Акт войны

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хорхе Руис был парнем с фермы, но Мануэль Перейра был портовой крысой. Родившийся и выросший в шумном портовом городе Сантос, на побережье Южной Атлантики к юго-востоку от Сан-Паулу, Перейра любил море и любил трудолюбивую, азартную, деловую жизнь в доках. Правила были просты: ты работал, ты поддерживал свою семью, и ты благодарил Иисуса в конце недели… Остальное зависело от тебя. Пьянство, курение, распутство, драки, что угодно — пока вы сначала заботились о первых трех, почти все остальное было boa vida — хорошей жизнью.

Хотя он вступил в армию и ему нравилось быть сухопутным солдатом, его всегда тянуло к жизни в доках. Ему нравился запах гор джутовых пакетов с кофе или коробок с бананами на причале, ожидающих погрузки на ряды судов со всего мира, запах, заглушающий даже большие дизельные и масляные двигатели; ему нравилась мощь и звериная эффективность кранов, тендеров, буксиров и барж, которые сражались за положение и внимание, как пчелы в улье; и ему особенно нравилась мрачная решимость мужчин и женщин, работавших в доках. Погрузка сотен тонн продукции на борт судна всего за пару часов может показаться невозможной для большинства мужчин, но рабочие делали это изо дня в день, в любую погоду, за смехотворно низкую зарплату. Они ворчали, ругались, дрались, угрожали и жаловались каждую минуту, но они выполняли свою работу, потому что это был их образ жизни, и им это нравилось.

Иногда Перейре хотелось вернуться к тяжелой, но полноценной жизни своего детства. Жители доков научили его, как быть мужчиной. Это была нелегкая опека, ничего из того, что он когда-либо хотел бы испытать снова, но он мог оглянуться назад и гордиться тем, как он прошел через это, гордиться тем, как хорошо он учился и адаптировался, и стремился передать свои знания и опыт своим детям.

«Мануэль?» Перейра обернулся. Его жена, с которой он прожил два года, Лидия, вошла в комнату, кормя грудью его сына Франциско. «Ты должен вот так сидеть у окна?»

«Ты прав», - сказал он и отодвинул свой стул обратно в тень. Они жили в маленькой двухкомнатной лачуге из жести и дерева на четвертом этаже над юго-восточным пирсом на линии Онассиса, в одном из самых оживленных и старых районов Порту-ду-Сантуш. Почти пять тысяч семей жили в этом трущобном городке площадью примерно в один квадратный километр, самодельные коттеджи из дерева и жести были сложены друг на друга, как тысячи тараканов в коробке. Он знал, что ему следует быть более осторожным — Военной полиции было бы до смешного легко просканировать сотни окон всего за несколько секунд из гавани, самолета или близлежащего причала.

Но Перейра чувствовал себя в полной безопасности здесь, среди других лачуг и тысяч людей вокруг него. Не было никаких сомнений в том, что треть его соседей с радостью выдала бы его за вознаграждение, которое, как он знал, было назначено за его голову, но он также знал, что две трети других его соседей отомстили бы за него на месте, и на следующее утро тело информатора было бы найдено плавающим в гавани, за вычетом языка и ягодиц. Людям здесь было позволено уничтожить себя, а не помогать правительству уничтожать других; все выжили, помогая своим соседям, а не сдавая их. Правосудие здесь, в доках, было быстрым и надежным — и правосудие принадлежало народу, а не правительству, как и должно было быть.

Лидия села на подлокотник его кресла, наклонилась и крепко поцеловала своего мужа. «Мой сексуальный маленький начальник службы безопасности», - сказал он ей после того, как их губы оторвались.

«Я ничего подобного», - сказала она. «Но я буду твоей ворчливой женой, если это то, что потребуется, чтобы сохранить тебе жизнь».

Мануэль жадно улыбнулся. Стрелять друг в друга — так обычно начиналась их любовная игра, и это приводило его в восторг. Лидия была всего на одно поколение отдалена от своих родственников-индейцев Бороро из внутренних районов страны, людей, которые жили за счет земли и поклонялись ей, людей, которые были духовно настроены на лес, дикую природу и сами вибрации внутренних регионов. Бороро, особенно женщины, были вспыльчивыми, дерзкими и эмоциональными — три качества, которые Перейра больше всего желал видеть в женщинах. Они жили ради одного: привлечь пару и завести как можно больше детей до достижения тридцатилетнего возраста. Большинство женщин бороро были бабушками и дедушками к сорока пяти годам.

Мануэль встретил ее, когда служил в армии, в штате Мату-Гросу. Девятнадцатилетний муж Лидии был контрабандистом наркотиков; ей только что исполнилось двадцать, она мать семилетнего сына и трехлетней дочери. Мануэль никогда не встречался с дочерью… потому что он случайно убил ее, когда муж использовал ее как щит во время преследования, когда они пытались выдать ордер на арест мужа.

Мануэль был опустошен смертью дочери. Он, конечно, видел много мертвых детей за свою военную карьеру — дети были недорогим и одноразовым товаром на большей части территории Бразилии, особенно во внутренних районах. Несмотря на это, Мануэль никогда бы сознательно не поднял оружие против ребенка. Но он также был поражен тем, как Лидия справилась со своим горем. Она не обвинила военных, как он ожидал — она возложила вину прямо туда, где ей и полагалось быть, на своего мужа и на себя за то, что позволила своему мужу-бастарду вообще иметь какие-либо контакты с детьми, особенно с наркотиками, большими суммами наличных и находящимися в розыске преступниками. Она была жесткой, сильной, принципиальной женщиной, и все же она разрывалась на части от горя.

Она также знала, что ни один другой мужчина в ее племени не получил бы ее сейчас: она потеряла ребенка, и, следовательно, как единственный выживший член семьи, была ответственна за смерть своего мужа и ребенка и за появление чужаков в их деревне. Мануэль уже мог видеть ненависть, зарождающуюся на лицах жителей деревни. Если бы она не покончила с собой вскоре после похорон, она была бы либо подвергнута групповому изнасилованию и превращена в проститутку или служанку низшей касты, либо изгнана из деревни. Скоро она станет всего лишь ходячим призраком.

Мануэль присутствовал на похоронах ребенка, наполовину католическом, наполовину анимистическом ритуале кремации, затем остался, чтобы допросить вдову. Индейцы бороро обычно не сотрудничают с посторонними, а тем более с властями, но Лидия была готова нарушить этот кодекс молчания, чтобы избавить свою деревню от контрабандистов наркотиков. Она стала его тайным свидетелем, затем конфиденциальным информатором, а затем, довольно неожиданно, его любовницей. Они тайно родили своего первого ребенка — рождение внебрачного ребенка от кого-то за пределами их племени было строго запрещено и привело бы к смерти ребенка и изгнанию нее — и затем он послал за ней вскоре после того, как покинул PME. Они обвенчались в Римско-католической церкви всего через несколько дней после того, как она получила свое первое причастие.

Хотя евроиндийцы смешанной расы современной Бразилии обычно презирали местных женщин, Лидия мудро приспособилась: она стала католичкой, выучила современный португальский и даже немного английский и научилась маскировать свой родной акцент. Но что более важно, она обнаружила, как не принижать себя в глазах других бразильцев. Жизнь в доках Порту-де-Сантос стала для нее просто еще одними джунглями, и она быстро сделала их своим домом.

Пока его сын жадно сосал ее правую грудь, Мануэль расстегнул белую хлопчатобумажную рубашку Лидии и начал сосать ее набухшую от молока левую грудь. «Может быть, теперь я буду твоим ребенком, мама», - сказал он. «Продолжай пилить — я больше не слушаю».

«Оставь немного своему сыну, ты, жадная свинья», - сказала она с притворной суровостью, но не отодвинулась от его голодной хватки. Ощущение того, что ее сын и ее муж кормят ее грудью, было одним из самых чувственных переживаний, которые она когда-либо испытывала, и она почти сразу почувствовала влажность между ног. Она протянула руку и почувствовала его под обрезанными парусиновыми брюками, уже напряженный и пульсирующий, и она ахнула, когда его левая рука медленно приподняла подол ее платья и медленно двинулась вверх по бедру. «Ай, ай, боже мой», - простонала она, призывно раздвигая ноги. «Позволь мне уложить Франциско, и тогда ты можешь получить все, что пожелаешь, ты, большой ребенок».

«Я думаю, мы оба счастливы там, где мы есть, любовь моя», - сказал он, поднимаясь выше и находя ее влажный холмик.

«Если я упаду с этого стула, это будет твоя вина, ублюдок».

«Если ты упадешь со стула, я ожидаю, что ты упадешь на меня, любимая, — сказал он, — и тогда я гарантирую, что ты не соскользнешь».

«Ты грязная похотливая свинья, ты отвратителен», - задыхаясь, сказала она, крепче сжимая его через брюки. Он усмехнулся, посасывая грудь — они оба знали, что индианки в сто раз более возбуждены, чем любой нормальный бразильский мужчина, что многое говорило в пользу бразильских мужчин. «Как ты смеешь прикасаться ко мне там, когда знаешь, что твой сын может застать нас в любой момент?»

«Я всегда думал, что Мануэло должен учиться у лучших», - сказал Мануэль.

«Карахо», - выдохнула она, подавшись бедрами вперед, нетерпеливо подталкивая его пальцы к себе и плотно прижимаясь грудью к его лицу. «Грязный похотливый ублюдок. Вы бы бесстыдно запустили пальцы в чумино вашей жены и продолжали сосать ее грудь, в то время как ваш сын наблюдал? Ты монстр».

«Я бы делал со своей женой все, что захочу, и получал бы огромное удовольствие, доставляя ей удовольствие любым способом, который я выберу», - сказал он, грубо царапая бородой ее сосок.

«Свинья. Чертова распутная свинья». Было еще только одно место, где его борода чувствовалась на ее теле лучше, чем на груди, и она не могла дождаться, когда он погладит ее там. К счастью, она знала, что Мануэло, вероятно, не будет дома до ужина — у них был по крайней мере час уединения, прежде чем ребенок проснется и ее старший сын вернется домой. Ее пальцы начали нащупывать пряжку на его ремне. «Давай посмотрим, действительно ли это твое или все это время у тебя в кармане был банан, ты, грязный блудник».

Он снова застонал, пока она возилась с его ремнем… Но затем он услышал шаги на деревянной лестнице снаружи, быстрые бегущие шаги, и его тело застыло. Лидия немедленно заметила перемену, поднялась на ноги и безмолвно отступила с ребенком в отгороженную шторами зону второй комнаты. Мануэль был на ногах, в его руке был автоматический пистолет, который был спрятан в подушке стула за его головой. Он быстро подошел к окну и выглянул наружу. Это был его сын, Мануэло, взбегающий по лестнице мимо его лачуги. Мануэль опустил пистолет и собирался окликнуть своего сына, чтобы спросить его, куда он направляется, но что — то — напряженность в молодом теле его девятилетнего сына — заставило его остановиться. Что-то было не так. Что-то…

«Я сказал, остановись!» — услышал он. Мануэль низко пригнулся. Офицер PME взбежал по лестнице и схватил Мануэло сзади за шею. «Не смей убегать, когда я говорю тебе остановиться, придурок!»

«Извините, сэр, я не знал, что вы обращаетесь ко мне, сэр», - сказал Мануэло. Перейра гордился тем, что его сын оставался хладнокровным и вежливым — нет ничего лучше, чем избивать маленьких сирот и уличных мальчишек, чтобы держать их в узде. Вежливость и проявление уважения имели большое значение для выживания в Бразилии, особенно если вы были ребенком.

«С кем еще я мог бы разговаривать, с проклятой рыбой?» — заорал офицер. Перейра не узнал его — должно быть, он не из штата Сан-Паулу. «Как тебя зовут, мальчик?»

«Карлос, сэр». Карлос было его католическим именем для конфирмации, ложь, которую он мог легко выдать за честную ошибку, если бы его спросили позже. В трущобах было неписаным кодовым словом, что при допросе полицией вы использовали свое второе или подтверждающее имя, чтобы ваши соседи могли поддержать вашу ложь за вас. «Карлос Сервада». «Сервада» было «португальским» именем Бороро его матери — опять же, только наполовину ложь.

«Ты лжешь. Твое индийское имя Диаи. Тебя зовут Мануэло, в честь нового мужа твоей матери-шлюхи».

«Я не лгу, сэр. Меня учили никогда не лгать полиции».

«Заткнись, ублюдок! Ты лжешь, я говорю. Где ты живешь?»

«Прямо там, сэр», - сказал Мануэло, указывая.

«Где?»

«Прямо там, наверху, сэр. Я покажу тебе. Моя мать там — ты видишь ее?»

«Я вижу там сотню женщин, парень», - сказал офицер. «Твой отец дома?»

«Мой отец работает, сэр».

«Где он работает?»

«В доках, сэр, для линии Maersk. «Постоянная забота». Это то, что они говорят все время. Я не знаю, что это значит, но…»

«Ты лжешь, мальчик. Твой отец — дезертир и террорист».

«Я не лгу, сэр. Меня учили никогда не лгать офицеру. PME здесь, чтобы помочь нам. Мы все должны поступать так, как говорят нам офицеры PME. PME — наш друг. Не так ли, сэр?»

«Где твоя мать? Укажи мне на нее».

«Direita lá, senhor. Прямо здесь, сэр», - сказал Мануэло. «Мамай! Это я!» Как и ожидалось, по меньшей мере шесть или семь женщин помахали в ответ. «Видишь? Вот она!»

«Тебе лучше не лгать мне, мальчик, или я изобью тебя так сильно, что ты пожалеешь, что не умер. Теперь отведи меня к ней, немедленно!»

«Да, сэр, сию минуту, сэр». Мануэло вскарабкался по крутым ступенькам, и офицеру PME пришлось поторопиться, чтобы не отстать от него. «Не намного дальше, сэр». Он уводил его от отца, давая ему драгоценные секунды, в которых тот нуждался, чтобы сбежать. «Мы почти на месте…»

«Притормози, ублюдок!» — сказал офицер. Но это был сигнал Мануэло к бегству. Он действительно ускорил последний лестничный пролет, сбежал по мосткам и достиг лестницы, ведущей на крышу нижнего яруса лачуг. «Остановитесь! Я приказываю вам остановиться!» — крикнул офицер. Перейра гордился тем, что его мальчик так быстро отреагировал… Но из ниоткуда другой офицер PME схватил Мануэло, когда он начал подниматься по лестнице.

«Нао!» — Крикнул Перейра и помчался вверх по лестнице к своему сыну. Первый офицер PME повернулся и достал портативную рацию, чтобы сообщить о вступлении в контакт со своей добычей. Второй офицер PME схватил Мануэло за лодыжку, стащил его с лестницы и удерживал его, заломив руки за спину, заставляя мальчика кричать от боли. Как разъяренный лев, Перейра поднялся по лестнице вслед за ним.

«Остановись, Перейра!» — крикнул первый офицер PME. Он вытащил свой пистолет и направил его на него. Второй офицер PME начал тащить Мануэло к первому офицеру, заставляя Перейру замереть. «Мы просто хотим, чтобы вы были допрошены, вот и все», - крикнул первый офицер. «Нет необходимости в…»

В этот момент снизу раздалось громкое «БУМ!». Лидия Перейра появилась в дверях своей хижины с обрезом и направила его на второго офицера PME, державшего ее сына. Второй офицер вскрикнул и отпустил Мануэло, который немедленно побежал к своему отцу.

«Пута!» — крикнул первый офицер, повернулся, прицелился и произвел четыре выстрела. Лидия Перейра нырнула за стену, но хрупкая и полусгнившая фанера не смогла остановить пулю. Она закричала и упала на пол.

Прижимая к себе сына и на мгновение забыв обо всех офицерах PME, приближающихся со всех сторон, Мануэль Перейра направился обратно, чтобы проверить свою жену. Она была ранена в левое бедро и задела левую грудную клетку. «Лидия!» — крикнул он. «Держись. Я собираюсь вытащить тебя отсюда».

«Я в порядке, Мануэль», - выдохнула она. В ее ноге была большая кровавая дыра, но, к счастью, пуля, попавшая ей в грудь, не пробила легкое. «Забирай Мануэло и уходи».

«Сержант Перейра идет с нами, миссис Перейра», - сказал первый офицер PME. Двое других сотрудников PME схватили Мануэля и надели на него наручники за спиной. «Я думаю, мы заберем и его сына, чтобы обеспечить его сотрудничество».

«Трусливые ублюдки… !»

«Это ты трус, Перейра, прячущийся за спиной своего сына и заставляющий свою жену сражаться за тебя в твоих битвах. Уберите их отсюда». Когда соседские женщины пришли на помощь Лидии, Мануэля и его сына забрала полиция. Несколько соседей вышли из своих домов и смотрели на происходящее, и на мгновение показалось, что они могут попытаться отобрать Перейры у PME, но появилось больше вооруженных офицеров и не дали толпе выйти из-под контроля.

Их погрузили в фургон PME, но вместо того, чтобы вывезти из района гавани в штаб-квартиру PME в Сан-Паулу или Сантосе, фургон свернул в старый, более изолированный участок набережной. Мусоровозы разгружали огромные кучи мусора, в то время как бульдозеры загружали кучи на конвейерные ленты, которые вели к мусорным баржам, готовым к отправке на близлежащие островные свалки. Когда фургон PME въехал внутрь, въездная полоса была перекрыта; в течение получаса все грузовики и операторы бульдозеров уехали.

Мануэля Перейру и его сына наконец вывели из фургона и отвели к одной из мусорных куч, оба все еще в наручниках. Мануэлю не нужно было спрашивать, почему их забрали туда — он слишком хорошо знал. Несколько мгновений спустя он увидел помощника Егора Захарова, Павла Халимова, и тогда он был уверен. «Значит, у полковника не хватило смелости сделать это самому, да?» — спросил он. «Я знал, что он был трусом».

«У полковника нет времени выносить мусор», - лениво сказал Халимов. Рослый русский посмотрел на сына Перейры, улыбнулся, убрал пистолет с глушителем, который держал в руке, потянулся к ножнам на лодыжке и раскрыл складной нож. «Я планировал, что это будет быстро, но теперь, я думаю, сначала мы немного повеселимся. Давайте посмотрим, что сделает большой и крепкий бразильский мальчик-солдат, когда увидит, как у него на глазах умирает его сын».

«Я был уверен, что сначала ты трахнешь его несколько раз — тебе нравятся маленькие мальчики, не так ли, Халимов?» Улыбка русского убийцы померкла, и Перейра увидел, как он тяжело сглотнул. «Или ваш босс сказал вам не трахать жертв перед тем, как вы их убили?» Боишься, что оставишь следы ДНК, которые приведут к нему? Я понимаю.» Перейра повернулся к своему сыну и сказал: «Это капитан Павел Халимов, сынок. Он насилует и убивает молодых парней ради забавы, как тот старый одноглазый колумбиец Фелис на семьдесят седьмом пирсе, пока ты и твои друзья не позаботились о нем. Что нам делать с такими извращенцами, сынок?» Мануэло мастерски выпустил струю плевка в лицо Халимову. «Очень хорошо, сынок. Это именно то, что мы думаем о жадных до кукурузы педиках вроде Халимова».

Большой русский размытым движением взмахнул выкидным ножом, оставляя глубокую рану на левой щеке Мануэло. Мальчик кричал, как ребенок, которым он и был, но быстро заставил себя замолчать и начал ругаться по-португальски. Кровь хлынула по его лицу, и очень скоро лицо мальчика начало бледнеть. «Я полагаю, ты назвал бы это знаком чести для своего незаконнорожденного ребенка, а, Перейра?» — Спросил Халимов. Он шагнул вперед, схватил Мануэло за шею и развернул его лицом к отцу. Мальчик пинался, царапался и тянул, но было очевидно, что силы быстро покидали его молодое, худое тело. «Попрощайся со своим сыном, Перейра», - сказал русский, поднимая нож. «Может быть, я нанесу визит твоей молодой жене с большой грудью после того, как избавлюсь от тебя, и посмотрю, нуждается ли она в утешении». Перейра закричал, перекрывая шум ближайших бульдозеров, когда Халимов занес нож над…

Внезапно массивная фигура и размытое движение закрыли Перейре обзор. Он и его похитители из PME были грубо отброшены назад каким-то металлическим прутом или инструментом. Мануэло снова закричал, и отец закричал в унисон, неспособный что-либо увидеть или сделать в суматохе. Раздалась автоматная очередь — без сомнения, охранники Халимова — так близко, что Перейре показалось, что он чувствует, как пули просвистели мимо его ушей, и он инстинктивно свернулся в клубок, чтобы представлять собой самую маленькую и невинно выглядящую мишень для боевиков. Раздался выстрел из дробовика, полностью лишивший Перейру слуха.

Он ненавидел себя за такие мысли, но молился, чтобы последний выстрел, направленный в то последнее место, где, как он думал, стоял Мануэло, быстро положил конец его страданиям.

Как раз в этот момент, в разгар очередного шквала пулеметного огня, Перейра внезапно оказался в воздухе, его подняли сзади за брюки и швырнули в воздух. Долю секунды спустя он снова тяжело приземлился на бетонный причал, а когда открыл глаза, то оказался лицом к лицу со своим сыном Мануэло, который смотрел на него полными слез, но переполненным радостью глазами, прижимая окровавленную руку к ране на лице. «Manuelo… my Боже, Мануэло… !»

Затем, в промежутке между выстрелами, он услышал странный, но очень громкий и четкий синтезированный электроникой голос на английском. «Помоги мальчику, черт возьми. Уберите его отсюда».

Перейра прижал руку к лицу своего сына, чтобы остановить кровь и накрыть его молодое тело своим. Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть… Ну, он понятия не имел, что, черт возьми, это было. Он двигался как человек, но выглядел как персонаж научно-фантастического фильма, с сегментированными частями тела, широкой спиной, сужающейся к тонкой талии, головой в форме пули и странно сочленяющимися конечностями. Это не двигалось, как любая машина, которую он когда-либо видел, но это, очевидно, была какая-то конструкция, похожая на человеческую. Он услышал пулеметную очередь, а затем увидел искры и разлетающиеся свинцовые осколки, когда пули отскакивали от машины; ствол, похожий на короткий гранатомет, установленный на большом ящике сзади машины, повернулся и выпустил какой-то снаряд. Едкий запах слезоточивого газа достиг его ноздрей, мгновенно затруднив дыхание, и Перейра инстинктивно подхватил сына на руки и вскочил на ноги, уходя подальше от газа и надеясь, что он не свалился с причала в гавань.

Роботоподобное существо рвануло прочь так быстро, что Перейра не мог поверить в то, что он увидел. Еще больше пуль срикошетило от его гладкой металлической кожи. Офицер PME выходил из укрытия, боясь приближающейся машины, и не успевал он сделать и двух шагов, как машина оказывалась на нем, лишая его сознания одним ударом бронированного кулака по голове. Схема повторилась еще дважды: солдат или один из людей Халимова стрелял, робот бросался на него, боевик убегал, и эта штука отключала его.

Из облаков газа появилась колесная бронированная машина PME, стреляющая по роботу из своего двадцатитрехмиллиметрового пулемета, установленного на башне на крыше. Робот рванулся по диагонали прочь, намного быстрее, чем мог уследить стрелок в башне, и через несколько мгновений он увернулся и запрыгнул на БТР. Одна массивная рука потянулась к стволу пулемета, и быстрым рывком ствол согнулся, а затем сломался. Затем робот вытащил стрелка из орудийной башни и бросил его на тротуар, направил ствол своего наплечного гранатомета внутрь автомобиля и выстрелил. Через несколько мгновений из башни начал струиться едкий дым, и все члены экипажа бронетранспортера покинули машину, кашляя и давясь, выбегая наружу так быстро, как только могли. Когда бронетранспортер остановился, робот сошел, дотянулся до нижней части корпуса бронированной машины и без особых усилий перевернул машину на бок, выведя ее из строя.

Йоп тваю мат! Халимов выругался про себя, когда бросился к своему внедорожнику Land Rover, стоявшему в нескольких метрах от него, и открыл запертый стальной кейс сзади. Что, черт возьми, это за штука? Он вспомнил кое-что об американцах, разрабатывающих экзоскелет, повышающий силу, который мог нести оружие и наделять своего владельца невероятными физическими способностями, но он никогда не думал, что когда-нибудь увидит такой, особенно здесь, в Бразилии! Об этом нужно было немедленно сообщить Захарову — но сначала это нужно было остановить, прежде чем это коснется как его людей из службы безопасности, так и офицеров PME, которых он нанял, чтобы помочь ему найти Перейру. Эта штука была прочной и, очевидно, пуленепробиваемой, но не выглядела такой уж массивной.

У него был только один выбор оружия и только один шанс вырубить эту тварь.

Сквозь редеющие облака газа Перейра увидел, как Халимов поднял что-то похожее на реактивный гранатомет или ракету LAWS и нацелил его на робота. «Olhar Para fora! Tem um foguete!» — крикнул он, но было слишком поздно. Снаряд попал роботу прямо в спину с левой стороны, и он отлетел, как будто в него попал поражающий шар. Когда дым рассеялся, робот лежал лицом вниз, почерневший и тлеющий, как наполовину сгоревшее полено. Он выглядел как сломанная игрушка, но Перейра мог видеть небольшой ручеек пурпурной жидкости и струйку дыма, вытекающую из его задней части недалеко от места взрыва снаряда, и подумал об иронии судьбы истекающей кровью машины. Была ли это кровь, или это могло быть… ?

… и в этот момент, к изумлению Перейры, робот начал медленно подниматься на ноги. Он, очевидно, был ранен, двигался гораздо более скованно и далеко не так плавно и грациозно, как это было всего несколько мгновений назад, но теперь он двигался к русскому.

Халимов выругался по-русски, уронил канистру из-под «ЗАКОНОВ», выхватил пистолет и выстрелил. Робот попытался преследовать его, но, по-видимому, испытывал серьезную неисправность, потому что теперь он двигался очень медленно и неуклюже. Халимов убрал свой пистолет в кобуру и подбежал к одному из ближайших бульдозеров, запрыгнул внутрь и направил его к роботу. Машине удалось не попасть под переднюю лопасть, повиснув на ней, но Халимову было все равно. Он подвел бульдозер к краю причала, перевел рычаг газа в высокое положение и спрыгнул как раз перед тем, как бульдозер, с роботом, все еще цепляющимся за отвал, рухнул в гавань. Он посмотрел на Перейру, желая закончить порученную ему работу, но к тому времени Мануэль достал штурмовую винтовку PME и только что зарядил в нее новый магазин, так что русский развернулся и побежал прочь. Через несколько мгновений он умчался на своем Land Rover в сопровождении двух седанов PME.

«Джейсон!» Ариадна закричала. Вега, Скай и Джефферсон, все в пуленепробиваемых жилетах, шлемах, защитных очках и противогазах, побежали туда, где бульдозер погрузился в океан.

«Следуйте за мной!» Джефферсон кричал. Он запрыгнул на борт мусорной баржи, ближайшей к месту происшествия, опустил ленту транспортера, которая загружала мусор на баржу, и отсоединил трос. Перекинув руку через планшир, он протянул кусок кабеля, скинул ботинки, схватил конец кабеля и прыгнул в гавань, где все еще поднимались пузыри. Ари бросился к барже и встал у пульта управления. Минуту спустя Джефферсон всплыл на поверхность. «Вперед! Поднимите его, сейчас же!»

Для всех них было огромным облегчением увидеть, как подразделение уголовного розыска вытащили из океана. Его бесцеремонно уложили лицом вниз на кучу мусора, и Ариадна немедленно оказалась рядом с ним. «Эта пуля попала ему прямо в поврежденную дверь доступа к блоку питания», - сказала она. «Он потерял всю гидравлическую систему». Она использовала карманный инструмент Leatherman, чтобы открыть крошечную панель доступа на поясе подразделения, набрала код на клавиатуре, и входной люк открылся на спине подразделения CID. «Помоги мне вытащить его оттуда».

Но в этом не было необходимости, потому что как раз в этот момент Джейсон выбрался из затопленного отделения уголовного розыска. Он закашлялся, затем его вырвало морской водой, он был бледен как полотно, потрясен, но невредим. «Черт, что это было?» — сказал он после того, как его увели подальше от сильнейшего воздействия слезоточивого газа, все еще распространявшегося по причалу. «Я чувствую себя так, словно меня сбил поезд».

«Это была ракета LAWS, выпущенная примерно с пятнадцати метров», - сказал Ари. «Мы думали, ты выжжен. Затем вас переехал бульдозер и столкнул в океан».

«Датчики отключились, когда попала ракета — все, что я получил, это предупреждающие сообщения о неисправности гидравлической, электрической и экологической систем», - сказал Джейсон. «У меня было достаточно сил, чтобы поднять лезвие или что там было на мне сверху, затем все погасло. Я был в порядке, пока вода не покрыла мое лицо. Еще тридцать секунд, и мне конец». Он посмотрел на Джефферсона и поднял руку, и Рейнджер пожал ее. «Спасибо, что спасли мне жизнь, сержант-майор».

«Не стоит упоминать об этом, майор», - сказал Джефферсон. «Я рад, что ты цел и невредим. Я увидел, что в раунде «ЗАКОНЫ» произошел удар, и подумал, что следующие несколько дней мы потратим на то, чтобы собрать все осколки. Это адская машина, которую вы построили».

Они вернулись, чтобы искать Перейру. Бразилец пытался скрыться в суматохе и сражении, но он не мог двигаться очень быстро, все еще будучи в наручниках и с раненым мальчиком на руках. Они нашли его несколько минут спустя, он прятался в каких-то деревянных транспортных поддонах. «Расслабься, расслабься», - сказала Кристен Скай на португальском с английским акцентом. Она прижала носовой платок к ранам на лице мальчика, в то время как Джефферсон нашел ключ от наручников и освободил их обоих. «Мальчик ранен».

«Quem esta? Pode me ajudar?»[2]

«Я репортер. Телевидение,» ответила она. На ней был темно-синий пуленепробиваемый жилет с буквами «TV» на белой матерчатой ленте спереди и сзади; синий кевларовый шлем с аналогичными буквами спереди и сзади; очки с желтыми линзами; противогаз, свисающий под подбородком; синие джинсы и армейские ботинки. «Да, мы можем вам помочь».

Своим затуманенным зрением Перейра мог видеть, как четыре человека несут неподвижного робота к ожидающему фургону PME panel. «Quem é aquele? O deus, o que é ele?»

«Амиго», - сказала Кристен. Она снова положила его руки на лицо его сына. «Помоги мальчику». Она подошла к фургону и смотрела, как они загружают машину в кузов. Ее оператор и звукооператор были прямо за ней, записывая все.

«Это он?» Спросил Джейсон после того, как отдел уголовного розыска был загружен.

«Да», - сказала Кристен. «Мануэль Перейра, бывший коммандос бразильской армии, заместитель командира «ГАММЫ». Его семья живет где-то в этих трущобах. Я предполагаю, что это его сын — у него должен быть по крайней мере один сын примерно такого возраста».

«Кто пытался его убить?»

«Люди в форме — офицеры PME», - ответила Кристен. «Мануэля Перейру разыскивает PME — точнее, его разыскивает TransGlobal Energy, и этого достаточно для бразильского правительства». Она указала на неопознанного мужчину в гражданской одежде, лежащего без сознания на причале. «Но эти парни, те, что не в форме, и тот, кто выпустил ту ракету LAWS и довел тебя до выпивки — я не знаю, кто они. Они могут быть подразделением разведки Бразилии, бразильским разведывательным управлением, которое подчиняется президенту Бразилии, или, может быть, они из ЦРУ».

«Это достаточно легко проверить», - сказал Джефферсон, доставая свой мобильный телефон.

Джейсон, Кристен и ее команда перешли на сторону Перейры. «Фала Инглес, Мануэль?»

«Um pouco. Немного.»

«Quem o atacou? Кто напал на вас?» Перейра сделал паузу, все еще этнически и морально не решаясь настучать на кого-либо даже после всего, что произошло. Кристен указала на мальчика и спросила на ломаном португальском: «Кем атакую сеу фильо, Мануэль?»

Перефразирование вопроса, чтобы включить его сына, изменило все — один взгляд на покрытое глубокими шрамами, окровавленное лицо его сына, и колебания исчезли. «Капитан Павел Халимов», - сказал Перейра. «Он солдат Егора Викторовича Захарова, заместителя командира «ГАММЫ».»

«Я думал, ты второй в командовании «ГАММОЙ»?»

«Хватит. Захаров теперь является военным лидером».

«Что насчет Хорхе Руиса?»

«Я думаю, что Захаров сейчас главный», - сказал Перейра. «Хорхе хочу только предупредить о полуикао, о коррупцао — Захаров, нао. Он виоленсия, герра, убийца. ГАММЫ больше нет».

Кристен удивленно посмотрела на Джейсона; затем, убедившись, что ее камеры работают, спросила: «Имел ли Захаров какое-то отношение к Кингман Сити, Мануэль?» Планировал ли Егор Захаров и осуществил ли он ядерную атаку в Соединенных Штатах?»

Перейра закрыл глаза, опустил голову, затем кивнул. «Сим», - сказал он. «Терривелл. Desventurado. Его нужно остановить. Он очень силен, importante». Он тяжело сглотнул, затем отвел взгляд. «Дескульпе. Я сожалею. Захаров — это не ГАММА, ГАММА — это не Захаров. Хорхе хочет только пас, респейто, эсперансу. Захаров хочет только насилия. Я никогда не доверял Захарову. Хорхе доверяет только ему».

«Где агора Захарова?»

«Нао сабе», - ответил Перейра. «После того, как мы атакуем Репрессу Кингман, мы прячемся, перемещаемся».

«Pode falar Jorge Ruiz?»

Глаза Перейры вернулись к Кристен. «Сим», - ответил он. «Я могу позвонить. Telefone segredo.»

«Знает ли Захаров этот секретный номер телефона?»

«Сим», - сказал Перейра. «Мы должны спешить. Пресса. Джорджестáноперигогранде».

Перейру, его сына, жену и ребенка увезли вместе с Рихтером, Вегой, Скай, ее съемочной группой и Джефферсоном в ожидавший их бронированный фургон PME. Когда они умчались к ожидавшему их вертолету в международном аэропорту Сан-Паулу, Перейра набрал их секретный номер для высадки. «Нао респоста», - сказал он. «Eu comecei somente sua máquina da mensagem. Он позвонит по этому номеру, когда получит мое сообщение».

«Если Захаров не доберется до него первым», - сказал Джефферсон. «Его убийца Халимов нашел Перейру — Захаров может знать, где скрывается Хорхе».

«Onde esta Jorge Ruiz?»[3] Кристен спросила Перейру.

«Прячется. Мы много раз переезжаем».

«Но знаете ли вы, где он может быть большую часть времени?»

Перейра поколебался, затем кивнул. «Суа Кинта, его ферма, эм Абете, Минас-Жерайс», - сказал он наконец.

«Я знаю, где это», - взволнованно сказала Кристен. «Я освещал Руиса во время одного из его митингов в защиту прав человека там. Абаэте — это место, где была создана ГАММА. Это менее чем в двух часах езды к северу отсюда на самолете.»

«Правительство захватывает его ферму, переносит место захоронения его семьи и продает ее, но новые владельцы позволяют ему посещать ее и прятаться там. Он… комо вокалê диз… торна-се ре-энерджизадо… сильный, обновленный, там. Может быть, он отправится туда».

«Нам нужно добраться туда как можно быстрее, сержант-майор…»

«Сначала нам понадобится разрешение на деятельность за пределами штата Сан-Паулу», - сказал Джефферсон. «Я не собираюсь начинать войну здесь, внизу».

«Мы работаем с PME, чтобы…»

«Даже не ходите туда, майор», - сказал Джефферсон. «Я видел, как работает PME: каждый офицер нанимается по самой высокой цене, и никто даже не думает дважды о том, чтобы перейти на другую сторону, когда это им удобно. Мне было разрешено отправиться в Бразилию, чтобы помочь властям захватить и допросить Мануэля Перейру, а не летать по всей стране, ввязываясь в перестрелки с правительственными войсками. Мы никуда больше не поедем, кроме как обратно в Штаты».

«Но к тому времени Хорхе Руис будет мертв».

«Из того, что сказал Перейра, он, возможно, уже мертв — и даже если это не так, его организация была коррумпирована и захвачена этим парнем Захаровым», - сказал Джефферсон. «Я не собираюсь рисковать будущим оперативной группы «ТЭЛОН», гоняясь за парнем, который, возможно, не причастен к терактам в Соединенных Штатах». Он оглянулся на следовавший за ними фургон, в котором находились сотрудники уголовного розыска Рихтера и Веги. «Кроме того, майор, доктор, вам двоим нужно кое-что отремонтировать. Или вы забыли, что вашего робота там, в гавани, пришлось поднимать со дна с помощью крана?»

«Тогда пошлите оперативную группу «ТЭЛОН», сержант-майор», — сказал Джейсон. «У вас в Кэнноне есть взвод первоклассных солдат, готовый к отправке — почему бы не получить разрешение на их развертывание? Мы можем выступить в качестве их передовой группы и разведать ферму Руиса в Абаэте. Они могут привести CID Two вместе с каким-нибудь настоящим оружием». Он произвел быстрый мысленный подсчет в своей голове; затем: «Они могут быть здесь к рассвету. Мы можем быть в Абаэте и осмотреть ферму ночью и проинформировать команду, прежде чем они войдут».

Джефферсон подумал несколько мгновений, затем кивнул и открыл свой телефон. «Я запрошу разрешения и отправлю остальную команду грузиться и двигаться на юг», - сказал он. «Но мы ничего не предпринимаем, пока не получим разрешения от Белого дома. Нам было разрешено вылететь в Сан-Паулу, и точка. Мы остаемся здесь или возвращаемся в Штаты».

«Боже мой», - выдохнул президент. «Я не могу в это поверить… Я просто не могу в это поверить». Он откинулся на спинку кресла в вертолете UH-60 Black Hawk Корпуса морской пехоты, одном из трех, летающих по орбите над местом взрыва в своего рода воздушной «игре со снарядами», чтобы сбить с толку нападающих, которые, возможно, захотят сбить президентский вертолет. Ни на одном из вертолетов не было президентских опознавательных знаков — они напоминали военные вертолеты, которые находились на орбите в этом районе вскоре после взрыва. Он ошеломленно покачал головой. «Ядерный террористический акт на американской земле. Это просто невероятно».

«Я думаю, мы увидели достаточно», - сказала глава администрации президента Виктория Коллинз, бросив опасливый взгляд на улицу. «Возможно, нам следует вернуться, господин президент», - нервно сказала она.

«Смирись, Вики», - услышали они, едва слышно за ревом винтов вертолета.

Коллинз сердито повернулся к третьему пассажиру в президентском купе. «Что вы сказали, чемберлен?»

«Я сказал: «Смирись с этим, Вики», - раздраженно произнес советник по национальной безопасности Роберт Чемберлен. «Это означает, что мы здесь для сбора информации и получения из первых рук представления о здешних разрушениях, а не для того, чтобы успокоить ваши чувства. Это означает, что, как бы плохо вы себя ни чувствовали сейчас, там, внизу, тысячи американцев, которые страдают. Так что смирись с этим, Вики!»

«Как ты смеешь так со мной разговаривать?»

«Я осмеливаюсь, мисс Коллинз, потому что вы хотите сократить этот важный осмотр, потому что ваш нежный маленький животик не выдержит вида ядерного взрыва всего в нескольких тысячах метров от вас. Я смею, мисс Коллинз, потому что кто-то должен сказать вам, чтобы вы отбросили свой страх и тошноту и делали свою гребаную работу».

«Хорошо, этого достаточно», - вмешался президент. «Сейчас не время стрелять друг в друга». Президент поднял трубку внутренней связи и поговорил с пилотом, и через пятнадцать минут они были на земле в Хьюстон-Хобби Филд. После еще нескольких встреч с военными, государственными и федеральными должностными лицами, занимающимися расследованиями, безопасностью и оказанием помощи при стихийных бедствиях на борту Air Force One, президент и его сотрудники снова были в воздухе, направляясь обратно в Вашингтон.

На борту Air Force One Президент и его советники собрались в большом конференц-зале. С президентом были только Чемберлен и Коллинз — остальные члены кабинета и военные советники присутствовали посредством защищенной видеоконференции, рассредоточенные по различным безопасным правительственным местам по всему северо-востоку и среднеатлантическому региону в целях их безопасности. Президент сначала обратился к генералу Чарльзу Ланье, председателю Объединенного комитета начальников штабов. «Обновленная информация о наших ответных мерах обороны, генерал?»

«Полностью осуществлен, сэр», - ответил Ланье. «Полное закрытие всех основных гражданских и коммерческих воздушных, морских и сухопутных переходов. Проводится полная мобилизация всех подразделений Национальной гвардии и резерва для обеспечения безопасности границ, портов, нефтегазовых объектов, химических заводов и основных коммунальных служб. Все текущие подразделения воздушной и береговой обороны приведены в полную боевую готовность, и мы добавляем по три новых подразделения воздушной, береговой или пограничной обороны в день. Менее чем через две недели мы перейдем к полной конфигурации континентальной обороны военного времени. Начиная с Кингман Сити, мы получаем в среднем тысячу новых призывников в час в действующие, резервные и гвардейские подразделения, и это не прекращается. Американский народ реагирует так, как мы не видели ничего подобного со времен Второй мировой войны».

«Тем не менее, все проходят обычную проверку знаний и подготовку, верно, генерал?» Чемберлен спросил.

«Да, конечно», - ответил Ланье. «Наше отставание велико, но мы наращиваем наши возможности каждый день. Мы не срезаем углы, просто увеличиваем пропускную способность, медленно, но верно».

«Хорошо. Как насчет процедур проверки?»

«Также медленно, но верно наращивается, сэр», - сказал Ланье. «Подразделения резервных сил работают с агентствами национальной безопасности, чтобы организовать стопроцентную проверку грузов».

«Донна?»

«Мы уже досматриваем до восьмидесяти процентов всех авиаперевозок и двадцать процентов всех морских грузов перед въездом», - ответила министр внутренней безопасности Донна Калхун по видеосвязи. «Накопилось огромное количество контейнеров, но многие поставки были остановлены после Кингман-Сити, так что перебои уже были устранены. Я благодарен за быструю мобилизацию резервных сил».

«Джордж?»

«То же самое с прокурорами и ФБР», - сказал генеральный прокурор Джордж Вентворт. «Мы получаем тысячи претендентов на должности и множество вышедших на пенсию и бывших сотрудников, возвращающихся каждый день. Офисы трещат по швам, и это выглядит как полный хаос, но люди собираются с силами и выполняют свою работу. Все знают, что на нас сейчас напали, и они делают все, что в их силах, чтобы помочь. Я хочу поздравить мистера Чемберлена с предложением о призыве добровольцев, сэр — мы были готовы, когда это было необходимо. Мне неприятно думать о том, в какой неразберихе мы были бы сейчас, если бы у нас не было такого большого наплыва добровольцев после вашей речи».

«Я также добавляю свою благодарность», - сказал Президент. «Теперь мне нужно несколько трезвомыслящих мнений о том, что делать дальше. Давайте послушаем это».

«Кто бы это ни сделал, он должен заплатить, господин президент, и заплатить дорого», - с горечью сказал Чемберлен. Он повернулся к Коллинзу и спросил: «Что насчет предложения президента обратиться к Конгрессу с просьбой объявить войну терроризму, Вики?»

«Статус все тот же, Боб», - едко парировал Коллинз. Она повернулась к президенту: «Штат все еще пополняется, господин Президент. Советники Белого дома, министерства юстиции, государственной власти, обороны и Конгресса встречались в течение нескольких недель без единого мнения».

«В чем задержка?» Чемберлен спросил.

«Все просто: нам не с кем объявлять войну», - сказал Коллинз. «Вы не можете юридически объявить войну деятельности или концепции. Даже Израиль никогда не объявлял войну таким организациям, как Организация освобождения Палестины или «Хезболла», какими бы смертоносными они ни были. Вы можете объявить войну только другой нации».

«Вы, конечно, читали это в уставе, мисс Коллинз?»

«Этого нет в законе, мистер Чемберлен, но это соответствует здравому смыслу и логике», - сказал Коллинз.

«Государство согласно», - вмешался госсекретарь Кристофер Паркер, выступая по защищенной видеоконференции из постоянного правительственного центра в Вирджинии. «Организации, которые действуют в определенной стране, приобретают правовой статус этой страны. Такие страны, как Ливия и Сирия, санкционировали и даже поддерживали группы, которые мы считали «террористическими» в течение многих лет. США могут объявить войну этой стране в отместку за то, что делает экстремистская организация, действуя там, но неправильно объявлять войну самой организации».

«Правосудие не согласно», - вмешался генеральный прокурор Джордж Вентворт. «Вторжение в Афганистан с целью ликвидации Талибана и Аль-Каиды было боевой операцией против террористической организации…»

«Но Талибан никогда не считался законным правительством в Афганистане,» утверждал Коллинз,» и мы, конечно, не «объявляли войну» ни талибану, ни Аль-Каиде…»

«А как насчет ХАМАСА в Ливии и Ливане, Аль-Каиды в Афганистане и Ираке… ?»

«Развязывание войны и объявление войны — две разные вещи, мистер Чемберлен, и вы это знаете», - вмешался Коллинз. «Президент имеет все полномочия принимать меры против кого-либо или чего-либо, что угрожает миру и безопасности Соединенных Штатов, в рамках Закона о военных полномочиях. Но если президенту нужны полномочия и финансирование для преследования террористов по всему миру в течение следующих десяти лет, ему нужен акт Конгресса».

«По вашему мнению».

«По моему мнению, да, — сказал Коллинз,» но пока персонал согласен».

«Вы соглашаетесь, потому что это самый безопасный и политически неконфронтационный путь, а не потому, что это правильно», - предостерег Чемберлен. Он повернулся к Президенту и продолжил: «Господин Президент, я верю, что вы можете действовать в любое время. В течение нескольких недель циркулировали слухи о том, что вы намерены это сделать: телевизионные комментаторы изучали проблему сверху донизу, и я еще не видел ни одного представленного препятствия…»

«За исключением того факта, что для этого нет юридического прецедента», - вставил Коллинз. «Господин Президент, позвольте персоналу выполнять свою работу. Отложи свое решение еще на некоторое время. Давайте поддержим тему намеками, слухами и вопросами, и пусть пресса и эксперты ответят на вопросы за нас».

«И сколько еще подобных нападений нам предстоит выдержать, прежде чем мы начнем действовать, мисс Коллинз?»

«Что насчет вашей оперативной группы «КОГОТЬ»?» Спросила Коллинз с той же язвительностью, с которой Чемберлен задавал ей вопросы. «Предполагалось, что это будет прототип антитеррористического подразделения, разъезжающего по всему миру в поисках плохих парней, и, насколько всем известно, они все еще сидят сложа руки в Нью-Мексико».

«Они, безусловно, не «сидят сложа руки»… !»

«В моем последнем отчете говорится, что между людьми, которых вы выбрали для этого подразделения, существует значительный политический раскол и разногласия в руководстве», - сказал Коллинз. «Мне сказали, что половина подразделения даже не тренируется вместе, и почти постоянно происходят междоусобицы из-за общего разногласия по поводу того, как подразделение должно быть организовано, руководиться и развернуто».

«Откуда ты получаешь эту информацию, Коллинз?» Чемберлен спросил. «Вы были проинформированы мной или сержант-майором Джефферсоном… ?»

«Это не важно. Важно то, является ли информация точной или нет. Так ли это?»

Президент посмотрел на Чемберлена, молча приказывая ему ответить. Чемберлен бросил на Коллинза злобный взгляд, но кивнул в сторону главнокомандующего. «Имели место некоторые… трения между военными и невоенными элементами, господин президент», - признал он. «Это было ожидаемо, и это проясняется, пока мы говорим».

«Роберт, все зависит от того, будет ли эта команда готова, когда я предстану перед руководством Конгресса, чтобы объявить о своем намерении просить об объявлении войны терроризму», - сказал президент, в его голосе слышалась озабоченность. «Мы должны быть готовы действовать, как только я получу право голоса, и я имею в виду «за дверью» и в действии, а не просто «готовы» начать. В чем проблема?»

«Это первое целенаправленное полноценное сотрудничество между военным сообществом спецназа и федеральными правоохранительными органами, сэр — неизбежно должны были возникнуть трудности с установлением установленных процедур, тактики, цепочки командования и обмена разведданными», - сказал Чемберлен. «Мы пытаемся сделать то, чего никогда раньше не пробовали: единое командование, которое контролирует как гражданский, так и военный персонал, а не две отдельные структуры, которые пытаются работать вместе, но на самом деле имеют совершенно разные приоритеты и процедуры».

«Они все профессионалы, и все они федеральные служащие — они знают, как выполнять приказы, не так ли?» — Спросил Коллинз. «Просто скажите им, чтобы они подтягивали свои задницы и выполняли свою работу!»

«Все не так просто, мисс Коллинз», - сказал Чемберлен. «Они профессионалы, и последнее, что им нужно, это неизбранный бюрократ из Вашингтона без военной или разведывательной подготовки, который рассказывает им, как выполнять свою работу…»

«Тогда, возможно, мы выбрали не того человека для формирования этой оперативной группы», - вмешался Коллинз.

«Я служу по указке президента, так же как и вы — он может сместить меня в любое время и по любой причине», - выпалил Чемберлен в ответ на нее. «Но это показывает, как мало вы знаете о том, как работают эксперты…»

«Эксперты? Мистер Чемберлен, поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы выбрали молодую женщину-агента ФБР с очень небольшим опытом работы в полевых условиях и молодого армейского майора, абсолютно не имеющего опыта работы в полевых условиях, для руководства этой оперативной группой…»

«Я выбрал преданную группу профессионалов с уникальными талантами, чтобы возглавить эту оперативную группу, мисс Коллинз», - решительно сказал Чемберлен. «Я полностью уверен в их способностях». Офицер связи ВВС сбросил сообщение перед ним. Просматривая сообщение, Чемберлен продолжил: «Просто потребуется время, чтобы подготовить их к действию. Они будут…» По мере чтения выражение его лица становилось все более и более недоверчивым, пока, наконец, он не сказал: «Извините меня, господин Президент, позвольте мне позаботиться об этом. Он поднял трубку и набрал номер, его голос слегка дрожал, когда он сообщал номер офицеру связи.

Во время телефонного разговора госсекретарь Паркер принял сообщение, переданное ему помощником: «Мистер Чемберлен, я только что получил сообщение от министра иностранных дел Бразилии, о котором, я думаю, вам следует знать…»

«Я буду там через секунду, Крис».

«Что происходит, Крис?» — спросил Президент.

«Сэр, министерство иностранных дел Бразилии хочет знать, почему мы направили ударную группу с вооруженным роботом в Бразилию для уничтожения сил федеральной военной полиции».

Президент повернулся, чтобы посмотреть на Чемберлена… но советник по национальной безопасности уже сидел с разинутым от удивления ртом, слушая доклад своего помощника. «Роберт…»

«Скажи им, чтобы тащили свои задницы обратно сюда, в двойном размере!» — прошипел он в свой телефон.

«Мистер Чемберлен!» — выкрикнул президент.

«Сделай это!» Чемберлен рявкнул в трубку, затем повесил трубку. Он глубоко вздохнул, затем сказал: «Господин Президент, я только что получил отчет от моего помощника, сержант-майора Джефферсона. Он находится в Сан-Паулу, Бразилия, с элементами оперативной группы TALON».

«Что?» — воскликнул президент. «Кто, черт возьми, санкционировал это?»

«Я сделал это, сэр, по собственной инициативе», - ответил Чемберлен.

«Объясни».

«Командир оперативной группы майор Рихтер получил информацию из высоконадежного гражданского источника о местонахождении высокопоставленного члена террористической группировки, известной как ГАММА, которая, возможно, была ответственна за ядерный взрыв в Кингман-Сити», - объяснил Чемберлен. «Без предварительного разрешения майор Рихтер приготовился отправить одно из своих роботизированных подразделений, которое он называет CID, или Кибернетическое пехотное устройство, в Бразилию, чтобы захватить этого подозреваемого. Старший сержант Джефферсон перехватил майора, прежде чем он смог уйти.»

«Так как же они оказались в Бразилии?»

«Я проверил информацию, которой майор Рихтер располагал, у продюсеров Кристен Скай и топ-менеджеров SATCOM One News в Нью-Йорке», - продолжил Чемберлен. «Информация была достоверной, поэтому я санкционировал расследование».

«С проклятым вооруженным роботом?»

«Нет, сэр. Я сказал сержант-майору Джефферсону, что это должно быть только расследованием. Они, по-видимому, решили привезти с собой свою систему вооружения, управляемую роботом».

«Они что, сумасшедшие?» Воскликнул государственный секретарь Паркер. «Что, черт возьми, происходит с этим вашим подразделением, Чемберлен? Они что, с ума сошли?»

«Под чьим руководством, как он думал, он действовал, Чемберлен?» — горячо спросил начальник штаба Коллинз. «Твой?»

«Я не был посвящен в логику его принятия решений, мисс Коллинз», - рассеянно сказал Чемберлен.

«О, здорово… !»

«В любом случае, оперативная группа нашла этого лидера террористов, который был захвачен правительственными войсками…»

«И наши парни сражались с бразильской армией?»

«Войска, по-видимому, пытались убить лидера террористов, а не арестовать его, по приказу неопознанного иностранного боевика», - сказал Чемберлен. «Мне неясны детали, но суть в том, что оперативная группа захватила заместителя террориста по командованию». Обращаясь к президенту, он продолжил: «Сэр, сейчас они запрашивают разрешение на расследование версий, которые могут привести к поимке самого лидера террористов. Они просят, чтобы остальная часть оперативной группы была направлена в Бразилию для оказания помощи».

«Они не только не должны развертываться — они все должны предстать перед военным трибуналом!»

«Для чего, Коллинз — выполняют свою работу?» Чемберлен спросил. «Они сказали, что у них есть конкретные доказательства, связывающие эту террористическую организацию со взрывом в Кингман-Сити, и они действовали. Это именно то, что они должны делать. Я могу не согласиться с тем, что они делали это без согласования со мной, но, по крайней мере, они действовали».

«Этого достаточно», - сказал президент. «Роберт, убедись, что члены оперативной группы прекратили то, что, черт возьми, они делают, и ждут дальнейших приказов. Никаких других контактов с местными правоохранительными органами или бразильскими военными, пока я не дам команду. Немедленно проинформируйте государство и правосудие о членах оперативной группы там, внизу, и их возможностях — особенно об этой штуке-роботе, которая разрушает это место».

«Да, господин президент», - сказал Чемберлен, поднимая телефонную трубку с видом огромного облегчения.

Государственному секретарю президент сказал: «Крис, поговори с Министерством внутренних дел Бразилии о получении официальных санкций для наших парней, пока они там, пока мировая пресса не решила, что мы только что начали вторжение в Бразилию». Он сделал паузу на мгновение, затем добавил: «И поговори с ним о том, чтобы получить у них разрешение выслеживать подозреваемых в терроризме там, внизу. Если наши парни преследуют тех, кто спланировал и осуществил нападение на Кингман Сити, я хочу полного сотрудничества».

Рэй Джефферсон закрыл свой мобильный телефон. «Вот и все», - сказал он. «Нам приказали отступить и ждать дальнейших распоряжений. Никакое другое развертывание оперативной группы не санкционировано».

«Это может быть нашей единственной надеждой захватить Руиза до того, как Халимов доберется до него», - отметила Кристен Скай.

«Мы и так превысили свои полномочия», - сказал Джефферсон. «Садитесь на коней и давайте убираться отсюда, пока не прибыли новые войска PME и они не решили, что мы нарушили закон — что, я уверен, мы и сделали».

Джейсон Рихтер колебался. Затем он повернулся к Кристен: «У нас достаточно топлива, чтобы добраться до Абаэте, Кристен?» он спросил.

«Конечно». Кристен увидела выражение лица Джейсона, и ее собственное выражение стало серьезным. Она пожала плечами и добавила: «Может быть, достаточно. Мы должны остановиться там для дозаправки».

Джефферсон бросил сердитый взгляд на Рихтера. «Майор, я предупреждал вас…»

«Сэр, Абаэте находится к северу отсюда», - быстро вмешался Джейсон. «Нам нужно сделать заправку, когда мы направляемся на север, не так ли? Абаэте — такое же хорошее место для остановки, как и любое другое».

«В региональном аэропорту Абаэте есть ресторан, где подают лучшее чурраско — бразильское барбекю», - сказала Кристен с огоньком в глазах. «Вам, мальчики, это понравится».

«Вы, клоуны, все это просчитали, не так ли?» Раздраженно спросил Джефферсон, но он кивнул: это было именно то оправдание, которое он искал. «Ладно, садись в седло. И почините это отделение уголовного розыска как можно лучше, доктор Вега — у меня такое чувство, что оно нам понадобится».

«Я вижу, вы все-таки решили не подчиниться приказу и остановиться в Абайте, а, сержант-майор?» Роберт Чемберлен заметил по их защищенному сотовому телефону.

«Да, сэр», - ответил сержант-майор Рэй Джефферсон. Он знал, что в их сотовых телефонах установлена система слежения GPS, которая непрерывно передает их точное местоположение; он бы в любом случае сообщил об их промежуточной остановке. «Я могу объяснить».

«Лучше бы все было хорошо».

«Сэр, информация Кристен Скай до сих пор была безупречной», - сказал Джефферсон, «и у нас есть все основания полагать, что информация нашей пленницы тоже достоверна. У нас уже есть большое количество информации об этой террористической группе и ее связях с Кингман-Сити — мы никак не могли просто пролететь над этим местом по пути на север, не проверив его».

«Сержант-майор, этого просто недостаточно, чтобы послать секретную военную ударную группу в суверенное государство и заставить их взорвать это место», - сказал Чемберлен. «У меня пока нет для вас никаких разрешений. Правительство Бразилии разрешило вам находиться в стране в сопровождении PME, но у вас нет полномочий отправляться на поиски Руиса, русских или кого — либо еще — вы должны немедленно передать всю имеющуюся у вас информацию PME, иначе ваше разрешение на пребывание там будет аннулировано, и вы можете быть арестованы, если у вас вообще будет при себе оружие. Если тебя поймают, У.S. правительство не может защитить вас. Сделай это просто остановкой на заправке и убирайся оттуда как можно быстрее».

«Сэр, с нами находится офицер бразильской военной полиции, который добился для нас прав на посадку и полномочий путешествовать с нашим снаряжением, включая подразделение уголовного розыска…»

«Он не может уполномочить вас вести подразделение уголовного розыска в бой».

«Нет, сэр, но он не сказал, что мы не могли».

«Теперь играешь быстро и не по правилам, сержант-майор? Совсем на тебя не похоже».

«Как я уже сказал, сэр, я считаю, что мы близки к очень крупному прорыву в террористической организации, которая напала на Кингман Сити», - сказал Джефферсон. «Я думаю, что это требует расследования».

На линии повисла долгая пауза; затем: «Подразделение уголовного розыска работает?»

«Они все еще работают над этим, сэр, но я думаю, что он неисправен навсегда. В Сан-Паулу пришлось порядочно потрепаться — я до сих пор поражен, что Рихтер выжил. Но робот определенно сломан».

«Возможно, это и к лучшему — я не могу представить, какая будет буря дерьма, если ты снова воспользуешься этой штукой там, внизу, без разрешения». Наступила кратковременная пауза. Затем: «Очень хорошо, сержант-майор. Я постараюсь ускорить получение для вас какого-либо официального разрешения на присутствие там, но в настоящее время вам придется полагаться на полномочия мисс Скай для прессы и любые другие полномочия, которыми располагает ваш сотрудник PME, чтобы подобраться поближе к этому персонажу Хорхе Руису, если он все еще жив. Старайтесь больше избегать любых контактов с представителями местной жандармерии. Захватите Руиза, если сможете, соберите любую информацию об этой организации ГАММА, которую сможете найти, и возвращайтесь сюда на двойном.»

«Да, сэр».

«Мне не нужно говорить вам, что почти все в Белом доме хотят вашу голову на блюде прямо сейчас», - продолжил Чемберлен. «Вы должны были помешать команде отправиться в Бразилию. Если бы у Кристен Скай была действительно полезная информация, мы могли бы обратиться по официальным каналам правоохранительных органов, схватить этих ГАММА-оперативников и, возможно, даже укрепить международные отношения. Вы можете выиграть это сражение и все равно проиграть войну, из-за чего оперативная группа будет распущена, а вас и членов вашей команды вышвырнут со службы — или того хуже».

«Я понимаю, сэр. Мне нужно было принять решение, и я его принял. В свете нападения на Кингман Сити я чувствовал, что это был единственный вариант, который у меня был».

«Я надеюсь, что вы правы, сержант-майор, но я бы не стал рассчитывать на слишком много счастливых моментов для вас и ваших людей, когда вы вернетесь в Штаты», - серьезно сказал Чемберлен. «Просто помни, пока я не получу для тебя какое-нибудь экстренное разрешение, ты там сам по себе. Если ты покинешь аэропорт, я не смогу тебя защитить».

«Я понимаю, сэр».

«Я не думаю, что вы понимаете, а если и понимаете, то я не изменил вашего мнения», - сказал Чемберлен с легкой долей сардонического юмора в голосе, «поэтому я повторю это еще раз: я настоятельно рекомендую вам вернуть свою команду в Штаты как можно скорее. Пусть ФБР, ЦРУ и ИНТЕРПОЛ разбираются с ГАММОЙ, Руизом и Халимовым. Вы получили отправленную мной информацию о Халимове и Захарове?»

«Да, сэр».

«Тогда вам следует знать, сержант-майор, на случай, если вы еще не поняли этого, что вы играете с очень, очень плохими парнями, и я не верю, что прямо сейчас вы экипированы, чтобы справиться с ними», - продолжил Чемберлен, в его голосе слышалось удивление отсутствием реакции Джефферсона. «Мы не уверены, в чем заключается игра Захарова — он притворяется большим сторонником GAMMA, но мы думаем, что у него другая повестка дня. Но в капитане Павле Халимове нет никаких сомнений: он обученный военный и правительственный убийца, связанный с сотнями убийств по всему миру за последние восемнадцать лет на КГБ в советские годы, на российскую службу внутренней безопасности, а в последнее время и как наемный убийца. Если у него на жалованье есть войска PME, его будет не остановить».

«Я понимаю, сэр», - повторил Джефферсон, «но опять же, возможность схватить главу этой террористической группы и точно выяснить, кто несет ответственность за Кингман Сити, имеет первостепенное значение. Мы должны попытаться».

«Я мог бы приказать тебе не делать этого».

«Да, сэр, вы могли бы», - сказал Джефферсон. «Я полагаю, Кристен Скай все равно потребовала бы уйти».

«Ты мог бы заставить ее остаться».

«Да, сэр, я верю, что мог бы, и я верю, что ее летный и производственный экипажи не стали бы спорить со мной по этому поводу», - сказал Джефферсон. «Но тогда Хорхе Руис, вероятно, был бы убит… .»

«Ты сказал мне, что думаешь, что он уже мертв».

«Мы не знаем наверняка, сэр», - сказал Джефферсон. «Логично предположить, что Перейра был бы второстепенной целью, а Руис — главной, но, возможно, Халимов сначала напал на Перейру в Сан-Паулу, потому что он более сложная цель и представляет большую угрозу для Захарова. Я не знаю. Но Абаэте был в пути, мы здесь, и я думаю, нам следует продолжить».

«Кристен Скай не сможет спасти Руиза, даже если он жив».

«Но если я и несколько солдат PME последуем за ней, сэр, нам может повезти».

«Это слишком рискованно. У нас есть вся необходимая информация, сержант-майор. Нам не нужен Руиз…»

«Да, сэр, но было бы определенно полезно, если бы он был у нас», - сказал Джефферсон. «У меня нет намерения позволить этому выйти из-под контроля, мистер Чемберлен. Мы будем осторожны, сэр».

На линии повисла очень долгая пауза; затем Чемберлен сказал очень неохотным голосом: «Мне это не нравится, сержант-майор, но я согласен, что это возможность, которую мы не можем упустить, чтобы поймать парня, который руководил нападением на Кингман-Сити. Я сообщу президенту о том, что вы намерены делать, и сделаю все возможное, чтобы убедить его в этой идее. Если есть кто-то, кто может справиться с кем-то вроде Павла Халимова, то это ты».

«Спасибо, сэр», - ответил он, но связь прервалась прежде, чем он произнес все слова. Он закрыл флип и устало потер глаза. «Майор Рихтер».

«Да, сэр?» Ответил Рихтер. Он и Ариадна Вега оба склонились над отделением уголовного розыска с инструментами и фонариками; электронное диагностическое устройство было прикреплено к панели доступа, на нескольких рядах показаний мигали красные цифры. Их самолет был припаркован отдельно на изолированной части парковки регионального аэропорта Абаэте, примерно в трехстах метрах от здания терминала. Синий пластиковый брезент был натянут на хвостовую часть фюзеляжа рядом с открытым багажным отделением, чтобы скрыть отдел уголовного розыска от наблюдения, но эта часть трапа была довольно пустынной. Офицер PME, путешествовавший с ними, поговорил с местными патрулями PME, и вместе они держали всех подальше. Один местный солдат PME бродил вокруг самого самолета, в то время как еще двое на американском военном джипе патрулировали зону посадки, отгоняя любопытных зрителей.

«Есть прогресс?»

«Немного», - ответил Джейсон. «Мы заменили гидравлический блок питания, но морская вода повредила много других схем, поэтому мы пока не можем его протестировать. Мы понятия не имеем, сколько времени потребуется, чтобы все высохло и собралось снова. Может быть, не раньше, чем мы вернем его в Форт Полк.» Ари посмотрела на Джейсона с серьезной озабоченностью на лице.

«Что ж, вы попробовали, майор, доктор Вега», - сказал Джефферсон. «Мистер Чемберлен все еще советует нам вернуться в Штаты».

«Просто «советуешь» нам? Сэр, он не приказывает нам возвращаться сейчас?»

«Он был на борту Air Force One раньше и реагировал на новости о том, что мы находимся в Бразилии», - объяснил Джефферсон. «Теперь, когда он понимает, что мы напали на след организации, которая, возможно, была ответственна за Кингман Сити, он отступил». Джейсон кивнул; обеспокоенное выражение лица Ари только потемнело. «Так что это зависит от нас. Он не получил от нас никакой официальной правительственной поддержки — он говорит, что большая часть Белого дома все еще хочет, чтобы мы сидели в тюрьме».

«Но он больше не приказывает нам возвращаться», - заметил Джейсон. «Звучит так, будто он тайно призывает нас продвигаться вперед, сэр».

«Это тоже было бы моим предположением, майор», - сказал Джефферсон. «Тем не менее, Чемберлен утверждает, что без отдела уголовного розыска у нас могли бы возникнуть реальные проблемы без подкрепления. Я согласен с ним: это слишком опасно. Мы должны предоставить PME, Госдепартаменту и ЦРУ разобраться с этими парнями».

«Это может быть опасно, сержант-майор, но решения здесь принимаете не вы», - сказала Кристен Скай. Она и ее команда разгружали свое оборудование в старый фургон, который она приобрела у менеджера аэропорта за кучу наличных и немного женственной болтовни. «Это мой самолет, моя команда и моя история. Местные жители будут защищать вас и самолет, пока вы здесь. Я беру свою команду и отправляюсь на ферму Руиза, чтобы попытаться найти его».

Джейсон спустился с отделения уголовного розыска. «Халимов, безусловно, будет там, ожидая тебя», - сказал он, подходя к ней. «Не уходи. Старший сержант прав: это слишком опасно».

«Это самая горячая история десятилетия, может быть, даже столетия», - сказала Кристен. «История происходит там, а не здесь, в этом аэропорту. Я ухожу». Она заметила выражение крайней озабоченности на его лице и благодарно улыбнулась. «Эй, не волнуйся. Я был во многих опасных местах раньше — я не думаю, что ферма в Бразилии будет одним из них».

«Кристен…»

Она протянула руку, коснулась его лица и улыбнулась. «Эй, посмотри на меня — у меня есть мужчина, который беспокоится обо мне. Это хороший поворот». Она указала на офицера PME из Сан-Паулу, который теперь сидел за рулем фургона. «У меня там тоже есть мой друг Альдерико, так что я не думаю, что у нас будут проблемы, если мы столкнемся с каким-нибудь местным PME».

«Каков твой план, Кристен?» — Спросил Джейсон.

«Я хочу установить контакт с новыми владельцами фермы и посмотреть, не вынюхивал ли кто-нибудь еще, кроме PME», - ответила она. «Сначала я намерен осмотреться, провести небольшое наблюдение и тщательно все проверить, прежде чем войти. Эта ферма, несомненно, находится под круглосуточным наблюдением нескольких бразильских и других правительственных учреждений…»

«И Захаров, и Халимов», - напомнил он ей.

Она подняла бинокль ночного видения и постучала себя по груди, показывая на свой пуленепробиваемый жилет. «Стандартная проблема в нашей работе. Не беспокойся обо мне. Я предлагаю вам быть готовыми стартовать, как только я свяжусь с вами по рации — возможно, я быстро уеду оттуда».

Старший сержант Джефферсон вытащил свой пистолет «Смит и Вессон» сорок пятого калибра из кобуры на правом бедре, проверил, что он на предохранителе, затем снова убрал его в кобуру. «Я иду с тобой», - сказал он.

Кристен посмотрела на большого Рейнджера и кивнула. «Хорошо. Поехали».

Джейсон выглядел удивленным. «Ты хочешь, чтобы он пошел с тобой?»

«Черт возьми, да. Ты думаешь, я глупый? Я возьму с собой столько оружия, сколько смогу».

«Тогда я тоже пойду», - сказала Ариадна, доставая из кобуры свой SIG Sauer P220. Кристен собиралась спросить, знает ли она, как с этим обращаться, но Ари проверил, что у нее в пистолете есть патрон, и вложил его в кобуру почти так же быстро и умело, как Джефферсон. Кристен кивнула, впечатленная, и позаботилась о том, чтобы ей достался пуленепробиваемый жилет с буквами «TV», обведенными скотчем на нем.

«Ари… !»

«От меня здесь нет пользы, пока в отделе уголовного розыска не высохнет вся морская вода, верно, Джей?» Джейсон внимательно посмотрел на нее, не веря в то, что она говорила. «Верно?»

«Да, верно».

«Тогда давай сделаем это», - сказала Кристен.

«Eu irei protegê-lo. Я пойду и защищу вас», - сказал Мануэль Перейра.

Кристен кивнула, и офицер PME выдал ему пуленепробиваемый жилет, видавший виды дробовик и коробку патронов; он быстро зарядил свой пистолет и рассовал оставшиеся патроны по карманам. Обращаясь к Джейсону, Кристен сказала: «Летный экипаж может присматривать за вами и самолетом и убедиться, что PME ничего не предпримет. Нам потребуется не более двадцати минут, чтобы доехать от фермы обратно. Когда мы свяжемся с вами, прикажите экипажу запустить двигатели и вырулить на линию ожидания — мы дойдем до конца взлетно-посадочной полосы и запрыгнем на борт, чтобы оторваться от земли, как только закроется дверь».

Все направились к фургону, чтобы загрузиться; Джейсон схватил Ариадну за руку, прежде чем она забралась внутрь. «Пригни свою чертову дурацкую голову, Ари», - сказал он.

«Я сделаю», - ответила она. Она внимательно посмотрела на него. «Ты хоть понимаешь, что делаешь, Джей?»

«Вперед, мальчики и девочки», - подтолкнул их Джефферсон.

Джейсон пожал плечами. «Я вернусь к работе над «Эль Сидом», — сказал он. «Пожелай мне удачи».

«Просто почини это, Джей», - серьезно сказала она и забралась внутрь фургона. Джейсон немедленно вернулся к работе над искалеченным роботом, работая так быстро и усердно, как только мог.

Менее чем через тридцать минут они миновали загон для скота и четырехрядный забор из колючей проволоки с побеленной деревянной аркой над подъездной дорожкой. Кристен осмотрела местность с помощью своего прибора ночного видения — ничто не казалось неуместным. Вдалеке залаяла собака — типично для любой фермы — и заверещал павлин, птица, которую бразильские фермеры часто используют в качестве сторожевых псов. «Это оно», - сказала Кристен. «Моя команда и я отправляемся внутрь. Я связался с новыми владельцами, и они согласились встретиться с нами за кадром, хотя и говорят, что им нечего сказать о Хорхе Руисе или ГАММЕ».

«Вы обнаружили какой-либо вид принуждения?» — Спросил Джефферсон.

«Они определенно занервничали, когда я упомянула Руиса», - сказала Кристен, «но мне также показалось, что они привыкли давать интервью о Руисе и ГАММЕ — скорее, давать интервью, но не говорить о Руисе. Тем не менее, они пригласили нас внутрь. Он федеральный судья в отставке; думаю, я встречал его раньше».

«Думаешь, Руиз здесь? Думаешь, они его защищают?»

«Есть только один способ выяснить». Она повернулась к Перейре. «Мануэль, онде не вступает в конфликт с Амосом Хорхе? Где бы мы его нашли?»

«Кладбище да суа фам íлиа… его семейное кладбище, место захоронений, могил, прежде чем правительство их выкопает», - ответил Перейра. «Могил больше нет, но Роча-да-Пас, Скала мира, есть. Это место молитвы Хорхе».

«Это последнее место, куда вам следует идти — если PME или Халимов здесь, это именно то место, где он будет ждать нас», - сказал Джефферсон. «Мануэль и я проведем разведку. Мы встретимся с тобой на ферме». Рейнджер взял их FM-рацию ближнего действия, включил микрофон, включил переключатель блокировки «HOT MIKE», удерживая кнопку микрофона нажатой, проверил его и сказал Ариадне прикрепить его к штанам, чтобы его не было видно. «Я смогу слышать все, что ты скажешь, так что, если ты попадешь в беду, я буду знать. Вы продюсер или ассистент; вы из Мексики; вы говорите по-испански и немного по-португальски; ваш английский очень плохой. Понял?»

«Да, се ñор», - слабо ответил Ари.

«Ты хочешь отдать мне свой пистолет? Если они обнаружат это у вас, они, вероятно, очень усложнят вам задачу — будет сложнее убедить их, что вы всего лишь журналист».

Ари тяжело сглотнула, но покачала головой и храбро улыбнулась. «Я сохраню это. ¿Una muchacha consiguió протеже, нет? Девушка должна предохраняться, верно?»

«Как мы узнаем, что с вами все в порядке, сержант-майор?» Спросила Кристен.

«Мануэль, сколько отсюда добираться до кладбища?»

«Não muita hora. Десять, пятнадцать минут.»

«Дайте нам не более тридцати минут на разведку кладбища», - сказал Джефферсон. «Если от нас не будет вестей, считайте, что мы захвачены в плен или убиты, и убирайтесь к черту. Садись в самолет и взлетай — не пытайся организовать спасательную операцию или поговорить с PME, просто убирайся из Бразилии».

«Пусть будет сорок пять», - сказала Кристен. «Тридцати минут для меня недостаточно, чтобы…»

«Тридцать минут, мисс Скай,» настаивал Джефферсон,» или вы рискуете своей жизнью, жизнью вашей команды и доктора Веги. Я приму это на свой счет, если кто-то из вас пострадает из-за того, что вы остались, чтобы задать последний вопрос или сделать последний снимок «реакции». Кристен отметила строгий голос большого Рейнджера, промолчала и кивнула.

«Не следует ли нам всем сначала разведать ферму, прежде чем мы войдем внутрь?» Спросила Ариадна.

«Вы съемочная группа из Соединенных Штатов, приехавшая сюда для съемок фильма о Хорхе Руисе и ГАММЕ — с чего бы вам сначала шататься по этому месту?» — Спросил Джефферсон. «Позвольте нам провести разведку, а вам — свое интервью. Забудь, что мы где-то там».

«Хорошо», - сказала она, протягивая ему свои очки ночного видения. «Тебе это понадобится».

«Спасибо». Джефферсон повернулся прямо к Кристен и сказал: «Я знаю, что это ваша работа и ваша карьера, мисс Скай, но эти люди — убийцы, и никакая история не стоит вашей жизни, жизней вашей команды или доктора Веги. Павел Халимов — наемный убийца, прошедший военную подготовку. Если вы подозреваете, что что-то не так, разворачивайтесь и убирайтесь. Это понятно?»

«Я брала интервью у диктаторов-геноцидистов, массовых убийц, мафиози, гангстеров и всякого рода человеческих отбросов, которые когда — либо существовали — в большинстве случаев на их собственной территории», - сказала Кристен. «В мою команду и в меня стреляли десятки раз; у моего оператора Рича в глазнице до сих пор торчат осколки камеры после того, как пуля прошла мимо его головы, а камеру выбило у него из рук во время съемок. Мы будем осторожны, сержант-майор, но мы здесь, чтобы узнать историю, а не осмотреть достопримечательности. История заключается в выяснении местонахождения или, возможно, спасении Хорхе Руиса. Если я не смогу сделать эту историю, я уйду — но не раньше».

Джефферсон мрачно посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Ариадну. «Ее отношение такое же, как у вас, доктор? Ты все еще хочешь пойти с ней?»

«Да», - сказал Ари. «Usted dos es los comandos, no yo. Вы двое — коммандос, не я.»

«Хорошо, давайте сделаем это», - сказал Джефферсон. Они посмотрели на свои часы, и они с Перейрой исчезли в темноте быстрой рысью.

«Поехали», - сказала Кристен, и они поехали вперед к фермерскому дому. Примерно через километр по ухабистой гравийной дороге они наткнулись на загон с двумя лошадьми, двухэтажный сарай, небольшой глинобитный коттедж и низкую каменную стену, окружающую очень красивый одноэтажный дом с черепичной крышей, оштукатуренный розовым. Пожилая пара сидела в креслах-качалках во внутреннем дворике, выложенном плиткой, у низкого очага, и они поднялись на ноги, когда подъехал фургон. Двое мужчин, которые, по-видимому, были рабочими с фермы, подошли к фургону, один спереди слева, а другой справа сзади, у обоих были мелкокалиберные дробовики — полезные для отпугивания койотов или отстрела змей, и не более того.

Кристен появилась с переднего пассажирского сиденья. «Вы мисс Скай?» — окликнул пожилой джентльмен из своего внутреннего дворика.

«Сим», - ответила Кристен. «Со стороны ЕС Кристен Скай, новости SATCOM One. Senhor e senhora Amaral?»

«Сим», - ответил джентльмен. «Это Хосе, а другой — Марко. Они мои люди. Кто еще с тобой, менина?»

«Моя команда, Рич, Бонни и Ариадна», - ответила Кристен. Она указала на офицера PME, сидевшего за рулем фургона. «Тененте Квинтао находится здесь просто в качестве сопровождающего, а не в каком-либо официальном качестве. Он из Сан-Паулу. Он не будет вмешиваться». Рабочий по имени Марко открыл боковую дверь фургона, вышел и махнул остальным выходить; офицер PME мудро положил руки на руль, чтобы первый работник фермы не слишком нервничал.

Амарал увидел камеры и записывающее оборудование и замахал руками. «Нао кâмерас, нао ретратос», - сказал он.

Кристен кивнула оператору, который положил свою камеру обратно в фургон — затем, пока звукооператор Бонни и офицер PME наблюдали за ним, Рич навел камеру на экран с подсветкой, направленный в сторону фермерского дома, и включил его. К счастью, освещение в куполе не работало, и Марко, увлеченный наблюдением за Кристен, не заметил. «Нао ретратос», - сказала Кристен. Она подняла свое цифровое записывающее устройство размером с ладонь. «Я хотел бы использовать диктофон, но это только для моего личного пользования — я не буду транслировать ваш голос или голос вашей жены. Nenhuma transmissão de suas vozes, aprovação?»

Амарал кивнул и махнул им, приглашая подняться в его патио. Его жена поставила на маленький столик между ними кувшин холодного фруктового сока из гуараны и тарелку салата де фрута. Там был только один стул, но Рич и Бонни привыкли сливаться с фоном, пока Кристен работала. Один из работников фермы, Хосе, как они предположили, остался где-то позади них в темноте по другую сторону каменной стены; Марко нигде не было видно. «Obrigado vendo nos hoje à noite, сеньор, сеньора», - сказала Кристен, делая глоток сладкого зеленого фруктового сока.

«Вы можете говорить по-английски, мисс Скай,» сказал мужчина,» хотя ваш португальский очень хорош».

«Muito obrigado,» Kristen said. «Я полагаю, мы встречались, сеньор. Вы были федеральным судьей, когда Хорхе Руис проводил здесь свои экологические семинары, не так ли?»

«Я не знаю, где Хорхе Руис», - быстро сказал Амарал. «Я не видел его много лет».

«Но ты позволяешь ему вернуться, не так ли, Адвокат?» Спросила Кристен. «Ты знаешь, что он приезжает и посещает место своего семейного кладбища, Роча-да-Пас, не так ли?» Глаза обоих амаралов расширились от страха, и они покачали головами — но по их лицам было очевидно, что они знали. Кристен подняла руку. «Не бойтесь, сеньор. Мы здесь не для того, чтобы захватить Хорхе — на самом деле, мы здесь, чтобы помочь ему».

«Мы ничего не знаем о Хорхе Руисе», - деревянным голосом повторил Амарал. Его жена покачала головой, боясь говорить, но стремясь поддержать заявление своего мужа.

«Приходил ли PME или какие-либо агенты правительства или трансглобальной энергетики сюда в поисках Хорхе, сэр?»

«Muitas vezes. Много раз. Они думают, что он все еще приходит сюда. Я не видел его очень долгое время, со времен его амбиентального факультета, его экологического колледжа, здесь».

«Вы верите, что Хорхе Руис — террорист?»

Джентльмен глубоко вздохнул, затем мрачно кивнул. «Полиция, Трансглобальная энергетическая корпорация, они творили ужасные вещи с ним и его семьей», - сказал он. «Я полагаю, что его разум был торсидо, извращен насилием. Любой мужчина преисполнился бы такого ужасного гнева, увидев, как его жена и дети сгорают заживо в его собственном доме». Но он покачал головой. «Но даже это не оправдывает его действий. Месть — это одно: продолжение насилия по всей стране, возможно, по всему миру — это неправильно».

«Вы слышали об атаке с применением ядерной бомбы в Соединенных Штатах?» Амарал и его жена испуганно кивнули. «Как вы думаете, Хорхе мог спланировать и осуществить подобное?»

«Nunca!» Возразил Амарал. «Да, Хорхе и его последователи убили нескольких коррумпированных полицейских, иностранных офицеров безопасности и бюрократов, когда он бомбил плотины и мосты — и да, он даже убил невинных прохожих, за что он должен ответить перед Богом и законом. Но Хорхе никогда бы не подумал о применении ядерного оружия! Это противоречит всему, что он считает священным».

«У меня есть достоверная информация о том, что организация Хорхе Руиса «ГАММА» организовала оба нападения».

«Я отказываюсь в это верить», - настаивал Амарал. «Нет. Хорхе волевой и преданный своему делу, но он не наемный убийца. Теперь ты должен уйти».

«Судья Амарал…»

«Нет. Ты такой же, как все остальные… вы верите в то, во что хотите верить, чтобы продавать свои газеты и выступать по телевидению! Марко! Хосе! Vindo aqui![4] Эти люди сейчас уйдут».

Держа оружие наготове, Джефферсон и Перейра приблизились к старому захоронению, примерно в ста пятидесяти метрах к востоку от фермерского дома. Несколько коров фыркали и мычали в темноте, когда они продвигались вперед, но, за исключением нескольких огней на ферме, было совершенно тихо и неподвижно.

Джефферсон внимательно слушал передачу по рации от других, пока они двигались. «Похоже, Скай почти исчерпала свой прием», - прошептал он. Перейра не мог понять его, но посмотрел на него пытливым взглядом. «Мы должны поторопиться», - резюмировал Джефферсон. «Поторопись. Rapido.» Он надеялся, что Перейра достаточно знал английский и свой пиджин-испанский, чтобы его поняли.

Через очки ночного видения Джефферсон наконец смог разглядеть камень на старом кладбище, огромный валун размером с большой письменный стол, с бронзовой табличкой, врезанной в лицо… и, к его удивлению, перед ним стоял на коленях мужчина, его руки были сложены на камне, голова склонена в молитве. Он был одет в простой фермерский комбинезон и потертые, заляпанные грязью сапоги до колен. «Там кто-то есть», - прошептал Джефферсон. «Персона Оон вон там».

«Хорхе?» Взволнованно спросил Перейра.

«Я не знаю», - сказал Джефферсон. «Нет sé. Он молится. Молюсь.» Он не знал испанского слова, и Перейра, похоже, не понял его, поэтому Джефферсон осенил себя крестным знамением дулом своего пистолета 45-го калибра. «Молиться».

«Deve ser Jorge!»[5] Взволнованно сказал Перейра и пробежал мимо Джефферсона.

«Нет!» Джефферсон зашипел.

Но было слишком поздно — Перейра промчался мимо Джефферсона, прежде чем тот смог его остановить. «Хорхе!» — сказал он тихим голосом. «É лосê?»

«Мануэль?» ответил мужчина, полуобернувшись к нему и поднимаясь на ноги. «Eu não posso acreditar que é você! Я не могу поверить, что это ты!»

«Хорхе, мы должны вытащить тебя отсюда», - сказал Мануэль, быстро подходя к нему. «Халимов преследует нас. Он пытался убить меня и моего…»

Через очки ночного видения Джефферсон увидел, как мужчина пошевелился, но было слишком поздно выкрикивать предупреждение. Как только Мануэль добрался до него, мужчина развернулся, выбил ноги Перейры из-под него, заломил его поврежденную руку за спину и ткнул его лицом в грязь, чтобы он не мог закричать. «По крайней мере, теперь у меня есть второй шанс закончить работу, Мануэль», - сказал Павел Халимов. Перейра сопротивлялся, но Халимов уже накинул петлю нейлонового наручника на одно запястье и собирался протащить другое запястье через петлю…

«Эй, придурок». Халимов поднял глаза на неожиданный американский голос — и стальной носок кожаного армейского ботинка попал ему прямо в правый висок, лишив сознания.

«Я верю, что Хорхе невиновен, судья Амарал», - настаивала Кристен. «Пожалуйста, поверьте мне. Я полагаю, что один из членов его организации использует его как козла отпущения».

«Я ничего не знаю ни об одном из этого… !»

«Вы были федеральным судьей здесь, в Минас-Жерайсе, сеньор», - сказала Кристен. «Вы были вовлечены почти во все, что происходило в жизни Хорхе Руиса с тех пор, как он вернулся из Соединенных Штатов. Вы председательствовали, когда он создавал форум по охране окружающей среды и правам человека здесь, в Абаэте, и основал GAMMA — я полагаю, вы даже помогали в проектах, которые помогли развить эту организацию, таких как расширение регионального аэропорта и улучшение дорог, чтобы больше людей приезжало сюда со всего мира. Ты знаешь его так же хорошо, как и любой другой…»

«Я сказал, уходи!» Амарал закричал. «Марко! Хосе! Где есть ãо лос ê? Vindo aqui… !»

«Судья Амарал, у меня есть информация, что один из помощников Хорхе, человек по фамилии Захаров, организовал ядерную атаку в Соединенных Штатах», - быстро сказала Кристен. «Я не верю, что Хорхе знал об этом нападении заранее. Я полагаю, что этот человек сделал это под именем ГАММА без ведома или разрешения Хорхе. Я не знаю, зачем ему это делать, но…»

«Я ничего не знаю об этом Захарове!» Амарал закричал. «Хосе! Марко… !» Он вглядывался в темноту, очевидно задаваясь вопросом, где были его люди. «Vindo rapidamente! Ес необходимо-о… !»

«Эспера, пай», - услышали они тихий голос. Кристен обернулась… и увидела, как из темноты за углом фермерского дома появился сам Хорхе Руис.

«Хорхе, нао…»

«Todos endireitam, пай», - сказал Руиз. Он похлопал Амарала по плечу и поцеловал жену Амарала в лоб, затем повернулся к остальным. «Кристен Скай из SATCOM One», - сказал он мягким, почти без акцента голосом с усталой, но искренней улыбкой. «Приятно видеть вас снова. Это было давно».

«Я рада видеть, что ты жив, Хорхе», - сказала она. «Почему вы назвали судью Амарала «отцом»?»

«Потому что он мой отец, мой родной отец», - ответил он. «Он использовал свое положение, чтобы сохранить записи об усыновлении в секрете, но он поделился ими со мной после убийства моих приемных родителей».

«И он использовал свое положение федерального судьи, чтобы получить эту землю, когда правительство конфисковало ее», - сказала Кристен, «зная, что он может защитить вас и сказать вам, когда PME установит за ней наблюдение?»

«Сим», - сказал Хорхе. «Но после нападения в Соединенных Штатах весь мир будет держать это место под пристальным наблюдением. Для них слишком опасно находиться здесь. Я вернулся, чтобы предупредить их, чтобы они уходили».

«Тебе не следовало приходить сюда», - сказала Кристен. «Вы в серьезной опасности. Русскому по фамилии Халимов было приказано убить Мануэля Перейру в Сантосе. Я верю, что следующим он будет за тобой».

«Мануэль мертв?» Кристен посмотрела на Ариадну, затем изобразила разочарованное выражение; Руиз немедленно истолковал это как «да». «Мне так жаль», - сказал он. «Он пытался предупредить меня о Захарове и Халимове. Я думал, это просто соревнование ç ãо, Захаров был полковником, а Мануэль всего лишь сержантом. Я думал…»

«Захаров — полковник?» Спросила Кристен. «Русский полковник?»

«Вопросы могут подождать, Кристен», - сказала Ариадна. «Давайте выбираться отсюда». Она вытащила рацию из джинсов. «Я надеюсь, вы, ребята, меня слышите…»

«Итак, с кем ты, возможно, разговариваешь, менина?» — спросил странный голос с сильным акцентом. Из темноты позади Руиса вышли двое работников фермы Амарала, Хосе и Марко, с руками за головами, их дробовиков нигде не было видно, за ними следовали двое мужчин с автоматическими пистолетами с глушителями, направленными им в головы. За ними следовал огромный мужчина с бочкообразной грудью и квадратной челюстью в темной охотничьей куртке, темных брюках и перчатках, с огромной снайперской винтовкой в руках. «Мы должны познакомиться. Я настаиваю».

Джип Военной полиции Эстаду подъехал к самолету SATCOM One News Jet в его изолированном месте на парковке в региональном аэропорту Абаэте и остановился рядом с охраной внешнего периметра, водитель к водителю, как это делают патрульные полицейские по всему миру. Если бы внутренняя охрана, размещенная у самолета, была внимательна, он мог бы заметить две вспышки света внутри второго джипа, но он стоял за хвостом самолета, в нескольких метрах от маленькой синей виниловой палатки, установленной там американскими инженерами, работающими над своим устройством, курил и смотрел через рампу на здание терминала, жалея, что не находится внутри и не пьет пиво.

Приближающийся джип выключил фары, затем через несколько мгновений коротко мигнул желтыми габаритными огнями, но этого было недостаточно, чтобы привлечь внимание внутренней охраны. Невидимый одинокому охраннику мужчина, одетый во все черное, спрятавшийся в кустах сразу за ограждением аэропорта по периметру, проскользнул через прорезь, уже проделанную в сетчатом ограждении, лег плашмя на землю у самого края взлетно-посадочной полосы примерно в пятидесяти метрах от самолета и поднял снайперскую винтовку. Светоусиляющая оптика прицела четко показывала одинокого охранника в перекрестии прицела снайпера, его тело освещалось только его сигаретой…

Несколько мгновений спустя один из мужчин во встречном джипе услышал в наушниках «Дальше» по-русски. «Последний охранник ликвидирован», - сказал он водителю. «Поехали». Они вышли из своего джипа и быстро направились к виниловой палатке, стараясь не казаться торопливыми или взволнованными, их пистолеты-пулеметы Beretta M12 с прикрепленными к ним глушителями звука висели за спиной, легко доступные, но вне поля зрения. В кабине пилотов горел тусклый свет, вероятно, от лампы для чтения. Входная дверь была открыта, и, казалось, где-то внутри домика горел свет. В задней части самолета под синим виниловым тентом горел мощный свет, и они могли видеть какой-то прибор с мигающими красными огоньками и случайными электронными звуками, и что-то похожее на одинокого человека, сидящего на стуле внутри.

Двое мужчин вытащили оружие, когда они приблизились к самолету. Один присел рядом с открытой входной дверью, прикрывая салон, в то время как другой быстро обошел кончик левого крыла, его оружие было нацелено на палатку. Как только он занял позицию, первый нападавший возле входной двери сказал по-английски: «Это сержант Кардозу, Военная полиция штата Минас-Жерайс. Мне нужно поговорить с пилотом, пожалуйста».

«Секундочку», - сказал голос изнутри. «Он в туалете».

«Это важно», - сказал первый нападавший.

«Хорошо. Будьте готовы».

Второй нападавший пригнулся, чтобы никто внутри не увидел его через окна, и последовал за задней кромкой левого крыла, готовый открыть огонь. У него был строгий приказ не стрелять в сам самолет, потому что босс собирался улететь на нем оттуда сегодня вечером, поэтому он не хотел стрелять в левый двигатель, который был частично скрыт тентом. Он мог видеть и слышать движение реактивного самолета, когда кто-то шел по проходу. Теперь он был почти у фюзеляжа и мог достаточно хорошо видеть двигатель через переднее отверстие палатки, чтобы понять, что в него не попадет. Шаги позади него были громче — пилот или кто бы там ни был внутри, был почти у входной двери. Он мог видеть мигающее тестовое оборудование, брезентовый походный стул, а теперь и открытую дверь багажного отделения…

… но под ним никого не было. «Хуина!» — выругался он по-русски в свою гарнитуру. «Постойнее!» Он двинулся к палатке — там вообще никого не было. На походном стуле лежала спортивная сумка, поверх которой была надета куртка, чтобы она выглядела как человек, сидящий на стуле! «Бейоос што нет!» Он бросился вокруг него к хвосту, направив винтовку обратно на входную дверь, ожидая, кто бы это ни был, чтобы выйти… и затем понял, что его товарищ ушел.

Он услышал шорох и быстро прицелился из винтовки на звук. Это был одинокий охранник PME, который находился возле самолета, тот, кого, как он думал, застрелил его снайпер, стоящий на коленях рядом с неподвижной фигурой снайпера на краю тротуара! Охранник поднялся на ноги и начал озираться по сторонам, неуверенный в том, в какую сторону бежать. Русский прицелился в него и открыл огонь-переключите переключатель на трехзарядную очередь…

… как вдруг его пистолет-пулемет Beretta взлетел вверх и вылетел у него из рук, прежде чем он смог нажать на спусковой крючок. Он обернулся и увидел массивную темную фигуру, стоящую рядом с ним… Затем размытое движение, как раз перед тем, как он почувствовал удар сбоку по голове. Его видение было затемнено завесой звезд, затем ничего.

Джейсон Рихтер из отдела номер один уничтожил пистолет-пулемет Beretta одним быстрым движением своей роботизированной руки, когда направлялся к входной двери. «Капитан!» — крикнул он. Пилот появился из-за сиденья с пистолетом в руках. «Приготовьте эту штуку к полету! Если кто-нибудь еще приблизится к этому самолету, убейте их!»

«Эй! Где ты… ?» Но робот полностью скрылся из виду еще до того, как пилот смог выйти из самолета.

«Егор!» — Воскликнул Руиз. «Что, черт возьми, происходит? Освободите этих людей! Что ты здесь делаешь?»

«Ты что, не слушал, Хорхе? Я здесь, чтобы убить тебя», - ответил Захаров как ни в чем не бывало. Двое мужчин с Захаровым подтолкнули работников фермы к амаралам и заставили их опуститься на колени, положив руки им на головы. Захаров подошел к Ариадне и отобрал у нее рацию. «Но сначала я собираюсь узнать немного больше о твоих новых друзьях здесь. Мисс Кристен Скай, конечно, не нуждается в представлении. Кто эта милая леди в пуленепробиваемом жилете?»

«У меня в Англии нет проблем, се ñор», - сказала Ариадна.

«Absurdo. Пьенсо, ты превосходен, се орита», - сказал Захаров на очень хорошем испанском. Он быстро обыскал ее и сразу же нашел ее пистолет. «Репортеры в эти дни вооружены очень хорошо, я вижу — бронежилеты и пистолет. Кто ты такой?»

«Я… Я с Кристен», - сказала Ариадна по-английски. «Новости по спутниковой связи номер один. Вы, должно быть, Егор Захаров… Полковник Егор Захаров.»

«Телохранитель Кристен Скай? Любовник? Что?»

«Продюсер».

«Продюсер. Ах, я понимаю. И с кем ты разговаривал?»

«Наш офицер безопасности, в фургоне».

«Если вы говорите о лейтенанте Квинтао, боюсь, он вам не ответит», - сказал Захаров. «В любом случае, ему нельзя было доверять — я нашел его почти спящим за рулем. Я полагаю, что преподал ему ценный урок: никогда не засыпай на посту». Он угрожающе шагнул к Ариадне. «Но у него не было с собой портативной рации, только видеокамера. Так с кем ты разговаривал?»

«У меня есть к вам несколько вопросов, полковник Захаров», - вмешалась Кристен. «Давай мы с тобой поговорим. Она не отвечает за эту команду: Я».

«О, поверьте мне, мисс Скай, мы будем говорить вместе, довольно подробно», - сказала Захарова. «Но я, конечно, уже очень хорошо вас знаю; и у вас там есть два человека, которые, если я позволю себе замечание, выглядят как члены вашей съемочной группы. Я бы даже рискнул сказать, что они не вооружены. Но ты был вооружен, менина. И простите меня, но вы не похожи на журналиста, на мой взгляд. Итак, кто ты такой?»

«Я говорил вам, полковник, я…»

Приклад снайперской винтовки Драгунова мелькнул в размытом движении, и в мгновение ока Ариадна лежала на спине на каменном полу патио, изо рта у нее текла кровь. «Для тебя это будет очень, очень некрасиво, Лагарта, если ты не заговоришь», - сказала Захарова. «Это простой вопрос: кто вы?»

«Ублюдок!» Ариадна выругалась, вытирая кровь со рта. Несколько мгновений она была не в состоянии говорить, ошеломленная ударом; затем она слабо ответила: «Вега. Меня зовут Вега».

Глаза Захарова расширились от удивления — было ясно, что он узнал это имя. «Ну, что ж, какой приятный сюрприз», - сказал он. «Доктор Ариадна Вега?» Настала очередь Ари выглядеть шокированным. «Я удивлен видеть вас здесь. Ты совсем не такой, как я ожидал. Гражданская женщина — ученый и инженер-электрик, работающая на армию Соединенных Штатов — я ожидал увидеть либо татуированную лесбиянку, либо уродливую ботаничку весом в сто пятьдесят килограммов в очках толщиной с айсберг».

«О чем вы говорите, полковник?» Спросила Кристен. «Ты ее знаешь? Что здесь происходит?»

«Скоро у нас состоится наш разговор, мисс Скай», - сказал Захаров угрожающим тоном. «Пока, пожалуйста, не перебивайте нас». Он достал из-под пальто военную рацию и включил микрофон: «Капитан? Заявеет. Ана здиес.» Обращаясь к Ариадне, он сказал: «Мы не ожидали, что вы будете сопровождать мисс Скай, поэтому это создало небольшую неразбериху в аэропорту». Глаза Ари расширились от страха. «О да, мы обнаружили ваш самолет и ваших друзей в аэропорту Абаэте, и о них уже должны хорошо позаботиться. Поначалу PME не очень-то склонялся к сотрудничеству, но мы довольно легко убедили их в том, как сильно мы хотим поприветствовать наших гостей из Нью-Мексико». Он снова нажал кнопку микрофона: «Капитан? Заявеет!»

«Если вы пытаетесь дозвониться до капитана Халимова, полковник, не беспокойтесь — он прямо здесь». Наполовину скрытый углом фермерского дома, появился сержант-майор Джефферсон с пистолетом, направленным Халимову в голову. «Теперь бросьте винтовку и прикажите своим людям бросить оружие».

«Я предлагаю вам бросить оружие, прежде чем здесь начнется кровавая баня», - небрежно сказал Захаров, направляя захваченный пистолет на Ариадну. «Мы превосходим вас в вооружении».

«Не надо отступать, Захаров», - сказал Мануэль Перейра, используя свои навыки коммандос, чтобы оставаться скрытым в темноте, хотя он был менее чем в дюжине метров от нас. «И если будет кровавая баня, ты умрешь первым. Гарантия ЕС-о.»

«Мануэль!» Руиз закричал. «Слава Богу, ты жив».

«Сделай это, Захаров!» Джефферсон приказал. «Бросьте оружие, или я снесу голову этому ублюдку, а Мануэль сделает то же самое с вами».

«Вы имеете в виду, что все, что стоит между моими семью заложниками и вами, — это капитан Халимов там? Я хуй на ниво положил. Вот что я думаю об этом.» Одним размытым движением Захаров сунул пистолет в карман, вскинул снайперскую винтовку Драгунова и выстрелил. Халимов закричал и отлетел назад, пуля попала прямо ему в грудь, как молот.

Последовавшая битва заняла всего несколько секунд, но резня была огромной. Захаров немедленно рванулся вправо и укрылся за фургоном. Двое его боевиков выпустили пули в головы двух бразильских сельскохозяйственных рабочих, убив их мгновенно. Один из них направил пистолет на Кристен Скай и выстрелил. Кристен закричала, сделала пару шагов к Джефферсону, затем упала на землю. Русские погибли мгновениями позже, когда Перейра выпустил две очереди по три патрона из пистолета-пулемета Халимова и попал идеально.

Захаров выстрелил в сторону угла фермерского дома, где находился Джефферсон, заставив его пригнуться в поисках укрытия, затем достал из кармана пистолет Ариадны и выстрелил туда, где Хорхе Руис стоял рядом с Амаралами. При первом выстреле Руиз развернулся, побежал на полной скорости и налетел на своих родителей, отправив их и себя по другую сторону короткой каменной стены, окружающей внутренний дворик. Члены команды Кристен сами перепрыгнули через стену, исчезнув в темноте.

«Остановитесь!» — крикнул Захаров из-за фургона. «Остановитесь, или я убью Скай и Вегу!» Ариадна все еще была слишком ошеломлена, чтобы двигаться — она просто свернулась калачиком в позе эмбриона, когда пули начали пролетать над ней, зажав уши руками и плотно закрыв глаза.

«Сдавайся, Захаров!» Джефферсон сказал. «Ты никуда не пойдешь!»

«И вы тоже!» — сказал Захаров. «Я знал о вашем самолете в аэропорту, и я приказал всех там казнить. Самолет и все ваше оборудование — мои».

Джефферсон обнаружил, что перестал дышать — мог ли он говорить правду? «Чушь собачья!» — наконец выкрикнул он. «Перейра! Зайди этому ублюдку с фланга и убей его!»

«Если я хотя бы заподозрю, что он действует против меня, я убью ее».

«Если ты убьешь Вегу, я проведу остаток своей жизни, выслеживая тебя!» Джефферсон сказал. «Перейра! Схватите этого сукина сына… !»

В этот момент из ниоткуда появился военный вертолет, яркий прожектор ночного солнца осветил внутренний дворик. «Уеду на хуэй! Самое гребаное время!» Захаров выругался про себя. Он достал портативную рацию, нажал кнопку микрофона и сказал по-португальски: «Эсте é Захаров. Escute acima! Цель номер один на северо-западном углу фермы; цель номер два где-то в сорняках к западу от цели номер один; цели в движении на восточной стороне фермы. Mate-os todos!»

Свет ночного солнца нацелился прямо на Джефферсона, и стрелок на борту вертолета открыл огонь из штурмовой винтовки. Джефферсон вовремя увернулся с дороги и побежал за ферму. Перейра переключил свой автомат на полностью автоматический режим и осыпал небо пулями в сторону вертолета, пока магазин не опустел, затем выбежал к шоссе. Вертолет повернул направо и маневрировал в этом направлении, чтобы следовать за ним.

«Нао!» — крикнул Захаров по-португальски. «Comece outro! Достань другого! Мне нужна цель номер один!» Вертолет снова резко повернул вправо и начал поиски Джефферсона. Перейдя на русский, Захаров крикнул: «Кептан! Пашли! Тайпайер!» Павел Халимов болезненно перекатился на спину, чтобы отдышаться, затем перекатился снова и с трудом поднялся на ноги, потирая место в центре груди, где снайперская пуля пробила его бронежилет. Он наполовину рухнул на капот фургона, за которым прятался Захаров. «С вами все в порядке, капитан?» — Спросил Захаров.

Халимов вытер полузасохшую кровь вокруг левого глаза, но кивнул. «Такое ощущение, что у меня сломана грудина, полковник», - выдохнул он, — «но я могу путешествовать и сражаться».

«Так вам и надо за то, что вы попали в плен, капитан», - сказал Захаров, только наполовину шутя. «В следующий раз, когда ты сделаешь это, я буду целиться выше». В руке Захарова из ниоткуда появился складной нож; он разрезал запястья Халимова и отдал ему пистолет. «Кьем? Кто он такой?»

«Он военный», - ответил Халимов. «Старше, но очень хорошо обучен».

«Джефферсон. Рейнджер армии Соединенных Штатов. Бардак», - выругался Захаров. «Похоже, наша команда в аэропорту потерпела неудачу». Он поднес свою портативную рацию к губам, нажал кнопку микрофона и спросил по-португальски: «Где наземные подразделения?»

«Сейчас подъезжаем к ранчо, полковник», - ответил пилот вертолета.

«Я хочу, чтобы каждый из этих ублюдков был схвачен и казнен!» — кричал Захаров. «Никто не должен остаться в живых, вы понимаете?»

«Compreenda tudo, senhor. Сейчас один из них у нас на прицеле».

Они оглянулись и увидели, что вертолет стабилизировался всего в нескольких десятках метров от них, прожектор Nightsun сфокусировался на восточной стороне фермерского дома. Дверной стрелок открыл огонь несколькими очередями по три патрона. Вертолет снижался до тех пор, пока не оказался менее чем в десяти метрах над землей, и дверной стрелок снова открыл огонь. С такого расстояния, подумал Захаров, он не мог промахнуться. «Ну?» он связался по рации. «Скольких ты сбил?»

«Э-э… сеньор, никаких проблем с темой», - ответил пилот по радио. Захаров и Халимов повернулись в сторону цели, освещаемой прожектором…

… как раз в тот момент, когда странная фигура запрыгнула на крышу фермерского дома! Оно было больше человека, его рост превышал три метра, но двигалось оно с удивительной ловкостью и скоростью. Вертолет спикировал почти прямо на него, дверной стрелок открыл по нему огонь в полностью автоматическом режиме. «Што йобаный эта?» — крикнул Захаров.

«Вот и все! Это робот, о котором я вам докладывал, сэр», - взволнованно сказал Халимов.

«Тот, который должен был быть сломан?» Захаров кричал. «Тот, которого вы должны были захватить в аэропорту?»

Но у убийцы не было шанса ответить, потому что секундой позже, когда стрелок остановился, чтобы перезарядить оружие, робот спрыгнул с крыши фермерского дома и влетел прямо в открытую дверь вертолета. Мгновение спустя дверной стрелок вылетел головой вперед из двери, и изнутри вертолета начал струиться густой дым. Фигура робота выпрыгнула из самолета, когда он начал бесконтрольно вращаться; Захаров помог Халимову убежать, когда самолет совершил аварийную посадку всего в нескольких метрах от того места, где они были.

«Мой… Бог», - выдохнул Захаров. «Я никогда не видел ничего подобного!»

«Они, должно быть, отремонтировали его по дороге сюда из Сантоса», - сказал Халимов. «Я раздавил его бульдозером и сбросил в океан!»

«Нет, мне сказали, что он был неработоспособен как раз перед тем, как мы вышли сюда!» — взревел Захаров. «Это последний раз, когда я слушаю разведывательную информацию от кого-то, кто сидит на заднице за тысячи миль отсюда». В этот момент раздалась стрельба из крупнокалиберного пулемета, за которой последовал рев дизельного двигателя, а затем громкий взрыв. «Давайте убираться отсюда, пока что-нибудь еще не пошло не так, капитан».

Отделение из шести джипов мчалось по гравийной подъездной дорожке к фермерскому дому с тремя солдатами PME и стрелком на борту, который управлял пулеметом пятидесяти калибров, установленным на подставке сзади. Джипы были оснащены прожекторами, которыми управлял солдат на пассажирском сиденье. Три джипа свернули с дороги на восток и начали преследование, когда солдаты заметили Руиза, Амаралов и членов команды Кристен, сбегающих в заросший травой овраг. Артиллеристы взяли на прицел Руиса и…

… в этот момент огромная фигура приземлилась на капот головного джипа, протянула руку и одним движением сорвала пулемет с пьедестала. Используя сорокакилограммовый пулемет в качестве дубинки, фигура одним мощным ударом разбила рулевое колесо джипа и приборную панель со стороны водителя, затем спрыгнула и побежала за вторым джипом. Джейсон подбежал ко второму джипу и снова взмахнул автоматом, разбив лобовое стекло. Водитель и пассажир пригнулись как раз вовремя, чтобы избежать оружия, но водитель не справился с управлением и перевернул джип.

Третий джип повернул налево, пытаясь задавить робота, в то время как стрелок пытался взять его на прицел. Как раз в тот момент, когда Джейсон собирался совершить прыжок, который вознес бы его над стрелком, на его электронном визоре вспыхнула предупреждающая индикация: осталось меньше тридцати минут заряда. Мгновениями ранее там говорилось, что у него осталось больше часа энергии. Что-то происходило: он терял энергию с огромной скоростью, вероятно, из-за короткого замыкания где-то, вызванного погружением в морскую воду. С такой скоростью он может выйти из боя всего за несколько минут — у него может даже не быть еще одного прыжка. И там все еще оставались еще три джипа PME.

Крупнокалиберные пули начали осыпать его композитную броню, когда джип несся к нему. Джейсон сжался в комочек, стараясь стать как можно более миниатюрной мишенью, но джип продолжал приближаться. Когда это произошло, Джейсон вытянул руки, позволяя транспортному средству скользнуть вверх и над ним, затем вскочил на ноги. Джип совершил два полных крена, разбросав солдат PME во всех направлениях, прежде чем приземлиться вверх тормашками в нескольких метрах от него.

К счастью, другие солдаты в джипах PME увидели, что случилось с их товарищами, и остались в стороне, стреляя из своих пулеметов с дальнего расстояния. Джейсон подобрал покрышку, оторвавшуюся от последнего джипа, и швырнул ее в один из джипов, находившихся примерно в пятидесяти метрах от него, пробив лобовое стекло и осыпав водителя и пассажира стеклом. После этого солдаты PME потеряли желание сражаться и умчались с глаз долой. Джейсон убедился, что они в безопасности, затем подошел к группе беглецов в овраге. «С тобой все в порядке?» он спросил.

«Сим, agradecimentos a voc»[6], - сказал Хорхе Руис.

«Оставайся здесь, пока я не выясню, есть ли поблизости еще солдаты», - сказал Джейсон и побежал в направлении фермерского дома. Он обнаружил, что Джефферсон, Кристен и Перейра помогают Ариадне подняться. «Ари, ты в порядке?»

«Да, я в порядке», - ответила она, криво усмехнувшись ему. «Я вижу, у вас работает «Эль СИД». Спасибо за «помощь». Ты можешь помочь оплатить мой новый набор зубов».

Джейсон быстро просканировал местность своим бортовым радаром на миллиметровых волнах. «Я вижу двух человек, встречающихся с теми джипами PME, которые уехали отсюда. Я иду за ними». Но он сделал всего несколько бегущих шагов в том направлении, прежде чем остановиться.

«Не дайте им уйти, майор!» Джефферсон плакал.

«Одна машина мчится прочь на высокой скорости, а остальные возвращаются сюда», - сказал Джейсон. «Мне повезет, если у меня хватит сил, чтобы доставить вас, ребята, обратно в аэропорт». Они увидели, как массивные плечи робота удрученно опустились. «Я не могу оставить вас, ребята, одних здесь. Давайте вернемся в аэропорт. Я передам по радио, чтобы самолет был готов к взлету».

Фургон был подбит выстрелом, но все еще работал. Они вынесли тело лейтенанта Квинтао и положили его рядом с телами работников фермы и двух мертвых русских, затем поехали туда, где были спрятаны остальные. «Все, пошли», - сказал Джефферсон. Он огляделся вокруг. «Где, черт возьми, Руиз?»

«Идо, сеньор», - сказал судья Амарал.

«Ушел?» Продюсер Кристен Бонни взорвалась. «Он не может уйти! Он — единственная причина, по которой мы здесь! Он — история Кристен! Без него у нее ничего нет! Джейсон, ты можешь… ?»

«Я вижу его», сказал Джейсон, «но я также улавливаю больше радиопереговоров на командном канале PME. Возможно, прибывают другие войска».

«Все, загружайтесь», - сказал Джефферсон.

«Старший сержант, подождите. Я могу…»

«Майор… Джейсон, хватит спорить», - сказал Джефферсон. Джейсон собирался снова возразить, но приближающиеся войска и статус подразделения уголовного розыска сказали ему, что Джефферсон был прав, и у него не было выбора. Они забрались в фургон и отправились в аэропорт.

Самолет был уже в конце взлетно-посадочной полосы, его правый двигатель работал на холостом ходу, входная дверь открылась. Второй пилот, вооруженный пистолетом, махнул им, чтобы они заходили. Кристен и ее члены экипажа помогли Ариадне подняться в самолет, в то время как Джейсон с помощью Джефферсона демонтировал отдел уголовного розыска, сложил его и убрал в багажное отделение. Как только все оказались на борту, второй пилот закрыл входной люк, пилот запустил левый двигатель…

… и только тогда они поняли, что Перейры больше нет. «Куда он пошел?» Крикнула Кристен. Было очевидно, что его не было на борту. «Это была наша последняя надежда! История разрушена!» Она повернулась к своему оператору. «Рич, пожалуйста, скажи мне…»

«У нас есть немного пленки», - пробормотал Рич. «Я еще не проверял это, но я достал камеру, и она работала».

«Слава Богу…»

«И я буду уверен, что фильм будет конфискован Разведывательным управлением министерства обороны, ЦРУ и Министерством юстиции по нашему прибытию», - сказал сержант-майор Джефферсон. «Это улика, которая нам понадобится, чтобы предъявить обвинение Захарову, Халимову и остальным членам его банды». Бонни посмотрела на него с ошеломленным выражением лица, но самолет начал разбег, и она села, морально и физически опустошенная, и решила не спорить.

После того, как они благополучно закрепились на подъеме, Джефферсон встал и проверил Ариадну. «Как она?» он спросил Джейсона.

«Вся в синяках и ссадинах, но я не думаю, что у нее проломлен череп или сотрясение мозга…»

«Я в порядке», - слабо ответила она, приоткрыв глаза, чтобы посмотреть на них. «Спасибо, что спасли меня, сержант-майор».

«Это была чистая глупая удача, что мы не все мертвы», - сказал Джефферсон. Он внимательно посмотрел на Рихтера. «А может быть, и нет. Вы сказали мне, что подразделение уголовного розыска было разбито, майор.» Рихтер кивнул. «Зачем эта фальшивая история? Нас могли там убить. Отдел уголовного розыска мог обнаружить всех этих убийц задолго до того, как они напали на нас. Два невинных человека были напрасно убиты. Ваш собственный инженер был избит и тоже мог быть убит».

«Я рискнул, сэр», - ответил Джейсон. Он повернулся к Ариадне. «Мне жаль, Ари, но я должен был это сделать».

«Шанс? О чем ты говоришь?»

«Шанс распространить какую-нибудь ложную информацию, чтобы мы заманили плохих парней», - сказал Джейсон. «Все, кроме меня и Ари, думали, что отдел уголовного розыска выведен из строя. Это означает…»

«Это означает, что кто-то, кому мы рассказали о нашем плане отправиться в Абаэте на охоту за Руисом без отдела уголовного розыска, сдал нас Захарову», - сказал Джефферсон. «Я сказал только советнику по национальной безопасности, и это было по защищенному каналу». Он повернулся к Кристен. «С кем ты разговаривал?» — требовательно спросил он.

«Наш исполнительный продюсер… глава отдела новостей… президент SATCOM One…»

«Иисус… !»

«Даже я не могу просто отправиться в путешествие по всей Южной Америке, не получив разрешения», - парировала Кристен. «Новость дошла до самого офиса президента, прежде чем мы узнали об этом. Чего вы ожидали… Мы просто собирались вытащить наши кредитные карточки и оплатить эту поездку сами?»

«И скольким людям они могли рассказать?»

«Они не болтают о наших передвижениях, сержант-майор…»

«Кто? Кто из вас мог знать?»

Кристен сердито посмотрела на Джефферсона и покачала головой, но опустила глаза и пожала плечами несколько мгновений спустя. «Любое количество людей», - сказала она наконец. «По крайней мере, три ассоциированных продюсера и один или два редактора только в отделе телевизионных новостей; они могли бы направить запросы на финансирование в Finance; они бы связались с официальными лицами в Вашингтоне; проверяющими факты, исследователями, юристами… кто, черт возьми, знает, сержант-майор? Это большая организация…»

«И по незащищенному телефону», - добавил Джефферсон. «Половина Нью-Йорка и Вашингтона могла бы нас подслушивать. Я удивлен, что в Абаэте не было съемочной группы новостей, освещавшей битву в прямом эфире». Он тихо выругался, затем пронзил Джейсона сердитым взглядом. «Черт возьми, Рихтер, тебе не следовало вовлекать в это репортера. Оперативная группа «КОГОТЬ» была широко раскрыта. Весь проклятый мир узнает, что мы натворили, к тому времени, как мы вернемся в Кэннон».

«Я не думаю, что это Кристен или SATCOM One сообщили о нашем местонахождении», - сказал Джейсон. «Я думаю, это был кто-то в Вашингтоне — возможно, даже кто-то в Белом доме».

«Как вы себе это представляете, майор?»

«Сэр, я не доверял всей этой схеме с самого начала — что-то пахло с первого дня», - сказал Джейсон. «Вся эта затея была обречена на провал с самого начала. Теперь я в этом уверен».

«Эта целевая группа была сформирована самим советником по национальной безопасности», - сказал Джефферсон. «Чемберлен был нашим самым сильным и, вероятно, единственным сторонником».

«Тогда кто-то в его офисе, сэр… или кто-то прямо здесь, в этом самолете, предал нас», - сказал Джейсон. «Кто-то, вовлеченный в проект с самого начала…»

«Единственными другими, вовлеченными на раннем этапе, были… Специальные агенты Дилейн и Болтон», - сказал Джефферсон.

«И вы, сержант-майор», - указала Кристен. Джефферсон пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал.

«Дилейн и Болтон работали над ГАММА-углом, когда мы впервые провели демонстрацию на военно-воздушной базе Эндрюс», - сказал Джейсон. «Ари и я перехватили разговоры Келси по мобильному телефону с ее офисом до и после демонстрации, и тогда они говорили о бразильских террористических группах. Я ей никогда не нравился с первого дня, и она и Болтон сделали все возможное, чтобы исключить нас из своей деятельности. Я поставил крест на всем ее расследовании ГАММА, над которым она и ее офис работали в течение нескольких месяцев».

«Чемберлен, безусловно, проинформировал бы Келси о том, чем мы занимались в Бразилии», - сказал Джефферсон. «В ее офисе могла произойти утечка…»

«Если бы она поспешно попыталась собрать воедино фрагменты своего расследования по «ГАММЕ» и допустила оперативную небрежность, она могла бы сообщить об этом источникам в бразильском правительстве или PME… случайно, я имею в виду», - сказала Кристен. «Насколько хорошо вы знаете этого человека? Могла ли она быть стукачом или состояла на жалованье у Захарова?»

«Ни за что», - сказал Джефферсон. «Она хорошо известный и уважаемый агент ФБР. Она заместитель специального агента, отвечающего за борьбу с терроризмом в Вашингтоне, ради всего святого… !»

«Это не значит, что она не может быть грязной, сержант-майор», - сказала Ариадна.

«Я не думаю, что это Келси», - сказал Джейсон. «Это должен быть кто-то выше…»

«Хорошо, этого достаточно», - сказал Джефферсон. «Мы ни к чему не придем, споря об этом. Как только мы вернемся в Штаты, я начну полное расследование. Мы найдем утечку и закроем ее, я гарантирую это.» Он поднял трубку спутникового телефона. «Я собираюсь уведомить офис Чемберлена о нашем прибытии и о том, что произошло…»

Джейсон покачал головой. «Сэр, что, если… ?»

«Майор, я слышал, что вы сказали, но у меня нет полномочий начинать расследование такого масштаба», - сказал Джефферсон. «Мы нуждаемся в участии ФБР, ЦРУ, военной разведки, Национальной безопасности и Северного командования США в этом — Чемберлен привлечет к этому все возможные следственные агентства. Они будут работать отдельно, независимо, чтобы получить ответы. Ни одно ведомство или частное лицо не может повлиять на каждого из них». Ни у кого не было достаточно энергии, чтобы спорить.

Несколько часов спустя, вскоре после рассвета, самолет SATCOM One приземлился на военно-воздушной базе Кэннон в Нью-Мексико, под пристальным наблюдением зенитно-ракетных батарей Patriot и подразделений ПВО малой дальности Avenger, окруживших всю базу. ФБР увезло амаралов в разных автомобилях, в то время как остальных погрузили в синие субурбаны ВВС. Хорошо вооруженные хаммеры Сил безопасности сопроводили пассажиров в тренировочный район оперативной группы. Их встретил каждый член оперативной группы… и сам советник по национальной безопасности Роберт Чемберлен.

Был только один способ описать настроение этого места: похоронное. Джейсон никогда не ожидал празднования по возвращении, но он также не ожидал и такого количества мрачных лиц. Чемберлен, очевидно, был здесь, чтобы сообщить действительно плохие новости.

Чемберлен подошел к двери «Субурбана», когда тот остановился. Старший сержант Джефферсон первым вышел из машины; Чемберлен протянул руку и тепло пожал его. «Вы чертовски хорошо провели время в Южной Америке, не так ли, сержант-майор?» — заметил он, улыбаясь собственной шутке. Джефферсон ничего не сказал. Чемберлен пожал руки Рихтер, Веге, Кристен Скай и ее команде. «Я уверен, что вы, ребята, устали, но нам нужно как можно скорее покончить с сессиями подведения итогов. У нас внутри есть команды из моего офиса, которые ждут, чтобы поговорить с вами».

«Мне нужно связаться со своей сетью, мистер Чемберлен», - сказала Кристен. «Джефферсон не разрешил нам пользоваться телефонами в самолете — он сказал, что это было по вашему приказу — и…»

«Руководитель группы разбора полетов сообщит вам, когда вы сможете звонить, мисс», - сказал Чемберлен. «Вы не будете испытывать чрезмерных неудобств, но им нужно провести расследование. Ваша сеть была проинформирована о том, что вы в безопасности и что вы находитесь под непосредственным присмотром моего офиса. Наберитесь немного терпения, пока мы во всем этом разберемся, и все будет хорошо за очень короткое время. В конечном итоге вам будет позволено…»

«Извините меня, мистер Чемберлен, но это неприемлемо», - сказала Кристен. «Нам не разрешается делать какие-либо заявления в правоохранительные или правительственные учреждения без присутствия адвоката SATCOM One News, если инцидент связан с нашей работой. Я понимаю, что вы ведете очень важное расследование и что оно касается национальной безопасности, сэр, но телеканал очень серьезно относится к нашим правам на Первую поправку…»

«Мисс Скай». Теперь Чемберлен всем телом повернулся к команде первого канала спутниковой связи. Кристен не была пугливой фиалкой, но она явно начинала увядать под медленным, но определенным изменением настроения Чемберлена. «К сожалению, мы начали здесь не с той ноги. Я, по-видимому, не смог выразиться ясно, и за это я приношу извинения. Позвольте мне начать все сначала, и я постараюсь лучше разъяснить свои мысли:

«Вы все важные свидетели в расследовании террористических нападений на Кингман Сити», — строго сказал он — все следы дружелюбия и облегчения от того, что члены команды вернулись домой живыми, полностью исчезли. «Вас будут допрашивать различные правительственные органы. Вы будете содержаться под стражей в качестве важных свидетелей столько, сколько потребуется, и, очевидно, если вы откажетесь отвечать, для защиты ваших прав по Первой поправке или по любой другой чертовски дурацкой причине, это просто продлит время, на которое вы будете удерживаться нами…»

«Вы не должны делать это таким образом, мистер Чемберлен», - сказала Кристен. «Мы можем сесть за стол переговоров с нашими руководителями и адвокатами и работать вместе, чтобы предоставить вам необходимую информацию, сохраняя при этом свободу прессы. Мы все тоже американцы: мы хотим, чтобы те, кто планировал нападения, предстали перед правосудием. Мы можем сделать это, не попирая Конституцию или Законопроект о…»

«Возможно, вы американка, мисс Скай, но я ни на секунду не верю, что Америка волнует вас больше, чем акционеры вашей сети, рейтинги, репутация или прибыль», - прервал Чемберлен. «Раньше я был корпоративным руководителем, и я знаю, как крупные компании переходят в режим самозащиты и подготовки к стихийным бедствиям, когда задействовано правительство. Я не говорю, что это зло, но это определенно не помогает правительственным расследованиям. На карту поставлены жизни, мисс Скай. Защита американского народа от очередного нападения превосходит право прессы освещать пикантную историю».

«Мистер Чемберлен, говорю тебе, мы можем работать над этим вместе», - настаивала Кристен. «Позвоните в мою сеть — они не отключат вас, я гарантирую это. Мы согласны сидеть над этой историей столько, сколько необходимо, пока вы не поймаете Захарова, Халимова и того, кто их финансирует или поддерживает. Мы проверим каждый клочок пленки и заметки, которые у нас есть, чтобы…»

«Мисс Скай, каждый клочок кассеты, видео, записей или заметок будет немедленно передан нам, или мы заберем их у вас силой», - сказал Чемберлен. «У руководителя следственной группы есть портфель, полный ордеров на получение информации, и у него есть федеральный судья, готовый выдать еще больше ордеров двадцать четыре часа в сутки. Семь. Мне не нужно разрешение вашей сети или координация, чтобы получить информацию. И если есть какая-либо информация, которую вы уже передали в свою сеть, она также будет передана нам, или мы немедленно отключим всю вашу сеть».

«Не делайте этого, мистер Чемберлен», - настаивала Кристен. «Вы настроите против себя всю страну, как только станет известно, что вы это сделали. Мировая пресса осудит вас…»

«Меня действительно не волнует мировая пресса, мэм — меня волнуют только Соединенные Штаты Америки», - сказал Чемберлен. «И вы, очевидно, понятия не имеете о настроении американского народа прямо сейчас. Они хотят сделать все возможное, чтобы остановить эту волну террористического насилия, захлестнувшую эту страну, и они делают все необходимое, чтобы помочь достичь этого. Они жертвуют свои деньги, время и, что самое важное, свою полную поддержку делу, и они недоброго мнения о людях вроде вас в прессе, которые думают, что у них есть какие-то особые привилегии. У вас есть информация, которая может помочь нам защитить эту страну, и вы передадите ее нам немедленно и полностью, или мы лишим вас свободы и ваших прав как граждан, пока вы этого не сделаете. Вот так все просто».

Он повернулся к Джефферсону, Рихтеру и Веге: «Конечно, я ожидаю от вас троих максимального сотрудничества. Майор, доктор, вам двоим предъявлены очень серьезные уголовные обвинения, но ваше сотрудничество в нашем расследовании сейчас важнее, поэтому вас не обвинят в преступлении. Это означает, что вас могут задерживать на неопределенный срок как важных свидетелей. Уголовные обвинения будут предъявлены после завершения расследования, которое может занять очень много времени.

«Излишне говорить, что будущее оперативной группы «ТЭЛОН» было под серьезным вопросом с того дня, как вы трое покинули эту базу, чтобы действовать самостоятельно», - продолжил Чемберлен. «Мне не было конкретно приказано закрыть оперативную группу, но я сомневаюсь, что президент позволит ей продолжаться, если ее командиры будут признаны виновными в преступлении. Боюсь, это не в моей власти. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить это в силе, но я уверен, что потерял всякое доверие к Белому дому в том, что касается вас».

«Сэр, мы должны сесть с вами и рассказать вам, чему мы научились в Бразилии», - сказал Джейсон. «У нас есть информация, которая докажет…»

«Для этого слишком поздно, майор — вам следовало немедленно обратиться ко мне», - устало сказал Чемберлен. «Мы могли бы воспользоваться этим правом в Белом доме. За меньшее время, чем потребовалось вам, чтобы организовать этот трюк с Кристен Скай, мы могли бы организовать полномасштабную лобовую атаку на всех подозреваемых, за которыми вы охотились — это было бы полностью санкционировано и поддержано как американским, так и бразильским правительствами. Мы могли бы обрушиться на все эти места одновременно и устроить этим русским герметичную ловушку. Это была бы первая и лучшая операция оперативной группы «ТЭЛОН», пример того, что могла бы сделать настоящая военно-гражданская совместная команда. Вместо этого ты решил действовать самостоятельно, и теперь мы все расплачиваемся за твою ошибку. Вы все испортили, майор — это так просто».

Он подозрительно посмотрел на Рихтера, затем печально покачал головой. «Это самый вопиющий, самый возмутительный, самый безрассудный пример злоупотребления властью, свидетелем которого я был за все годы моей государственной службы. Вы были лучшей надеждой Америки выследить террористов по всему миру, майор Рихтер. Я доверял тебе. Я хотел, чтобы это сработало, и я надеялся, что технология, подобная вашему отделу уголовного розыска, станет ключом. К сожалению, вы думали, что вам не нужно работать в команде. Не только вы и ваши товарищи по команде, но и вся Америка заплатите цену за отсутствие рассудительности. Я должен был обеспечить лучшее руководство».

Он обвел взглядом всех собравшихся членов оперативной группы и сказал: «Эта тренировочная площадка теперь стала вашим местом содержания под стражей, ребята. Все ваше оружие будет изъято здесь и использовано в качестве доказательства. Вы все важные свидетели, и вы будете содержаться здесь неопределенно долго, пока наше расследование не будет завершено. Вы сохраняете свой текущий ранг, уровень оплаты и привилегии до тех пор, пока против вас не будут выдвинуты официальные обвинения. До тех пор я не ожидаю ничего меньшего, чем ваше полное сотрудничество». И с этими словами Чемберлен вышел, сел в ожидавший его автомобиль и уехал.

После того, как он ушел, остальные начали расходиться, тихо обмениваясь комментариями друг с другом, пока, в конце концов, не остались только Джефферсон, Рихтер, Вега, Скай, Келси Дилейн, Карл Болтон, Дуг Мур и съемочная группа Кристен.

Мур был первым, кто подошел к Рихтеру. «Я доверял вам, сэр», - просто сказал он, прежде чем уйти.

Келси подошел к ним, посмотрел на раны на лице Ариадны с выражением беспокойства… Затем повернулся к Рихтеру и сильно ударил его по лицу. «Ты тупой придурок!» — закричала она. «Ты эгоистичный, невежественный, инфантильный ублюдок! Вы не только уничтожили эту оперативную группу, но и карьеру каждого человека здесь!»

«Вы, ребята, все еще не понимаете этого, не так ли?» — Спросил Джейсон. «Это подстава. Нас подставляют…»

«Мы тебя не слушаем, Рихтер!» Вмешался Болтон. «Ты никто иной, как чокнутая хлопушка. На твоем месте, бастер, я бы с этого момента спал с одним открытым глазом, потому что люди скоро поймут, что их жизнь в значительной степени вернулась бы в нормальное русло, если бы ты напоролся на себя».

«Этого достаточно!» Старший сержант Джефферсон закричал.

«Эй, сержант-майор, я тоже не собираюсь слушать ни черта из того, что ты хочешь сказать!» Парировал Болтон. «Вы могли остановить Рихтера до того, как он покинул страну с подразделением уголовного розыска! Затем, когда вы получили разрешение на поездку в Бразилию, вы превзошли его, отправившись преследовать того другого ГАММА-террориста. У вас нет абсолютно никакого права нам приказывать. Ты так же ответственен за то, что нас закрыли, как и он… !»

«Я все еще командую этой оперативной группой…»

«Разве вы не слышали, сержант — майор — оперативной группы больше нет, благодаря вам и Рихтеру! Здесь нет ничего, кроме кучки солдат и инженеров в следственном изоляторе!»

«Мистер Чемберлен не распускал эту оперативную группу — пока он этого не сделает, я сохраняю командование этим подразделением, и мы продолжим организовываться и тренироваться, как и прежде, с использованием любого оборудования и ресурсов, которые нам разрешено иметь», - горячо заявил Джефферсон. «Если нам не дадут никакого снаряжения для использования, мы будем использовать палки и камни; а если нам не разрешат использовать их, мы займемся физкультурой; но мы продолжим тренироваться».

«Это чушь собачья, Джефферсон», - сказал Болтон. «Это пустая трата времени. Я не делаю ничего из того, что вы мне говорите делать».

«Пока я не отстранен от командования, я здесь главный», - сказал Джефферсон низким, угрожающим голосом, «и моя первая директива направлена прямо на вас, агент Болтон — если вы тронете майора Рихтера или кого-либо еще здесь с намерением причинить им какой-либо физический вред, я лично изобью вас до кровавого месива и повешу ваше тело на заборе из колючей проволоки. И если вы не будете следовать моим приказам в точности, я сделаю ваше существование здесь, на этом объекте, крайне некомфортным. Я ясно выражаюсь?»

Болтон подошел к Джефферсону и встал с ним лицом к лицу. Болтон был намного выше Джефферсона и, вероятно, весил на десять-пятнадцать килограммов больше него — это был бы захватывающий бой, если бы таковой разгорелся.

Но при одном взгляде на ледяной предупреждающий взгляд Джефферсона, Болтон моргнул и попятился. «Скажи мне, сержант-майор — почему тебя так сильно волнует этот неудачник?» Тихо спросил Болтон. «Он не был частью этой команды с первого дня; он преуспел в том, что всех нас уволили и разрушили наши карьеры. Какое тебе дело до того, что с ним случится? Если бы ему вставили зубы, чтобы он больше не мог говорить, все это закончилось бы, не так ли?»

«Ни в коем случае, Болтон», - сказал Джефферсон. «Если бы это произошло, я бы с крайним подозрением относился к парню, который это сделал. Это заставило бы меня задуматься, почему этот парень хотел убедиться, что Рихтеру навсегда заставили замолчать».

«Вы думаете, я имел какое-то отношение к тому, что Рихтер увез подразделение уголовного розыска в Бразилию?»

«Нет, я уверен, что это была идея майора, вместе с присутствующей там мисс Скай», - ответил Джефферсон. «Но мне интересно, как мы там так удачно попали в засаду. Кто-то знал, что мы приближаемся, и предупредил террористов…»

«И вы думаете, что это сделал я?»

«Я не знаю, кто это сделал, Болтон», - сказал Джефферсон. «Но пока я этого не сделаю, подозреваемыми будут все — и я бы назвал парня, который угрожает убрать Рихтера, подозреваемым номер один». Болтон выглядел так, как будто собирался что-то сказать, но передумал и промолчал. «Теперь я собираюсь повторить свой приказ еще раз: любой, кто причинит вред любому другому человеку в этом учреждении, будет иметь дело со мной. Я предельно ясно выражаюсь?» Джефферсон бросил сердитый взгляд на все лица вокруг него, затем крикнул: «Я сказал, я ясно выражаюсь?»

«Есть, сэр!» — громко ответили остальные.

«Пока мы не получим приказа об обратном,» продолжал Джефферсон,» мы будем продолжать изучать нашу тактику, разрабатывать и совершенствовать наши TO & E и поддерживать наш график тренировок. Все тренируются, или они испытают ощущение моего ботинка на своей заднице — и это включает тебя, Болтон. Вы все будете в полной мере сотрудничать со следствием…» Он повернулся к команде Кристен и добавил: «и это включает вас тоже…»

«Черта с два это сработает, сержант-майор», - сказала Кристен. «У нас такие же приказы, как и у вас, и в наших приказах говорится, что мы ни с кем не разговариваем, если у нас нет адвоката в присутствии. Просто скажи нам, где наши квартиры — там ты нас и найдешь».

«Мисс Скай…»

«И не вешайте мне лапшу на уши», сержант-майор», — вмешался оператор Рич. — «Дайте мне пинка под зад». «Я был морским пехотинцем — я могу преподнести это лучше, чем принять».

Джефферсон знал, что спорить с ними бесполезно — у него вообще не было абсолютно никакой власти над ними. «Очень хорошо. Я позабочусь о каюте для вас. Вы будете ограничены там в любое время, за исключением случаев, когда этого потребуют группы разбора полетов. Я выставлю охрану, если необходимо». Кристен, Рич и Бонни не могли сделать ничего другого, кроме как бросить на Джефферсона злобные взгляды и уйти. Джефферсон посмотрел на свои часы. «Передайте всем остальным: наше расписание тренировок возобновляется после обеда. Тем временем, я хочу получить обновленную информацию о нашей подготовке и готовности, и я проинформирую персонал о том, чему мы научились в Бразилии. Вот и все. Отклонен». Вскоре на парковочной рампе за пределами ангаров остались только Джефферсон, Рихтер и Вега.

«Сержант-майор, нам нужно поговорить о том, что произошло», - сказал Джейсон. «Нам нужно подать отчет в разведывательные агентства, ФБР и, возможно, в Интерпол или еще куда-нибудь…»

«У вас есть приказ, майор».

«Извините меня, сэр, но при всем моем уважении, не могли бы вы на минутку оторваться от своего мачо-командира-старшего сержанта?» — Спросил Джейсон.

«Не давите на меня сейчас, майор… !»

«Старший сержант… Рэй, ты уже забыл?» Спросил Джейсон, почти умоляя его выслушать. «Мы знаем, кто спланировал взрыв в Кингман-Сити! Мы знаем, что в Бразилии существует террористическая ячейка, которой каким-то образом удалось заполучить в свои руки ядерное устройство и привести его в действие на территории Соединенных Штатов!»

«Я уверен, что именно об этом нас будут допрашивать в течение следующих нескольких дней и недель, майор».

««Следующие несколько недель»? Вы думаете, мы можем позволить себе терять столько времени, сэр?» — Спросил Джейсон. Это дало Джефферсону некоторую паузу. «Подумай об этом, Рэй: у нас в руках были два свидетеля, которые сделали Захарова планировщиком обоих нападений. Они были у нас — и советник президента Соединенных Штатов по национальной безопасности просто уехал, оставив нас у черта на куличках в Нью-Мексико на Бог знает сколько времени. У него также есть все доказательства, которые мы привезли из Бразилии — Амаралы и видеозапись Кристен. Все, что осталось, это мы четверо, и никто нам не поверит, потому что мы те, кто увез подразделение уголовного розыска в Бразилию. Это подстава, сэр».

«Майор, действия мистера Чемберлена больше связаны с вашими решениями, чем с тем, что мы обнаружили или подозреваем, что обнаружили в Бразилии», - сказал Джефферсон. «Просто оставайтесь в своей каюте, как я приказал. Я буду держать руку на пульсе событий». Он протянул руку. «И дай мне эту штуку с дистанционным управлением для подразделений уголовного розыска». Джейсон неохотно передал наручный пульт дистанционного управления для отдела уголовного розыска. «Попробуй для разнообразия поступить по-моему, Рихтер».