Анатомия Джейн

Глава 1

Джейн

Один месяц.

Двенадцать дней.

И слишком много часов, чтобы сосчитать.

Именно столько времени я убирала пентхаус на Роулинг-стрит 2829, не имея ни малейшего представления о том, кто в нем живет. Если бы не проклятая стирка, которую мне оставляли каждую неделю, я бы подумала, что работаю на призраков. Здесь никогда не было грязно. Максимум валялся галстук или носок, на столе или в раковине оставалась чашка, плюс обычная пыль, но, кроме этого, я никогда не встречала владельца. На стенах не висело ни одной фотографии, и я не могла остановить разыгравшееся воображение. А наличие запретной комнаты, скрытой за кремовой дверью, приводило к прямо-таки иррациональным выводам: я работаю на серийного убийцу или на одного из тех, кто тайно коллекционирует надувные куклы. «Там может быть что угодно, — думала я, — что-то достаточно жуткое, чтобы не дать мне войти внутрь».

«Может, он богатый врач, который собирает части человеческого тела?» — пробормотала себе под нос. Только по трусам в прачечной стало понятно, что это он. Качнув головой под ревущего в наушниках Бон Джови, аккуратно сложила свежевыглаженные белые рубашки. Я никого не ждала и настолько погрузилась в свои мысли, что, когда обернулась и увидела его, — нет, их, — чуть не закричала.

«Возьми меня за руку и у нас получится…» — звучало в ушах, а я застыла в холле. Пока они срывали друг с друга одежду, я пялилась как зачарованная.

Двое мужчин — нет, не так, два героя девичьих грез. Выше ста восьмидесяти сантиментов ростом, у одного светло-каштановые волосы, у другого — черные, как смоль; рубашки сняты, скульптурные торсы трутся друг о друга, руки цвета слоновой кости обнимают партнера. Они целовались так, словно пока их языки сплетались, могли дышать только через рот другого. Засунув руку в штаны любовника, темноволосый схватил его гордо стоящий член, толстый… и длинный. А второй мужчина тем временем проложил дорожку из поцелуев от его щеки до шеи.

Чем больше я смотрела, тем сильнее раскалялось мое тело. Это было так чертовски горячо, что я не могла отвести взгляд. Казалось, все это просто сон. Светловолосый не остановился на горле партнера. Его поцелуи опускались линией вниз по прессу любовника, пока тот не переставая гладил его член. Даже со своего места, я видела, что он пульсирует.

О мой бог. Я открыла рот, когда темноволосый облизал сначала головку члена, а потом и по всей длине, будто это тающий в руке рожок мороженого, и он не собирается терять ни капли.

— Ах…

Черт возьми! Черт! Я застонала. Это вышло случайно. Хотелось повернуть время вспять, но меня поймали. Голубые глаза темноволосого мужчины сфокусировались на мне, пока он поднимался с пола. Он злился, а его любовник только оглядел меня с ног до головы. Прежде чем кто-то из них успел открыть рот, с криком: «Извините!» я сбежала вниз по лестнице.

Мыслей не осталось. Просто продолжая двигаться, я быстро закрыла за собой дверь.

— Иисус.

В лифте я откинулась назад, пытаясь успокоиться, но в голове продолжали мелькать эротические образы.

Я никогда не смогу забыть эту сцену или снова слушать Бон Джови. В ушах все еще звучала «Живя молитвами».

Когда добралась до первого этажа, потянулась за сумкой и обнаружила, что, во-первых, все еще держу рубашки клиента, а во-вторых, что забыла ее в пентхаусе.

Почему, боже, почему? Мне не обойтись без проездного на автобус или ключей от дома, поэтому придется возвращаться наверх. Не знаю почему, но решиться на это не получалось. Я десятки раз видела целующиеся парочки. Я даже знала, что некоторые мужчины дрочили в «Кролике Банни». Такое дерьмо меня не смущало и понятия не имею, с чего так остро отреагировала сейчас.

— Почему? Это не имеет значения, — прошептала я. Мне просто нужно было забрать вещи.

Поэтому вернулась в вестибюль службы безопасности и села. Часик можно бы и подождать. Не хотелось прерывать их.

— Мисс Чапман? — позвал из-за стойки охранник.

— Да?

— Мистер Эмерсон сказал, что вы забыли свои вещи и велел вам подняться.

— Спасибо, — пробормотала я, возвращаясь к лифтам и надеясь, что, когда поднимусь наверх, меня не уволят.

Конечно, меня оставят. Я ни в чем не виновата. Ну, занимались парни сексом, что тут такого, это ведь их дом, верно? Подождите. Неужели один из них скрывает свою ориентацию? Из-за этого я подписала соглашение о неразглашении? Или у них просто интрижка? Оба женаты? Или, может, политики? Кто-то из высшего общества? Темноволосый стянул с себя галстук…

Джейн, в твоем маленьком мире все мужчины в костюмах работают на правительство?

— Ух… — простонала я и потерла виски. А когда открылся лифт, попыталась избавиться от головной боли, которую испытывала.

Я уставилась на запертые двойные двери в конце коридора.

3140902.

— Ошибка, пароль недействителен.

Как раз, когда я была готова запаниковать, дверь слегка приоткрылась. И на меня сверху вниз посмотрели безумно яркие, зеленые глаза светловолосого мужчины с сексуальной щетиной на лице. Он взял у меня рубашки, казалось, целую вечность, блуждая взглядом по моему телу. Наконец, остановившись на лице, он ухмыльнулся.

— Здравствуйте, мисс Чапман, — соблазнительно, с сильным британским акцентом произнес мужчина.

Он распахнул дверь шире, открывая вид на свою обнаженную грудь, заставляя меня еще раз взглянуть не только на его тело, но и коллекцию татуировок на нем. Не сумев удержаться, я посмотрела. На внутреннем бицепсе красовалось созвездие из пяти звезд, на плече — ловец снов, сбоку на животе — китайские иероглифы, на груди — крест, а чуть выше него — римские цифры.

— Ты закончила пялиться, милая? — спросил он.

— Ты тоже пялился, — импульсивно ответила я и тут же пожалела об этом. Вот о чем говорила Мэри: мое тайное раздражающее желание всегда оставлять за собой последнее слово.

— Туше, — сказал он, приподняв одну бровь. — Ты собираешься войти?

— Да, черт возьми. Извините.

Что со мной не так?

Я тут же перевела взгляд на стоявшего у окна мужчину. Темноволосый и чисто выбритый, на этот раз голубые глаза, которые смотрели на меня ранее, были сосредоточены на телефоне. Он что-то проверил, прежде чем кивнуть. Я заметила, что за несколько минут моего отсутствия он успел снова надеть рубашку и галстук.

— Я понял, Ник. Да, я прочитаю все перед тем, как войти. Скажи Кэрри, что я хочу просмотреть программу, когда доберусь, и плевать, что она это сделала. Если я говорю, что надо сделать это еще раз, вы так и поступите.

В его тихом, но резком голосе угадывался легкий бостонский акцент, а это означало, что он вырос здесь, но, скорее всего, специально учился говорить «правильно». Мужчина повесил трубку и уставился на меня. От меня не укрылось, что он оглядел меня так же, как и тот, другой.

— Вы горничная? — спросил он так, словно не мог в это поверить.

— Да.

— Сколько времени вам нужно, чтобы убрать это проклятое место в одиночку?

— Простите, но как я могу к вам обращаться? — Знай я их имена, то, во всяком случае, не чувствовала бы себя ничтожеством. — Или просто «босс» сработает, — добавила, не получив ответа.

— Ты не знаешь, кто я?

Сердитые глаза буквально впились в меня, заставляя его любовника хихикать, когда тот подошел и упал обратно на диван.

— А должна?

Я так и знала. Он гребаный политик.

— Я Максвелл Эмерсон, — наконец сообщил он.

Уверена, я слышала это имя раньше, но не могла вспомнить, где именно. Он наклонился и схватил пульт дистанционного управления, включив большой плоский телевизор слева от меня. Я не догадывалась, что мне хотят показать, пока на экране не появился новостной репортаж с участием этого мужчины в облегающем черном костюме и темно-синем галстуке.

— Добрый день, леди и джентльмены, я Майкл Мэдисон, и мы начинаем. Уже на следующий день после того, как Максвелл Эмерсон опубликовал статью в «Эмерсон Репорт» о скандале с губернатором Макдауэллом, окружной прокурор заявил о том, что привлекать к ответственности…

— Она поняла. Выруби это чертово шоу, — простонал его любовник и выключил телевизор. Когда я обернулась, он подмигнул мне. — Если хочешь, можешь называть меня «босс». Мне нравится, как ты это произносишь.

Я запуталась. Там, где я работала, нечасто встречала геев, но сейчас создавалось впечатление, что мужчина флиртует со мной. Судя по всему, мой радар не так чувствителен, как следовало бы.

— А этот британец — Уэсли Улер, шеф-повар ресторана «Уэс Хилл».

— Тот самый мудак, который берет почти триста долларов за каждого гребаного человека? — оборвала я, вспомнив, сколько раз видела квитанции оттуда.

У Аллена имелась привычка пытаться жить на широкую ногу за счет клуба и, самое главное, меня. Я так разозлилась, что потребовалась секунда, чтобы заметить выражение их лиц. Едва до меня дошло, что я ляпнула, захотелось провалиться сквозь землю.

— Прос…

— Нет, все в порядке, — рассмеялся Уэсли, качая головой. — Это абсурд, но чем выше цена, тем больше людей хотят поесть там. Помогает и то, что я неплохо готовлю.

— Не скромничай. Тебе это не идет, — пробормотал Максвелл, потянувшись за лежащим на столе листком бумаги.

— Прекрасная любовь, я чертовски крут на кухне, и если бы вы ели в моем ресторане, мисс Чапман, вы бы получали оргазм от каждого гребаного кусочка.

Когда я посмотрела на него, у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, как загорелись уши. Между тем в поле зрения возник Макс и взгляд его был жестким, острым и непоколебимым. Он показал документ, который держал в руках.

— Теперь, когда все познакомились, я надеюсь, вы вспомните это, — проговорил он, и я увидела соглашение о неразглашении, которое подписала месяц назад. — Я позвал вас сюда не для того, чтобы проявить вежливость и найти общий язык. Вы сегодня кое-что видели, и я не хочу, чтобы об этом кому-нибудь стало известно, потому что, если это случится, да поможет мне бог, вам придет конец. Все ясно?

Ноздри раздулись и в одну секунду мужчина превратился из хладнокровного и собранного в почти сумасшедшего. Казалось, он даже подумывает убить меня, если я не соглашусь.

— Я умею держать язык за зубами, — ответила я, изо всех сил стараясь держаться уверенно.

— Хорошо. Вот и все на сегодня. Забирайте свои вещи и проваливайте. Новый код доступа вам отправят по электронной почте.

Кивнув, я потянулась за сумочкой и курткой. И не оглядываясь, выскочила. Голова шла кругом. Мне просто нужно было на воздух… и оказаться как можно дальше от Уэсли и Максвелла.

Они противоположны, как огонь и лед, а я не выносила резкие колебания температуры.

Максвелл

Как только дверь закрылась, я повернулся к Уэсу.

— Что это, блядь, было?

— Ты о чем? — небрежно поинтересовался он, вставая с дивана.

— Не прикидывайся дурачком. Ты практически трахал ее глазами.

— А ты ревнуешь? — прошептал он и подошел ближе. Протянув руку, положил большой палец на мои губы.

— Ни капельки. — И это чистая правда. — Но то, что ты соблазняешь ее, пока я пытаюсь запугать, вряд ли разумно, тебе не кажется?

Немного изучив мое лицо своими зелеными глазами, Уэс заговорил:

— Мы с тобой всегда и во всем были честны друг с другом.

— И…

— И я хочу ее, — мрачно отрезал он, придвигаясь еще ближе. — Я хочу, чтобы она была с нами в постели, и знаю, что ты тоже хочешь ее.

— Снова ошибся. Кроме того, вы знакомы всего пять минут…

— Это больше, чем мне потребовалось, чтобы захотеть тебя, — хихикнул Уэс, наклоняясь ко мне. Он почти касался губами моих губ, и мы словно бы дышали одним воздухом.

— Не хочу я ее. — Я желал его… как и всегда. Словно чертов наркотик, от которого я не в силах освободиться. — Тем более, она меня раздражает. Кто просто стоит и таращится на то, как…

— Два льва трахаются в зоопарке? — тихо спросил он. — Может быть, это потому, что мы походили на двух львов, трахающихся в зоопарке. Мне нравится эта горничная и она напоминает мне маленькую рабочую пчелку. Во всех столовых приборах я вижу свое отражение. К тому же она сексуальная и дерзкая.

— Тогда трахни ее и возвращайся ко мне.

Эта мысль разозлила больше, чем мне хотелось бы.

— Нет. — Он покачал головой. — Когда ты перестанешь лгать себе и признаешь, что тоже хочешь ее, тогда и посмотрим, как сильно она может хотеть нас. А до тех пор я просто буду заставлять тебя кончать в мои руки…

Уэс потянулся к моим штанам.

— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя ум дьявола?

— А тебе когда-нибудь говорили, что у тебя тело грешника?

Я не нашелся с ответом. Его губы оказались поверх моих, язык уже хозяйничал у меня во рту, а мои руки тянулись, чтобы обхватить его крепкий зад. Со всеми остальными я — Максвелл, мудак, ледяная глыба, босс, но с ним я веду себя, как сука во время течки.

— Ты заводишь меня одним своим дыханием, — медленно шептал он, опускаясь на колени. Я разглядывал свое отражение в окнах, видел, как открылся мой рот, когда он нежно погладил член, большим пальцем коснулся головки. — Чего ты хочешь, Макс?

— Пойти на работу.

Он сжал головку, облизывая пульсирующую на моем члене венку.

— Не лги и не заставляй меня делать это снова.

— Я хочу, чтобы твой рот оказался на мне… сейчас, — потребовал я.

Уэс сделал, как велено, позволяя мне скользнуть членом в его горячий влажный рот. Обхватив меня за колени, наклонился вперед и взял меня целиком в рот.

— Черт, — прошипел я, подаваясь вперед, хватая его за волосы, закрывая глаза и откидывая голову назад.

Он принял меня до самого основания, мягко скользнув зубами по коже. После того как нас прервали, я не мог сдерживаться, все тело жаждало этого. Снова и снова я трахал его рот. Отпустив одну ногу, он потянулся, чтобы обхватить мои яйца руками.

— Блядь. Ах… Уэс… ург! — рычал я, кончая ему в рот. Он удерживал меня на месте, глотая все до капли, пока я пытался отдышаться.

Вставая, он вытер уголок рта.

— Быстро ты.

— Заткнись, — проворчал я между вдохами, а он просто поцеловал меня в щеку.

— Еще одна причина быть вежливым с горничной, Макс, — это сохранение тайны. Тебе это нужно. Помни, что это всего лишь бумага, и девушка может случайно сболтнуть что-нибудь. Судебная тяжба не изменит того ущерба, который она может причинить. Сейчас ты зашел слишком далеко.

— Даже с сексуальным подтекстом я все равно не нахожу твои шутки смешными, — нахмурился я.

— Мои шутки прекрасны, это у тебя нет чувства юмора, — ответил он, целуя меня в губы, прежде чем направиться на кухню.

Я присел на подлокотник дивана, пытаясь успокоиться. В тридцать один у меня бушевали гормоны как у семнадцатилетнего мальчишки.

Будь ты проклят, Уэс.

Не сказав ни слова, я поднялся наверх, чтобы перед возвращением на работу принять душ.

Трудно поверить, но с тех пор, как мы познакомились, прошло уже четыре года. Я освещал одну историю в Париже и в первый же вечер отправился в рекомендованный матерью ресторан. Она побывала там с коллегами и не могла перестать восторгаться блюдами.

Уэс не лгал, сказав горничной, что готовит «оргазмически». Так было тогда и так оставалось до сих пор. Однако в тот вечер в Париже я хотел встретиться с человеком, который создал такие деликатесы. Попросил метрдотеля, и шеф-повар, Уэс, вышел, одетый в белое. С закатанными рукавами и собранными в пучок волосами.

Некоторые люди верят в любовь с первого взгляда. Это была не любовь, а похоть — грубая, старая добрая похоть в тот момент, когда наши глаза встретились. Я всегда держал развратные желания под контролем, но в ту ночь произошло нечто невероятное.

Он дал мне свою визитку. Я позвонил и не прошло и часа, как мы словно дикие звери трахались в его квартире. И не только в ту ночь. Всю неделю я провел у него.

А потом уехал.

Через полгода Уэс открыл ресторан в Бостоне.

Он не спрашивал, почему я не позвонил и думал ли о нем. В этом одно из различий между женщинами и мужчинами. Мужики не спрашивают. Тем не менее, я появился в его ресторане, и мы продолжили с того места, где остановились. Я уверен, мы оба думали, что в какой-то момент устанем друг от друга, но не останавливались, чтобы задуматься о наших отношениях.

Прошло четыре года, но Уэс мне ни капельки не надоел.

— Есть место еще для одного?

Он открыл стеклянную дверь душа и встал рядом, обняв меня за плечи.

Мы просто стояли, прижавшись друг к другу, и горячая вода била по нашей коже.

— Не хочу ее, — прошептал я.

— Ладно, только ты и я.

Этого было более чем достаточно.

Правда, хотя часть меня и не хотела этого, я не мог выбросить из головы ее большие карие глаза.

Больше никаких осложнений. Учитывая мою семью, достаточно уже того, что я Уэсом.