Академия СиЛ. Покорение стихий

Глава 26

Очнулась я от жуткой головной боли и гула в ушах. Во рту застыл солоноватый привкус железа, а кожу под носом будто стянуло плёнкой. Мне зверски хотелось пить.

Я с трудом открыла глаза: пришлось напрячься, чтобы сфокусировать свой взгляд и избавиться от плывущей, нависшей над ним пелены. Вокруг темно — единственное, что я успела осознать, мгновенно потеряв концентрацию: картинка перед глазами размазалась, превратившись в сплошное серое мутное пятно. К горлу подступил тошнотворный ком.

Глубоко втянув воздух носом, я сморщилась от жгучего покалывания внутри него. Череп будто сдавили железные клешни, продолжая медленно и методично сжимать, постепенно увеличивая давление. Я зажмурилась и напряглась, борясь с нахлынувшими на меня приступами вялости и головокружения. Задержав дыхание, я прислушалась: сквозь неразборчивый шум продирался лишь звук сбивчивых ударов моего сердца. Я резко выдохнула.

На мгновенье сознание прояснилось: я поняла, что сижу на деревянном стуле, по удобству напоминающем тот, что стоял в моей комнате. Мои ноги примотаны к ножкам так, что не касаются пола, а руки туго перевязаны за спинкой.

Сквозь заволокшую глаза дымку я увидела очертания шкафа и стоя́щей перед ним кровати — обстановочка точь-в-точь как в комнатах адептов Академии СиЛ. Я повертела головой, чтобы окончательно убедиться в своих догадках, но интерьер вокруг вновь смазался, меня охватил жар, а желудок внезапно сократился, вызывая рвоту.

Я выплюнула на себя остатки вечерних пирожных и закашлялась. Гортань пекло так, будто я намеренно выпила кислотный кипяток. Сердце забилось быстрее, а лоб покрылся испариной. Я запрокинула голову назад и, как рыба, ртом глотала прохладный ночной воздух.

Мне стало легче. Пульс успокаивался, дыхание становилось глубже и реже, а температура будто начала спадать. Я увидела за своей спиной окно, сквозь которое, кроме крон двоившихся или троившихся деревьев, ничего нельзя было разглядеть.

Я усилием опустила подбородок — меня замутило снова. Я закрыла глаза и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям: звон в ушах слабел, но пульсирующая боль блуждала от правого виска к затылку. Я вспомнила!

Я вспомнила, что шла скандалить с комендантом из-за непрошенного сожителя… или двух — не знаю, хотела ли я действительно раскрывать Око. Я точно спускалась по лестнице, потом нагрелся подаренный близняшками артефакт… провал.

— А-а-ай! — взвыла я, когда затылок прострелило болью.

По голове мне точно прилетело, иначе бы не казалось, что мой череп превратился в любимую наковальню бешеного кузнеца. Я вновь закинула голову и уставилась в потолок — в таком положении моя мигрень будто притупилась, а ради минутного облегчения я была готова вывернуться как угодно.

Где же я? Глаза привыкли к темноте, но я не спешила двигаться — ещё одного прилива тошноты я не переживу.

— Не переживу, — заплетающимся языком, сказала сама себе и усмехнулась.

Из скольких передряг я уже выпуталась? Не без потерь, конечно, но я же выпуталась. Нужно оставаться оптимисткой: сейчас вот немножечко посижу, отдышусь и разнесу к чертям эту убогую комнату — чьей бы она ни была!

Кстати, а чего это я скрючилась в неудобной позе, когда я стихийник с нехилым таким потенциалом? А ну-ка…

Я призвала стихию Воздуха, но вместо магического отклика в ушах забили барабаны, череп вновь сжали металлические тиски, во рту почувствовался солоноватый привкус, а перед глазами заметались белые пятна — поняла: пока без магии.

Я приняла самое удобное положение — запрокинула голову наверх — и расслабилась. Шум в ушах стих, лишь звуки шелеста листвы хлипкими отголосками долетали до моего сознания. Я будто бы одна находилась в этой башне, но ведь это невозможно. Хотя…

Я перебрала в голове все общежития, предназначающиеся для учеников СиЛ, но вид на Лес Мрака был лишь в башне Воздуха — да ну, это бред какой-то! От нашего общежития до первых деревьев метров сто, а ели за окном то и дело пытались влезть внутрь, царапая стекло… Форточка! Она распахнута: вот откуда здесь сквозняк. Интересно, если я закричу, меня услышат?

Я уже открыла онемевший рот, но осеклась. А вдруг тот, кто меня похитил, поблизости? Стоит ли выдавать, что я очнулась? Э-э-э, нет! Никаких промахов — всегда успею поорать.

Где же я всё-таки нахожусь? Как же не хватает подаренной Жаком карты, ведь на ней было отмечено так много: неисследованный мной Сад иллюзий, хижина Безумного мага, заброшенная библиотека, полигон и… две башни, но в которой я?

Если в бытовой, то рядом обязательно есть кто-то из персонала. Этот кто-то либо поможет мне освободиться, либо добьёт — скорее второе.

Однако очутиться в безымянной башне не лучше — совершенно не знаешь, чего ожидать.

Вывод: пока на помощь я никого звать не стану, но и сидеть сложа руки — тоже.

Я попыталась освободить кисть от тугой повязки, но тщетно: конечности затекли, меня одолевала непрошеная слабость, а сухость во рту усиливала клокочущую жажду, нервируя меня всё сильнее. Я дёрнула плечом раз, второй — безрезультатно, попробовала сжать пальцы — не вышло, я не чувствовала их.

Я поддалась панике. Что со мной? Где я? Почему?! Я яростно старалась избавиться от оков, но единственное, чего я добилась бесконтрольными ёрзаньем на стуле, — упала вместе со стулом на пол. Боль, прострелившая ушибленное левое плечо, кротко пробежала по шее и осыпалась градом мелких камней на затылок. Картина перед глазами вновь смазалась, давление в голове усилилось, и меня снова стошнило.

Мне хотелось бы всё изменить: не выходи́ть из комнаты среди ночи, помириться с Око, не подслушивать чужие разговоры и научиться управлять даром, прежде чем из-за отсутствия контроля я убью человека — что угодно, лишь бы сейчас не лежать обессиленно здесь, в луже собственной блевоты, не имея возможности не то чтобы воспользоваться магией, но и отвернуть лицо от содержимого моего желудка. Мерзко, тяжело и жалко.

Шмыгнув носом, я тихо заскулила, разбавляя тёплую рвотную массу своими ничтожными слезами.

Я не заметила, как уснула. Кажется, я на мгновенье моргнула, и, открыв глаза, увидела, как комнату уже наполнил свет, а лужа под щекой высохла, отпечатавшись на лице тугой корочкой.

Я почувствовала себя намного лучше, будто сон действительно лечит. Голова всё ещё болела, но больше не кружилась. Плечо не ныло от внезапного удара об холодный пол, а, может, я настолько сильно передавила руку, что уже и не чувствую увечий. Глаза не застилала пелена, но во рту стоял всё тот же солоноватый железный вкус, а я зверски хотела пить.

— Я смогу, — я прошептала себе под нос и, сконцентрировавшись, начала плести заклятье из школьной программы — собирать из воздуха каплю.

Я представляла простую схему заклинания так чётко, будто передо мной лежал раскрытый учебник. Я даже улыбнулась, предвкушая успех. Для закрепления результата я влила в формулу больше силы, чем того требовалось, но… ничего не произошло. Совсем ничего: ни капли, ни апокалипсиса!

В чём дело, если я ощущаю бурлящую внутри меня магию?

— Мира, ничего… попробуй ещё раз, — шептала я сама себе и пробовала снова.

Я сплела заклинание раз, второй, десятый: единственное изменение, которое я почувствовала — ужасную слабость и желание спать, будто мой резерв опустошался с тройной скоростью.

Вдруг дело в том, что стихия Воды пока мне не подчиняется? Хорошо, я могу работать с Воздухом.

Я собралась и медленно стала строить заклятья из пособия «Основы стихии Воздуха», который Фар заставил меня выучить наизусть, — прямо по порядку начиная с первой страницы. Шаг за шагом я старалась сделать хоть что-нибудь, от призыва ветра и до левитирования стула, — ни-че-го! С каждый неудачным заклинанием мне становилось хуже и хуже: перед глазами рябило, в ушах стоял гул, виски простреливали тонкие резкие молнии, тело пробирала дрожь, а из носа пошла кровь.

Я прекратила попытки колдовать. Отсутствие прогресса — тоже результат: я хотя бы знаю, от чего мне становится плохо.

— Я выберусь, — уверяла я себя, бесцельно глядя перед собой.

Время текло медленно, хотя мне казалось, что на этом пыльном полу я провела уже вечность. Наконец, головокружение отступило, и ко мне вернулось ясное зрение: как я не заметила раньше? Рядом с кроватью всё это время меня мирно ждала открытая дверь — открытая!

Счастье и надежда наполнили меня до краёв. Я почувствовала в себе новые силы бороться, а улыбка сама приклеилась к лицу.

Теперь я буду аккуратнее: не стану тратить силы зря, вертясь, как уж на сковородке, и напрасно призывая магию, — мне нужен другой план.

Вдруг я услышала движение в коридоре. Спокойные шаги приближались к месту моего заточения. Я замерла и сжалась, предвкушая нечто страшное. Что делать? Притвориться, что я всё ещё без сознания или заорать? Пульс участился, дыхание спёрло, а я прикрыла глаза, сквозь тонкую полоску ресниц глядя на дверь.

Шаги стали громче. Он приближается! Кто он, я не знала, но заранее боялась. Ужас сковал меня сильнее верёвок. Ну же, покажись!

Мимо комнаты, где находилась я, прошёл… Рой? Он даже не посмотрел в мою сторону. Я под пологом невидимости?

Шаги одногруппника удалялись, а я испугалась, что вот-вот потеряю свой единственный шанс на спасение.

— Ро-о-ой! — заорала я. — Ро-о-о-ой!

Шаги стихли.

— Рой, помоги!

Послышался приближающийся торопливый топот.

— Рой, я здесь! — закричала я, быстро выбиваясь из сил.

Рой показался в дверях и на мгновенье замер. Его лицо выглядело обеспокоенно и удивлённо: глаза расширились, рот приоткрылся, щёки побледнели, а очки покосились набок.

— Рой, не стой! Развяжи меня! — истошно завопила я.

— Да-да, — опомнился одногруппник и бросился ко мне.

Он трясущимися руками поднял стул и принялся за верёвки.

Я облегчённо выдохнула.

— Никогда бы не подумала, что меня спасёшь именно ты, — со слезами счастья на глазах обратилась я к Рою. — Мне казалось, что ты странный извращенец. Извини. Просто когда ты был у меня в комнате…

— Мы все ошибаемся в людях, — украдкой ответил Рой, всё ещё копошащийся с моими руками.

— А я ведь даже не знаю, как здесь оказалась, — продолжала свой монолог я. — Очнулась, голова болит, рук не чувствую, мучит жажда, ещё и магия не отзывается…

Рой понимающе угукнул в ответ.

Я предвкушала вкус свободы и улыбалась, глядя на открытую дверь.

— А что ты вообще тут делаешь? — задала я безобидный вопрос, чтобы скрасить время, которое Рою, видимо, нужно, чтобы справиться с узлами.

— По делам, — коротко ответил Рой.

По каким делам? Я вспомнила своё недавнее открытие: ведь я не в одной из заселённых башен — я в лесу. Рой всё ещё копался с моими руками, и повисшее между нами молчание настораживало.

— Рой? — позвала я одногруппника.

— Что? — ответил он наигранно беззаботно, или мне показалось?

— Ты скоро? — намекнула я на руки, которые он развязывал бесконечно долго.

— Что скоро? — словно не понимая моего вопроса, спросил Рой.

— Развяжешь меня, — уточнила я очевидное.

Рой будто замер, а затем я почувствовала обжигающее дыхание у меня на шее:

— Никогда, — прошептал Рой.

Меня словно насильно бросили в прорубь: я перестала дышать, глаза потрясённо распахнулись, а тело покрылось мурашками. Всё встало на места: я только что позвала своего палача на помощь, ещё и рассказала ему, что не могу использовать стихию, — какая же я глупая!

Оценив мою реакцию, Рой довольно усмехнулся, вышел из-за моей спины, вальяжной походкой добрался до кровати и расслабленно присел.

Я заметалась в поисках кулона, который не обжёг меня, предупреждая о надвигающейся опасности.

— Это ищешь? — Рой достал из кармана подарок близняшек. — Малышка, я думал, ты умнее.

— Я тебе не малышка! — гневно прокричала я.

— Конечно-конечно, — пропел Рой и, сняв очки, склонил голову набок, увлечённо осматривая меня.

— Что тебе нужно?! — не выдержала я первой.

— Сущий пустяк, — Рой пододвинулся ко мне. — Скажи, где кольцо, и будешь свободна.

— Какое кольцо? — растерялась я.

Рой отстранился, причмокнув губами. Без очков он уже не выглядел щуплым, беззащитным подростком: выражение его лица приобрело мужественность и суровость. Я впервые увидела в нём холодного, расчётливого человека, неспособного на сопереживание. Мне стало страшно.

— Я знаю, что освежит тебе память, — игриво подмигнул Рой и вышел, оставив очки на кровати.

Я никогда не видела, что у него со зрением всегда всё было в порядке — какая ирония! А как он сыграл удивление, пытался мне помочь — я поверила. Нелепо! Всё как-то по-дурацки, бестолково.

Я будто собираю белую мозаику, где к тому же потерялась деталь — кажется, что разгадка близко, но от меня постоянно ускользает один важный компонент, без которого картина не станет полной.

— Пить хочешь? — я не услышала, как Рой вернулся.

Он пододвинул подушку к спинке кровати и, не разуваясь, залез на постель, держа в руках стакан воды.

Я сглотнула. Сухость во рту усилилась в тысячи раз. Больше всего на свете я желала выпить хотя бы каплю.

Рой улыбнулся и пригубил воды:

— Освежает! — он протянул стакан мне.

Смешно: я сижу со связанными за спиной руками, а он надо мной издевается.

— Не бойся — не отравлена, — Рой встал с кровати, подошёл ко мне и поднёс стакан к моим губам.

Я стыдливо потянулась к воде, а Рой резко отстранился:

— Нет, малышка. Сначала ты скажешь мне, где кольцо, — мягко произнёс Рой и провёл рукой по моим волосам.

Я исподлобья посмотрела на него: если бы можно было убить взглядом, я бы сейчас это сделала. Рой же лишь хмыкнул и прилёг обратно на кровать, оставив стакан с водой на тумбочке рядом — скотина.

Как — кто скажет мне — как забитый мальчишка превратился в моего личного экзекутора? Почему я никогда раньше не замечала в нём этой жестокости, надменности и упоения чужими страданиями? Это не Рой! Это просто не может быть он! Я скорее поверю, что сейчас со мной общается всё тот же иллюзионист, который некогда изображал Софи, а после Дариана?

Последнее открытие озарило моё сознание и хорошенько меня взбодрило: появилась новая цель — обнаружить личность преступника.

— Когда мы познакомились, — начала я, — на вступительных экзаменах, ты вёл себя куда более по-джентльменски. Помнишь?

Рой усмехнулся:

— Детка, неужели ты думала, что я забуду наше знакомство? — спросил Рой, а я почти убедилась в правдивости своей теории. — Трудно выкинуть из памяти глупую девчонку, не знающую даже, как заказать себе ужин.

Как грязной тряпкой по лицу, меня ударили слова Роя, легко раскусившего мой гениальный план.

— И ещё, — Рой отхлебнул из стакана добрую половину содержимого, — вопросы задаю здесь я.

— Зачем ты так поступаешь? — спросила я.

Рой проигнорировал меня, сделав ещё один глоток воды.

Во рту стало суще, чем в пустыне.

— Ты же не такой, Рой! — проскрипела я сухим горлом.

Рой улыбнулся и выпил ещё — на дне стакана осталось всего пару глотков жидкости.

— Рой, прекрати! — взмолилась я.

— Скажи, где кольцо, — отставил он стакан на тумбочку.

— Хорошо, — согласилась я, придумывая, что соврать, — но сначала объясни, зачем оно тебе.

Рой снова взял этот несчастный стакан, встал с кровати и вплотную подошёл ко мне. Глядя на меня сверху вниз, он сказал:

— Кто-то начитался детективов, — снова потрепал мою макушку и залпом допил воду.

Рой резко развернулся на пятках и пошёл прочь из комнаты, оставляя меня одну наедине с жаждой и тысячей вопросов.

Я слышала присутствие Роя поблизости: его шаги, шорохи в коридоре, звук бьющегося стекла и журчание воды в ванной за стеной, — но парень не возвращался. Меня клинило незнание и непонимание, почему я оказалась здесь, бесило молчание Роя, раздражала моя беспомощность. Я нервничала и повторяла свои ошибки: сначала безуспешно призывала магию, выбиваясь из сил, затем трепыхалась на стуле, сильнее затягивая узлы на конечностях, и постоянно рыдала.

Рой вернулся, лишь когда стемнело.

В его руках снова был наполненный водой стакан — я задрожала.

— Ну, — Рой вопросительно поднял брови.

— П-пить, — умоляюще прошептала я.

— Где кольцо? — с нажимом повторил парень.

Я молчала.

— Я тебя спрашиваю, где кольцо?! — вдруг вспылил Рой.

— Да не знаю я, где твоё прокля́тое кольцо, садист-извращенец! — заорала я в ответ.

Роя задело моё обращение, и он, наклонившись ко мне, больно взял меня за подбородок, заставляя смотреть в жестокие глаза худощавого деспота:

— Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому.

Рой брезгливо оттолкнул моё лицо и вылил содержимое стакана на пол.

Внутри меня всё клокотало и билось в истерике, глаза жгло огнём, а магия рвалась наружу. Как только Рой повернулся ко мне спиной, направляясь к выходу, я сконцентрировала все свои мысли на одном — заклятье воздушной волны. Как же мне хотелось отвесить пинка этому негодяю! Вот я представляю формулу, теперь напитываю её силой, шепчу слова заклинания и… отключаюсь.

Проснулась я в своей постели на чердаке в Валиире. За окном занималась заря и лениво капал дождь. Я встревоженно приподнялась на локтях и осмотрелась. Я дома, где с моего последнего дня ничего не изменилось.

Я скинула одеяло и опустила босые ноги на прохладный пол, который тихо скрипнул под моим весом.

Я прислушалась: лишь моё дыхание и кладбищенская тишина.

Я неторопливо пошла вниз по лестнице на первый этаж. На кухне стоял протухший ужин, входная дверь была подпёрта сундуком, а рядом на полу валялась сковородка, — самая странная картина, которую я могла увидеть.

Выбросив испорченную еду в мусорное ведро, я вымыла посуду, в том числе некогда одиноко лежащую чугунную сковородку у входа, подмела пол и протёрла пыль. Едва я дошла до сундука, перекрывающего путь во двор, как дверь попробовали открыть снаружи.

Меня окутало смятение: Софи ушла на базар, а я должна была прибраться дома, или… или я сижу привязанная к стулу в одной из башен СиЛ, от тётушки из вестей только бесполезный пергамент, а это всего лишь мой сон! Сон, который я уже однажды видела, когда менталисты Арона заявили, что я потеряла память. Ну-ка, кто на этот раз?

Я аккуратно подошла к окну и увидела Роя, который с разбегу бьётся плечом о хлюпкую входную дверь, пытаясь сорвать её с петель: даже сейчас, проникнув в моё сознание, он выглядит жалко. Может, стоит ему открыть?

Ну уж нет, пусть помучается. Я расслабленно прогулялась по кухне, насвистывая песенку, которую некогда мурлыкал приспешник таинственного хозяина, набрала чайник воды и поставила его на огонь — пусть во сне, но я напьюсь!

Стук в дверь не прекращался: Рой упрямый, сто́ит отдать ему должное — устал, поди.

Я достала две чашки, бросила в них пару чайных листов и залила кипятком. К чаю, увы, пирогов не нашлось, но и так сойдёт.

Скрипя зубами, я отодвинула сундук от двери и, когда Рой в очередной раз на полной скорости побежал навстречу старому дереву, открыла. Одногруппник споткнулся об порог и кувырком закатился в прихожую — неудачник, он и во сне неудачник.

Я хихикнула.

— Ты, — прошипел Рой отряхиваясь.

— Я, — промурчала в ответ. — Чаю хочешь?

По Рою было видно, что да: он так запыхался в моём сне, что мог бы посоревноваться с моей жаждой в реальности.

Парень кивнул. Я рукой пригласила его за большой дубовый стол посреди комнаты. Рой растерянно сел. Я взяла две чашки с кипятком и понесла их за стол.

— Быстрее, — приказал Рой, и моя жалость к нему исчезла.

— Простите, хозяин, — съязвила я испуганным голосом, пародируя подслушанный разговор.

Рой изумлённо посмотрел на меня, а я мило улыбнулась, вылив кипяток из обеих чашек на его штаны.

— Дрянь! — заорал Рой, подпрыгнув на месте.

— Я такая неуклюжая, — поставив чашки на стол, я наигранно приложила одну ладонь ко рту и потянулась за нагретым чайником.

— Убью! — Рой побежал прямо на меня.

Я отпрыгнула назад, машинально подкинув чайник: из его горлышка вырвалась горячая струя, ошпарив лицо Роя.

Рой закрыл обожжённые глаза руками и заметался по комнате.

— Зато теперь тебе пригодятся очки, — хихикнула я, не чувствуя ни капли угрызения совести.

— Зараза! — крикнул Рой, идя вслепую на мой голос.

Мне вдруг стало очень весело: я кружила по комнате, то и дело подначивая парня следовать за мной. Наконец, вернувшись к открытой входной двери, я заключила:

— Знаешь, с такими способностями, ты на второй курс не поступай — засмеют.

Как я уже говорила ранее, неудачник, он и во сне неудачник: Роя так задела моя субъективная оценка его ментальных возможностей, что он, не разбирая дороги, бросился на мой голос, не заметив, как я отступила на пару шагов, вновь споткнулся об порог и кубарем слетел со ступенек дома. Я же, не спеша, прикрыла входную дверь, задвинула засов и на всякий случай вновь подпёрла её сундуком — бережённого бог бережёт.

Рой во дворе не прекращал орать дурниной, а я, как музыкой, наслаждаясь его криками, опять нагрела воду, всё-таки навела себе чай и села на сундук, довольная своим сном и утолённой жаждой.

Придя в сознание, я с сожалением обнаружила, что я всё ещё в незнакомой башне и в том же незавидном положении связанной пленницы. В комнату уже пробивались первые лучи солнца, вытесняя тревожащую тьму. Я чувствовала себя отдохнувшей и довольной — даже пить не хотелось. Кажется, у меня появились новые силы, чтобы жить.

Стоило мне найти положительную крупицу в сложившейся ситуации, как Рой напомнил о себе. Он рассерженно влетел в комнату и яростно хлопнул до сего момента не интересующей его дверью. Дверь, жалобно скрипнув, подпрыгнула, ударилась о косяк и вновь открылась.

— Чёртова дверь! — пнул невинное дерево Рой.

Да уж, видок у одногруппника был тот ещё: волосы спутаны, чёлка мокрая от пота, глаза навыкате, губы потрескались от сухости, щёки впали, а лицо украшал бордовый ожог — что?! Роя трясло, как осиновый лист на ветру, он гневно сжимал челюсти и играл желваками. Его взгляд зацепился за меня — противоположность состоянию изверга.

— Что с тобой? — спросила я, дабы разрядить обстановку.

— Ещё спрашиваешь, подстилка Арона, — рыкнул Рой, а я обиделась.

Если бы Рой не раскрывал рта, то, возможно, жалость к нему взяла бы верх, но сейчас в моей душе вновь пробудилась ненависть.

Рой подошёл ко мне вплотную, схватил меня за волосы и оттянул их назад, заставляя смотреть на него снизу вверх.

— Покажешь, как отрабатывала ментальный щит у ректора? — Рой плюнул мне в лицо, попав в глаз.

— Такому бездарью, как ты, и десять щитов не помогут, — прошипела я в ответ, а Рой свободной рукой схватил меня за горло.

Ох, если бы меня это остановило, но ящик Пандоры уже открыт — заткнуть меня не получится:

— Давай, придуши меня, и ты никогда не узнаешь, куда я спрятала кольцо! — задыхаясь, хрипела я, глядя в глаза Рою.

Это был очередной блеф, но глупый неудачник снова на него повёлся. Он отпустил меня и, успокаивая своё сбивчивое дыхание, ещё минуту, прищурившись, смотрел, будто ища в моём лице подсказку, соврала ли я. Видимо, не найдя причин убивать меня сразу, Рой на мгновенье смягчился и даже сел на край кровати, улыбаясь пришедшей в голову идее.

— Тебе придётся извиниться, — будто ледяной сталью резанул меня по ушам бездушный голос Роя.

Молодец, конечно, что так быстро успокоился, но я свои слова назад забирать не настроена. Я ухмыльнулась.

— Проси прощения! — приказал Рой.

— А ты меня заставь, — прошептала я и метко вернула плевок Рою, задев его рубашку.

— Сволочь! — Рой спрыгнул с кровати и отвесил мне грубую пощёчину.

В глазах помутнело, виски прострелило болью, в ушах вновь появился звенящий гул. Я покачнулась, но не издала звука.

— Смотри на меня, — Рой сжал мои челюсти рукой и насильно запрокинул мне голову.

Мечтая испепелить противника одним взглядом, как Стефи, я широко открыла глаза и с отвращением взглянула на Роя — лучше бы я этого не делала. Он вскинул вверх свободную руку, затем плавно пронёс её надо мной, сжал кулак, по-звериному улыбнулся и резко разжал ладонь, осыпая мои глаза десятками огненных искр.

— А-а-а-а! — заорала я, жмуря горящие веки.

Надеюсь, его заклятье лишь ослепило меня, а не лишило зрения напрочь: я погрузилась в темноту, не в силах раскрыть слезящиеся, обожжённые глаза. Моя агония длилась недолго: жжение слабело, а Рой не двигался — по крайней мере, мне так казалось, ведь я ничего не слышала.

В роли слепой заложницы мне стало не по себе: страшно, когда твой обидчик разъярён, а ты не можешь не только дать отпор, но и увидеть, что он собирается с тобой сделать, — предвкушение боли мучительнее её само́й.

Кажется, Рой поджидал, когда я приду в себя и распахну глаза, чтобы ударить меня вновь, — нет, такой радости я ему не доставлю. Я напрягла все свои актёрские таланты, демонстрируя спокойствие и безмятежность человека, потерявшего сознание — не станет же он мучить меня в отключке?

Тишина.

— Проси прощения! — заорал Рой мне прямо в ухо.

От неожиданности я распахнула глаза и получила вторую порцию искр с ладони Роя. Череп вновь превратился в наковальню, картинка размазалась, и я потеряла сознание, очутившись в родном доме в Валиире.

Вот бы Рой ещё раз заглянул на чай — я бы его прикончила. Почему Око не рассказывал, как работает ментальный щит? Упомянуть про защиту мыслей одно, а бороться с противником прямо у себя в голове — совершенно другое. Или это не щит? Может, у меня есть дар менталиста? Забавно.

Я выпила уже три чашки чая, а Рой так и не постучался в мой дом: наверно, надолго запомнил кипяточек. Что ж, если гора не идёт, тогда…

Я усилием воли проснулась — круто — я и так умею.

Комната была наполнена светом: наверно, уже полдень. Рой отсутствовал — а это хорошая новость. Я осмотрелась — обстановка всё та же: спину продувает открытая форточка, дверь нараспашку усиливает сквозняк, кровать слегка примята, а от некогда разлитой на полу воды не осталось и следа.

Вода — стоило подумать, как я почувствовала шершавую сухость в горле. Кажется, чай во сне — это лишь способ самовнушения, организму нужно пить. Сколько я здесь уже нахожусь? Вторые сутки?

Как назло, послышались шаги — вспомнишь солнце! Я прикрыла глаза, притворяясь мёртвой — ну, не совсем мёртвой, конечно, но вдруг Рой поверит, что я ещё не пришла в себя, и уйдёт.

— Мира, — прошептал знакомый женский голос.

Я не шевелилась, играя роль спящей статуи.

— Мира, проснись, — повторил голос.

Я подёрнула ресницами, чтобы рассмотреть зовущего, но была рассекречена.

— Нам нужно уходить, — взбудоражено шептала Тася.

А вдруг она тоже решила надо мной подшутить, как и Рой? Я ей не верила.

— Я с тобой никуда не пойду, — покачала головой я, будто у меня большой выбор.

— Мира, Рой — предатель, — начала Тася, но я её перебила.

— Спасибо, мисс очевидность!

— Нам надо скорее уходить! — бурчала Тася, разматывая мои ноги.

— С-с-с-с, — прошипела я, когда кровь подступила к затёкшим конечностям, и их свело судорогой.

— Потерпи, — начала растирать мои ноги Тася. — Рой в башне, надо уходить тихо.

Я кивнула, беззвучно глотая боль, а Тася зашла мне за спину, намереваясь освободить мои руки.

— Давай же! — нетерпеливо приговаривая Тася, стараясь справиться с узлами Роя.

Я попыталась её успокоить и мягко произнесла:

— Не спеши.

— А стоило бы, — в дверях появился Рой.

— Чёрт, — обречённо выругалась я, оборачиваясь к Тасе.

Вдруг меня со стулом снесло воздушной волной, припечатывая Тасю, к стене. Я посмотрела на Роя: он довольно держал правую руку перед собой, готовя замах левой. Я еле терпела давление, обрушившееся на мой живот, а Тася молчала. Нет! Я испугалась, что Рой убил её одним ударом, да ещё таким, где её будто бы убила я.

— Тася? — позвала я подругу.

Она не ответила, а Рой запустил вторую воздушную волну. Я уже приготовилась умирать вслед за подругой, но меня вдруг закрыл своим щитом… огромный кактус, причём колючий лишь со стороны Роя.

— Подожди чуток, — сказала подруга, отодвигая меня со стулом от себя.

Радость и страх смешались в дикий коктейль адреналина: я была счастлива, что Тасю не раздавил удар Роя, но и боялась, что она не справится одна.

Тася встала передо мной, прикрываясь вторым колючим щитом. Рой поджал губы и сморщил лоб, отступая в коридор, — испугался?

Когда Рой скрылся за стеной, подруга, не скрывая ликования, бросилась развязываться меня — как же зря! Рой ударил её воздушной волной прямо в спину. Тася упала на четвереньки. Рой же играл с мощным стихийным потоком, нанося всё новые атаки по спине девушки. Он бил то сверху, то сзади, то сбоку. Тася застыла, словно каменная. А я пыталась встать с этого прокля́того стула, чтобы хоть как-то помочь подруге.

— Понравилось? — обратился Рой к Тасе, пряча руки в карманы.

Девушка всё так же неподвижно, молча стояла на четвереньках, но после вопроса Роя вдруг стала обрастать мхом. Я застыла от удивления: какие ещё тайные силы скрывает Тася? За мгновенье превратившись в живую тёмно-зелёную гору, девушка встала в полный рост и развернулась к Рою лицом.

— Думала меня травкой напугать? — усмехнулся Рой и направил сокрушительный воздушный поток в нашу сторону.

Кактусный щит разломило на две части, меня снова припечатало к стене, а с Таси сдуло весь мох, оголяя её каменную кожу.

Кажется, Рой обалдел не меньше, чем я — не каждый же день видишь антропоморфную стихию. Пока мы с Роем растерянно наблюдали за величием Земли, Тася обняла себя руками, согнулась и резко выпрямилась, выпуская в Роя град мелких камней. Рой выставил перед собой воздушный щит, но несколько галек его всё-таки задело — малость, а приятно.

Тася продолжила наступление, каждым своим шагом проминая под собой деревянный пол. Она забрасывала Роя тяжёлыми булыжниками и уверенно шла вперёд. Рой отступал, едва сдерживая натиск каменной бури. Я распутывала руки, дёргаясь на стуле, но, кажется, только сильнее затягивая узлы.

— Хватит! — прокричал Рой. — Я сдаюсь!

Он поднял руки, убирая воздушный щит. Тася остановилась — она замешкалась и обернулась ко мне, ища в моих глазах решение.

— Сзади! — проорала я, но было поздно.

Рой запустил в Тасю все мелкие камушки, которые некогда девушка каскадом обрушивала на него. Полуземлевичка не была готова к атаке: её каменная броня потрескалась и с грохотом обвалилась на пол, обнажая уже знакомую мне зелень, покрытую колючими шипами.

У Роя не осталось шансов. Тася с лёгкостью пробилась сквозь его ослабевший воздушный щит, схватила за руку и дёрнула на себя, заключая некогда любимого парня в зелёные острые объятья. Рой сопротивлялся, но Тася сжимала руки всё сильнее, глубже насаживая тело Роя на шипы — ещё немного, и она проткнёт его насквозь.

— Стой! — закричала я. — Ты не убийца!

В этот момент мной двигали чистые эмоции: горечь от случайной смерти Жака, жалось к неудачнику Рою и страх, что Тася, убив любимого, не сможет себе этого простить. Я не хочу, чтобы в ночных кошмарах Тася видела изуродованное лицо Роя — нет, она этого не заслуживает.

Тася разжала руки, выпуская из своих объятий истерзанного Роя, — она не такая. Меня окутало облегчение, что я уберегла подругу от поступка, которого она никогда не смогла бы изменить.

Аккуратно опустив полуобморочного Роя на кровать, Тася втянула иголки, обняла окровавленное тело парня и заплакала на его груди. Она всё ещё его любит, несмотря на то, что он целовался с Дорой, похитил меня и чуть не убил её саму — она его любит, любит всей душой.

Я отвернулась, дав Тасе возможность уединиться со своими чувствами хотя бы на мгновенье, но это мгновенье стало роковым. Тася вскрикнула, отпрыгнув от парня: из её шеи торчал каменный осколок. Рой тяжело поднялся, подошёл к захлёбывающейся кровью девушке, вырвал камень из её шеи, орошая красным фонтаном комнату.

— Не-е-ет! — закричала я, безуспешно призывая магию на помощь.

— Как скажешь, детка, — Рой вонзил острый камень прямо в сердце любящей его девушки и брезгливо оттолкнул её от себя.

Тася упала замертво.

— Запачкался, — недовольно пробурчал Рой и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Я завыла от отчаянья.

— За что?! — прокричала я, надрывая горло. — За что ты убил её?!

Ответом мне стала звенящая тишина.

— Она любила тебя! — водопад слёз окутал мои щёки. — Она любила тебя, сволочь! Слышишь?! Любила!

Я рыдала, проклиная всё на свете: Академию, Роя, себя. Во всём виновата я: не останови я Тасю тогда, сейчас бы она была жива.

— Ненавижу! — простонала я сорванным голосом. — Ненавижу…

Боль и отчаяние острой саблей вспороли мою грудь: казалось, мне заживо вырезали сердце. Меня наполняла бесконечная тьма, клубящаяся чёрным змеем на месте, где раньше жили любовь и радость. Мне больше не нужно ничего! Пошло всё к чёрту! Я не могу больше терпеть! Не могу!

Как?! Как мне это пережить? Как забыть распахнутые янтарные глаза Таси, погибшей от руки любимого парня, спасая меня? Как?! У меня нет сил! Ненавижу!

Я волком выла, оплакивая подругу. Даже когда высохли все слёзы, я не переставала кричать — боль и безысходность выворачивали моё нутро, стремясь выплеснуться наружу.

Так продолжалось долгие часы. Яркий дневной свет сменился багровым закатом, залившим кровавую сцену гранатовой дымкой — бездыханное тело лучезарной Таси вдруг приобрело оттенок свирепости и садизма. Я сжала челюсти до хруста, сдерживая бурлящую в венах ярость.

Пульсирующий красный свет усугублял психоделическую обстановку в комнате. Пустующие апартаменты одной из башен СиЛ вдруг превратились в мой личный демонический котёл: мне стало жарко, сухость во рту усилилась, сознание поплыло, — я перестала сопротивляться гневу. Я отомщу.

Живая или мёртвая, но я убью это ничтожество: он будет гореть в адском огне так же, как сгораю в нём я. Я заставлю его страдать. Он испытает весь спектр оттенков животной боли. Он будет молить, чтобы я его убила.

— Ха-ха-ха! — дьявольский смех ударился о вишнёвые стены комнаты и разлетелся эхом.

Я больше не боюсь: сладкое предвкушение мести теперь наполняет меня. Я коварно улыбнулась, а из треснувшей от сухости губы тонкой струйкой сбежала пурпурная капля. Я облизнулась: вкус крови будто придал мне сил, — я жаждала её, я стремилась её напиться. Ну же, Рой, заходи…

Эта тварь будто чувствовала, что её ждёт, и не спешила навстречу своей смерти. Я выжидала.

Комната погрузилась в темноту, а вместе с кровавыми цветами ушёл и адреналин, питающий мою ярость. Внутри стало пусто-пусто. Я не плакала, не кричала и не смеялась. Маска безразличия плотным слоем легла на моё лицо. Мне стало всё равно.

Мёртвое тело Таси уже не задевало моё сердце: кажется, её труп лежал здесь всегда, — я даже привыкла. Когда за тьмой я перестала различать янтарный блеск открытых глаз девушки, я отстранилась, замкнулась в себе и приняла судьбу.

Я готова умереть.

От голода, от жажды, от побоев Роя — мне плевать. Пусть всё закончится, и я вступлю на путь бесконечной пустоты, в которой обрету покой.

Как по наводке, Рой вернулся только сейчас — долго же он зализывал раны. Его походка была тяжёлой и усталой: вероятно, прежде стоило поспать, — я бы обязательно поспала и выпила пару бочек воды. Я причмокнула сухими губами — хотя плевать.

— Фу, — фыркнул Рой, маша перед лицом ладонью, — ну, и запашок.

Да? А я привыкла.

Рой подошёл ко мне и мягко спросил:

— Хочешь, чтобы всё это закончилось?

Я устало кивнула.

— Просто расскажи, где кольцо, — завёл старую песню о главном Рой.

— Нет, — прошептала я.

— Что?

— Я сказала: «Нет».

— Всё-таки не знаешь, — усмехнулся Рой, видимо, вспоминая мой дневной блеф.

— Не хочу рассказывать о кольце трусливой собаке, — укусила напоследок Роя я.

— Кем ты меня назвала? — Рой бросился ко мне.

— Псом, — гордо вздёрнула подбородок я, невозмутимо глядя в лицо своей будущей смерти, — грязной, безвольной псиной, регулярно полирующей толстый зад своего хозяина.

— Заткнись! — мне сильно прилетело по челюсти, а рот наполнился кровью.

— Не нравится правда? — я сплюнула, игнорируя головокружение и нависшую надо мной слабость.

Вместо ответа, Рой ударил кулаком мне прямо в живот. Я поперхнулась и закашлялась:

— Лучше магией…

— Что ты там бормочешь? — прорычал Рой.

— Бей магией, — прохрипела я. — Руками силёнок не хватит.

Рой сдавил ладонями моё горло. Я не сопротивлялась, предоставляя парню возможность поскорее меня добить, но он отступил.

— Не-е-ет, — задыхаясь от гнева, протянул Рой. — Ты умрёшь не так.

— Какая разница? — истерично усмехнулась я. — Ты всё равно убьёшь меня, как шавка: исподтишка, по-шакальи.

— Думаешь, я не справлюсь с тобой?! — взбешённо заорал Рой.

Я отрицательно покачала головой: куда ему, жалкому пресмыкающемуся неудачнику?

Рой оставил меня и подбежал к трупу Таси, брезгливо одной рукой прикрыл нос, а другой достал из её сердца острый каменный осколок — подонок! Быстрыми широкими шагами он направился ко мне, а я приготовилась принять удар в сердце.

Однако Рой прошёл мимо, встал позади меня и судорожно начал резать, сковывающие мои запястья верёвки. Даже это у него получалось плохо: он никак не мог справиться с собственными узлами и возился слишком долго. Я хохотала, выводя парня из себя, а он трясся то ли от злости, то ли от нетерпения.

Наконец, он справился: я поняла это по грубому толчку в спину, — я слетела со стула на пол лицом вниз, мои руки непослушно опали рядом. Я не чувствовала их, честно говоря, я думала, они уже отмерли от перетянутых верёвок. Я не спешила на них глядеть, боясь, и правда, увидеть черноту.

Рой грубо схватил меня за плечо и перевернул.

— Смотри, — прошипел он. — Теперь мы на равных.

Он оттянул левую руку и с размаху ударил меня кулаком в правую скулу.

В ушах вновь поднялся гул, а голова закружилась.

— Нравится? — кричал Рой, нанося точечные удары по моему лицу. — Так ты хотела?!

Я давилась наполняющей рот кровью и бездушно смотрела перед собой. Рой ударил снова, моя голова, как мячик, отлетела от пола и повернулась набок — идеальная позиция, чтобы свихнуть мне шею.

Вдруг я увидела свои руки: на моих запястьях браслет из посеревшего камня — насмешка судьбы и призрачная надежда на жизнь.

Ловля очередные удары Роя, я прислушивалась к своим ощущениям в кистях и пыталась удержать сознание. Сквозь адскую боль головы пробивалась колкая судорога в ладонях. Я сжала кулаки — получилось. Безумная ухмылка легла на моё лицо.

Рой удивлённо замер.

— Продолжай, — рассмеялась я. — Чего застыл?

Рой растерялся: в его глазах читался страх.

Наверно, встреть я себя на улице, с этой дикой ухмылкой, окровавленным ртом, разбухшей физиономией и безумными глазами, сама бы испугалась, но благо в комнате нет зеркал.

Рой озадаченно сидел на мне, вглядываясь в моё лицо. Он заинтересованно рассматривал меня, наклоняя голову и близясь ко мне — я потянулась к нему навстречу. Медленно, по миллиметру, мы приближались друг к другу, и когда мы достигли интимного расстояния, преодолев которое обычно наступает поцелуй, я завизжала ультразвуком.

Рой отпрыгнул от меня, зацепился за стул и упал — бедолага. Неужели он действительно думал, что я его поцелую?

Я воспользовалась заминкой Роя и сорвала с рук браслеты — если это то, о чём я думаю, то на месте ублюдка я бы сиганула в окно.

Рой заметил мои действия и, не дав мне подняться, запустил в мою сторону воздушную волну. Я машинально скрестила перед собой руки, защищая лицо, и… кажется, это сработало — меня не задело заклятье парня, или оно было слишком слабым.

Временем на рефлексию я не располагала, ведь Рой, неизвестно откуда черпая силы, продолжал быстрые атаки по моему импровизированному воздушному щиту, удерживать который с каждой секундой становилось всё труднее. Череп разрывался изнутри, а изо рта вместе со слюной текла вязкая солёная жидкость, меня качало. Рой уверенно приближался ко мне: шаг, второй — и нас разделяет всего лишь метр. Сейчас либо никогда!

Я мысленно воспроизвела перед глазами плетение «Асфик Хомо», сконцентрировалась на цели и всем сердцем возжелала, чтобы сейчас магия была на моей стороне. Мгновение, и я пускаю заряд.

Лицо Роя искажается в гримасе ужаса. Он хватается за горло и будто пытается снять с шеи невидимые верёвки — зря, я только вошла во вкус.

Моё безразличие сменилось яростью. Я с упоением смотрела, как дезориентировавшись, Рой запутался в своих ногах и, споткнувшись, упал на колени — правильно, ему следует запомнить эту позу.

Я же, напротив, наконец-то поднялась: какое же это блаженство — стоять на обеих ногах, хоть и подкашивающихся.

Рой хрипел и плакал, а моё удовольствие от мести сжирала усталость — долгое заточение оставило свои следы. Разумом я понимала, что продержу заклятье от силы ещё секунд пять, а дальше кто-то из нас умрёт — без жертв этой ночью не обойдётся.

Рой сопротивлялся мне, а я боролась с обмороком. Отчаянно я направила на подонка последние крупицы магии, рискуя выжечь свой резерв. Однако когда на одной чаше весов стоит волшебство, а на другой — твоя жизнь, ты обязательно выберешь второе.

Парень тоскливо пискнул и побледнел, опав на пол. Кажется, в этой опасной игре победила я.

Схватившись за ноющий бок, я закашлялась, но удержалась на ногах: если я сейчас упаду, то стану третьим трупом в этой злополучной комнате. Борясь с нахлынувшей тошнотой, головокружением и адской слабостью, я вышла и побрела по тёмному коридору, опираясь на холодную каменную стену.

Я не знаю, сколько блуждала по зданию, прежде чем нашла подземные коридоры, чтобы после потеряться в них. Однако я вернулась в башню Воздуха раньше, чем рассвет озарил окна общежития.

Ползком добравшись на девятый этаж, я с ноги распахнула дверь.

По комнате летали закрученные в воздушном вихре вещи; приведение, извиваясь червём, мерцало синим; а паук орал на Бронесвальда, катаясь по столу на банке — забавное зрелище, жаль, что мне плевать.

Притворив за собой дверь, я побрела в ванную, где первым делом открыла кран и принялась хлестать ржавую воду — самое вкусное, что я вкушала за последние дни.

Казалось бы, я напилась, теперь мне должно стать легче — где уж там! Меня трясло и тошнило, тошнило и трясло.

Выблевав всё, кажется, даже свою душу, я случайно взглянула в зеркало и испуганно отошла. Моё лицо превратилось в один огромный, опухший чёрный синяк. Мне стало так противно.

Перед глазами пролетели события минувших двух дней — мерзость. Я больше не могла находиться здесь, в месте, которое сгубило меня, Софи, мою подругу, Жака и жалкого, трусливого Роя! Я больше не могла оставаться в Академии СиЛ.

К чёрту престиж, к чёрту магию — я была счастлива только в своей забытой богом деревушке, ежедневно подметая полы и фантазируя о большом городе. Ну, попала я в большой город, аж в столицу Сидона, — и что? Все мои мечты разбиты, жизнь разбита, разбита я!

У меня нет будущего — меня ждёт только эшафот! Мало того что я убила Роя, так сделала это запретным заклинанием. Как там говорят? Магия оставляет следы, а, значит, меня когда-нибудь найдут? Отлично! Я готова принять судьбу, но сначала проведу последние дни в родном доме.

Я смыла с себя кровь, переоделась, взяла коричневый кристалл и оставшиеся монеты, а после направилась к западным воротам, не обращая внимания ни на внезапные вопросы малознакомого обжоры, ни на крики обеспокоенного Око. Отныне я обречена, а, значит, к чёрту Академию, к чёрту всех остальных! Я совершила преступление и ни капельки не жалею — я отвечу за всё, но перед смертью вернусь в Валиир.

Мне повезло, что осенью ночи длиннее, а возницы пьянее. Покинув территорию СиЛ, я быстро нашла кучера, согласившегося подбросить меня в сторону моей деревни всего за три серебряных и все бронзовые, которые у меня есть. Ещё до рассвета я успела спрятать своё изуродованное лицо в дряхлой повозке, рискующей не пережить даже дождь, — плевать — главное: я скоро буду дома.

— Лицо расквашено, а торговаться не научилась, — раздался голос у меня на плече.

Вот дьявол: послала к чёрту всё, а семиножка и оттуда вернулся!

Больше книг на сайте — Knigoed.net