Академия льда и пламени

Глава 19. Охота на ткань

Кира

Утро следующего дня встретило суматохой, от которой даже у меня, привыкшей к шуму пит-лейна, разболелась голова.

Казалось, весь Олвэндж сошел с ума. Адептки носились по коридорам с безумными глазами, обсуждая кружева, корсеты и магические блестки. Парни сбивались в кучки, обсуждая, где достать бутоньерки, которые не завянут к полуночи.

Я сжала в кармане заветный мешочек с дафонами, подаренный мадам Фиорой, и выскользнула из академии, едва дождавшись первого рейсового экипажа в город.

У меня была цель. У меня был бюджет. И у меня было очень мало времени.

Столица, обычно чопорная и размеренная, сегодня напоминала растревоженный улей. Тканевый Ряд (главная торговая улица) была забита каретами с гербами.

Я зашла в первый же магазин — «Шелка и Бархат». На пороге меня чуть не сбила с ног дама в шляпке размером с мельничное колесо.

— У вас есть небесно-голубой атлас? — завизжала она приказчику. — Мне нужно пять метров! Срочно!

— Сожалею, мадам, — кланялся тот. — Последний рулон забрали час назад.

Я протиснулась к прилавку.

— Добрый день. Мне нужен...

— Заказы не принимаем! — рявкнул приказчик, даже не взглянув на меня. — Все портные заняты. Ткани только те, что на витрине.

Я посмотрела на витрину. Там остались только ядовито-розовый шифон и что-то, напоминающее шкуру линяющего медведя.

— Спасибо, я лучше пойду голой, — пробормотала я под нос и вышла.

Ситуация повторилась во втором магазине. И в третьем. И в пятом.

Все лучшее было раскуплено. Или, что еще хуже, зарезервировано.

— Серебристый шелк? — переспросила хозяйка «Элитных тканей», оглядывая мою простую мантию. — Милочка, весь серебристый шелк в городе выкупила леди Элеонора валь Грэйс. Еще вчера. Она сказала, что хочет украсить им зал для приема.

Я сжала кулаки. Украсить зал? Она пустила драгоценную ткань на шторы и скатерти, просто чтобы никому другому не досталось? Это было так... в её стиле. Блокировка соперников на трассе еще до старта.

Я вышла на улицу, чувствуя, как внутри закипает холодная ярость. Солнце пекло, толпа давила.

— Ну уж нет, — прошипела я. — Ты не заставишь меня сойти с дистанции, Элеонора. Если закрыта главная трасса, мы поедем по бездорожью.

Я развернулась спиной к блестящим витринам Тканевого Ряда и нырнула в узкий, темный проулок, ведущий в сторону Ремесленного квартала. Туда, где мы с Аленом покупали запчасти.

Здесь было тише. Пахло пылью, краской и жареным луком. Дома жались друг к другу, нависая над головой кривыми крышами. Вывески здесь были простые, деревянные, без позолоты.

Я шла, заглядывая в витрины. «Кожа и шкуры». «Парусина». «Шерсть для мантий». Все не то.

И тут мой взгляд зацепился за крошечную лавку в самом тупике. Вывески не было, только старые ножницы, висящие над дверью на ржавой цепи. Окна были пыльными, но за стеклом что-то слабо мерцало.

Я толкнула дверь. Колокольчик звякнул глухо, надтреснуто.

Внутри пахло нафталином и... озоном?

За прилавком сидел старик, похожий на паука — худой, с длинными пальцами, в очках с множеством линз. Он штопал какой-то старый камзол.

— Мы закрыты, — проскрипел он, не поднимая головы. — Бальных платьев не шьем. Кружев нет. Блесток нет. Идите к черту.

— Мне не нужны блестки, — сказала я, проходя внутрь. — И мне не нужно, чтобы вы шили. Мне нужна ткань.

— Ткань? — он наконец поднял голову. Один глаз у него был закрыт бельмом, второй, ярко-зеленый, смотрел пронзительно. — Вон там, в углу, рулоны.

Я подошла к углу, наблюдая серое, грубое сукно. Но за ним, в тени, стоял еще один рулон. Он был замотан в плотную бумагу, но край был надорван.

Я протянула руку. От рулона веяло холодом.

— А это что? — спросила я.

Старик хмыкнул.

— Это? Это ошибка. Брак.

— Брак?

— Ткань с характером, — он отложил шитье. — Шелк "Лунная Буря". Соткан пятьдесят лет назад безумным мастером с Севера. Никто его не берет.

— Почему? — я коснулась бумаги. Пальцы закололо.

— Потому что он холодный. Обычные леди жалуются, что в нем они мерзнут. А магички огня прожигают его насквозь за минуту. К тому же, он не любит швов. Капризный материал. Лежит тут, пылится и место занимает.

Я сорвала бумагу.

Ткань водопадом скользнула вниз.

Это был не просто серый или голубой цвет. Это был цвет грозового неба перед самым штормом. Глубокий, переливающийся от стального к темно-синему. По ткани пробегали едва заметные искры, похожие на далекие молнии.

Она была гладкой, как жидкий металл, и прохладной, как лед.

Я прижала ладонь к шелку. Ткань не отшатнулась, не заморозила меня. Наоборот, она словно прильнула к моей руке, признавая родственную стихию. Моя магия льда отозвалась радостным гулом.

— Идеально, — выдохнула я. — Это то, что нужно.

Старик прищурился своим зеленым глазом.

— Ишь ты. Не морозит? Обычно она кусается.

— Мы с ней договоримся, — я погладила ткань. — Сколько?

— За этот неликвид? — он почесал нос. — Да забирай за полцены. Все равно выкидывать собирался. Только учти, девка: игла в него входит туго. И резать его надо с уважением.

— Я умею обращаться со сложной техникой, — улыбнулась я, доставая мешочек мадам Фиоры. — Заверните. Весь рулон.

Вышла из лавки невероятно счастливой, прижимая к груди тяжелый сверток. Ткань приятно холодила руки через бумагу.

Это будет не платье принцессы. Это будет броня королевы Севера.

Элеонора скупила все серебро и золото города? Пусть. Меня не так легко обойти на трассе!

Я поймала экипаж и назвала адрес академии. Мне не терпелось попасть в оранжерею. Мадам Фиора будет ворчать, что я притащила "какую-то серую тряпку", но я знала: когда мы закончим, Олвэндж содрогнется.