Алладин против кардинала

Глава восьмая ГОРОД БЕЗ ЛЮДЕЙ

Едва город Нодол скрылся в вечернем тумане, рыжая собака, идущая рядом с двумя важными господами, уперлась всеми четырьмя лапами в землю и тихо зарычала.

– В чем дело, Абу? – спросил тот, что пониже, поправляя пенсне.

– И ты еще спрашиваешь! – оскалился пес. – Мне надоело шляться по улицам в таком виде. К тому же я устала и хочу бананов.

– Можно подумать, что твой обычный вид лучше теперешнего. И как тебе не стыдно жаловаться нам, что ты устала. У тебя же в два раза больше ног, чем у каждого из нас! – возмутился Холмс.

– А уж про бананы ты бы лучше и не заикалась, – сердито ввернул Ватсон.

Собака посмотрела на небо и тихонько завыла.

– Пойду в лес, – сказала она, – примкну к здешней стае волков и стану с ними выть на луну по ночам. А когда вы найдете Алладина, он спросит вас: «Где моя милая и ненаглядная Абу? Где моя любимая шаловливая обезьянка?» Вот тогда-то вы за все ответите!

Псина всхлипнула и как-то не по-собачьи утерла лапой нос.

– Ладно, – примирительно сказал Джин. – Если хочешь, можешь быть миссис Хадсон.

– В самом деле, что тебе делать в здешнем лесу? – подлизался и Ватсон. – Да тут и пальмы-то не растут.

– Ты просто не можешь не съязвить, – рассердилась собака. – Вот погоди, когда я превращусь в миссис Хадсон, я буду сыпать тебе в кофе не сахар, а соль и перец.

– Значит, договорились! – подытожил Холмс, которому порядком надоела эта болтовня. – В город Дирдам придут два почтенных господина и милая прыткая старушка.

– В путь! – важно указал вперед Яго-Ватсон и вновь голосом Алладина назвал предстоящий маршрут.

Волшебный вихрь закрутил три таинственных силуэта, и через секунду уже никого не было на сумеречной кривой дороге.

Зато в другом месте, а именно – под стенами города из красного кирпича – появились уже известные два господина, а с ними – сухонькая старушка в кружевном чепчике и почему-то с медным ошейником.

Высокий, которого звали, как помнится, Шерлок Холмс, огляделся по сторонам и весело сказал:

– Слезай, приехали!

– Протестую!! – завопила старушка. – Насколько мне помнится, я путешествовала самостоятельно. И вообще: на тебя где сядешь, там и слезешь.

– Ну, слезешь-то как раз далеко не там, где села, – глубокомысленно изрек доктор Ватсон, всматриваясь куда-то в одну точку.

– Что ты там увидел, Яго? – спросил Холмс, заметив, что его друг явно чем-то озабочен.

Ватсон снял пенсне, которое едва ли улучшало его зрение, и снова стал рассматривать нечто, заинтересовавшее его. Наконец он поделился своими мыслями с остальными.

– Как вы думаете, что это такое? – спросил доктор, указывая на проем в длинной городской стене, шагах в ста от них.

– Вероятно, это вход в город, – ответил Джин-Холмс. – Похоже, что перед нами Дирдам.

– То-то и оно, что вход в город, – согласился Яго. – Но почему, я вас спрашиваю, там нет стражи? И почему такая тишина вокруг, словно город вымер?

– Может быть, у них тихий час? – неуверенно предположил Холмс.

– Ага, – бодро подхватил Ватсон. – У стражников тоже. Пообедали милые и – на бочок. Пусть, пусть враг не дремлет, им-то что до этого?

– Что тут спорить? – в конце концов сказал Холмс. – Сейчас пойдем в город и все разузнаем. Миссис Хадсон, вы идете?

Ватсон и Холмс одновременно посмотрели на старушку и опешили. Почтенная миссис Хадсон, как мартышка, вертелась на одном месте, дергая головой и пытаясь рассмотреть нечто у себя под подбородком.

– Что с вами? – хором спросили оба солидных господина.

Старушка перестала вертеться и остановилась, уставившись на Холмса и Ватсона.

– И что у меня там такое? – озабоченно поинтересовалась она, указывая глазами, как показалось, на свой подбородок.

Тут только Ватсон понял, в чем дело, и расхохотался так громко, что должны были бы проснуться не только стражники у ворот (если они вообще там были), но и все жители (если они, конечно, спали). Вслед за ним рассмеялся и Холмс. Великий сыщик корчился от хохота и пальцем показывал на шею миссис Хадсон.

Старушка плюнула с досады и схватилась рукой за шею. Насторожилась... Что-то нащупала. И наконец сняла с себя красивый медный ошейник! Через мгновение весело смеялись уже все трое.

– Ну уморила, Абу, – наконец сказал Холмс. – Ты бы себе еще хвост собачий оставила. – То-то было бы зрелище!

– Или уши, – тут же поддержал приятеля Ватсон. – А мы бы тебя в Дирдаме за деньги показывали. Можно было бы неплохо заработать.

– И куда бы ты потом дел свою устаревшую валюту? – ехидно поинтересовалась миссис Хадсон.

– А я бы тут отоварился, – не растерялся тот. – Купил бы себе, к примеру, прелестное гнездышко с видом на реку...

– ...под крышей Дардиллии, – не осталась в долгу старушка.

Шерлок Холмс, которому надоело слушать эти распри, предложил зря не терять времени, а отправляться на поиски Жасмин и Алладина.

Подойдя к воротам города, друзья увидели, что возле них действительно никого нет. Вход в город был открыт настежь, что являлось неслыханным по тем временам.

Предчувствуя недоброе, все трое осторожно переступили порог подозрительно тихого города. Они прошли мимо нескольких домов, затем площадь и наконец свернули на какую-то улицу. За это время ни один человек не попался им навстречу. Кое-где горели костры, но в окнах не было видно ни огонька. Даже птицы и звери покинули здешние места. Видно, и впрямь было чего опасаться.

Наконец навстречу друзьям вышел старик с длинной седой бородой. Он ковылял по мостовой, опираясь на палку, и что-то бормотал себе под нос.

– Добрый день, уважаемый! – поздоровался Ватсон.

Старик вздрогнул и медленно поднял голову. Увидев незнакомцев, он заметно удивился.

– Неверно говорите, – ответил старик, глядя на Ватсона. – Совсем не добрый день. И сегодня, и вчера, и позавчера...

– Что же у вас стряслось? – насторожились все трое. – И куда подевались все жители славного города Дирдама?

Старик опять закивал, призадумался и, словно нехотя, заговорил:

– Был Дирдам славным городом, да теперь все изменилось. Скосила людей страшная болезнь под названием чума... Были, были времена, когда по этим улицам ходили прекрасные веселые и работящие люди и повсюду слышен был детский смех. Никакой враг не смел сунуться в Дирдам, потому что слава о его сильном и дружном народе далеко шла.

В нашем городе высоко ценились искусные мастера и осуждались мошенники. Впрочем, последних здесь почти не было. Никто не хотел прослыть плутом, потому что эту породу все презирали и не приглашали в гости.

Денег в Дирдаме вообще не было. Люди прекрасно обходились без золота и серебра. Скажем, пекарь менял хлеб на одежду и всевозможную утварь, мебельщик предлагал людям столы, стулья и прочее в обмен на одежду и пищу, а портной шил всем платья и тоже не был обделен.

У людей оставалось много свободного времени на то, чтобы сочинять песни, танцевать и праздновать дни рождения и прочие радостные события. А дети с малых лет учились наукам и искусствам. Кто хотел, постигал ремесло своих родителей. А если привлекали другие дела – пожалуйста, никто не мешал. Главное – не во вред другим.

Стали в Дирдам съезжаться заморские гости, посмотреть на такое чудо. «Что за город, – говорили они, – где живут-не тужат и друг другу во всем помогают?» Ведь даже тюрьмы не было в нашем славном Дирдаме!..

При этих словах друзья молча переглянулись, а старик перевел дух, потер свой морщинистый лоб и продолжал:

– Надо сказать, что в нашем городе много веков почти никто не болел. Гостей из других стран у нас раньше не было, а к местным недугам все давно привыкли и научились без труда справляться с болезнью при первых же ее признаках. Из поколения в поколение горожане крепли и закалялись.

Но вот пришли заморские путешественники откуда-то с другого конца земли. Один из них оказался болен неким невиданным недугом. Наш доктор попытался лечить его, но все было бесполезно. Через два дня несчастный умер. Мы похоронили его на городском кладбище, а вскоре отнесли туда и нашего доброго доктора. Бедняга заразился от заезжего человека. С того дня напасть стала распространяться с ужасной быстротой. Жители еле успевали хоронить умерших.

Старик опустил голову на клюку и заплакал.

– А сейчас в целом городе остались всего два десятка человек, – закончил он свой рассказ.

– А где же они? – поинтересовался Шерлок Холмс. – Отведите нас, пожалуйста, к ним. Может быть, мы сумеем помочь тем, кто еще остался в живых.

Старик пригласил идти вслед за ним.

Все четверо долго шли по узким улочкам, пока, наконец, не добрались до красивого белого здания с мраморными колоннами.

– Это наш театр, – с гордостью сказал старик. – Когда-то здесь играли прекрасные актеры. Но лучше всех была моя дочь Данана...

Он пригласил друзей войти в театр, где теперь укрылись от страшной чумы все те, кто еще не успел заразиться.

Среди тех, кто уцелел от чумы, было лишь трое детей: девочка лет пяти по имени Изабелла, мальчик лет двенадцати по имени Гран и еще младенец, сын старшей сестры Грана. Молодая женщина держала малютку на руках и тихонько покачивала. Она то и дело наклонялась к сынишке и ласковым голосом говорила: «Спи, Рик, спи, мой маленький!»

Здесь были еще пятеро мужчин, семь женщин и три старушки. Больше из целого города не спасся никто.

– Зря вы пришли в Дирдам, – сказал высокий мужчина в темно-зеленом плаще. – Вы подвергли себя огромной опасности.

– Ничего, я думаю, мы поможем вам справиться с чумой, – ответил Холмс. – Познакомьтесь, пожалуйста, – это мой друг, знаменитый доктор Ватсон. А я – прославленный сыщик Шерлок Холмс. Вот эта почтенная женщина – миссис Хадсон. Она умеет варить отличный кофе и рассказывать длинные сказки.

При этих словах старушка, стоящая рядом с Холмсом, лихо подмигнула девочке Изабелле и показала маленький острый язычок. Девочка засмеялась.

– Мой друг Ватсон, – продолжал знаменитый сыщик, еще вчера сидевший в лампе, – как раз сейчас работает над вакциной от чумы. И, насколько мне известно, достиг кое-каких успехов. Я думаю, что мне нужно съездить за этим лекарством. Не так ли, дружище?

Холмс повернулся к Ватсону и тихо прошептал: «Оставайтесь здесь и никуда не уходите. Я вернусь очень скоро».

Не успел доктор опомниться, как сыщика и след простыл. Миссис Хадсон и доктор Ватсон, то есть, Абу и Яго, остались в красивом белом театре, в обществе горстки людей, смотрящих на них с верой и надеждой.