Алладин против кардинала

Глава шестая ВСТРЕЧА ПОД ОБЛАКАМИ

Когда на город опустилась ночь, и взошла полная луна, в доме Диего стали собираться в путь.

– Как жалко, что сегодня полнолуние, – раздосадовано заметил ученый. – Несмотря на то что дело близится к полночи, на улицах совершенно светло.

– Будем надеяться на то, что все добропорядочные жители уже видят третий сон, – сказал Диего.

– Так-то оно так, да вот только стражники Дардиллии наверняка не дремлют, – сказал Федерико. – Поэтому нам надо быть настороже.

Ученый поинтересовался у Алладина, на какой высоте обычно летает этот чудо-ковер.

– Чуть выше городских шпилей и башен, – отозвался Алладин, – он у нас уже старенький!

– Жаль, – промолвил Федерико, – мы рискуем все-таки нарваться на парочку любопытных глаз. Мало ли кому сегодня взбредет в голову полюбоваться на луну. Смотрите, какая она красивая!

Алладин развернул коврик и пригласил всех разместиться на нем поудобнее. Не успел он закончить фразу, как Диего, Федерико и Жасмин уже сидели на «самолете» и с нетерпением ждали, когда Алладин скомандует старт. Уговаривать не пришлось. Алладин взял в руки два угла коврика, как дети берут за уши большую собаку, и прошептал: «Полетели». Коврик без труда вылетел из дома Диего через раскрытое окно.

Они поднимались все выше и выше, оставляя далеко внизу спящий город. Диего и Федерико с огромным любопытством рассматривали свои родные места с высоты птичьего полета. Еще никогда им не приходилось видеть свой город целиком, как на ладони.

На улицах не было ни души, ни в одном окошке не светился огонь. Если бы не луна, так щедро льющая серебристый свет, город просто потонул бы в полной темноте.

– В такую ночь мало кому взбредет в голову отправляться на черные дела, – сказал Федерико. – Ведь преступления, как правило, совершаются под покровом темноты, а полнолуние прогоняет ее прочь.

– Не скажите, дружище, – возразил Алладин. – Я знаю немало случаев, когда темные дела совершали при самом ярком солнечном свете. Ночь здесь совсем не при чем. Главное, чтобы в душе не было темноты и совесть не спала мертвецким сном.

Вскоре они уже приближались к заветной цели. Найти Дардиллию оказалось совсем не трудно, поскольку ее верхушка была видна со всех концов города. Алладин от дома Диего сразу же взял курс на мрачное сооружение.

Вблизи Дардиллия производила еще более зловещее впечатление, чем издалека. Она оказалась выложена из больших кусков гранита, между которыми были замурованы осколки битого стекла. Это сделали для того, чтобы узникам стало крайне затруднительно делать подкопы или разбирать мощную кладку.

Стены тюрьмы не были отвесными, как во всех домах. По приказу Грана при строительстве башню постепенно расширяли кверху. Это исключало всякую возможность карабкаться по стене. Окна были сделаны также с особым расчетом. Как всем известно, большинство окон квадратные и прямоугольные. Но не такие были окна Дардиллии. Каждая камера имела по три треугольных окошечка, расположенных хитроумным способом. Два находились снизу и были направлены остриями вверх, а третье располагался над ними острием вниз. В результате получалось так, что окна пропускали достаточно света, но ни в одно из них невозможно было просунуть даже голову. Не то что туловище.

Друзья подлетели ближе и с радостью обнаружили, что на крыше башни нет стражников. Очевидно, кардинал был так уверен в надежности своего проекта, что даже не позаботился еще об одном охраннике.

Именно на крышу Алладин и посадил коврик. Ведь вначале необходимо было как следует осмотреться. Диего подполз к краю крыши и поглядел вниз. То же самое сделал и Федерико, только с другой стороны.

– Вот досада, – прошептал Диего, – внизу топчутся два стражника.

– И я вижу двоих, – добавил Федерико. – Как же их отвлечь?

– Сначала надо узнать, где находится окно Изабеллы, с той стороны и будем околпачивать охрану, – предложил Алладин.

– Как же ты поймешь, какое окошко именно ее, – возразила другу Жасмин. – Мы знаем, что оно на последнем этаже, но тут целых четыре окна под крышей – на север, на юг, на запад и на восток.

– Значит, перво-наперво надо убрать отсюда всех четверых стражников, – заключил Алладин. – Эх, жаль, я не захватил с собой оружие.

– Не хватало нам еще только шума, – возмутилась Жасмин. – Здесь надо действовать осторожно, я бы сказала, даже изящно.

Принцесса улыбнулась и с загадочным видом открыла тайник на своем перстне с большим рубином. Под драгоценным камнем оказался какой-то белый порошок. Жасмин сказала, что ей надо немного чистой воды. К счастью, у Федерико оказалась на поясе фляга с водой, которую он всегда держал при себе. Жасмин насыпала на ладошку немного порошка, развела его водой и побрызгала сверху на стражников. Не прошло и нескольких мгновений, как те свалились на землю и заснули крепким сном.

Алладин очумело уставился на принцессу.

– Дорогая, – наконец с ухмылкой произнес он, – надеюсь, это не самое любимое твое украшение?

– Что ты, милый! – в тон ему ответила Жасмин. – Это просто подарок Джафара. Помнишь, жил у нас когда-то во дворце такой шалунишка?

– Да уж, как не помнить, – сквозь зубы прошипел Алладин. – Хорошо еще, что он не является твоим родственником. Я слышал, что некоторые черты характера передаются по наследству.

Диего и Федерико только крутили головами, ничего не понимая из разговора своих новых друзей. Жасмин и Алладин в конце концов устыдились того, что чуть было не забыли о цели своего визита и разом прекратили болтать.

Посоветовавшись, решили вновь рассесться на ковре и по очереди облететь все четыре окна под крышей башни.

Первое из окон, выходящее на запад, совершенно не было освещено луной. Поэтому, заглянув внутрь, друзья ровным счетом ничего не увидели.

– Здесь есть кто живой? – тихонько спросил Федерико, пристально всматриваясь в темноту камеры.

Никто не отозвался. Тогда ученый повторил свои слова погромче и при этом легонько постучал флягой по камню. Вдруг из дальнего угла темницы послышался чей-то жалобный стон, а затем еле слышные шаги.

– Это Изабелла! – тихонько вскрикнул Федерико, вне себя от радости.

Но он ошибся. В окошечке показалось бледное измученное лицо какой-то незнакомой девушки. Она взглянула на ученого и с испугом отшатнулась. Ее можно было понять. Ведь не каждый день в окошки Дардиллии кто-нибудь заглядывает. А вернее сказать, такого просто еще не бывало.

– Кто вы? – трепеща от страха, спросила девушка.

– Не бойся, – ласково прошептал ученый. – Мы пришли для того, чтобы помочь. Скажи, как тебя зовут?

– Мария, – чуть слышно ответила узница.

– Уж не та ли ты девушка, которую арестовали по доносу ее соперницы накануне свадьбы?

– Да, это я! Я! Мне подсунули каких-то дохлых крыс в комнату, а потом обвинили в колдовстве. Но я не знаю, кто это мог сделать, – растерянно добавила девушка.

– Это дело рук одной злодейки, которая захотела заполучить твоего жениха. Но не переживай, он ей не достался. Я слышал, что твои парень до сих пор не теряет надежду спасти тебя, – поведал Федерико, стараясь утешить Марию.

– Значит, это Джонни вас прислал? – обрадовалась она.

– Нет, милая, – вздохнул старый алхимик. – Он с нами не знаком. Мы прилетели сюда на хитроумном устройстве для того, чтобы спасти мою дочь Изабеллу. Она так же, как и ты, оказалась жертвой лживого доноса. Но мы спасем и тебя тоже, Мария. Ведь невозможно допустить, чтобы двух ни в чем не повинных людей приговорили к смертной казни.

С этими словами Федерико пожал руки обрадованной девушке и пообещал вскоре ее освободить.

Алладин направил коврик к следующему окну, которое находилось с северной стороны. Лунный свет едва-едва касался его треугольников. Приблизившись вплотную к ним, Федерико тихонько постучал по камням и попросил откликнуться того, кто сидел в темнице. В ответ раздались какое-то злобное рычание и стук. Потом шаги. То стук, то звук шагов. Умный ученый сразу догадался, что кто-то идет, опираясь на палку. «Неужели Изабеллу пытали?» – ужаснулся он.

В эту минуту в окне показалось перекошенное злобой лицо с красной повязкой на лбу. Увидев Федерико, узник еще больше осклабился и вдруг начал яростно колотить деревянной палкой по окну, целясь в алхимика. При этом узник издавал грозный рев и прямо-таки змеиное шипение. Было совершенно очевидно, что говорить с этим человеком нет никакой возможности. Вероятно, он сидел в камере много лет и в конце концов лишился рассудка. Это еще раз подтверждало, как страшна тюрьма Дардиллия. Друзьям захотелось как можно скорее найти Изабеллу. С трепетной надеждой они полетели к следующему окну.

Третье окно выходило на восток. Оно было залито лунным светом. Спасатели заглянули в камеру, которая была превосходно освещена, и увидели прекрасную девушку с длинными белокурыми волосами и смуглым личиком, которая спала прямо на полу. Постелью ей служила охапка гнилого сена, а одеждой – длинная рубаха из грубой шерсти. Стены камеры казались скользкими и зеленоватыми от плесени. С потолка свисали огромные гирлянды паутины, а по полу там и сям сновали огромные, величиной с кошку, крысы.

– Изабелла! – выдохнул Федерико, и глаза его моментально наполнились слезами. – Доченька моя! Что они с тобой сделали!

Из еще крепкого на вид человека ученый вмиг превратился в дряхлого старика и беззвучно зарыдал. Диего потрясенно молчал и не отводил глаз от лица своей возлюбленной.

Спящая словно почувствовала, что на

нее смотрят, приоткрыла глаза и осмотрелась по сторонам. Друзья заметили, что она с опаской стала всматриваться в дальний верхний угол камеры, словно оттуда исходила какая-то невидимая угроза. Потом Изабелла перевела взгляд на окошки и тихо вскрикнула. Она моментально вскочила с пола и подбежала к нежданным гостям.

– Отец! Диего! – Изабелла просунула через нижние треугольники обе руки и старалась дотянуться до своих любимых.

Алладин сжал коврик за уголки и подогнал вплотную к башне. Федерико, смеясь от счастья, гладил свою дочь по руке и говорил:

– Все будет хорошо, милая. Мы очень скоро вызволим тебя отсюда. Нам помогут вот эти милые молодые люди. Познакомься, это Алладин, а это Жасмин. Они прибыли к нам издалека и непременно вызволят тебя из беды. Я тебе все потом объясню. У нас очень мало времени. Стражники могут с минуты на минуту подняться и поднять тревогу.

– Милая моя Изабелла, – сказал Диего, любуясь своей подругой, – расскажи нам поскорее, что тебе известно об этой крепости? Ты разговаривала здесь с кем-нибудь? Приходит ли сюда кардинал?

– Нет, Диего. Кардинал здесь не был ни разу. Но есть другая напасть. Похоже, что в этой башне хозяйничают не только крысы, но и привидения. Одно из них является ко мне почти каждую ночь из одного и того же места, – и Изабелла показала в дальний верхний угол темницы. – Оно чем-то похоже на человека, но только без рук, без ног и без головы. Словно сама белая одежда двигается и разговаривает. Оно угрожает мне и без конца спрашивает, где я спрятала философский камень и куда исчез мой отец. Иногда мне кажется, будто это голос не привидения, а живого человека. Уж очень часто он издает такой звук, словно шмыгает носом. Но ведь оно появляется и исчезает совершенно беззвучно, а камера все время закрыта. Я слышу, как храпит стражник, прислонившись к моей двери. Значит, ее не могли открыть.

– Вероятно, это привидение свело с ума несчастного в соседней камере, – подала голос Жасмин.

– Нет. Стражник мне сказал, что этот узник потерял рассудок давно, еще когда сидел в другой тюрьме. Он очень коварный морской пират и в свое время загубил немало невинных душ. Он осужден на пожизненное заключение.

– Разве стражникам разрешается разговаривать с заключенными? – удивился Диего.

– Нет, не разрешается. Но из тех троих солдат, что караулят мои двери поочередно, один оказался очень сердобольным. Он уже довольно старый человек и не стремится выслужиться перед кардиналом, чтобы получить очередное звание. Он сказал, что я напоминаю ему его покойную дочь, которая умерла во время чумы. Оттого старик и старается хоть чем-нибудь скрасить мне тяжелое заточение. А вчера он даже принес мне кусочек дыни.

– Обязательно узнай имя этого стражника, Изабелла. И выведай, где он живет. Возможно, нам понадобится его помощь, – сказал Диего.

Тут Жасмин увидела, что один из стражников внизу зашевелился. Она стала торопить своих друзей.

– Не падай духом, дочка! – сказал Федерико шепотом на прощание. – Очень скоро ты вернешься домой.

И, помахав руками на прощание, ночные гости умчались прочь.