаться, что этот напарник по гонке мне нравится все больше.