Академия нечисти: пленных не берем [СИ]

Квест 29: Добраться до последнего акта

Первым я увидела Ашка – и уже на этом этапе моему удивлению не было предела. Плелась со смены, едва передвигая ноги и мечтая только о пище и постели, но все же заметила возле лесной полоски с юга компанию. Вгляделась, узнала, зажмурилась, потрясла головой и снова посмотрела – убедилась в том, что это был именно Ашк. В груди стало тепло и страшно – последнее от осознания, что Ашк вряд ли явился сюда один. И что один инкуб ни за что не смог найти бы меня в огромном Оланире, не зная даже настоящей фамилии.

И верно, щурясь, я с растущим ужасом разглядела Виолу, Элонессу, хмурую Ниллу и даже озирающегося Вайда, за ними шагал Родриг, то есть все в сборе. А в конце хаотичной процессии – Лоран под руку с Ирмой. Под руку – немного громко сказано. Я застыла на своем месте, когда они подошли и выстроились передо мной шеренгой. Отметила только заторможенно, что все тепло и по погоде одеты, то есть были готовы к пути именно сюда… Остановилась взглядом на Виоле – подруга таращилась на меня без радости, но с обвинением. Понятно, о чем негодует: как я, такая-сякая, посмела оставить соседку, не предупредив? И об этом она думает на фоне всей информации? Ведь информация уже у них всех имеется, если у меня только от усталости не начались галлюцинации. Мне бы обнять – сначала ее, а потом всех по очереди, мне бы что-то сказать, но я опасалась даже моргнуть. И неизвестно, чего боялась больше: что друзья мне всего лишь снятся или что они действительно тут. И что Лоран теперь здесь, откуда его вряд ли отпустят.

К счастью, из избы вышла старуха, моя хозяйка, и по обыкновению грубо поприветствовала всех вместо меня:

– Еды и места на всех не хватит! Один спальник на полу выделить могу, больше не помещу. Три следующие дома свободные, можно разместиться там, но не ныть, пока деревенские соберут для вас дрова и припасы. Здесь, конечно, любой сильной руке рады, но вы совсем безмозглые, недоумки имперские? Ведь такие молодые! Помогать в беде нужно, но про слезы матерей своих тоже думать не помешает!

Виола медленно перевела на нее взгляд и ответила:

– Мы не погибать сюда приехали. И даже не помогать – чем мы поможем? Мы просто… к Лите.

– В гости заехали? – злобно расхохоталась старуха. – Совсем спятили, идиоты малолетние! Час от часу не легче, право слово… – она просто отмахнулась и зашла в теплый дом, не видя больше никакого смысла вести разговоры с таким дурачьем.

Я все еще ничего не понимала, но никак не могла заставить себя посмотреть Лорану в глаза. Заметила только, что он крепко держит Ирму за руку – будто бы опасается, что та сорвется от него в бег. Красавица выглядела измученной – и скорее всего не только дорогой. Не видя смысла ничего больше скрывать, я уставилась прямо на нее в желании спросить – пусть она мне и расскажет, что же произошло всего за неделю после нашего последнего разговора по сфере связи. Но прозвучал четкий, громкий и подчеркнуто отстраненный голос Лорана:

– Ворон, значит? В некотором смысле даже правильно, что не сказала об этом в империи. И слушать бы не стали. Я много слышал о Воронах, но не думал, что и среди ваших попадаются такие трусливые шавки.

– Я… трусливая шавка? – переспросила глупо, все еще избегая прямого взгляда.

– Прости за прямоту, но я еще некоторое время буду на тебя злиться. А значит, говорить прямо. Итак, Лита, начну с главного. Ты бросила меня, потому что не любишь?

У него от холода окончательно в голове что-то запуталось. Зачем он перескакивает с мысли на мысль, зачем начал такую неожиданную встречу с оскорбления? Забыл, что именно из-за его несдержанного языка мы так долго не могли сблизиться? И почему говорит так, как если бы самого эта встреча оставляла полностью равнодушным? Он вообще повернулся и смотрел куда-то в сторону – я не сразу поняла, что в небо возле горизонта, как раз в том направлении, где за сопкой зияет трещина. Чувствует, что ли? Или он уже в курсе ситуации до таких подробностей, включая точное место? Ведь отсюда ничего не видно! Именно его взгляд заставил меня поднять глаза на его профиль и ответить максимально искренне:

– Я бросила тебя, потому что люблю.

– Понятно, – ответил так же отстраненно, ничуть не обрадовавшись признанию. – Господин Шолле сообщил в Совет Знающих, что мы обеих вас раскусили. Что каждая из вас заслуживает смертной казни по нашим законам за шпионаж, но обе все еще живы – пусть еще два века подряд благодарят империю за неразумное благородство. А я связался со своим отцом. Если ничего не помешает – а сейчас в империи беспорядки, но хотя бы в должности Верховного Мага никто не усомнился – так вот, если ничего не помешает, он будет здесь с армией через несколько дней. Самый короткий срок, за который можно перебросить сюда силы.

– Что? – я не могла удержать этого вопроса.

– Ну, как я понял, мне здесь и остаться. А предсказания никогда не бывают полностью точны – сегодня у оракулов одно, завтра другое. Потому очень желательно, чтобы здесь собрались силы для устранения последствий – в том числе и на случай, если я не справлюсь.

Мне не верилось, вообще слова звучали как-то пусто и бессмысленно, потому я и переспрашивала нелепо:

– И он… Верховный Маг придет сюда, чтобы… устранять последствия?

– Сейчас у него нет выхода, Лита. Ведь я здесь. Он в любом случае придет, хотя бы для того, чтобы забрать мое тело и похоронить, если от меня что-то останется. Ваши Знающие уже оформляют приказы – имперские отряды снова пройдут по Оланиру, и, надеюсь, на этот раз Вороны будут заняты более важными вещами, а не останавливать их. Шолле с несколькими магами и кингаррскими оборотнями должен прибыть завтра. Вы ведь этого с Ирмой и хотели – чтобы перед прорывом собрались лучшие имперские маги и собой закрыли оланирское население?

– Да, – у меня горло сдавило от сухости. – Именно этого мы и хотели, Лоран.

Он все еще рассматривал даль, словно солнце вовсе не мешало ему и не слепило глаза. И говорил уже больше с самим собой, намного тише:

– Никто из нас не знал, где и когда начнется прорыв. И, клянусь, если бы не Ирма, то мы так бы и не узнали…

Я все-таки нацелила пристальный взгляд на Ирму и снова вздрогнула – особенно когда Лоран наконец-то отпустил ее локоть, который до сих пор уже почти привычно удерживал, и слабо оттолкнул ее от себя. На щеке ее алела ссадина – на вид, полученная несколько дней назад. Мне не составило большого труда самой заполнить пробелы, и мурашки побежали по спине:

– Ирма, тебя пытали?

Ответил за нее Лоран, который все еще выглядел как чужой:

– Ей хватило ума до этого не доводить.

Я схватила девушку за холодную ладошку и притянула к себе в немом вопросе. И она покачала головой, признавая:

– Только угрожали, но и не церемонились. Но нет смысла злиться и сводить старые счеты, Лита. Я попалась со сферой связи, а Лоран припомнил все прежние странности за мной. Меня безо всяких доказательств заперли – как я и говорила, к тому времени он озверел, – она скосила глаза на парня, но тому до ее обвинений и дела не было. И заговорила быстро, как раньше, когда мы обменивались собранной информацией: – Я тогда поняла, что к нему больше не получится подобраться – ни мне, ни кому-либо еще. А еще поняла, что можно ставить буквально все на кон – и плевать, что риск слишком велик. Видела по его состоянию, что вероятность нужной реакции очень высока. И я просто рассказала все. Буквально все. И тогда он ответил: «Ты хотела, чтобы я поехал за тобой. Но я поеду за Литой», назвал себя влюбленным идиотом, тебя – главной оланирской заразой, которая не оставила ему выбора, и пошел собирать вещи. Остальным тоже рассказал – и они захотели составить нам компанию. В смысле, друзья Лорана не могли оставить его в беде одного, а твои друзья – тебя.

Судя по всему, вся шестерка была отнюдь не в восторге от моей роли в этой истории. А может, за время путешествия перешли на сторону Лорана. Ведь они тоже переживали – не понимали, куда и почему я пропала, а Лоран оставался с ними – враг или друг, но рядом и понятен в своих мотивах. И он больше пострадал от жестокосердной меня. Хотя, если уж прижать руку к сердцу, то его участь действительно печальнее моей. Я даже не стала спрашивать у Ирмы, что ей пришлось пережить – всем нам что-то уготовано, просто обняла и похлопала по плечу. А потом шагнула к недовольной Виоле – прижала к себе через возмущенное сопение. Ашк, к счастью, остался инкубом и даже успел об меня сладострастно потереться. Родриг принял объятия с хладнокровием вампира. Элонесса увернулась, Нилла мне еще и в плечо врезала. Вайд сложил руки на груди и пытался уничтожить меня взглядом. Что ж, я и его рада видеть. А когда перебрала всех, наступила очередь самого важного человека.

– Что, действительно, так и сказал? Разве я не оставила тебе выбора?

Лоран нехотя перевел на меня взгляд, сузил глаза, не ответил – или это и был исчерпывающий ответ. В его глазах я видела, что он Ирму и на куски бы разрезал, даже не будучи уверенным в ее виновности. Потому что он умеет быть хладнокровным, когда надо, – таким, какой я никогда быть не умела. Но разве это нужно прямо сейчас? Разве нужно между людьми, которым так мало осталось времени, чтобы друг на друга насмотреться? И я, наверное, подсознательно его ждала, хотя вообще об этом старалась не думать. Не так быстро, не в таком настроении, но где-то в глубине души ждала. И встретила в его ворованном, шитом-перезашитом сюртуке, как если бы прямо в его руках все эти дни и провела.

Подняла руку, взяла крепко за горловину его полупальто – почти такого же, как на мне – притянула к себе, задержала на расстоянии, чтобы наши глаза застыли в паре сантиметров, предложила:

– А давай сделаем вид, что завтра не будет? Ведь никто не знает, будет ли оно вообще. Но если не будет завтра, то не было и вчера, верно?

– Давай, Лита Ворон. И у меня же все равно нет выбора – идти за тобой или нет.

– Это хорошо, Лоран из уже несуществующей королевской династии Ронарских. Потому что в этом доме как раз одно свободное место.

– При условии, что твоя хозяйка окажется не такой щепетильной, как господин Хогс в нашу последнюю встречу. Иначе я не играю.

Я усмехнулась и посчитала себя обязанной объясниться:

– Справедливости ради, я ничего не сделала, чтобы вызвать твои чувства.

– Справедливости ради, – ответил он мне в тон. – Ты почти сразу щеголяла передо мной голой. В Оланире это называется «ничего не сделала»?

– Не думала, что отпрыска королевской семьи можно завоевать таким простым маневром. Вот ведь Ирма не догадалась!

– Еще раз вспомнишь об Ирме – сам прикушу тебе язык.

Нам бы еще долго так шутливо препираться, но кто-то устал наблюдать и втолкнул в дом. А там я получила ложку горячего супа в рот, упала на кровать и мгновенно отключилась. Не хотела, конечно, не собиралась упускать даже минуту, но у организма на этот счет было собственное мнение.

Но через несколько часов проснулась оттого, что стало очень жарко. Старушка топила печь постоянно, но не чрезмерно – как раз так, чтобы было достаточно уютно после промозглой улицы. А тут тело прямо разморило, захотелось совсем откинуть одеяло и растечься каждой мышцей по узкому матрасу. И именно это странное ощущение подсказало мозгу, что что-то идет не так. Я распахнула глаза и мгновенно выяснила причину – я была вся обернута Лораном, каким-то образом одновременно и ногами, и руками, а щекой вообще прижималась к его голому плечу. Ощутив, что я завозилась, он тут же напрягся и притянул меня к себе еще теснее, как если бы я намеревалась вырваться. Вообще-то, у меня даже мысли такой не проскользнуло. Наоборот, весь век бы так лежала и терпела этот непривычно-ласковый жар.

Но Лоран, начав подминать меня под себя, увлекся. И как-то так получилось, что наше положение изменилось, теперь уже его волосы щекотали мне щеку, а губы в темноте отыскали мои.

– Ты с ума сошел, – прошептала я, хотя тоже ужасно соскучилась. – Хозяйка услышит.

– А тебе не плевать ли? – ответил он беззаботно. – У нас с тобой времени – несколько капель. Какая к бесам разница, что подумают другие? Вот я на тебя страшно злюсь. Честное слово, прибить на месте готов, но вспоминаю о тех нескольких каплях времени – и становится безразлично. Будь у нас наверняка хоть месяц впереди, я бы неделю потратил на возмущение – почему ты меня обманывала, вторую неделю – почему ты сбежала, и третью – почему ты Ворон. И только после приступил бы к тому, чего на самом деле хочется. Видишь, ограниченное время – лучший расстановщик приоритетов.

– Вижу, – усмехнулась я, хотя смешно вообще не было.

Но в тот момент, когда я увидела его возле лесной полосы, когда точно убедилась, что больной мозг от усталости мне не врет, я решила, что грустить не буду. Ругаться, целоваться, ссориться, мириться, признаваться в самом тайном и выведывать самое тайное – буду, но не грустить. Просто было бы совершенно нелепо потратить даже одну бесценную минуту на тоску, для которой у меня будут годы, если я переживу самый последний катаклизм. А если не переживу, так тем более! Лоран прав про приоритеты, они выставляются сами собой, когда все неважное обесценивается под натиском значимого.

Но я все равно чуть отодвинула его от себя, хотя напоследок не отказала себе и чмокнула в кончик носа.

– Лоран, мы давно не виделись, давай хоть поговорим о том, что случилось.

Он громко выдохнул и все-таки откинулся на спину, подложив под голову руку. Сразу стало не так тепло и уютно, но я перевернулась на бок, чтобы в полутьме разглядывать его лицо.

– А что рассказывать, Лита? О том, как я некрасиво злюсь? Зачем же я буду порочить свой образ благовоспитанного отпрыска королевской семьи?

– Ну это как раз не новость, – с улыбкой поддержала я. – Я тебя никогда покладистым и добродушным не считала, потому даже благодарна, что Ирма и мои друзья выжили.

– Тогда о чем? О том, что я больше не сыночек королевской семьи? Вся моя родня отказалась от права когда-либо занять престол. Эта часть предсказания, к сожалению, начала сбываться без осечек – мой дядя умер, оба его сына все еще в тяжелом состоянии, но теперь, когда и их уговорили подписать такие же бумаги, у них появилась надежда. Меня зараза даже не коснулась, поскольку ректор вообще отказался это обсуждать. Да и роль у меня совсем другая, мне никогда не было дела до короны.

– И об этом знаю. Мне не хватает только мелочей – например, когда вы узнали об изменении предсказания. Ну, о том, что сильнейший маг… – я ненадолго запнулась, но заставила себя продолжить: – О том, что он не просто вберет в себя прорыв…

– Наверное, тогда же, когда и вы, – он смотрел в потолок рассеянным взглядом. – И я благодарен отцу за честность. Знаю, что он все бы отдал за то, чтобы предсказание было о нем. Знаю, что мать рыдала три дня, а потом встала, умылась и больше не проронила ни одной слезы. Но мне рассказали, когда я был достаточно взрослым, чтобы понять. И тогда же мы договорились о том, чтобы скрывать мою силу. К сожалению, фанатики неистребимы – и кто-то из них может считать, что этому миру пора закончиться, чтобы начался новый. В общем, это уже неважно, не будем зацикливаться. Что еще произошло интересного? А, ну я теперь не такой завидный жених, каким был раньше. Тебе очень повезло, что жениться мы не успеем.

Да, это очень трудно – не грустить, когда печаль с силой накрывает. Но я не буду сдаваться! Уж точно не при Лоране.

– Очень сомневаюсь, что твоя семья сразу же потеряет свое влияние. Полагаю, почти всех оставят на должностях советников, Верховных Кого-Нибудь и казначеев. Да и на ваши замки вряд ли кто-то посмеет претендовать. Согласна, совсем без потерь не обойдется, но сомневаюсь, что стоит убиваться о потерях. О, вспомнила! А что за проблемы случились с ректором Шолле, раз он даже не отправил за мной погоню?

Удивилась неожиданному звуку – это Лоран почти бесшумно начал смеяться. Я с удивлением ждала объяснения:

– Так все к тому же, никто из этой передряги без потерь не выйдет.

– Не поняла, – я подалась к его щеке ближе.

– Смена династии, Лита! – провозгласил он, задрав для того еще и указательный палец вверх. – Все Ронарские отказались от престола – кто добровольно, кто по принуждению, а кто предпочел смерть отказу. Но моя семья не смогла бы оставить империю в хаосе и политическом бардаке, потому просто назначила верного человека – такого, который сможет положить начало новой династии, но в переходный период сможет удержать власть умом, опытом и характером. Обязали без права обсуждения.

– А при чем тут ректор Шолле?

Лоран скосил на меня глаза, продолжая тихо смеяться. И я ахнула:

– Что?! Они решили посадить на трон господина Шолле?! Но у него даже высокого титула нет, насколько я знаю!

– Зато есть все остальное, плюс безусловное доверие. И ни через какую линию он не является нашим родственником, то есть в полной безопасности от проклятия. Короче, ты сама можешь себе представить его реакцию.

На самом деле, я не могла:

– Но это… это такая немыслимая честь!

– Ага, честь. При благородной даме – особенно при дочери Первого Крыла Воронов – и не перескажешь, в каких словах он воспринял эту честь. Клянусь, если бы я не был раздавлен твоим предательством, то ухохотался бы над ним до слез. Кстати говоря, его реакция окончательно уверила всех в правильности выбора – пусть корону получит тот, кто видит в ней только ответственность, а не выгоды. Дядя Даран заверил, что останется при нем Первым Советником и будет помогать так же, как помогал Танирану, но Шолле до сих пор не унялся. Жениться, говорит, не хочет!

– Жениться?! – теперь и я не могла сдержать смеха.

– Разумеется. У него теперь масса обязанностей – должность ректора покажется каникулами. Одна из них – жениться и обзавестись сыновьями, чтобы вопроса о дальнейшем престолонаследии не возникло. Думаю, к его выбору придираться никто не станет, лишь бы жена его была способна к деторождению. А уж там Верховный Маг поможет заклинаниями. В общем, для него главное веселье только начинается.

Он уже навис надо мной, озорно заглядывая в глаза. Я остановила его прижатыми к обнаженной груди ладонями:

– Еще один вопрос, Лоран. Как ты живешь столько лет с осознанием, что твои дни сочтены? Как не сошел с ума от этой мысли? Откуда столько силы – приехать сюда за мной, зная, что здесь меня и оставишь?

– А разве твои дни бесконечны? Разве уже здесь не погибли десятки магов – многие тоже молодые, не успевшие ни жениться, ни обзавестись детьми.

– Да, но…

Лоран перебил:

– Зато у меня, в отличие от всех остальных, всегда был понятный смысл. Я знаю, зачем я есть. Многие могут похвастаться тем же? И, не буду скрывать, я про себя как лозунг повторяю мантру: «В предсказаниях всегда есть ошибки». Вот увидишь – все обязательно пойдет наперекосяк, непременно случится что-то поперек слов оракулов. И с этим мы ничего не можем поделать. Но заодно это означает, что никто из нас не знает наверняка, чем же все закончится. Быть может, я стану единственным, кто выживет, когда весь мир падет? Вот тогда я еще пожалею, что оракулы просчитались. Кстати, я хочу посмотреть на место прорыва ближе.

– Нельзя! – воскликнула я слишком громко и заставила себя добавить более спокойно: – Не надо, Лоран. У меня такое ощущение, что он, словно живой, тебя чувствует и ждет.

Лоран легко улыбнулся:

– Хорошо, не пойду, пока не позовут. Но я уже слишком близко, чтобы теперь бояться.

Больше он мне не дал возможности ни спрашивать, ни отвечать. Целовал, раздевал, мучил ласками, разрешал тихо стонать и тянул предвкушение. Но когда наконец-то потянулся к завязке на своих дорожных штанах, мы оба подскочили от оглушительного звука.

– Что это? – Лоран бросился к окну.

– Сирена, – монотонно от давящего напряжения сказала я. – Мне нужно бежать туда. Это звук означает, что происходит что-то ужасное. До сих пор полную мобилизацию сил не объявляли.

Я спешно одевалась, не забыв о шали и теплых носках, когда Лоран произнес с той беспечностью, которая только ему в таких обстоятельствах под силу:

– А мне кажется, что таким звуком могут приглашать именно меня. Видишь, Лита Ворон, как здорово быть самым важным человеком в мире – никто не обвинит в завышенной самооценке.

Поспешила быстрее отвернуться, чтобы он в моих глазах не успел заметить накатившую слабость.