Анатомия Джейн

Глава 22

Максвелл

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

— Мквл… — услышал я приглушенный голос и попытался пошевелиться, но тело не слушалось, словно привязанное к кровати.

Чем больше я прилагал усилий, тем хуже мне становилось.

— Кэммс… ха… ах…

Я не понимал слов, отчего мое разочарование и паника лишь усиливались.

— Максвелл, — наконец-то удалось мне разобрать. — Максвелл, я доктор Раджи. — Кто? — Теперь ты меня слышишь?

Понятия не имею, что он там делал, но давление в ушах уменьшилось. Едва я собрался сообщить об этом врачу, как у меня сжалось горло.

— Я… сл… — попробовал заговорить, но в гортани словно застряла наждачка.

— Все в порядке. Не торопись.

Попытавшись разомкнуть веки, я тут же зажмурился от ослепительного света.

— Чт… где?..

— Ты в Массачусетской больнице общего профиля. Пять дней назад ты попал в автомобильную аварию.

— Аварию?

Пять дней?

Я напряг память, но все, что удалось вспомнить — это фары… фары фургона… фургона? Что?

— Мистер Эмерсон, вы что-нибудь чувствуете здесь? — Не будучи уверенным, чувствую что-то или нет, я просто промолчал. — А как насчет здесь? — По-прежнему ничего. И тут я осознал, насколько это нехорошо. — Успокойтесь, мистер Эмерсон. Все в порядке. Нам предстоит пройти долгий путь, шаг за шагом, но вы уже сделали первый, когда проснулись.

Пять дней? Он сказал пять дней.

Закрыв глаза, я снова начал вспоминать. Я сел в машину… ехал за… Джейн и Уэсом.

— Моя… семья, — произнес я, не придумав, как еще их назвать.

— Все здесь. Я приведу их, как только мы закончим.

Раздался щелчок, и кровать слегка приподнялась, позволяя мне сесть прямо. Как оказалось, в палате присутствовал не один врач, а целая команда из шести человек. Пока все просто наблюдали за действиями доктора Раджи.

— Мистер Эмерсон, я знаю, что это больно, но попытайтесь вдохнуть. — Он приложил стетоскоп к моей груди. Глубоко дыша, я сосредоточился на своих ногах. К счастью, их все еще было две, но я их почти не ощущал. Они словно стали мертвым грузом.

— Я врезался в кого-то? — наконец решился спросить, когда в памяти снова всплыл фургон.

— Полиция говорит, что вы проехали на желтый сигнал светофора. В вас врезались. Со вторым водителем все в порядке, ее и дочерей выписали. Ваша семья оплатила их лечение. Это был просто несчастный случай.

— А моя семья? — напомнил я.

— Мы можем на этом остановиться и пригласить их, но постарайтесь расслабиться, — посоветовал доктор.

Я хотел поинтересоваться, как можно расслабиться в подобной ситуации, но сил хватило только на кивок, и даже такое ничтожное усилие вызвало у меня вспышку боли.

— Максвелл.

В палату вошли вовсе не те люди, которых мне хотелось бы увидеть в первую очередь, но я все равно был благодарен.

— Мама, — протянул я, когда она, не сдерживая рыданий, поцеловала меня в щеку.

— Я призналась тебе в любви, а ты взял и обмотал свою машину вокруг фонарного столба. Какая же ты задница, — заявила Ирэн, вытирая слезы.

— Прости. — Сейчас у меня не было сил шутить. Усевшись рядом, кузина обняла меня.

— А отец? — Я посмотрел на маму.

— Он… — нахмурилась родительница, — не сможет прийти какое-то время.

Опять у какой-то шлюхи!

— Ему предъявлено обвинение. Снова проявилось семейное проклятие Эмерсонов, — с горечью пробормотала Ирэн.

— Что?

— Принуждение к занятию проституцией. Он сдал губернатора Макдауэлла, чтобы спасти себя, а это…

— Ирэн, хватит, — одернула ее мать и взяла меня за руку. Я был слишком сбит с толку, а мысль о том, чтобы задавать вопросы, вызывала лишь головную боль, поэтому решил, что меня это не касается.

— Джейн, — прошептал я, глядя на маму. — И Уэс.

Она не ответила, продолжая держать меня за руку.

— Они ждут в холле. Все время здесь дежурили. Они очень тебя любят, — сообщила Ирэн, и я одновременно был шокирован ее осведомленностью и испытал из-за этого настоящее облегчение.

— Я… я… Мне нужно их увидеть.

Кузина направилась к двери, а уже мгновение спустя, бледные и в помятой одежде, они буквально ворвались в палату.

— Вы, ребята, выглядите… дерьмово, — выдохнул я, ощущая, как на это простое действие потратил почти всю оставшуюся энергию.

Мать отпустила меня. Не вымолвив больше ни слова, она вместе с Ирэн покинула помещение.

— Ну и ладно. — Уэс сел рядом и поцеловал меня сначала в макушку, а потом в губы. — Мой парень чуть не довел меня до сердечного приступа. Точнее дважды.

— Говори за себя, — заявила Джейн, устраиваясь с другой стороны. Взяв меня за руку, она добавила: — Я всегда красивая. Просто у тебя еще не восстановилось зрение.

Вдыхая, я чувствовал себя так, словно проглотил стекло. Хотелось сказать им что-нибудь важное, но все слова, которые приходили на ум, казались в лучшем случае неуместными.

— Больше никогда, — попросил Уэс, опуская глаза. За эти дни он заметно осунулся. Дрожа всем телом, он посмотрел в потолок и несколько раз моргнул.

Джейн выглядела тоже не лучшим образом. Однако, как и в тот день, когда поехал их встречать — а мне казалось, что все происходило только вчера, — эти двое вызывали у меня восторг.

— Простите, — прошептал я.

— Дурак. — Джейн прикусила губу. — Не извиняйся. Просто живи.

— Хорошо.

— Договорились, — кивнул Уэс.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

Сразу после пробуждения я был так потрясен, поражен и благодарен за то, что остался в живых, рад, что они оба оставались рядом, и просто ни о чем не задумывался. На следующий день меня ждали два важных сообщения. Во-первых, моя история о губернаторе, а также известие о том, что я очнулся, стали главной темой новостных выпусков по всей стране. Это вызвало у меня чувство гордости, которое помогло пережить вторую новость.

— У вас сломаны обе ноги и серьезные повреждения нервов, — объяснил мне врач. Сейчас рядом со мной находилась лишь мать. Джейн и Уэс пораньше ушли домой, о чем обоих пришлось едва ли не умолять. Они выглядели так же плохо, как я себя чувствовал. — Однако кости со временем срастутся, так что проблема не в этом.

— А в чем тогда? — спросила за меня родительница.

— У вас частичное поражение спинного мозга, — ответил доктор, придвигая стул поближе ко мне. — Это означает, что нет полного паралича или потери чувствительности, ваш спинной мозг поврежден не полностью и не перестал функционировать. У вас хорошие шансы на выздоровление, но нужно приготовиться к длительному восстановлению. И ситуация вполне может ухудшиться, прежде чем наступит улучшение.

— Это как?

Куда еще хуже?

— Ваш мозг знает, как ходить и в целом функционировать. Когда тело не подчиняется, это весьма неприятно. Может случиться так, что вы попытаетесь двигаться самостоятельно и упадете. В течение первых нескольких месяцев вам понадобится круглосуточный уход и постоянная медсестра, если решите нанять специалиста по реабилитации. Кроме того, стоит принять во внимание характерные для периода реабилитации фантомные боли и перепады настроения. И остается… вероятность, что вы останетесь прикованным к инвалидному креслу.

После этого я просто перестал его слушать.

Когда мне было девять, с нами жил мой дедушка. Еще в молодости, лет в двадцать, он потерял способность ходить. И это стало началом «проклятия Эмерсонов», как любила называть Ирэн явление, когда члены нашей семьи из-за собственной алчности разрушали все вокруг себя. Ходила байка, что мой дедушка переспал с чужой женой, и обманутый муж выстрелил ему в спину. Дед часто падал, вылезая из инвалидного кресла. И, будучи малолетним говнюком, я просто наблюдал за этим. Мне казалось, будто это наказание за то, что дед вел себя как мудак по отношению ко всем, включая мою мать. Старик швырял вещи и проклинал служанок, словно ненавидел жизнь, и следил за тем, чтобы все остальные вокруг него делали то же самое.

— Максвелл. — Я взглянул на маму, которая мягко улыбнулась и откинула мои волосы назад. — О чем бы ты ни думал, выбрось это из головы. С тобой все будет в порядке. Я знаю тебя. Ты слишком упрям, чтобы позволить болезни остановить себя.

— Да.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

— Ах! — вскрикнул я, хватаясь за простыни.

— Макс?

— Не прикасайтесь ко мне! — завопил я, вдыхая через нос и стараясь побороть боль в левой ноге. Такое чувство, что ее пытались отрезать. — АХ-Х-Х! А-А-А!

— Что случилось? — вскинулся Уэс, но я не мог думать ни о чем, кроме боли.

— Мне больно. Чертовски больно! Сделайте так, чтобы это прекратилось! Пожалуйста!

— Макс, подожди немного, обезболивающее скоро подействует, — произнес один из врачей, а мне стало интересно, что в его понимании значит «скоро».

Казалось, прошли часы, прежде чем неприятные ощущения утихли, но я не мог даже разлепить веки. Просто лежал, глубоко дыша и заставляя себя заснуть.

— У него сегодня весь день сильные боли, — прошептала Джейн. — Это может быть что угодно, но нужно понимать: какое-то время ему будет больно. Нам остается лишь пытаться поддержать его.

Дверь открылась и закрылась.

— Пытаться поддержать его? — вздохнул Уэс, садясь рядом со мной. — Я ненавижу видеть его таким, Джейн.

Он ненавидит? А как насчет меня?

Уэсли

Сегодня Макс должен был выписаться. Перед нашим с Джейн отъездом мы оба вели себя как придурки. Стараясь загладить вину, я подумывал о том, чтобы подарить ему цветы. Нет, не целый букет, конечно, а всего лишь одну розу. Однако понимал, что Макс будет нудеть. Поэтому вместо цветов я приготовил ему гамбургер. Он жаловался на больничное меню… ну, на самом деле он жаловался почти на все, но хоть с едой-то я мог помочь. Джейн, со своей стороны, подарила ему плюшевого мишку, сказав, что Макс может, по крайней мере, выбить из него все дерьмо, когда разозлится.

— Идем, — решилась Джейн и глубоко вздохнула.

— Макс… — начал я, когда мы шагнули в палату, но его там не оказалась. Присутствовала лишь медсестра, перестилающая постель, на которой он должен был лежать.

— Мистер Улер и мисс Чапман, — повернулась она, протягивая два конверта. — Мистер Эмерсон просил, чтобы я передала это вам.

Мы уставились на письма, но так и не забрали их.

— Где он? — спросил я.

Она пожала плечами.

— Когда выписывался, он сказал отдать это вам.

Я бросил гамбургер на столик у двери и взял, наконец, послание. Ощущая себя немного сбитым с толку, разорвал конверт. Кто, черт возьми, в наше время пишет письма от руки? Почему Макс просто не позвонил?

Дорогой Уэс,

Вы, наверное, удивляетесь, почему я не позвонил или не написал сообщение, но я прекрасно знаю, что вам нравятся подобные вещи. Послание от руки требует больше усилий, чем написание простого электронного письма, верно? Джейн однажды сказала, что, извинившись, человек успокоится, даже если он расстроен. Прощение продолжает играть важную роль. Итак, сообщаю вам, что мне очень жаль, что я просто так ушел. Честно, я пытался. По-настоящему хотел. Однако мысль о том, чтобы пройти через это вместе с тобой и Джейн не заставила меня чувствовать себя лучше. На самом деле меня от нее тошнит. Тошно осознавать, что я безо всякой на то причины могу наброситься на тебя. Тошно осознавать, что я буду завидовать каждый раз, когда увижу, как ты ходишь из одного конца комнаты в другой. Я серьезно болен и несчастен, и сделал бы вас обоих тоже несчастными.

Я не собираюсь с вами расставаться, так что даже не думай об этом. Ты принадлежишь мне… и Джейн. Тот факт, что я эгоистичный придурок, этого не меняет. Мне просто нужно разобраться со своей болезнью. Я не знаю, сколько времени это займет, но знайте, что я думаю о вас обоих.

Искренне ваш,

Максвелл Эмерсон.

PS. Правило о том, чтобы не быть с Джейн по отдельности… давайте нажмем на паузу. Вы просто обязаны быть вместе.

До самого конца Макс оставался мелким эгоистичным засранцем.

— Письмо о расставании?

Я обернулся. Прислонившись к двери, Джейн внимательно смотрела на меня. Держа в руках так и не распечатанное письмо, она грустно улыбнулась. А ее карие глаза не отрывались от моих.

— Письмо на тему «жди меня» по версии Максвелла.

— Если нас не трое, значит, нас нет…

Казалось, она спрашивала, и я хотел ответить. Порывался сказать, что мы просто подождем, но не смог. Судя по всему, я был в шоке, поэтому просто молча уставился на нее.

— Это было весело, — произнесла она, целуя меня в щеку. — Нам было весело. Спасибо.

— Джейн, давай просто пойдем и…

— Как ты себе это представляешь? — Она покачала головой. — Лучше резко сорвать пластырь и остановиться там, где остановился он.

— Куда ты собралась идти?

— Уэс, я освобождаю тебя. Никаких обид. Не пытайся мне ничего объяснять. Просто делай то, что, я знаю, ты хочешь сделать прямо сейчас.

Я попытался поцеловать ее на прощание, но она не ответила на поцелуй. Мне показалось или она поежилась от холода? Не знаю, с уходом Макса все изменилось. Запустив руки в волосы, я попытался побороть зарождающуюся головную боль. И пусть отрицал этот факт, но я испытал облегчение… облегчение от того, что могу просто убежать от всего этого.

— Извини. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне. Оставайся у Макса…

— Иди уже, Уэс.

Поцеловав ее в лоб еще раз, я вышел из комнаты. Я считал, что со мной все в порядке. Думал, что готов к чему угодно… Тогда почему меня так сильно трясло?

Джейн

Так же быстро, как началось, все закончилось.

Сунув руку в сумку, я вытащила предмет, которым была бы разочарована даже развратная Мэри Поппинс.

— Внутриматочная спираль, контрацептивное кольцо, пластырь и инъекция… Но ты выбрала таблетки, — прошептала я себе под нос, глядя на положительный тест на беременность. — Отличная идея, Джейн.

Продолжение следует…

Notes

[←1]

Шестидесятиэтажное здание высотой 241 м, самое высокое здание Бостона и Новой Англии, входящее в одноименный комплекс зданий — Хэнкок-Плейс, в просторечии «Хэнкок».

[←2]

С исп. «Я не говорю по-английски».

[←3]

С исп. «Ты испанка?»

[←4]

С исп. «Мой сын».

[←5]

С исп. «Чудесно».

[←6]

Вымышленный персонаж из комикса «Маленькая сирота Энни», ставший военным промышленником и разбогатевший во время Первой мировой войны. Приемная дочь Энни растопила его сердце, после чего Уорбакс стал настоящим филантропом.

[←7]

С франц. «Вы прекрасны. Просто изумительны».

[←8]

С франц. «Спасибо, ты тоже».

[←9]

Fish Chef, Poissonier — рыбный повар, пуассоннэ́, пуассонье́ — в его обязанности входит приготовление рыбных блюд, а также специфические соусы/подливки.

[←10]

С франц. «Это великолепно».

[←11]

R.I.P. (requiescatinpace, riposainpace, restinpeace — «покойся с миром») — эпитафия, традиционная надпись на надгробиях

[←12]

Сумеречная зона — американская медиафраншиза, основанная на телесериале-антологии, созданном Родом Серлингом. Под сумеречной зоной подразумевался некий параллельный мир. С виду это копия нашего мира, но там все ненастоящее, то есть это своеобразный индивидуальный ад, в котором вместо реальности происходят разные мистические истории, являющиеся чаще всего расплатой за грехи попадающего туда человека. Либо это наш мир, но в котором начинают происходить странные, роковые стечения обстоятельств. Если начинается что-то странное, значит, человек попал в сумеречную зону.

[←13]

John Doe (Джон Доу) или Jane Doe (Джейн Доу) — стандартные имена, упоминающиеся по отношению к личностям, чьи настоящие имена либо неизвестны, либо специально скрываются от публики по каким-то причинам, например, в некоторых судебных случаях. В США эти имена также употребляются по отношению к неопознанным телам. Еще один способ употребления — когда имеется в виду среднестатистический человек, как у нас обычно говорят Иван Иванович Иванов, или Вася Пупкин, так у американцев и англичан John и Jane Doe.

[←14]

«Mile High Club» («Клуб на высоте в милю») — это сленговое название несуществующего официально клуба, который объединяет людей, занимавшихся сексом на высоте больше, чем одна миля (1,6 км).