Александр Грозный. Исчадия Ада

Глава 16

— И что же мне с вами делать? — спросил Санька с интересом и улыбкой глядя на тысячелетнего духа.

— Кхе! Так, отпусти нас за кромку тумана, — старец показал пальцем в небо. — Там каждый сам найдёт свой путь. Кхе-кхе! Кому повезёт не попасться в лапы какой-нибудь Мары, а потом и к их хозяйке Моране.

Санька знал кое что из древнеславянской мифологии и удивился.

— Так, э-э-э, мары — это же приведения, такие же как и вы.

— Не-е-е-т, наместник, — покрутил головой старец. — Не такие же, как и мы. Мары — духи, сотканные Мораной из падших душ. Мары — её ловцы душ.

— Так ты же говоришь, что ушли старые Боги.

— Ну, да! Ушли! За кромку и ушли. Где они там обитают, мне не ведомо, но Мары и тут шастают, но больше всего их за кромкой тумана. Думаешь, чего мы тут остались? Да потому, что не при звали нас ни Перун, ни Род, ни Велес… Мало ли кто кому поклонялся. Как призвали бы, так мы бы под их защитой и перешли кромку. Только нестойкие в вере души могли попасться Марам. А без защиты богов в туман входить — себя погубить, а потом и других праведников Моране носить.

— Так ты праведник? — удивился услышанному Санька.

— Я верой и правдой служил Роду, — горделиво расправил радужные плечи старик. — Я вождь рода своего и главный ведун. Кхе-кхе… Был когда-то…

Старик вздохнул так, что зашевелилась густая трава, которой обильно поросло замоскворецкое кладбище, а Санька подумал, что не переборщил ли он с передачей призраку силы?

— Отпустить за кромку? — Вроде как удивился Санька. — Так, идите, кто вас держит?

— Хе-хе… Ты не понял, наместник. Нам твой призыв нужен. И сила твоя нужна. Ты же видишь, что истощились мы без силы богов.

— Но, постой, — остановил старца Александр. — Куда я призову? Ведь не за кромкой я нахожусь. Куда вы придёте? Я же тут! Да и ежели я наместник Велеса, то за других богов разве отвечаю?

— Просто всё, наместник. Твой призыв будет означать, что нужны мы Велесу, а значит и остальным старым Богам. Мы снова наполнимся их силой и отправимся за кромку.

— Ты в этом уверен? — спросил Санька ухмыляясь. — У меня тут другая миссия, понимаешь. Может быть я и наместник Древних Богов, но сила моя не совсем та, что была у них. Не видишь разве?

— Вижу, наместник, что не Велеса в тебе сила. Такую силу я у Перуна видел и то только частично. В тебе сила более древних богов, тех, кто родил: Перуна, Сварога и других. Слышал я про такое, но не видел и не принято у нас о том говорить. У нас много Богов было. Только у бога — Солнца я знаю пять имён, но я тебе их не скажу. Не гоже их в суете произносить. В тебе его сила.

— Не пойму, ты верил в Велеса и не верил в Солнце? — спросил Санька.

— Как это, не верил в Солнце? Как в него можно не верить? Оно есть и от него всё есть! А велес или род или Макошь… Это уже родовые божества. Мы охотой промышляли. Потому и Велесу дары приносили. Кто хлеб сеял, те Дождю кланялись и последний сноп отдавали. Вот…

— Но и всё же, — усмехнулся Санька, понимая уже, что никого он из этих духов не отпустит за туманную кромку. — Зачем мне вас отпускать, ежели вы мне и здесь нужны?

— Как это? — опешил дух. — Как это — «здесь нужны»? Мы духи бестелесные. Как мы тебе можем помочь и в чём?

— Землю Русскую защитить от ворога иноземного поможете? — спросил Санька старца.

— Как⁈ — воскликнул тот и развёл руки, как бы предъявляя себя. — Так⁈

Саньке даже рассмеялся, вспомнив актёра Крамарова в «Джентльменах удачи», стоявшего в трусах и в майке.

— Почему так? — усмехнулся Санька. — Примете облик телесный, человеческий. Вон сколько захоронений, чьи души приобрели вечный покой. Выбирай любую могилу.

Санька уже видел, что праведные покойники, или те, чьи души прошли чистилище и ждали воскресения своих душ не лишатся. А вот обычные, чьи души, скорее всего в чистилище задержались надолго, те лежали себе от душ свободные.

— То есть как это: «выбирай любую»? Какой такой облик «телесный, человеческий»? А ежели я не хочу?

— Не хочешь, что? Не хочешь снова оживать и жить по-человечески? Детей народить, хлеб растить, на охоту ходить? Девок мять? А ежели ворог придёт, так защитить землю русскую не хочешь?

— Э-э-э…

Старец «завис» с раскрытым ртом. Хотя, какой у приведения рот?

Старец «завис» с раскрытым ртом. Хотя, какой у приведения рот? Санька посмотрел-посмотрел на него, и, видя, что старик «завис» надолго, стал оглядывать других духов, постепенно приблизившихся к нему и 'прислушивавшимся к его словам.

— Ну, кто из вас решится вернуться к жизни? Есть такие?

— Есть, государь, — тут же услышал он «голос» ближайшего духа. — Я готов принести тебе клятву верности за жизнь.

Александр пригляделся к «говорившему». Это был тоже очень древний, истончившийся дух. И на нём разобрать одежду не имелось возможности, лицо его угадывалось с трудом, но, судя по всему, он был относительно молод во время смерти. Однако Санька уже отметил, что воскресшие даже если сначала представали в первоначальном своём облике, через дня три-четыре облик меняли, приобретая какие-то усреднённые черты и усреднённый возраст. Да и сразу вставали с не убелёнными сединой волосом, а русым или рыжим, или тёмным.

— Ну, тогда подойди к этой могиле, — Александр показал на почти невидимый в зарослях травы холмик и деревянную домину над ним.

— А вдруг там баба? — усмехнулся призрак.

— То не страшно, — сказал царь. — Не имеет значения, кто лежит. Плоть нарастёт на дух, а не наоборот.

Почему-то Александр понимал, что воскрешение — обряд условный, просто соединяющий сущность из Нави с Явю и переносящий её в Явь.

Призрак приблизился к домовине и Александр тут же произнёс:

— Встань, — сказал он, обращаясь к могиле.

Тут же домовина взорвалась пылью, почему-то сразу осевшей вовнутрь, а дух исчез. Из могилы поднялся юноша лет тридцати, но в слегка истлевших женских одеждах.

— Кхе-кхе, — прикрыл рот Санька. — Ну, ничего-ничего нам бабы тоже нужны.

— Я не хочу быть бабой! — вскрикнул парень осипшим то ли от страха, то ли от возмущения парень.

— Шучу я, шучу! — посмеиваясь сказал Санька. — Переоденем и делов-то.

Санька оглянулся и крикнул:

— Марта! Дай мужскую одёжу!

— Даю, светлый князь, — раздался голос МАрты и женское платье на воскресшем сменилось мужскими штанами, рубахой, повязанной кожаным ремешком, шапкой-треухом и сапогами.

— О! Другое дело! Так лучше?

— Лучше! — Прошептал воскресший, ощупывая свою тело от груди и ниже.

— Всё на месте и соразмерно? — хмыкнув, спросил Санька.

— На месте и сораз… мер… но, — наконец облегчённо выдохнул парень.

— Ну и ладненько, — потёр Санька руки. — Кто следующий⁈

— Я следующий! — резко сказал старец. — Надоело тут торчать! Жить хочется!

— Во-о-о, — поднял Санька указательный палец и скомандовал, как сержант. — Все, кто желает жить, встать у могил! Остальные — кыш с погоста!

Ха-ха! Но суеты, которую ожидал Александр, не было. Духи молча распределились по погосту, как шахматные фигуры на компьютерной шахматной доске в режиме «анимация», а Санька скомандовал своё: «Восстаньте». И все они восстали! Восстали из тлена!

— Ни хрена себе я натворил! — воскликнул Александр.

Ему эфемерному, чуть приподнявшемуся над поверхностью земли, открылась ошеломительно красивая картина восстания из земли человеческого воинства. Кладбище было старым и не очень маленьким. По крайней мере тысячи полторы покойников земля Русская лишилась.

— О, млять! И могилы капать не надо! — грешным делом подумал Санька и перекрестился, обругав себя. — Вот, дурак, что в голову лезет.

Ха! А что бы кому в голову пришло, если бы этот кто-то увидел тысячи, вдруг разверзшихся в кладбищенской земле ям?

— Марта, о день всех по половому признаку, — приказал Санька, ибо увидел среди восставших много женских фигур.

— Исполняю, светлый князь!

— Все ступайте к Яузскому дворцу, — сказал Александр. — Пусть их там встретят и перепишут в книги.

— По чинам и разрядам? — спросила Марта.

— Нет. У всех у нас один теперь чин.

— Ну, не всем же им воинам становиться! — воспротивилась Марта. — Не разумно сие. Земли обрабатывать не кем. И так с тобой много уходит. Пусть тут останутся.

— Тогда бумаги им выправить нужно. Или знак какой.

— Так просто всё. Пусть клятву верности дают тебе, а я им клеймо поставлю в виде солнца. Как родимое пятно.

— Ага! Полсолнца восходящее над морем! На кисти руки! — пошутил и рассмеялся Санька.

— А что, хорошо получится, — одобрила Марта, увидев картинку, которую представил царь.

— Ты думаешь? — опешил он. — А, пусть так и будет! Клянитесь служить мне верой и правдой!

Сколько то там тысяч человек разом произнесли:

— Клянёмся тебе, светлый государь, служить верой и правдой!

Трава качнулась. Птицы затихли.

— Охренеть! — только и смог сказать Александр. — Забирай их, Марта, а я полетел на следующий погост.

— Может не надо торопится? Сегодня с этими бы управиться, — тихо сказала Марта. — Зарегистрировать и расписать по землям. У меня-то все потребности удельные есть, но всё равно… Не быстро дело делается.

— Считаешь? — спросил Санька.

Марта кивнула.

— Ну, ладно. Всё на этом сегодня. Но какое дело сделал, а? — сам себе восхитился Санька.

— Ага! Их ещё накормить надо! Осень на дворе. Может до весны воздержишься народ из могил поднимать.

— Озимые сажать надо. В леса их потом, да на рыбный промысел. Река прокормит, — махнул рукой Санька. — Сетей навязали изрядно. По Дону соберём.

— Ну, смотри, — покрутила головой Марта. — Ты у нас голова, вот и думай.

Санька замолчал и решил, что и впрямь, торопиться с перенаселением не надо. Сначала посчитать требуется. Это ведь не компьютерная игра, где сгинуло население от голода и хрен с ним.

— Хотя… Кхе-кхе… И тут «читерить» получается, — заметил про себя Санька. — Да-а-а…

Отпустив вновь обращённых, нестройной толпой покинувшей кладбище, Санька вернулся в своё тело и, сидя в удобном кресле, задумался о своих новых способностях видеть людские души. Ведь получалось, что он может видеть приведений. Как-то раньше Санька об этом, то есть о наличии приведений, не задумывался. Даже странно как-то.

С кикиморками, с лешими, водяными и русалками он общался, а о неприкаянных душах почему-то не думал. Только когда Марта сказала ему как-то, что он может себе создать любую нежить по своему образу и подобию и дать ей любой облик, Санька мельком подумал про людские души. Подумал и тут же забыл. А оказывается можно и так сделать, как он сегодня сделал.

Но его в этом во всём беспокоило то, что раз есть духи, обитающие на кладбищах, то есть и духи, обитающие вне кладбищ. И он видел их в виде сгустков энергий. Страшно много обитало в Москве и окрестностях неприкаянных душ. Почему? Откуда их столько? Вроде церквей только в Москве было около четырёхсот. А во всей Руси? Монастырей на Руси сейчас было что-то около двухсот.

Санька никогда не думал об этом, а получалось, даже если судить о тех краях, откуда он сам родом, что люд-то в основном молится старым богам. Молиться — молится, а их души после смерти остаются неприкаянным. Беда-а-а… Ага… Зато сейчас он такое воинство собрать может!

Санька снова «перевернулся», поднялся выше и осмотрелся.

— Мама дорогая! — вырвалось у него и он подумал, что может быть не Боги ушли, потому что пришло Христианство, а Христианство пришло, потому что ушли Древние Боги. Кто-то очень умный и умеющий видеть Богов, понял, что иначе людям после смерти и деваться не куда будет. Вон их уже сколько, душ-то! И если всем сказать «встаньте», то будет ай-яй-яй. А он хотел было. Ха-ха… Вот тебе и ха-ха. Вот делов-то было бы!

Тут как-то Саньку вдруг «пробило на хи-хи». Он вдруг представил себе эти народные толпы и ужас в глазах бояр, которые только что жаловались на нехватку крестьян, и тут — на тебе. Берите столько, сколько сможете прокормить.

— Да они бы с ума сошли, — думал Санька, осматривая Русские просторы. — Ведь поняли бы, что не всё тут чисто. Да и могилы вскрытые. Их ведь все не сроешь. Побегут простые людишки из Московии. Ну, в смысле не простые, а бояре, князья, дьяки. Перепугаются и побегут. Царь — то колдун! Какой он, нафиг мессия⁉ Колдун и всё тут! У-у-у… Ужас-ужас-ужас… Кхе-кхе-кхе… А может и пусть их бегут? Может специально на них жути нагнать, чтобы рванули по бездорожью? Армия теперь у меня в любой момент практически безразмерная и практически всесильная. Ведь по образу они и подобию моему преобразуются, мать их… Хотя… Проверить ещё надо, во что они там преобразуются. Кхе-кхе… Да-а-а…

— Интересно, — продолжил размышлять Санька, — если вдруг они действительно все становятся похожи на меня по сути, то как они проявят себя против этих «исчадий адовых»? А как я себя покажу? Точно ли справлюсь хотя бы с одним? Ведь на той стороне тоже сила-сильная. Тут свет, а там тьма. По правде сказать, свет всегда побеждает тьму. Там только тьма, где нет света. И вообще, тьма это отсутствие света, а не наоборот. Поэтому, если я правильно мыслю, если бы все люди наполнились светом, то тьма и прийти бы не могла. Это если рассуждать философски. А если размышлять логически, то волколаки, просто сами по себе сила сильная. И придут они, чтобы уничтожить меня физически. Вот накинутся скопом и порвут, как Тузик грелку. «Вот и нету таракана! Вот и нету великана!» — скажут они и пойдут дальше пожирать моих праведников. Вот в чём проблема-то. Да-а-а… Да там, думаю, не одни волколаки на Русь пойдут. Мало ли кого можно чёрным светом опалить⁈ Как я вот… Почему они и не торопятся, суки. Может самому туда пойти и поотрывать им головы? Очень руки чешутся.

Санька снова вернулся в своё тело и вздохнул своим мыслям.

— А что даёт это моё новое умение мне самому? — подумал Санька. — Ну, — армия! Ну, — практически неисчерпаемый преданный людской ресурс. Нет, не преданный, а преданнейший, и беспрекословно подчиняющийся людской ресурс. Ха! Мечта любого правителя. Ага! Он сказал: «Кури-куку! Царствуй лёжа на боку!» Идилия, мать её… Так не бывает. Кто-то обязательно придёт посмотреть, что это на Руси так всё хорошо? Разбогатела, поди. Не пора ли её пощипать? Может точно им головы пооткручивать? Превентивно, так сказать. Поляки там почёсывают бороды. Османы. Сука. Чтобы нормальную армию прокормить, это такие агротехнические технологии надо иметь! Гидропонику, мать её. И картошку! А где она, эта картошка⁈ Не везут, сука испанцы.

А другое не растёт так стабильно. Рож, пшеница, другие злаки — очень сильно зависят от погоды. Бобовые, те да ещё куда ни шло. Соя вон хорошо пошла. Её и в мороз можно собирать. Главное, чтобы снегом не присыпало. Чем армию кормить? Всегда её кормили на вражеской территории отобранными у местного населения продуктами. Вон, как германцы во вторую мировую. Как Наполеон, которого отправили по разорённой им же территории. А мне как содержать войско? Ждать и содержать?

Тут Санька понял, что не надо никого ждать. Надо просто жить. Надо заполнить окраинные земли народом.

— Правильно, — воскликнул Санька. — Вот туда и надо вести народ. И прикреплять к земле. И пусть пашут, сеют, живут и ждут супостата. Придёт — наваляем пи*дюлей, и дальше будем пахать и сеять. Заполнять надо земли воинами. Да-да! Там им и место! И надо их поднимать прямо сейчас. Не удивятся они, если их прямо от могил переносить на Донец, на Дон, на Днепр, на Азов. Смогу перенести всех сразу? Нет! Вряд ли. Сотню смогу. Марта — сотню. Другие её кикиморки… Большая работапредстоит завтра. Этих ребят, что сегодня поднялись, оставлю тут, раз уже Марте команду дал. А следующих — всех туда. Но ведь это и инструментарий, и скот… Скот, пусть у крымчаков отбирают. Но это уже позже. А пока — река, рыба. Распашка под озимые целины, это тот ещё труд. Не успеют. Леса пожечь успеют, но надо ли? Жалко леса.

Так думал-думал Санька и незаметно для себя заснул.