Академия СиЛ. Покорение стихий

Глава 12

Меня сковал ужас. Несколько мгновений я не моргала, приходя в себя. Я отняла жизнь у человека. Неважно, что он сделал. Неважно, что я не хотела его смерти. Важно, что его больше нет.

Страх. Подлые мысли сбежать. А вдруг никто не видел? Что если меня не найдут?

Я боюсь за свою судьбу. Я боюсь за свою свободу. Что в моей голове? О чём я думаю? Мои чувства гнусны и неправильны. Где честность, готовность признаться и понести наказание? Чёрт.

Я огляделась. Вокруг никого, но на земле всё так же без сознания лежит Сая. Что делать с ней? Если я сбегу сейчас, возможно, потом обвинят её. Подставить? Я уже спасла ей жизнь, разве я что-то ещё должна? У меня есть шанс уйти незамеченной.

Резко развернувшись, я направилась туда, откуда пришла, а спустя пять метров остановилась: нет, не могу. Не могу бросить Саю, но и признать вину тоже — боже! Зачем я вмешалась? Какой леший заставил меня свернуть с дороги и пойти на непонятный звук?

Я громко выдохнула. Ладно, Мира, соберись — время уходит — пора что-то делать.

Для начала нужно незаметно убраться отсюда, но так, чтобы Жака не обнаружили рядом с Саей. Спрятать труп? Да я размышляю, как конченый маньяк! Не стану я прикасаться к окровавленному телу рабочего.

Значит, надо оттащить девушку. Попытавшись её приподнять, я, кажется, только потянула спину — этот вариант отпадает.

Сая вообще ещё жива? Я приложила пальцы к шее: да, сердце бьётся. Остаётся одно: привести девушку в чувство.

Я схватила Саю за плечи и потрясла — реакции не последовало; слегка побила по щекам — тщетно. Может, вода заставит девушку очнуться? Представив формулу мелкого летнего дождя, я сосредоточилась, как учили в школе, и мысленно влила каплю силы, чтобы в этот раз точно не переборщить. Секунда. Две. Ничего не произошло.

Неужели я слишком перестраховалась? Не успела я повторить заклятье, как молния ударила в ближайший фонарь, освещавший дорогу в ста метрах от нас. Разразились зловещие раскаты грома. Звёздное небо заволокли тучи. Двор Академии погрузился в полную темноту, лишь свет из окон бального зала вдалеке служил маяком для всех, кто находился снаружи. Внезапно начался ливень. Вода стеной падала на землю — я мгновенно промокла. Сая закашлялась и открыла глаза — слава небесам, помогло!

Девушка бросила взгляд на бездыханное тело Жака, исподлобья посмотрела на меня, после, покачиваясь, встала и медленно побрела к общежитию артефактников.

Я следила за ней с широко раскрытыми от удивления глазами и, кажется, ртом. Это всё? Она просто уйдёт? Её не шокирует ситуация, в которой мы оказались? Что, чёрт возьми, происходит?!

— Ты идёшь? — устало обернулась брюнетка.

Я последовала за ней.

Шли мы недолго. Подойдя к обвитой фиолетовым плющом стене, Сая протянула руку и нащупала дверь, скрывающуюся за растением, — ещё один тайный ход!

Коридор привёл нас на второй этаж студенческого общежития. Девушка зашла комнату под номером «1». Не дожидаясь приглашения, я проскочила внутрь.

Пока я осматривала жилище Саи, которое выглядело точно так же, как моё, и отличалось лишь цветом покрывала на кровати, девушка задёрнула занавески, взяла изящную чашку и налила себе горячий чай. Передо мной какой-то артефакт или Сая вскипятила воду, прежде чем её стали убивать?

Девушка, отставив чашку, просушила свою одежду и вопросительно вцепилась в меня взглядом.

Обнимая себя руками, я всё сильнее прижимала холодные туфли к мокрому платью, стоя у двери. Я не чувствовала ни облегчения, ни благодарности — ничего, кроме неловкости.

Сая презрительно вздохнула, закатила глаза и хлопнула в ладоши — за моей спиной щёлкнул замок.

— Ты что-то слышала? — лениво начала брюнетка.

Я замотала головой: не про щелчок же она меня спрашивает.

— Что-то видела?

— Н-ничего, — я заикалась то ли от испуга, то ли от холода.

— Конкретнее, — с нажимом продолжила девушка.

— Как вас… тебя душил мужчина.

— Знаешь его?

Я сглотнула, поморщилась и уверенно ответила:

— Нет.

Сая изучающе посмотрела на меня и взмахнула рукой. Моя одежда мгновенно высохла и даже потеплела — мне стало легче.

— Спасибо.

Девушка проигнорировала благодарность, но продолжила допрос:

— Что ты сделала с ним?

— Я не… ничего, — не знала я, как выкрутиться.

— Не ври! — жёстко бросила Сая. — Ты же не хочешь, чтобы я начала гадать?

Я попятилась от угрозы: в прошлые встречи Сая выглядела дружелюбнее.

— «Проклятье земляных пут», — призналась я.

— Ливень тоже твоя работа? — уточнила девушка с хищной улыбкой.

Я кивнула.

— Прилично, — усмехнулась Сая.

Я растерянно посмотрела на неё.

— Должно быть, у тебя достойный потенциал, раз обычное заклятье ты превратила в боевое. Да и следы ты неплохо смыла — молодец! — неожиданно похвалила брюнетка и достала вторую чашку.

— Я… я не специально, — сказала я в своё оправдание.

Сая замерла, наливая чай, и лишь перелившийся через край кипяток, обжигая пальцы, привёл её в чувства.

— Первый раз?

— Ч-что первый раз? — снова запнулась я.

— Ты использовала стихию первый раз?

Я активно закивала, ожидая очередной похвалы и благодарности за спасение — всё-таки ради девушки я человека убила.

Однако Сая назвала меня дурой — удачливой, но дурой. Сначала я обиделась, но девушка, наконец, предложила присесть рядом и пододвинула вторую чашку ко мне.

Затем Сая измученно прочитала короткую лекцию, что пять лет в средней школе дети проводят не из-за сложности программы, а ради обучения контролю, потому там и преподают самые безобидные заклятья типа создания искры и выращивания крошечного цветка. В СиЛ принимают магов, готовых справиться со своей силой и понести за неё ответственность — в противном случае первое обращение к стихии во взрослом возрасте приведёт к значительному выбросу магии, а последствия будут непредсказуемыми: например, я случайно убила человека и скоро затоплю Академию.

— Мне конец, — обречённо констатировала я.

— Возможно, — согласилась брюнетка.

Я сделала то, что умею лучше всего — разревелась.

— Началось, — закатила глаза Сая. — Терпеть не могу нытьё!

— Прости, — я встала и пошла в сторону двери, собираясь вернуться к себе.

— Сядь! — повелительным тоном приказала девушка. — Ты сейчас успокоишься, а потом я тебя отпущу.

— Успокоиться?! — истерично прокричала я. — Я лишила жизни человека! Ты понимаешь?!

— Да, теперь мы в расчёте.

— В расчёте? О чём ты говоришь? Я ничего тебе не должна!

— В первый осенний день я видела, как ты подсматривала за нашей встречей с… Короче, за моё молчание ты отплатила.

— Тогда, может, вспомнишь, как бросила меня в конюшне?! — возмутилась я.

Сая поджала губы, недовольно взглянула на меня и ответила:

— Тогда сейчас и рассчитаемся. Он видел тебя?

— К-кто? — сначала не поняла я. — А! Нет.

— Уверена?

— Да, он стоял ко мне спиной.

— Тогда слушай внимательно: в своё общежитие ты пойдёшь по подземному коридору, как сделают, наверное, многие адепты, учитывая жуткий дождь на улице, затем выпьешь это, — девушка достала из шкафа маленький пузырёк. — Поможет справиться с… неважно, по крайней мере, к понедельнику оклемаешься. И держи язык за зубами! Остальное я беру на себя.

— Но стихия ведь оставляет след, — вспомнила я.

— Замучатся искать, — хитро осклабилась Сая. — А если и найдут, то даже император Смерти не сможет доказать, что это сделала ты, раз убитый тебя не видел.

— Повезло, — я выдохнула и ужаснулась от собственных мыслей.

Я неслась по узким тёмным коридорам Академии в надежде не встретить никого — слава Эсприту, мои молитвы были услышаны. Оказавшись в своей комнате, я залпом выпила пузырёк, подаренный Саей, и упала без сил. Ночью мне ничего не снилось.

Я пробудилась, когда за окном то ли ещё не расцвело, то ли уже стемнело: я потеряла счёт времени, да и мне было всё равно, который час. У меня ужасно болела голова, и ломило всё тело. Я набрала ванну и лежала в ней до тех пор, пока первые лучи солнца проскользнули в комнату сквозь окно — наверное, я всё-таки проснулась рано.

Изнывая от животного голода, я спешила в столовую. Меня ничто не заботило, кроме горячего супа и хлеба с чесноком, запах которых я учуяла, едва приоткрыв дверь в здание. Вчерашнее происшествие показалось мне нереальным — может, я видела кошмар? В любом случае меня перестало раздирать на части непереносимое чувство вины вперемежку со справедливостью.

Судя по пустынному залу, сегодня всё ещё воскресенье, поэтому я, удобно устроившись на скамье, с удовольствием поедала отведённую мне позавчерашнюю порцию похлёбки, планируя сначала объесться, а после завалиться спать.

— Вы только поглядите, какой у неё аппетит! — вытаращив глаза, прощебетала подходящая ко мне вместе с одногруппницами Кора.

— Правильно, Мирка, наедайся, пока здесь никого нет — завтра ты спокойно позавтракать не сможешь, — обратилась ко мне Тася.

Дора молча присела рядом.

— О чём они говорят? — я безразлично спросила девушку.

— О том же, что и вся Академия.

— И? — протянула я.

— О твоих выходках на балу.

Я хотела уже возмутиться, но никаких эмоций слова Доры не вызвали — я промолчала.

— Гляньте на неё: сидит с каменным лицом, тихушница! — засмеялась Кора.

— Кто бы мог подумать, что наша Мирка такая храбрая! — восхитилась Тася.

— Она хороший стратег, — подвела итог Дора.

— Нет, ну посмотрите, ни единый мускул на лице не дрогнул! Непробиваемая! — подхватила вторая близняшка.

— Может, уже расскажете? — пытаясь изобразить любопытство, спросила я.

— Ой, Мир! Вчера ты бросила вызов всему светскому обществу! Это переворот! — затараторила Тася. — Пришла без украшений, а танцевала…

— …и говорила, — мечтательно прервала одногруппницу Кора.

— …и нажила врагов, — холодно добавила Дора.

— Давайте по порядку, — с набитым ртом пробубнила я, не отрываясь от сытного завтрака.

Девушки наперебой принялись пересказывать вчерашний бал, где я нарушила, кажется, тысячу и одну традицию.

Во-первых, я пришла в роскошном платье в пол: оказывается, такая длина уже давно не в моде, — хотя, видя восторг Таси, смею предположить, что я задала новый тренд.

Во-вторых, не надев украшений, как каждая присутствующая на празднике, я либо опозорила себя, признав своё нижайшее происхождение, либо плюнула в лицо всему обществу снобов, приглашающих на танец только богатых невест.

В-третьих, я говорила и даже отказала бастарду Господина Арона. Как выяснилось, Макс — внебрачный сын ректора, который назло отцу вместо службы при дворе начал своё дело в сфере развлечений: сейчас парню принадлежит не только таверна, но и большинство заведений подобного толка в столице. К тому же трактиры и ресторации Макса посещают самые влиятельные люди, чьи секреты он наверняка не просто так хранит.

Говорят, в стремлении подпортить репутацию бросившему его мать отцу Макс заработал такое богатство и уважение, что многие всерьёз считают молодого человека самым завидным женихом страны. А те, кто так не думают, предпочитают Дариана, официального наследника престола, с коим я, нарушив все рамки и приличия, протанцевала такое количество танцев, которое может быть позволено лишь его невесте. Это четвёртая причина не покидать комнату завтра, ибо те, кто не возненавидели меня из-за разговора с Максом, возненавидели из-за танца с Дарианом. И угораздило меня так вляпаться!

Справедливости ради я попыталась оправдаться, говоря, что у принца Смерти так-то подружка есть, которая меня вчера успешно спровадила из зала, но одногруппницы меня не послушали. Девочки твердили, что пока Дар не наденет помолвочное кольцо, ни одна спутница принца не будет иметь веса в глазах других претенденток на сердце и трон.

Смирившись, что из-за плохого знания светского этикета ближайший месяц мне придётся быть главной сплетней Академии СиЛ, я направилась в башню Воздуха в компании не замолкающих одногруппниц.

Когда я, наконец, избавилась от навязчивых девчонок и поднялась к себе, то первым делом проверила паука, цвет которого стал лиловым. После я повторила все пройденные за три недели темы и со спокойной душой, не тревожась ни о чём, легла в кровать.

Я проснулась в прекрасном расположении духа, чувствуя прилив сил, и настроилась на плодотворную учебную неделю.

К сожалению, Око всё ещё не очнулся, но это не омрачило моё настроение. В голове изредка мелькало воспоминание о Жаке, но с каждой прожитой минутой мне казалось, что всё случившееся — просто ночной кошмар. Иначе почему я так спокойна?

Предвкушая интереснейший день, я направилась на занятие Госпожи Родос.

«История Сидона» началась с неожиданного устного опроса, на котором посыпались все огневики, большинство водников и половина землевиков: одни отвечали неправильно, вторые — неточно, третьи предпочитали молчать.

— Спрашиваю ещё раз, — еле сдерживая грубый тон, прошипела профессор. — Какие преимущества географического расположения Сидо́на вы можете назвать?

Никто в аудитории не осмелился ответить, но я, замотивированная ректором на учёбу, решительно подняла руку.

— Никого, — подвела итог Родос.

Я подумала, что она могла меня попросту не заметить, потому покашляла, привлекая внимание всех адептов, но не преподавателя.

— Вы вынуждаете меня провести внеплановую письменную проверочную работу по всем темам, — обратилась профессор к учащимся.

Мою голову посетила гениальная мысль: спасти всех от контрольной — была не была!

— Местоположение Сидона считается наиболее выгодным по отношению к Диару и Ношеику, — выпалила я то, что знала ещё со средней школы. — Благодаря своей географии наша страна владеет наибольшим количеством минерального сырья, крупнейшими запасами пресной воды, а также имеет самое большое разнообразие полезных ископаемых, лесных и водных ресурсов.

— С какой стати вы открыли рот… — возмутилась Госпожа Родос, вспоминая моё имя.

— Мира, меня зовут Мира, — представилась я и сдержанно продолжила. — В Сидоне наиболее благоприятные условия для выращивания…

— Молчать! — прогремела профессор. — Немедленно покиньте кабинет! За самовольный ответ я напишу докладную проректору!

— Лучше сразу на имя Господина Арона, — вдруг осмелилась сдерзить я и немного приукрасила. — Он лично заинтересован в моём обучении.

Госпожа Родос, глотая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, не смогла ничего ответить. Я торжествующе улыбнулась, но профессор быстро взяла себя в руки. Она не только внимательно выслушала мой ответ, но и задала три десятка дополнительных вопросов, а в качестве домашки сказала в течение двух недель написать доклад на тему «Месторождения верруи́та в Сидоне» — ну и пусть! Библиотека открыта круглосуточно — времени хватит — я не расстроилась.

К сожалению, на «Этике» я сегодня тоже отличилась. Господин Дил, как обычно, с упоением вещал о скучных способах определения преступника или самородка Канцелярией Аномальных выбросов.

Сначала я, как все адепты, бездумно записывала лекцию в тетрадь, но вдруг перед глазами резко встала субботняя ночь. Вновь увидев окровавленное мёртвое тело Жака, я почувствовала ту же панику, как это произошло по дороге с бала. Я уже не понимала: убила мужчину наяву или во сне. Лоб покрылся испариной. Однако меня так же быстро отпустило волнение, как и одолело две минуты назад.

Вернув самообладание, я подняла руку в надежде задать вопрос. Профессор равнодушно взглянул на меня и продолжил лекцию — да что за день такой?! Я, не выдержав ожидания, встала и громко спросила:

— Господин Дил, проясните, пожалуйста, следующий момент: в случае с преступниками стихийная магия отпечатывается только на месте её совершения или тело жертвы, на которую она была направлена, также становится её носителем?

— К-как вас зовут? — заикаясь, уточнил преподаватель.

— Мира, профессор.

— На ваш вопрос ответ есть в учебнике… — Господин Дил запнулся. — …«Этика стихийного мага». Открывайте книгу хоть иногда!

Я кивнула и перечитала третий раз главу, посвящённую этой теме. Однако информации насчёт моего вопроса я найти не сумела, потому снова бесцеремонно перебила говорящего профессора, ибо другого действенного способа привлечь внимание преподавателей я пока не нашла.

— Это возмутительно! — оскорбился профессор, когда я пересекла аудиторию и ткнула пальцем в учебник, где не было написано ни слова об отпечатке ауры убийцы на теле жертвы.

У меня складывалось впечатление, что Господин Дил сам не знает ответа на этот вопрос, но озвучить свои мысли я не успела. Профессор влепил мне за урок неуд, выписал жалобу за нарушение дисциплины и, выставив из аудитории, направил меня в кабинет Господина Арона — поучилась, блин!

Кабинет ректора встретил меня гробовой тишиной и отсутствием его хозяина. Возможно, надо было дождаться ответа на стук, прежде чем заходить, — и куда мне теперь? Чувствуя неловкость за нахождение на чужом рабочем месте в одиночестве, я поспешила ретироваться.

Едва я прикрыла за собой дверь, как ректор вышел из-за угла коридора.

— Мира? — удивлённо он взглянул на меня. — Доброе утро, проходите, пожалуйста, там открыто.

Я вернулась в кабинет.

— Вы по какому вопросу? — мне показалось, слишком мягко спросил маг.

— Вот… — я положила на его стол сложенную пополам жалобу от Господина Дила.

Арон серьёзным взглядом начал изучение содержимого записки, после нахмурил брови, поджал губы, ещё раз перечитал и… расхохотался! Я опешила от странной реакции ректора, заливающегося смехом. В этот момент мужчина показался моложе своих лет: белозубая ровная улыбка скостила ему годков десять, а слезящиеся глаза не выражали и капли жёсткости, которую я видела в них прежде. Отдышавшись, Господин Арон смахнул рукой слёзы смеха, достал чистый лист и стал писать.

Выжидая, я старалась не измениться в лице.

— Возьмите, передадите профессору Тиру, — протянул он мне листок.

Я забрала из его рук записку, оказавшейся официальной объяснительной от ректора, почему я опоздала на «Историю Академии СиЛ».

Не получив наказания, я бодро пошагала на урок, размышляя, с чего вдруг Господин Арон придаёт столько значения этому преподавателю, ведь, когда я прогуляла занятие профессора Лика, никаких бумажных извещений ректор не передал.

Тихонько проскользнув в аудиторию, я аккуратно положила на стол Господина Тира объяснительную и направилась к своему месту, как вдруг увидела отвечающую за последней партой огневиков студентку, ту самую, которую Дариан называл Стефи. Кажется, мои глаза чуть не выпрыгнули, когда в девушке я узнала рыжую красотку, скандалившую на балу. Она же лишь на секунду задержала на мне надменный взгляд и продолжила рассказ.

Заняв место у окна, я невольно обернулась и стала заинтересованно рассматривать Стефанию, с каждым мгновением понимая, что будь я на месте Дариана и имей выбор между мной и смуглой красавицей, однозначно предпочла бы её. В девушке сочеталось всё: огненно-рыжие волосы с тёмно-карими оценивающе смотрящими с прищуром глазами, пухлые губы с узким острым подбородком, тонкая длинная шея с крохотными, всеслышащими ушами. Худые плечи и маленькие бёдра делали фигуру Стефи миниатюрной и хрупкой, однако чёткий рельеф мышц её живота намекал на обратное.

— И что же сказано в пункте 3.8 свода правил Академии Солнца и Луны, мисс Стефания? — скептично уточнил Господин Тир.

— Во внеурочное время обучающиеся Академии Солнца и Луны обязаны обращаться друг к другу в соответствии с их социальным статусом, — уверенно произнесла адептка.

— Плохо, очень плохо, — заключил профессор и обратился ко мне. — А вы что скажете, мисс Мира?

Я, как и другие сидящие в аудитории, обалдела от оборота «мисс» по отношению к моей скромной персоне, но быстро овладела собой и, подумав мгновенье, ответила:

— Такого правила нет, Господин Тир. На территории Академии все равны как на занятиях, так и в выходные.

Преподаватель довольно усмехнулся, а Стефания бросила мне злобный взгляд: кажется, кое-кто с моим ответом не согласен.

На занятии профессора Лика я старалась быть самой незаметной адепткой на свете, потому что перед глазами то и дело мелькали сцены убийства Жака и ночной разговор с Саей — мне показалось, что я начинаю сходить с ума. Я уже подумывала, как бы узнать, приснилось мне это всё или нет?

В моём воображении я впервые применила магию Воды и Земли. Однако в воскресенье утром во дворе я не заметила ни одной лужи. К тому же если бы погиб кто-то из персонала, Господин Арон не забавлялся с полученной от профессора «Этики» жалобой на меня, и здесь бы уже вторые сутки работала Канцелярия Аномальных выбросов.

Что со мной происходит? То я чувствую невероятное спокойствие и непоколебимость, то внутри поднимается паника и страх.

От переживаний я не заметила, как со всей группой воздушников впервые добралась к полигону на занятие Господина Зергала. Терпеливо выслушав лекцию профессора о «тщедушности и никчёмности воздушников», мы, избранники Воздуха, получили одобрение остаться на «Физической подготовке» — три недели халявы закончились.

Неожиданно для меня Господин Зергал выстроил весь первый курс в ровную линию и, расхаживая взад-вперёд, начал командным голосом рассказывать, как выжить на войне без использования магии. Все, кроме огневиков, слушали затаив дыхание.

— Если ты, бестолочь, — криком обратился преподаватель к студенту в алом, — ещё хоть раз засмеёшься, когда рядом с тобой произносят имена героев, погибших, защищая жизни людей от прорыва нечисти, то вылетишь из Академии, даже не успев написать своему папочке!

Мне стало страшно за сокурсника, но при этом во мне родилось чувство уважения к профессору «Физической подготовки».

— А теперь пошёл вон! — прогремел Зергал.

Спокойно закончив разъяснения на тему сегодняшней тренировки, преподаватель приказал разделиться на пары для практики рукопашного боя без колдовства.

Мне досталась неповоротливая Тася, которая значительно уступала мне в скорости и ловкости. Спустя двадцать минут постоянных падений, девушка вскинула руки вверх, признавая поражение и отказываясь от дальнейших занятий.

— Да ладно, Тась! Ну ещё немного, скоро урок закончится, — уговаривала её я: в конце концов, мне нужен напарник.

— Терпеть не могу физические нагрузки! — пропищала девушка и со скрипом продолжила тренировку.

— Закончили, — проревел Господин Зергал. — Предлагаю двум парам продемонстрировать, чему вы научились сегодня.

Так как на полигоне стояло аж восемьдесят пар: да-да-да, мне было так скучно с Тасей, что я успела посчитать — я расслабилась, уверенная, что нам с одногруппницей показательный бой не грозит.

— Я начну, — громко и твёрдо вызвался Тинг, выступая вперёд.

По лицу профессора пробежало недовольство, но он кивнул и сказал:

— Выбирай соперника.

Тинг указал рукой на двухметрового, широкоплечего парня из группы землевиков, рядом с которым воздушник смотрелся, как безобидный щенок, тявкающий на слона. Зергал удовлетворённо поджал губы, пряча улыбку: кажется, профессор оценил решение парня.

— Начали, — преподаватель хлопнул в ладоши.

Не сговариваясь, адепты кру́гом обступили бойцов, громко скандируя имя противника Тинга — Гери. Лишь одна девушка в форме цвета мяты молчала, застыв в сосредоточенном напряжении. Думаю, она болела за воздушника, ведь почти весь бал Тинг провёл рядом с ней.

Пока я рассматривала толпу, Тинг увернулся от двух мощных ударов Гери и уже уклонялся от третьего. Разорвав дистанцию, воздушник двигался лёгкими скачками, дразня соперника. Землевику игра в кошки мышки порядком надоела, и он, разозлившись, кинулся прямо на Тинга: перенёс вес тела на правую ногу, шагнул вперёд левой, преодолевая расстояние, с которого можно нанести удар. Едва передняя часть левой ступни коснулась земли, Гери резко повернул туловище рывком правого плеча и, опустив левую руку, правой устремил кулак в голову Тинга, но мой одногруппник оказался быстрее. Воспользовавшись ошибкой противника, Тинг поднырнул под правую руку Гери и всем телом ударил в солнечное сплетение парня. Закашлявшись, землевик согнулся от боли, а Тинг продолжил наступление мощными быстрыми ударами по голове, окончательно выводя из строя двухметрового адепта.

— Достаточно, — прекратил бой профессор. — Тинг победил.

Кашляющий Гери возмущённо оправдывался перед обступившими его одногруппниками, говоря, что преподаватель нарушил правила безопасности на тренировке: спарринг проходил без шлема, перчаток и даже прочных бинтов, защищающих костяшки от травм.

— Хватит скулить, щенок, — бросил Господин Зергал. — В реальном бою никто не станет ждать, когда ты наденешь шапочку.

На полигоне повисла тишина. Все парни, безмолвно соглашаясь со словами профессора, перестали обсуждать увиденное, а среди женской половины учащихся не нашлось желающих устроить показательный бой, потому девушки не раскрывали рты. Спокойствие нарушил писклявый голос Стефании:

— Я готова! — и, опережая ответ преподавателя, девушка показала пальцем на меня. — С ней!

— А можно отказаться? — прошептала я, чуть не свалившись в обморок.

Я подумала, что мне сейчас не помешала бы экипировка, на отсутствие которой жаловался Гери. К тому же мне нечего было доказывать первокурсникам, поэтому уверенностью и запалом я не светилась, а лишь надеялась пережить с наименьшими потерями предстоящие ужасные три минуты, и я не сомневалась, что мне они не понравятся.

Едва профессор хлопнул в ладоши, давая сигнал о начале спарринга, как мы обе приняли боевую стойку. Стефи уверенно встала в защитную позу, а я нелепо повторила за противницей. Девушка медлила, а я не спешила наступать первой.

— Мирка, давай! — услышала я крик Коры и обернулась на неё.

В одно мгновение Стефи вынесла правое колено, разогнула ногу и, подав таз вперёд, всей массой проломила цель — то есть мой живот. Меня скрючило от тупой боли и недостатка воздуха. Огневичка резко схватила меня за волосы, а я едва успела прикрыть лицо от летящего в него левого колена рыжей, но удержаться на ногах я не смогла. В полной прострации я плюхнулась на задницу, а Стефи, запрыгнув сверху, принялась хлестать меня по щекам, раздирая ногтями кожу.

— Закончили, — раздался грубый приказ преподавателя, но огневичка даже не думала останавливаться, с небывалой яростью добивая меня.

— Хватит, я сказал, — раскатом грома ударил голос Господина Зергала, спасшего меня от потери сознания.

Стефи недовольно встала и молча пошла прочь. Толпа адептов начала гулко обсуждать избиение младенцев, а преподаватель, даже не думавший пресекать разговоры, бросил в мою сторону:

— Жалкое зрелище, — и, не подав руки, прошёл мимо, объявляя о конце урока.

Обессиленно я прикрыла глаза, ощущая под телом прохладную землю. У меня осталось лишь одно желание: бездвижно лежать и ни о чём не думать.

— Мира, прости! — вернул меня в сознание голос Коры. — Мы так волновались.

Тася и Дора помогли мне встать, а вовремя подоспевший Тинг подхватил меня, когда я, приняв вертикальное положение, пошатнулась от головокружения. Воздушник любезно донёс меня на руках до женской раздевалки, где передал одногруппницам.

— Щиплет? — с сочувствием спросила Тася, глядя на мои щёки, где, по всей видимости, не осталось живого места.

— Я провожу её в лечебницу, — вызвалась Дора.

Поняв её замысел, я благодарно улыбнулась: идти к врачам не было ни сил, ни желания. Договорившись, что Дора будет ждать меня на улице, Кора и Тася отправились в столовую, а я побрела в душ.

Нежные капли воды успокоили зуд ран и приободрили меня. Укутавшись в банное полотенце, я вернулась к своему шкафчику и достала чистую форму Академии.

— Крыска уяснила, что лучше не высовываться из норки? — раздался ехидный скрипучий голос за спиной, который теперь благодаря сегодняшнему дню я угадаю из тысячи.

— Стефания! — медленно развернулась я, оценивая свиту рыжей красотки. — Тебе лучше знать, как себя вести крысе.

— Ты кого крысой назвала? — мгновенно преобразился тон огневички в предупреждающе-угрожающий.

Я лишь игриво пожала плечами, всем видом показывая, что Стефи сама знает ответ. Девушка медленно подошла ко мне, нагнулась к уху и прошептала:

— Не приближайся к Дару.

— А то что? — гордо спросила я.

— Пожалеешь, — тихо ответила девушка, намекая, что в следующий раз Господин Зергал её не остановит.

— И что ты мне сделаешь? — вырвалась у меня очередная язвительная колкость.

Стефания лишь отступила на два шага, наклонила голову набок и довольно ухмыльнулась. Я уже приготовилась праздновать свою победу над заносчивой адепткой, как она, едва шевельнув губами, щёлкнула пальцами, а моя форма загорелась — чёрт!

Стефи невозмутимо развернулась и двинулась в сторону выхода. Её свита, не сдерживая ехидных улыбок, проследовала за ней. Скинув с себя влажное полотенце, я бросила его на очаг возгорания, но было уже поздно. От моей формы осталось примерно ничего, и я стояла абсолютно голая в холодной пустынной раздевалке — даже моё бельё, и то было всё в прожжённых дырах. Премия «Неудачник года» снова моя — отлично!

Пару минут я просидела на ледяной лавке, ожидая, что Дора за мной всё же вернётся, и окончательно замёрзла.

Мой напуганный мозг отказывался что-либо придумывать, но всё же подавал сигналы, что заболеть хуже, чем изобретать способы спасения из столь щекотливой ситуации. Радуясь, что хотя бы мою обувь Стефи не спалила, я побежала в уборную, находящуюся слева от душевых, собрала все рулоны туалетной бумаги и начала своё превращение в мумию.

Однажды я заведу себе тетрадь, куда буду записывать все гениальные идеи, посещающие меня в минуты отчаянья — обещаю — а пока я скрестила пальцы в надежде никого не встретить по дороге к подземному коридору, по которому рано или поздно я доберусь до башни Воздуха. Погнали!

Да уж! Для кого придуманы подземные коридоры, если по ним никто не ходит? Для меня, конечно, отсутствие адептов на моём пути стало отличной новостью, но в целом это заставляет задуматься.

Поплутав в темноте, я, наконец, благополучно добралась в свою комнату.

Рассудив, что на «Основы магии Воздуха» мне сегодня однозначно не успеть, к тому же с такой физиономией лучше профессору Вану не показываться: вдруг ему приснится кошмар, — я осталась дома.

Так как из моей васильковой формы выжила одна юбка, которая спаслась лишь потому, что я её ни разу не надевала, было принято решение заменить её на мои любимые бежевые брюки, а сверху накинуть красную клетчатую рубашку.

Однако стоило мне присесть на кровать, чтобы отдохнуть, как в дверь постучали — кто там ещё?!

— Прости, что не дождалась, — виновато сказала Дора, протягивая мне красный конверт. — Господин Ван попросил тебе передать.

— Проходи, — пригласила я подругу и поспешила прочесть записку.

Естественно, это было внеочередное приглашение на ковёр к ректору! Надеюсь, Стефания уже там — я с удовольствием посмотрю, как Господин Арон отчитает эту истеричку.

— Мира, мне пора бежать. Давай я быстро вылечу твои раны и пойду? — обратила на себя внимание Дора.

Я согласилась, а девушка уложила меня на кровать и прислонила ладони к щекам. Я почувствовала тепло и стягивание кожи — как это волшебно лечить людей!

— Всё! — пропела Дора и убежала по своим делам.

Подойдя к зеркалу, я восхитилась лекарями снова. На коже не осталось ни единого следа от глубоких царапин, которые как минимум должны были стать шрамами и напоминать о себе всю жизнь.

Предвкушая удивление огневички, я поспешила второй раз за день навестить кабинет ректора. Однако к двери Господина Арона я пришла одна — странно.

— Мира, — недовольно обратился ко мне маг. — На вас поступила жалоба за нарушения правила 1.3 Академии Солнца и Луны.

— Что? За форму? — удивилась я.

— Именно, — сухо подтвердил Господин Арон. — Сегодня понедельник, а, значит, вы не имеете права разгуливать, в чём вам вздумается. Как вы вообще решились прийти ко мне в таком виде?!

— Простите, ректор, — я опустила голову. — Но Стефания из группы огневиков сожгла почти всю мою одежду, чем нарушила правило 1.2. Почему же я в этом кабинете одна?

— Потому что правило 1.2 Академии Солнца и Луны гласит, что обучающимся запрещено использовать магическую силу по отношению друг к другу, но ни слова о личных вещах в этом правиле нет.

— Может, самое время внести поправки? — съязвила я.

— Самое время назначить вам наказание, — не остался в стороне ректор.

Я смиренно ждала вердикта.

— Следующие три дня по вечерам вы будете наводить порядок в архиве.

После продолжительной лекции, что и как должно стоять в архиве, а, главное, где он находится, Господин Арон выдал мне пропуск и отпустил — несправедливое наказание, но разве в СиЛ вообще бы помнит о справедливости хоть кто-то?

После нагоняя ректора я получила у молчаливого Кайла сразу два комплекта формы, мысленно поклялась отомстить Стефи и отправилась в постель, чтобы в комфорте строить коварные планы.