Академия СиЛ. Покорение стихий

Глава 22

Пол в спальне Доры оказался на удивление удобным, учитывая, что я посвятила четверг сначала тренировкам, а после утомительному ожиданию, когда наша любимая пухляшка Тася придёт в себя. Оставшиеся два часа до рассвета спала я крепко и сладко, потому и проснулась позже всех: собранные Дора и Кора тихо болтали, сидя на креслах, а Тася умывалась в ванной — только я всё ещё звёздочкой лежала на ковре и не спешила подниматься.

По-хорошему мне сто́ит вернуться к себе и переодеться, но вдруг Фарлаг всё ещё подпирает спиной дверь в мою комнату? С другой стороны, Око давно один и наверняка волнуется, почему я не ночевала дома. Была не была — обида паука страшнее недовольных комментариев Фара.

— И куда ты собралась? — раздался голос Доры за спиной, когда я молча встала и побрела к выходу.

— Пойду переоденусь, — отмахнулась я.

— А вдруг Господин Фарлаг не ушёл и дожидается тебя, чтобы устроить взбучку? — сощурила глаза Дора.

— Тогда я проснусь быстрее, — отшутилась я.

— Я с тобой, — неожиданно вызвалась Кора. — Спасу тебя из лап злого препода.

Хотела я сказать, что не такой он и злой, но прикусила язык, внезапно осознав, что слишком часто Кора стала меня спасать. Даже заботливая Дора, с которой, к слову, мы общаемся гораздо ближе, не опекает меня так сильно, как её сестра, — что же, будем наблюдать.

Поддержка Коры пришлась как нельзя кстати: настроение невыспавшегося Фарлага я считала моментально, но едва молодой человек встретился взглядом с сияющей Корой, как выражение лица парня сменилось на добродушную гримасу. Воспользовавшись заминкой препода, я проскользнула в свою комнату, услышав от него лишь одну фразу, брошенную в спину:

— Через два часа на том же месте.

Пф, и ради этого он ночевал у порога? Мог бы просто записку прислать, как всегда делал Господин Арон, а не мёрзнуть в коридоре всю ночь.

Хорошо, что до тренировки у меня ещё целых два часа: я с удовольствием потрачу их на валяние в ванной и неспешный завтрак. Так и сделала. Почти час я отмокала в горячей воде и любовалась гладкой кожей на руках — спасибо Доре, которая подлечила спящую на ковре ночную гостью — и мечтала о еде.

Я умылась, высушила волосы и надела форму в полной тишине. Непривычно, когда паук не бухтит и не возмущается — интересно, почему?

— Око, а чего ты молчишь? — я первой обратилась к пауку.

Он не ответил, хотя не спал — я в этом уверена, потому что с момента моего прихода паук переместился с одного края стола на другой.

— Око…

— Разговаривай с теми, у кого вчера ночевала, — получила я в ответ, а семиногий уполз в щель между стеной и столом.

Ладно. Вечером поговорим.

Бодро направившись в столовую, я ощущала лёгкую эйфорию от предвкушения занятия по боевой магии. Я шла, рассматривая пожелтевшие деревья, отцветающие кусты высоких роз и вечнозелёный газон — сегодня никто и ничто не испортит моё настроение.

Как говорится, не загадывай. Стоило мне искренне порадоваться чудесному дню и отличному самочувствию, как в затылке появилась тяжесть, перерастающая в ноющую боль. Замедлив шаг, я потёрла голову. Вдруг меня окатило волной слабости, а мышцы спины и рук начало ломить так, будто вчера я сто телег зерна в одиночку разгружала. Я остановилась и глубоко вдохнула, чтобы облегчить свой внезапный недуг, но выдохнуть не смогла. Впервые в жизни я столкнулась с приступом удушья: меня сковал страх, в горле запершило, а шею словно сдавили мощные ладони Тинга. Как выброшенная на берег рыба, я часто безуспешно глотала воздух, борясь с мелькающими в глазах белыми пятнами. Пульс ускорился в пять раз, а на лбу проступили капельки пота: что со мной?

— Еле догнал, — обжёг меня знакомый голос.

Голова загудела сильнее, и я с трудом обернулась, чтобы увидеть спешащего ко мне Дара.

Хорошо, что вчера я не ужинала, а сегодня ещё не завтракала, потому что резкий спазм в желудке заставил меня вырвать вчерашний чай, оставляя после себя жжение в гортани от обилия желудочного сока, просящегося наружу.

— Мира, — обеспокоенно крикнул Дариан и потянулся ко мне.

Истерично замотав головой, я рванула прочь что есть мочи. Обожаю принца Смерти за то, что он не имеет привычки догонять молчаливых убегающих девушек, потому что, отдаляясь от него, с каждым шагом мне становилось легче: дыхание восстанавливалось, тошнота проходила, гул в голове стихал.

Я остановилась лишь в коридоре столовой, когда от прежней, мучительной боли не осталось и следа. Прижавшись спиной к холодной стене, я посмотрела на высокий потолок и нервно засмеялась:

— Так вот ты какая, магическая клятва.

После пережитого с утра завтрак я съела быстро, не замечания ни вкуса еды, ни её количества — мне постоянно было мало. Я жадно жевала полуостывшее мясо и никак не могла наесться — теперь я знаю, что от действия магической клятвы не только ужасно плохо сначала, но и по-волчьи голодно потом.

На занятие к Фарлагу я явилась с урчащим животом и ошалелыми глазами.

— Я понимаю, что сам взял с тебя обещание не опаздывать, но позавтракать всё-таки стоило.

На молодого недопрепода напала осенняя вселюбовь и октябрьское добродушие — рановато. Может, холодный пол коридора так благотворно повлиял на заносчивого парня? Если это так, то я бы ещё парочку знакомых с удовольствием туда сводила.

Несмотря на отличное настроение Фара, многочасовая тренировка вышла изнурительной и чересчур жёсткой — нет, эта ночь всё же выйдет мне боком. Сегодня Фарлаг, кажется, хотел, чтобы я освоила весь курс практической магии Воздуха за один день. Фар открывал параграф, пять минут тратил на краткое изложение теории и объяснения, как построить формулу заклятия, а затем заставлял меня сотворить это заклинание раз пятьдесят — и так было с каждой последующей темой, коих мы прошли порядка пятнадцати. В конце концов, я перестала заморачиваться и пытаться аккуратно построить сложные плетения заклятья, как объяснялось в учебнике, — я просто представляла себе конечный результат, и, вуаля, всё получалось… ну почти всё.

Без точного просчёта схемы заданного заклинания у меня не выходило вложить в формулу необходимое количество силы: я всё время перебарщивала. После каждого запущенного мной урагана Фар штрафовал меня на десять подходов левитации листка бумаги. Теперь я понимаю суть этого упражнения: если не злиться и не думать о дурацких методах Фара, то оно помогает сконцентрироваться, успокоиться и научиться вливать магию в заклятье постепенно, по едва ощутимым каплям.

Мы делали перерывы лишь на обед и ужин, куда Фарлаг меня упорно сопровождал. Правда, в этот раз мне было плевать на шепотки за спиной — призна́юсь, я к ним даже не прислушивалась — я устала настолько, что еле волочила ноги, а наши занятия, как оказалось, не закончит даже ночь.

— Вторую порцию хочешь? — пододвинул ко мне свою тарелку Фар.

Это что за аттракцион невиданной щедрости? Конечно, я хочу, но с чего бы стихийнику делиться со мной казённой едой?

— С чего такое великодушие? — поинтересовалась я.

— Сегодня ночью будем отрабатывать «Асфик Хомо», — заговорщически прошептал Фар.

— «Асфик»… что? — переспросила я. — Обычно все заклятия в учебнике имеют нормальные названия, как минимум понятные.

— А кто тебе сказал, что «Асфик Хомо» преподают в Академии?

Заинтриговал. Я старательно съела благородно отданную Фаром порцию и, как прилежная ученица, устремилась к тренировочному залу, обгоняя преподавателя.

«Асфик Хомо» — не что иное, как самое настоящее боевое заклинание Воздуха, с помощью которого можно убить — да-да, убить противника, не привлекая внимания. Суть заклятья в том, что человек, на которого оно направлено, лишается не только возможности дышать, но и всего кислорода, присутствовавшего в его организме. Жертва, подпавшая под влияние «Асфик Хомо», моментально дезориентируется, теряет возможность позвать на помощь и не может дать отпор нападающему. Всего пять минут, и ты труп — быстро и удобно. Единственный шанс спастись — отвлечь мага, наложившего заклятье, и сбежать, что получалось далеко не у многих. «Асфик Хомо» — идеальный способ убийства: тихий, неприметный, к тому же искусно владеющие этим заклятьем воздушники могут применять его без телесного контакта. Круто!

И почему маги Воздуха не популярны? Мне кажется, именно воздушники способны стать самыми эффективными солдатами — просто задушить противника ещё до того, как он успеет нанести первый удар. Да уж, что-то не так с тактической составляющей армии Сидона, хотя… я же не знаю наверняка, может, это какое-то секретное заклятье?

— Запрещённое, — сказал Фар и добавил. — Ты часто думаешь вслух.

Блин! Что ещё я ему наговорила, пока он прикидывался глухим?!

— А что будет, если я его применю? — игриво спросила я, меняя тему.

— Тебя казнят, — серьёзно ответил Фар.

— И зачем учить то, что может привести к смерти? — нервно спросила я, а внутри разгорелось пламя любопытства.

— Затем, что пока из боевой магии высшего порядка ты способна освоить лишь это, — спокойно объяснил Фар.

— Я пока могу выучить что-то из низшего, — предложила я.

Конечно, стремление узнать «Асфик Хомо» раздирало меня изнутри, но толика рассудительности в глубине души шептала, что это очень-очень плохая идея.

— Даже знания выпускника Академии СиЛ тебе не помогут, — холодно отрезал Фар.

— Что?!

Фарлаг аккуратно взял меня за плечи и посмотрел с серьёзнейшим выражением, которое я у него видела — мне показалось, что его глаза перестали косить, а черты лица приобрели оттенок суровой мужественности:

— Я, может, не лучший преподаватель, но я не слепой, — начал он. — Если бы тебе не угрожала реальная опасность, ты бы не стала просить обучить тебя боевой магии, тем более соглашаться на все условия, в том числе на ужин перед нелюбимыми тобой сплетниками.

— То есть совместная трапеза — это проверка? — с нажимом спросила я.

— Что-то типа того. Неужели ты думала, что я хочу заниматься с истеричной девчонкой без мотивации? — спросил Фар и сам же ответил. — Конечно, нет. Только те, чья жизнь зависит от сегодняшнего урока, добиваются результатов, остальные тренируются в полсилы и только чтобы похвастаться перед подружками.

Поэтично.

Удивительно, что Фарлаг так хорошо разбирается в людях — жаль, что я так не умею. Вот зачем он мне помогает… или наоборот? Пока не важно, главное, что теперь я перестану быть беззащитной. Я не сдержала ухмылку.

— Не знаю, что ты там себе надумала, но не надейся, что ты освоишь «Асфик Хомо» с первого раза, — спустил меня на землю Фар.

Но раздирающую радость от причастности к тайным знаниям не так просто изгнать из любопытной адептки:

— А почему вы помогаете мне?

— Ты не спрашиваешь о моих мотивах, а я не спрашиваю о твоих, — закончил Фар, всё ещё смотря на меня прямым, не раскосым взглядом.

Чудеса.

Я кротко кивнула, и мы приступили к занятию.

Когда Фарлаг говорил, что «Асфик Хомо» — единственное заклятье высшей магии, которое я способна освоить на данном этапе обучения, внутри меня зрело негодование и страстное желание доказать обратное. Запрет на заклинание и последствия использования отошли на второй план, а я с удвоенным, нет — утроенным старанием — принялась выполнять указания Фара.

Я внимательно прослушала пять раз лекцию о том, что применение этого заклятья возможно только в крайнем случае, то есть когда мне сто процентов угрожает смерть; в остальных ситуациях я заикаться о своих знаниях не имела права. Хорошо, Господин учитель, можно уже ближе к практике?

После инструкции по технике безопасности Фар привёл десяток примеров, когда маги поплатились за «Асфик Хомо» не только своей, но и жизнями всех членов их семей. Печальный момент, но я уверена, что избежавших наказания воздушников куда больше, просто не каждый из них станет признаваться в своих грехах.

Наконец, ещё два часа Фар отвёл на изучение формулы построения заклинания: я была вынуждена перерисовать её сто пятьдесят раз на листах бумаги, которые Фарлаг незамедлительно уничтожал после разбора ошибок. Честно говоря, схема «Асфик Хомо» выглядела предельно просто, но, к сожалению, моё нетерпение поскорее перейти от теории к делу сыграло со мной злую шутку: каждый раз я слишком спешила и выводила линии векторов недостаточно ровно, как того требовал Фар.

Спустя полночи страданий мы перешли к практической отработке заклинания, только испробовать мучительное удушье на Фарлаге не посчастливилось: мне пришлось довольствоваться жалкой ролью жертвы. Фар решил, что сначала я должна испытать «Асфик Хомо» на себе, чтобы, во-первых, не растеряться, если один из моих недругов решит убить меня таким изощрённым способом; а, во-вторых, чтобы найти слабые стороны заклятья и предсказать, какой отпор может получить нападающий, то есть я.

Знала бы я, куда вписалась, ни за что на тренировку не пришла: прислала Кору, она нашла бы объяснение, почему я прогуливаю, — уверена, Фар перед её аргументами не устоял. Однако, к сожалению, я уже здесь и третий раз выплёвываю лёгкие после очередной атаки Фарлага.

Ощущения от «Асфик Хомо» схожи с действием магической клятвы, только процесс умерщвления ускоряется в десять раз, а боль усиливается в сто! Более того, мне так и не удалось не растеряться и предпринять какое-то маломальское действие, чтобы защититься или хотя бы попытаться спастись. Вместо того чтобы сохранять спокойствие и трезвый рассудок, я мгновенно дезориентировалась и утрачивала любую связь с реальностью. Если бы господин Зергал видел мои беспомощные конвульсии, в коих я извивалась почти до утра, то это зрелище он даже жалким бы не назвал — скорее поспешил добить меня, чтобы не мучилась.

Кстати, интересный факт: единственное, о чём я мечтала, находясь под действием «Асфик Хомо», — это быстрее умереть — мне даже удалось разок прохрипеть мольбу о моём скорейшем убийстве. Короче, это заклятье — муки страшные, и сегодня я убедилась, что испытать подобное не пожелаю даже злейшему врагу. Только законченный садист изберёт «Асфик Хомо» способом убийства, а я всё-таки не маньячка какая-то. Может, мне и учить это заклинание не нужно?

Стоило найти плюсы в позиции жертвы, как Фарлаг предложил мне поменяться ролями — вот кто настоящий мазохист — я бы добровольно на это не подписалась. Правда, моему преподавателю и страдать не пришлось. Вымотанная я, соскребая крохи оставшихся сил в сознании, старалась высосать кислород из противника — ничего не получилось: то моё заклятье было с лёгкостью отбито Фаром, то оно не долетало до него вовсе.

К рассвету я поняла одно: я безнадёжна. Фарлаг не пытался меня ободрить или поддержать: парень дважды разочарованно цокнул языком, а затем предложил мне выспаться и объявил, что наши занятия отныне будут продолжаться в этой же аудитории по будням после потоковых лекций. Списывать сухость высказываний преподавателя на усталость, как и врать себе, что однажды у меня получится, не было смысла. Потупив глаза в пол и угрюмо опустив голову, я без пререканий побрела в своё общежитие, где меня ждал не менее сложный разговор с обиженным Око.