Академия СиЛ. Покорение стихий

Глава 14

Вернувшись к себе, я до утра не могла уснуть. Я ходила взад-вперёд по комнате, осматривала паука, разговаривала с зеркалом и жаловалась отражению на выпавшую мне тяжёлую долю. Листая учебники, я представляла, как впечатлённый моими теоретическими знаниями ректор забудет про практическую часть экзамена и поверит на слово, что стихией Воздуха я овладела в совершенстве. А ещё, озираясь украдкой, я постоянно доставала, открывала и тут же захлопывала шкатулку с маленьким изящным кулоном.

Как я хочу домой к Софи! Пусть она своими ментальными штучками промоет мне голову, чтобы я забыла обо всём. Я хочу, как раньше: не знать никаких Максов-Дарианов, не участвовать в смертельно опасных играх, где я даже не новичок, а так, рекрут, не бояться экзаменов и не нести ответственности ни за свою жизнь, ни за жизнь паука.

Полностью разбитая, я понимала, что остаться в Академии поможет только чудо, а мне и так слишком часто везло. Поэтому последний выходной в СиЛ я решила беззаботно скоротать в кругу друзей.

Я привела себя в порядок, распустила волосы, надела забытую в шкафу юбку, выданную комендантом новую блузку, не забыла про новенький кулон, взяла подаренные тайным поклонником конфеты и отправилась в гости к Доре.

Комната Доры, как всегда, оказалась женским штабом, куда сегодня пришла не только я, но и Кора с Тасей. Девочки завизжали от радости, когда я положила конфеты на стол, а Дора вновь назвала меня беглой принцессой. Кора разлила чай, и мы погрузились в тёплые душевные разговоры.

— Мира, знаешь, ты молодец! Благодаря тебе группу воздушников наконец-то заметили, — начала издалека Тася. — Рой мне по секрету сказал, что гордится тобой. Только ты ему ни-ни.

Мы дружно захихикали.

— Да ладно вам! — отмахнулась я.

— Тася права, — кивнула Дора. — Нам стоило сразу поддержать тебя, а не пытаться пересидеть год на задних рядах.

— Ты смелая, — протянула Кора.

— На самом деле, нет, — призналась я. — Я в безвыходном положении, и, возможно, больше я с вами так чай не попью.

— Так и знала, — холодно цыкнула Дора.

Я удивлённо посмотрела на неё: откуда ей известно, что меня ждёт экзамен?

— Вот, держи, — протянула она мне три золотых.

— Это ещё что? Зачем? — опешила я.

— Помогаю тебе выбраться из безвыходного положения.

Не думает же Дора, что ректор засчитает мне экзамен за взятку в размере трёх золотых? Здесь нужно хотя бы пятьсот: по всей Академии будем ходить собирать?

Молчание затянулось, поэтому в разговор вмешалась Кора:

— У меня тоже есть, я тебе одолжу.

— И я, — поддержала Тася, — правда, у меня только четыре серебряных.

— Мне не нужны деньги, — отказалась я.

— Дело в Стефи? — шёпотом спросила Дора, но все услышали.

— Нет, — выдохнула я. — Дело в ректоре.

Не знаю, что одногруппницы себе напридумывали, но их округлившиеся глаза и открытые рты не говорили ни о чём хорошем, потому я поспешила объясниться:

— На вступительных испытаниях не смогли определить мой уровень дара стационарным митиком, так как абитуриентов было много, и заряд артефакта закончился… Меня взяли, ориентируясь на общий потенциал. Через два дня у меня проверка, и ректор обещал, что лично примет у меня промежуточный экзамен по специальности.

— Получается, преподавателям ты не врала… — тихо сказала Тася.

— Не вижу проблемы, — холодно отметила Дора.

— Я недавно обратилась к стихии и не умею её контролировать, боюсь, что будет всплеск, — честно ответила я, не уточняя, когда именно во мне проснулась сила.

— Так это ерунда, — хихикнула Кора и толкнула Дору в бок.

Между сёстрами завязалась игра в гляделки, бесспорной победительницей которой стала неудавшаяся огневичка.

— Мы можем тебе помочь, — признавав поражение, сдержанно сказала Дора, демонстрируя всем видом, что эта идея ей не по душе.

Кора, не заметив недовольства сестры, принялась эмоционально рассказывать, как в детстве их отец заказал для дочерей особые артефакты, способные сдержать неконтролируемые всплески магии разбалованных аристократок. О подобных вещах принято не распространяться, поэтому сейчас меня посвятили в семейную тайну — недовольство Доры оправдалось.

— Я съезжу домой и привезу свой кристалл, — подытожила Дора, встав с кресла и подходя к шкафу.

— Уже темнеет, ты не успеешь вернуться, — парировала я, будто не для меня старалась подруга.

— Я попробую.

— Поедем вместе, — решила я. — В противном случае я просто не воспользуюсь твоим артефактом.

У Доры не осталось выбора. Мы бегом добрались до главных ворот, где поймали последнюю отправляющуюся в город повозку. Спустя час езды кучер высадил нас на главной площади, где месяц назад, убегая от Макса, я засматривалась на фонтан с рыбой.

Дора уверенно направилась в сторону здания Администрации, а я недоумённо пошла следом — дом подруги стоял рядом.

Когда мы зашли внутрь, я восхитилась, в какой роскоши выросли близняшки: полы устланы дорогими коврами, в холле посередине расположилась широкая, ведущая на второй этаж мраморная лестница, с обеих сторон от которой растеклись просторные коридоры с множеством дверей. Если бы я не знала, что здесь живёт Дора, то подумала бы, что это резиденция императора.

Подруга взяла меня за руку и решительно повела вглубь дома. Я почти срывалась на бег, стараясь успеть за одногруппницей. Иногда мимо проходили люди, которые кивали Доре и сразу возвращались к своим делам — родственники или прислуга? Различать по одежде я пока не научилась: примером тому — Макс. Мира, нашла о чём думать!

Мы зашли в дорого обставленную комнату. Дора поспешила к столу, достала из ящика синий кристалл и отдала камень мне. Я благодарно кивнула и сунула артефакт в карман.

Путешествие от комнаты к выходу повторилось: вновь коридоры, незнакомые люди, кивки, двери и выросшая из ниоткуда фигура статной черноволосой женщины.

— Мама? — запнулась Дора.

— Доченька, ты уже уезжаешь?

Дора напряглась.

— Ты с подругой, — заметила меня женщина и, гостеприимно улыбаясь, добавила. — Останьтесь на ужин.

— Мы опоздаем в СиЛ.

— Доченька, неужели ты не соскучилась по своей семье, — ласково пропела хозяйка дома, поглаживая девушку по руке.

Наверно, Кора пошла в мать: такая же приветливая, радушная и милая.

— Мы должны идти, — попыталась вырваться из объятий матери подруга.

— Нет, вы останетесь! — в голосе женщины послышался металл.

Я дёрнулась от неожиданности, но лицо хозяйки вновь приобрело беззаботный вид — мне показалось? Однако, глядя на Дору, стало ясно, что сегодня я ночую в гостях.

Мы покорно вернулись в комнату подруги.

— Надень это, — приказала Дора, достав из шкафа чёрное платье.

— Зачем? — удивилась я, не спеша наряжаться.

— Мама не позволит нам пропустить ужин, — как само собой разумеющееся ответила девушка.

— А ты разве не голодна?

— Мира, мы собираемся за столом не ради еды, — закатила глаза Дора.

— Почему?

— Потому что в этом доме простых ужинов не бывает, — недовольно объяснила она и, надевая голубое короткое платье, приказала. — Собирайся!

Я подчинилась.

Примеряя облегающее платье с длинными рукавами и тоненькой застёжкой на спине, я возрадовалась, что ростом ниже близняшек сантиметров на двадцать, ибо в противном случае длина сего изделия не позволила бы мне показаться перед родителями подруги. Наверно, Дора отобрала для меня свой самый скромный наряд: без выреза, из плотной ткани и, благодаря моим коротким ногам, по колено.

Собрав мои волосы в высокий хвост, Дора чуть-чуть подкрасила мне глаза и поделилась матовой нюдовой помадой. Позаимствовав у подруги кожаные туфли-лодочки на тонком каблуке, я осталась полностью довольна своим внешним видом. Вспоминая неудачный опыт на балу, я выпустила кулон, завершая образ, — не хочу, чтобы кто-то снова решил, что я бросаю вызов светскому обществу, тем более родственники Доры. Теперь точно всё.

Подруга наводила красоту ещё целый час, скупо делясь информацией, которую мне стоило усвоить, прежде чем я сяду за стол. Да уж, к такому мероприятию нужно готовиться за неделю!

Отец девушки, по совместительству мэр Тормута, человек консервативных взглядов, безжалостный рационалист, ставящий имя и достоинство своей семьи выше желаний её членов.

Мать, создающая впечатление мягкой, чувственной и покорной женщины, готовой стать посредником в любых делах, обладала ещё более твёрдым стержнем, чем её муж. Поэтому за столом мне предпочтительно молчать, изредка отпивать из стакана воду и сохранять на лице маску приятного спокойствия.

По дороге в гостиную я старалась улыбаться, шутить и разряжать атмосферу, но подруга не реагировала: кажется, ей была не нужна маска безмятежности — она с ней родилась. Только у высокой двустворчатой двери Дора притормозила, приложила палец к губам, напоминая не произносить ни слова, вдохнула посильнее воздух, задрала подбородок и вошла.

Гостинная сверкала великолепием. Тёмно-зелёные стены и мебель из красного дерева выгодно сочетались. За огромными окнами открывался потрясающий вид на центр города. Посередине комнаты находился длинный, массивный обеденный стол, во главе которого восседал подтянутый желтоволосый мужчина, отец близняшек. По правую руку от него чинно потягивала белое вино его жена, а рядом с женщиной пустовали два места, которые мы с Дорой поспешили занять.

Едва слуга задвинул за нами стулья, я принялась жадно рассматривать лица, присутствующих на ужине. В основном за столом сидели незнакомые мне мужчины средних лет — вероятно, чиновники — и всего пару женщин, не считая меня, Доры и её матери.

— Прости, друг, задержался, — раздался знакомый голос за спиной.

Машинально оглянувшись, я увидела Господина Арона, протягивающего хозяину дома руку. За ректором в гостиную мрачно вошёл Макс. Я поспешила отвернуться и уставилась в тарелку с салатом — аппетит отбило напрочь. Придётся следовать инструкции Доры: молчать, пить воду, а вот про спокойствие можно забыть.

— Ро́мул, у вас сегодня особые гостьи, — обратился Макс к отцу Доры, будто специально садясь напротив меня.

— Да, познакомься, моя дочь Дора и её подруга… — моё имя мужчина не знал, потому я бесцеремонно подала голос.

— Мира.

— Приятно познакомиться, — усмехнулся Макс.

— Арон, дорого́й, ты не против, если девочки завтра немножечко опоздают. Я знаю, у вас жёсткие правила, но я так скучала по дочери, — защебетала мать Доры.

— Для тебя, Вие́ра, всё что угодно, — улыбнулся ректор.

Приторно-сладкая атмосфера вечера нервировала. Интересно, аристократы всегда говорят, будто вот-вот растекутся, как кисель по поминкам, или сегодня мне так повезло?

— Не стоит опоздание спускать с рук! — обратился Ромул к Господину Арону. — Барышень их возраста надо держать в ежовых рукавицах. Вот я…

— Ромул, — мягко одёрнула его жена. — Наша дочь способная, послушная ученица, дай ей каплю свободы.

— Да, дорогая, ты права, — согласился Ромул. — Арон, поведай-ка об успехах моей старшенькой.

— Друг, не хочу тебя обидеть, но сказать нечего, — начал ректор.

Мать Доры демонстративно от удивления вскинула брови, а отец нахмурил лоб. Господин Арон продолжил:

— Её имя не упоминалось ни в одном из еженедельных отчётов преподавателей, — а после паузы добил, — ни в плохом ключе, ни в хорошем.

Преподаватели каждую неделю пишут отчёт — что за ерунда?! Ещё Макс так пристально смотрит — надо выпить воды и не подавиться.

— Всё дело в направлении, — меня отвлёк голос Виеры. — Какие успехи могут быть на Воздухе?

— Она сама выбрала эту стихию, — ответил ректор так, будто Дора не сидела с ним за одним столом.

— Это всё ваш глупый договор, Ромул! — прощебетала мать Доры, повышая тон. — Если бы ты не хотел проучить Кору, то старшая пошла бы на Воду!

— Папа, это правда? — разбавил спор острый вопрос Доры.

Повисла неловкая пауза.

— Да как ты мог?! — голос Доры дрогнул. — Из-за тебя Кора не учится там, где мечтала, а я…

— Молчать! — прогремел хозяин дома. — Не доросла ещё мои решения обсуждать.

— Если бы у нас была возможность выбирать, где учиться, то всё было бы по-другому, — парировала Дора.

— У тебя она была! — взревел Ромул.

— Но не у Коры! — запищала подруга.

— Господа! — одним словом закончил конфликт Арон. — Дело не в направлении, а в приложенных усилиях. Например, усердие мисс Миры на этой неделе отметили сразу четыре преподавателя.

Все безмолвно сидящие за столом мужчины оживились и одобряюще закивали, а ректор продолжил:

— Более того, в среду ей назначена повторная проверка, пройдя которую Мира сможет изучать дополнительную стихию. Ромул, твои дочери тоже могут прийти.

— Ай, дипломат! — расплылся в улыбке Ромул. — Ну, дипломат! Ей-богу! Если ты переведёшь дочек, буду только рад. И, правда, сколько можно их на позорном направлении держать?

Присутствующие одобрительно захихикали.

— Не переведу, — холодно подчеркнул ректор. — Но выдам двойной диплом.

— Называй как хочешь, — отец Доры окончательно смягчился и поднял бокал за предстоящий экзамен близняшек.

После третьей стопки мэр обратился к Доре:

— Учись, Дорка, у подруги своей! Сама поступила, без покровительства, ещё и дополнительную стихию выбила, а ты… — он махнул на неё рукой.

— Что я? Я просила твоей протекции? — не смогла промолчать Дора.

— А ты думаешь, что без меня ты этот экзамен сдашь? — взревел отец.

— Не сомневайся, — прошипела подруга, но её никто не слушал.

— А не сдаст, замуж выдам, — хохотнул мэр. — Девке шестнадцать уже, а невестой ещё не представлена.

— Ромул, — с нажимом обратилась к мужу Вие́ра, но тот её не заметил.

— Ру́ди! — обернулся мэр к одному из пожилых чиновников. — Как тебе моя Дорка?

Сидящий по левую руку от хозяина стола полулысый, сальный, краснолицый мужчина похотливо облизнулся и сказал:

— Хороша! Дирако́н за неё отдам!

— А поместье в Ли́ре? — нахмурился Ромул.

— И поместье в Лире, — ответил ненавистный жених.

Мужчины схватили друг друга за головы, прижались лбами и громко расхохотались.

Дора резко встала, вышла из-за стола и молча покинула гостиную.

— Спасибо за гостеприимство и вкусный ужин, — сказала я, оставляя нетронутый салат.

Кажется, мужчины меня не услышали, а Виера одобрительно кивнула, позволяя удалиться.

— Дора, подожди! — окрикнула я подругу, догоняя её в коридоре.

— Мира, пожалуйста, погуляй в саду! Я хочу побыть одна, — еле сдержанно ответила она.

Без лишних вопросов я вышла на задний двор и устроилась на лавочке, скрываемой высокими кустами роз. Осенняя ночная прохлада приятно щекотала голые ноги и остужала мысли.

Скоро я начала замерзать, но возвращение в роскошный дом мэра Тормута показалось мне хуже перспективы заболеть.

— Рад, что ты носишь мой подарок, — в саду внезапно появился Макс и сел рядом.

Значит, кулон прислал он: почему-то это знание не сделало меня счастливой. Я гордо вздёрнула подбородок и схватилась за цепь, чтобы одним резким движением правой руки сорвать её с шеи. Макс накрыл мою ладонь своей.

— Не делай этого, — хрипло прошептал он, наклоняясь ко мне. — Пожалуйста.

Я дёрнула рукой, но Макс до боли сильно сжал мои пальцы.

— Отпусти! — разозлилась я.

— Нет.

Тогда я попыталась сорвать цепочку другой рукой, но Макс перехватил моё запястье раньше, чем я успела это сделать.

— Я буду дарить тебе кулоны каждый божий день, если ты ещё раз попробуешь его сорвать! — сквозь зубы прошипел Макс.

— Значит, я обязательно это повторю, — яростно смотря в наглые синие глаза, съязвила я.

И мир остановился. Макс меня поцеловал…

На следующее утро мы с Дорой возвращались в Академию молча. Пока кучер хлестал нерасторопных лошадей, а повозка подпрыгивала на камнях, я смотрела в окно и думала о вчерашнем вечере.

Я вспоминала, как целый час мёрзла на заднем дворе дома мэра, как пришёл Макс, как я пыталась сорвать с шеи кулон, но ярче всего в памяти всплывал поцелуй синеглазого блондина, пощёчина, второй поцелуй и желание ударить Макса вновь. Я не могла забыть, как парень победоносно улыбался, а я раздавлено молчала. По телу бежали тревожные мурашки от мысли, как он коснулся моей шеи, а его ладонь скользнула на затылок и одним движением расстегнула цепочку. Уже не вырвать из памяти картину моего позора, где Макс со словами «не заслужила» положил кулон в карман своих брюк и быстро ушёл, оставив меня в саду одну.

У меня на душе ещё ни разу не было так погано, как вчерашним вечером в саду. Скованно сидя на холодной лавочке, скрываемой великолепными кустами роз, я, не думая ни о чём, смотрела на мощёную дорожку между увядающими клумбами. Я не стала ни отчаянно плакать, ни истерически смеяться — внутри образовалась пустота, заполнить которую я не могла, да и не хотела.

— Приехали! — крикнул возница.

Дора подорвалась с места и, не дожидаясь меня, скрылась за главными воротами Академии СиЛ. Прикусив губы от досады, я побрела следом.

Наверно, мне стоило поговорить с подругой, но поддержка из меня пока не очень. И без того я и чувствовала себя треснувшей чашкой — не время лить в неё горячий чай. Хоть, пока мы ехали, неловкость не просто витала в воздухе, а буквально сжимала меня в своих объятьях, что-то изменить я была не в состоянии.

Вернувшись к себе, я достала из кармана юбки синий кристалл, покрутила в руках и сказала:

— Дорого ты обошёлся мне, малыш.

На автомате открыв ящик, где на белых простынях лежал Око, спинка которого почернела, я положила рядом с пауком артефакт и задвинула полку. Без малейшего энтузиазма я вышла из комнаты и поплелась в сторону учебных корпусов просто потому, что скоро экзамен и так надо.

Оставшиеся занятия понедельника прошли мимо меня: я безразлично сидела у окна, бездумно записывала лекции и устало отвечала преподавателям, вдруг проявившим интерес к адептам в васильковой форме — это я так вдохновила профессоров? Неважно, мне всё равно.

Учебный день вторника я повела по той же схеме. Лишь во время ужина в столовой ко мне подсели без умолку болтающие Кора и Тася.

— Мирка, хоро́ш тебе из-за дежурной проверки так переживать! — начала Кора, намекая на моё унылое лицо.

Растянув губы в фальшивой улыбке, я благодарно посмотрела на девушку и продолжила жевать жареную куриную ножку, не чувствуя вкуса.

— Мне тут маман написала, — не унималась Кора. — Говорит, Дорка на старпёрском собрании местной знати такое вычудила, что папочка пригрозил выдать её или нас, я не очень поняла, замуж, если мы провалимся на промежуточном экзамене.

Я застыла, ошарашенная беспечным отношением Коры к перспективе выйти замуж за престарелого чиновника Тормута. Курица застряла в горле, и я закашлялась.

— Нормально? — спросила Тася, похлопав меня по спине.

Я кивнула, запила компотом и обратилась к Коре:

— Ты совсем не волнуешься?

— О чём?

Я выжидающе посмотрела на желтоволосую одногруппницу, взглядом намекая на очевидные вещи.

— Да, брось! — рассмеялась она. — Пройду я этот тест!

— А если нет? — предположила я, вспоминая реакцию Доры.

— Замуж выйду! За самого старого! — насмешливо ответила Кора, но мне показалось, что в её словах не было и капли шутки. — А когда он вдруг того, скажем, после первой брачной ночи сердце не выдержит, стану счастливой богатой вдовой и заведу красивого молодого любовника.

Чем больше говорила Кора, тем сильнее я верила, что она это непременно сделает.

— Сынишка Господина Арона — прекрасная кандидатура, — расплываясь в счастливой улыбке, заключила Кора, будто одногруппница уже провернула свой коварный план.

Меня укололо упоминание о Максе, но я не подала виду, соглашаясь с ней: роль любовника богатой вдовы нахальному блондину, несомненно бы, подошла.

— Кстати, я тоже с вами иду, — ввязалась в разговор Тася.

— Куда? — сбилась я.

— На эк-за-мен! — как малому ребёнку, по слогам ответила девушка, тряхнув своими каштановыми волосами и предупреждая дополнительные вопросы, добавила. — Я знаю, что меня никто не звал, но я не упущу такой шанс: попробую пробиться на Землю.

— И Тинг идёт, — прибавила Кора.

— А Рой? — не дожидаясь его имени, уточнила я.

— Не хочет, — немного мрачно ответила Тася. — Говорит, боевой стихийный маг из него никакой, ждёт проверки на ментальность…

Решение одногруппника совершенно не удивило: его позицию я знала давно, — потому я неопределённо пожала плечами и вернулась к остывшему ужину.

Кора и Тася не замолкали ни на мгновенье, говоря обо всём и ни о чём одновременно, а я перестала обращать на них внимание и даже слушать. Лишь попрощавшись с девочками на лестнице второго этажа, я, наконец, смогла побыть в тишине.

Вернувшись в комнату, я бездумно пролистала учебники, повторила заклятье левитации и, не раздеваясь, упала на кровать.

Мне снился бал, где я кружилась в вальсе уже третью мелодию подряд с одним и тем же кавалером в карнавальной маске. Я была счастлива и весела, но меня раздирало любопытство, кто же скрывается за ярким атрибутом праздника. Музыка стихла, и я, игриво хихикая, сорвала маску с незнакомца — со мной танцевал Макс.

Меня накрыло раздражение, и я, глотая комочки ненависти, выбежала из бального зала во двор, усыпанный кустами азалии с одной стороны и камелий — с другой.

Услышав настигающие шаги, я рванула вправо, давясь запахом цветов, наполнившим грудь. Сбив дыхание, я опёрлась спиной о холодный камень стен башни артефактников. Вдох-выдох. Рядом со мной появилась тень.

Я повернула голову, ожидая увидеть нашедшего меня блондина, но ко мне бесшумно приближался Жак. Его лицо и тело покрыли гниющие раны, движения казались неестественными, плечи перекосились набок, а в глазах отсутствовали зрачки. Жак расплылся в кровавой улыбке и произнёс:

— Я рад, что это сделала ты.

С криком я резко проснулась: меня сковал страх, лоб покрылся испариной. Покачиваясь, я запустила пальцы в волосы и заплакала: Жак видел. Перед смертью он меня видел — мне конец!