Алекто. Сокровище морганов (СИ)

Глава 40

Помимо Дуана Бальда в башне маяка, куда выбрались из его подземной части Алекто и Флориан, находились ещё трое человек, а про пятого, стоявшего в темноте, было ясно, что это женщина.

- Теперь все в сборе, если не считать припозднившегося маркграфа, который, смею надеяться, присоединиться к нам в ближайшие несколько минут, – продолжал центенарий, явно наслаждаясь своим положением. – Можно сказать, ловушка захлопнулась окончательно. Но меня удивляет, что в ней оказался Отец Готфрид! Преподобный, неужели вы тоже думали добраться до сокровищ морганов? – Дуан Бальд хмыкнул. – Многие хотели и пытались сделать это и до вас... А вы, значит, задумали провести Его Светлость герцога Ортенау?

- О чём вы говорите, мессир Бальд? При чём здесь герцог Ортенау? – спросила Алекто, глядя на торжествующего центенария.

Она была ошеломлена настолько, что сначала даже не заметила присутствия самого герцога. А когда убедилась в том, что одним из троих спутников Дуана Бальда в самом деле был герцог Ортенау, спросила себя: «Что здесь происходит? Зачем брат короля Нейстрии оказался среди тех, кто хочет завладеть сокровищем морганов?»

- Мессиры, я вас разочарую! Никакого золота там нет, только пустые ларцы, – в разговор вмешался Флориан, который старалася незаметно оттеснить Алекто в сторону и прикрыть её собой. – Кто-то побывал в сокровищнице морганов до того, как мы с мадемуазель Алекто добрались до неё.

- Нет, Преподобный, вы не поняли, – возразил центенарий, досадливо морщась, – ларцы с неимоверным богатством морганов, спрятанные в тайнике подводного замка, интересуют нас в последнюю очередь. Мадемуазель Алекто, уж вы-то должны знать, какое из сокровищ является самым ценным. Отдайте эликсир нам! Мы же клянёмся не причинять зла ни вам, ни мадам Бертраде, ни Отцу Готфриду, который столь неожиданно для нас сделался вашим заступником. Согласитесь, ваши жизни в обмен на маленький хрупкий сосуд – это вполне справедливая сделка!

- Очень жаль расстраивать вас, – обратилась Алекто к герцогу, предпочитая не отвечать центенарию, – но эликсира у нас нет. Он остался там, где ему и место, под надёжной охраной мессира маркграфа, появления которого вы ждёте...

Как Алекто ни крепилась, как ни старалась изображать иронию, её голос ощутимо дрожал. Это был горький юмор. Когда понимаешь, что твоя жизнь зависит от желания других людей, требующих невозможного, язык сам собой прилипает к гортани.

- Вас просят любезно отдать то, ради чего мне пришлось тащиться из моего прекрасного замка в Лютеции на этот Богом забытый остров, – наконец, не скрывая раздражения, заговорил герцог Ортенау. – Сокровище морганов, именуемое эликсиром жизни, необходимо королю, Его Величеству Сигиберту. Мой брат послал меня сюда за ним, как когда-то, семнадцать лет назад, отправил на поиски эликсира своих рыцарей: Вальдульфа де Лармор, Эсташа де Бо и Эда де Туар. Разница лишь в том, что тогда король хотел спасти своего умирающего сына, ныне же, с помощью эликсира жизни, он надеется продлить свои дни. Надеюсь, вы понимаете, что ваше неповиновение мне будет означать бунт против короля Нейстрии?.. Ладно, у меня больше нет времени на разговоры! Мне и так пришлось ждать слишком долго, пока отыщется ключ от тайной сокровищницы и мессир де Туар отправится за эликсиром. О том, что маркграф собирался обмануть меня и использовать эликсир в своих целях, я узнал благодаря проницательности мессира Бальда. Мессир де Туар старался скрыть от всех смертельный недуг своего сына, но, как говорится, шила в мешке не утаишь... А теперь, мадемуазель Алекто, будьте любезны отдать мне эликсир добровольно, если же вы не подчинитесь, я буду вынужден приказать своим людям обыскать вас...

- Ваша Светлость, – снова раздался голос Флориана, – при всём уважении, но, сдаётся мне, вы туговаты на ухо. Мадемуазель Алекто сказала вам, что эликсир остался в подводном замке, и я готов поклясться на священном распятии, что так оно и есть. Я своими собственными глазами видел, как мессира де Туар, укравшего эликсир, поглотила вода, и он...

- Я же сказал: довольно пустых разговоров! – резкий голос герцога не дал Флориану закончить столь храбро начатую речь. – Немедленно спускайтесь!

- Что?! – в один голос спросили Алекто и её верный рыцарь.

- Я приказываю вам спуститься в подводный город и вернуться сюда с эликсиром! – потеряв терпение, заорал герцог, и сопровождавшие его люди тут же вытащили из ножен мечи.

- Если вы прекратите спорить, никому не придётся страдать понапрасну, – с ухмылкой предупредил Дуан Бальд.

Алекто поискала руку Флориана, и он крепко сжал её. Тогда, в пещере, когда он обнял её, руки у него были тёплые и нежные. Но сейчас его ладонь была почти такая же холодная, как ладонь Алекто. Девушка понимала: нужно что-то делать. Обратное путешествие в подводный город морганов не пугало её, но она тревожилась за Флориана. Галерея внизу уже наверняка была заполнена водой, и Алекто в панике смотрела на мрачное отверстие, ведущее в пещеру, из которой они только что выбрались.

- Послушайте, – девушка снова обращалась к герцогу; её голос звучал твёрдо и напряжённо, – я могу спуститься туда и без Преподобного. Найду мессира де Туар и, если он ещё жив, постараюсь забрать у него эликсир. Хотя, я почти уверена, что маркграф утонул...

- Алекто! – раздался вдруг женский голос, который звенел от отчаяния. – Не делайте этого! Разве вы ещё не поняли, что эликсир принадлежит морганам? Никто из людей не должен касаться его, ибо это священная реликвия древнего народа морганов... вашего народа, Алекто...

- Заткнитесь, Радегунда! – рявкнул герцог Ортенау и повернулся к женщине, которая всё это время стояла за его спиной, так что её лицо оставалось в тени. – Вы что же, забыли наш уговор? Тогда мне придётся повторить его: вы сможете говорить лишь тогда, когдаяпозволю!

Лицо герцога исказилось от ярости, и он резко вскинул руку, будто собирался ударить свою спутницу.

В тот момент, когда, как Алекто казалось, герцог со всего маху отвесит Радегунде пощёчину, послышался крик. Кричал один из мечников, сопровождавших герцога. Дуан Бальд направил на него факел, и он высветил потрясшую всех картину. Не бросив ни факела, ни меча, воин из свиты герцога пытался оказать сопротивление человеку, который схватил его сзади за горло. Алекто с изумлением узнала нападавшего: это был Обер Видаль.

Для раздумий не было времени. Другой рыцарь с обнажённым мечом тут же ринулся на помощь своему товарищу. Флориан, выпустив руку Алекто, набросился на него и попытался выхватить у него меч. Герцог Ортенау что-то торопливо искал за широким кожаным поясом; Алекто, заметив его движение и блеск короткого стального лезвия, громко крикнула:

- Мессир де Сен-Брие, осторожно! Сзади!

Бывший крестоносец (если, конечно, таких рыцарей можно было считать бывшими) отпрыгнул, сжав кулаки и пригнувшись, твёрдо намеренный не дать себя зарезать без боя. Взгляд Алекто заметался между кинжалом герцога, занесённым над Флорианом, и факелом в руках центенария. Увидев на полу довольно увесистый камень, Алекто схватила его и швырнула в герцога. Камень угодил в предплечье герцога, и тот, вскрикнув от боли, уронил кинжал.

- Бегите отсюда, Алекто! – крикнул Флориан. – Бегите сейчас же!

Ему удалось выбить меч из рук противника, но в следующее мгновение тот ударил его головой в лицо. Алекто растерялась. Разве можно бежать, оставив в беде того, кто спас тебе жизнь? Кто совсем недавно признавался тебе в любви? Того, кто был готов пожертвовать собой ради тебя?..

Дальше всё происходило как в тумане. Герцог Ортенау подобрал свой кинжал и медленно двинулся к Алекто.

- Мне нужен эликсир! – зарычал он. – И ты, проклятое отродье морганов, раздобудешь его для меня!

- Нет, я не стану этого делать! – дерзко заявила Алекто, оскорблённая тем, как её назвал брат короля, и, оценив обстановку (деваться было некуда), попятилась. – Я передумала спускаться!

- Ах, так? Ты передумала? Ты смеешь возражать мне, брату короля? – проговорил герцог таким тоном, словно сожалел о несговорчивости девушки. И внезапно, переменившись в лице, крикнул: – Тогда – умри!

Одним прыжком герцог бросился на девушку, и они покатились по сырому каменному полу. Алекто отчаянно отбивалась, но мужчина был тяжелее и сильнее. Лезвие кинжала несколько раз полоснуло её по шее и плечу. Алекто извивалась как могла, но герцог коленями прижимал её к земле, и она уже не могла пошевелиться.

Вот герцог занёс над ней кинжал; от страха у Алекто зашевелились волосы на голове, а тело будто вмиг заледенело. Во взгляде герцога Ортенау, которыми он впился в её глаза, всё перемешалось: ярость, ненависть, презрение. Но для Алекто в этом взгляде читался один-единственный приговор – смерть.

Девушка не успела зажмуриться, как кинжал с силой обрушился на неё. Но каким-то чудом он вдруг описал кривую и высек искры из каменного пола.

Глаза герцога расширились, на лице появилось изумление. Он закачался над Алекто, а затем, словно падающая башня, рухнул вперёд. Из его спины, между лопаток, торчала головка эфеса меча.

- Эликсир... эликсир жизни... – выдохнул герцог. И всхлипнул напоследок: – Он – мой...

Высвобождаясь, Алекто оттолкнула его голову. Герцог Ортенау был мёртв.

Появившаяся из темноты Радегунда подхватила девушку под мышки и помогла ей встать.

- Мадемуазель Алекто! Госпожа моя, с вами всё в порядке? Вы не ранены?

- Нет, я не ранена... – неслышно, одними губами ответила Алекто.

Пошатываясь, она приходила в себя; её одежда была залита кровью герцога. Девушка дрожала как в лихорадке, по щекам текли слёзы.

А в нескольких шагах от неё стоял тот, кто, вонзив меч в герцога Ортенау, спас ей жизнь. Только на сей раз это был не храбрый рыцарь Флориан де Сен-Брие. И не странствующий менестрель Обер Видаль.

Лицо человека, который смотрел на Алекто, удивительно напоминало того, кто был изображён на одном из семейных портретов, украшавших гостиную в Доме папоротников. Если бы Алекто, после всего, что с ней случилось в последние несколько дней, не стала верить в чудеса и магию, она бы подумала, что к ней просто явился призрак из прошлого.