Анатомия Джейн

Глава 2

Джейн

Максвелл Эмерсон.

Не знаю, зачем я гуглила его имя, но едва нажав «Поиск», уже не могла остановиться. В пятницу вечером мне больше нечем было заняться.

— Вау.

Обычно понимаешь, что человек знаменит, когда на него есть раздел в боковой панели «Гугла». Я считала, это потому, что он ведущий новостей. Но глубоко ошибалась.

Максвелл Александр Эмерсон III, родился десятого апреля, сын гостиничного магната и бывшего губернатора, Алистера Крейна Эмерсона, и ныне действующего сенатора Элспет Йейтс, глава YGM — медиа-компании, которая контролировала не только консервативное информагентство Максвелла III, «Эмерсон Репорт», но также «Бостон Ровер» и несколько других, которые не упоминались в статье. Состояние семьи исчислялось миллиардами долларов. Подобная цифра для меня была настолько непостижима, что я даже представить ее себе не могла, поэтому просто проигнорировала эту информацию.

Он единственный ребенок, но его семья настолько типичная, что чем больше я искала, тем более подавленной себя чувствовала.

Поэтому логично, что я погуглила второго парня, Уэсли. Думая, что он может быть просто шеф-поваром… и снова ошиблась.

Уэсли Улер оказался сыном известной британской писательницы и поэтессы Бренды Улер, которая к тридцати четырем годам объездила весь мир. Теперь она жената на женщине, бывшим профессором астрономии в Кембридже. Она также написала несколько книг на эту тему.

Я продолжала читать, пока не увидела, что Уэсли потерял младшего брата. Решила, что это слишком личное, чтобы читать дальше, тем более мне не хотелось совать нос в чужие дела больше, чем уже сделала.

Поскольку я ничего собой не представляла, и они не могли загуглить меня, это выглядело как преследование. Я закрыла ноутбук и откинулась на матрас, уставившись на дыру в потолке своей квартиры. Одна за другой капли воды стекали с него в ведро внизу. У меня зазвонил телефон.

— Алло? — ответила я, не вставая, потому что болело все тело.

— Привет, Джейн, это Мэри.

— Они уволили меня, не так ли?

Черт подери. Какой смысл было разговаривать со мной, если они собирались передумать?

— Что? Кто?

Дерьмо. Я села на кровати. Мне стоило помолчать.

— Прости, Мэри. Что случилось?

— У тебя найдется время заменить заболевшую горничную? Клиент устраивает вечеринку через три часа, и пока у меня там две горничные, но, чтобы закончить уборку вовремя, понадобится третья пара рук. Ты поможешь? Мне очень не хочется терять этих клиентов.

— Больше работы — больше денег, Мэри. Можешь даже не спрашивать. Какой адрес? — спросила я, хватая ручку и первую попавшуюся тетрадку, чтобы записать.

— Бикон-стрит 317. Это особняк. Если возьмешь такси, я возмещу его стоимость.

— Это просто музыка для моих ушей. Уже выхожу. Позвоню тебе, когда буду там, — пообещала я, натягивая джинсы и обувая кеды.

Схватив сумку, бросилась вон. Три часа на уборку особняка вряд ли хватит. На улице стояла середина августа, и все же каждый раз, когда я выходила, чувствовала себя как на северном полюсе. Судя по всему, зима нам предстоит холодная.

Пришлось идти добрых десять минут, прежде чем заметила такси. Они не появлялись в нашем районе по той же причине, по которой я всегда носила с собой электрошокер.

— Такси!

Я выбежала на угол и замахала рукой, как сумасшедшая, потому что замерзла.

— Бикон-стрит 317, пожалуйста, — попросила я, застегивая ремень безопасности и потирая руки.

— Включить обогрев? — спросил таксист.

— Если не сложно, — ответила я, садясь на руки.

Сегодня был один из тех вечеров, когда казалось, что все покинули дома и направились в город. Мне нравилось наблюдать за людьми. Это так интересно, ведь каждый имел свою историю и торопился куда-то. Я не могла позволить себе жить в этом городе — черт, только половина из нас действительно могла, — но все равно любила его всем сердцем.

Благодаря тому, что водитель срезал путь, всего через двадцать пять минут мы подъехали к элегантному кремового цвета особняку. Расплатившись всем, что оставалось в бумажнике, я схватила сумку и поплелась вверх по лестнице. Дворецкий — да, настоящий дворецкий с пингвиньими хвостами и всем прочим — открыл дверь.

— Привет, я одна из горничных.

Он оглядел меня с ног до головы.

— В следующий раз воспользуйтесь служебным входом внизу.

— Да, сэр.

Я кивнула, и он отошел в сторону, чтобы впустить меня. Первым в глаза бросился интерьер, выполненный в бежевых, зеленых и желтоватых цветах, и только потом я обратила внимание на дорогой мраморный пол.

— О, еще одна, это хорошо! — Женщина с короткими светлыми волосами в красном халате вышла, держа в руке бокал вина. — Пожалуйста, скажи, что хотя бы эта говорит по-английски. Эта Эрлена, или Эрелиния, или Эрлина — понятия не имею, как она произносит это слово, но она клянется, что не понимает ни слова из того, что я говорю. Она просто безостановочно кивает, как болванчик и повторяет «хорошо, хорошо, хорошо».

— Yo no hablo ingles², — пожала я плечами.

Она вздохнула, опустила плечи и потерла виски.

— Теперь ты в Америке. Учись говорить по-английски.

— Хорошо.

Я кивнула, борясь с желанием сказать ей пару ласковых. Она выглядела лет на тридцать пять и у нее не было причин вести себя так грубо.

Женщина бросила на меня пристальный взгляд, а потом начала отгонять рукой, словно я мусор, который она сметает в ведро.

— Все! Марш убираться!

— Да.

Обогнув ее, я увидела вторую горничную на кухне, а затем услышала, как женщина снова вздохнула.

— Иисус. Клянусь, Фостер, найти такого хорошего человека, как ты, в наши дни невозможно, — воскликнула эта королева драмы, прежде чем допить вино.

— Eres español?³ — скептически поинтересовалась пожилая женщина с темно-каштановыми волосами. Белая кожа, не как слоновая кость, а немного даже загорелая, выдавала меня.

— Нет, — прошептала я, — но ей незачем знать.

Женщина рассмеялась, качая головой.

— Эрлин.

— Джейн, — представилась, пожимая ей руку. — Чем мне заняться?

— Карлотта наверху. Кухня, столовая. Ты гостиная, ванная и снаружи.

— Поняла.

Я потянулась за перчатками и чистящими средствами. Уже собралась надеть наушники, но потом решила, что хочу услышать, если меня позовут.

В доме царил полный бардак.

Круглые пятна. Старые отпечатки кружек на кофейном столике буквально сводили меня с ума. Люди, пользуйтесь подставками! Тем более, они находились всего в дюйме от пятен. Полы были усыпаны крошками от крекеров и что еще хуже, диванные подушки воняли вином. Опрыскав, я вынесла их на улицу в надежде, что до вечеринки хоть немного проветрятся. Не знаю, кто, черт возьми, здесь работал горничной, но ее нужно арестовать, учитывая количество дерьма, которое она пропустила. Пятна, пыль за зеркалами и на рамах картин — вся эта грязь скопилась не за неделю, горничная явно расслабилась. Владелица, может быть, и сука, но все равно следует добросовестно относиться к своей работе.

Я зашла в ванную и уже закатала рукава, чтобы помыть унитаз моющим средством, когда сзади подошла грубая хозяйка.

— Не забудь использовать отбеливатель, — велела она, чуть не до смерти напугав меня.

— Хорошо, — кивнула я.

Оглядев меня с ног до головы, она вернулась к дворецкому.

— Все еще не могу поверить, что она не понимает по-английски, — довольно громко посетовала она. — Следи за ними, Фостер. Если что-то пропадет, ты будешь нести ответственность. Я пошла одеваться.

Закатив глаза, я продолжила свое занятие, потому что не видела смысла расстраиваться из-за таких, как она. Подобные люди не меняются.

— Значит, ты не понимаешь по-английски? — спросил дворецкий, когда я убрала запястьем прядь волос.

Улыбнувшись, я покачала головой.

— Нет.

— Продолжай в том же духе, — ухмыльнулся он.

— Спасибо.

Нам потребовалось ровно два часа и двадцать три минуты, чтобы, наконец, закончить. Что на самом деле удивительно, если учесть все обстоятельства. Чувствуя, как ломит спину, я облокотилась на стойку. Сотрудники кейтеринговой компании прибыли час назад и сейчас тщательно готовили каждое блюдо.

— Ладно, я не уверена в ваших размерах, но это должно сработать.

Из ванной появилась хозяйка в узком розовом платье до пола со встроенным поддерживающим лифчиком, который словно кричал: «Смотри на мои сиськи». На шее у нее висело длинное бриллиантовое колье, светлые волосы были зачесаны на одну сторону, и если честно, выглядела она потрясающе. От одного из парней, которые устанавливали поднос с икрой — что выглядело отвратительно — я узнала, что даму зовут Ирэн Монрова и что она дочь какого-то крупного инвестора или что-то в этом роде. Женщина недавно вернулась из Франции и устраивала вечеринку по случаю возвращения домой… для самой себя. И положа руку на сердце, мне это показалось очень печальным.

— Что? — Эрлин подошла к стопке настоящих черно-белых униформ горничных. — Нет. Мы убираем.

— Я только что звонила твоему боссу, так что не волнуйся. Я дополнительно заплачу. Давай, иди, переоденься. Кто-нибудь может мне перевести? — Она обвела взглядом обслуживающий персонал.

Эрлин посмотрела на часы.

— Mi hijo⁴.

— Иди. — Кивнула я, забирая платье из рук спешащей к сыну Эрлин.

— Подождите, что? Нет! Мне нужны все вы.

— Все в порядке. Я останусь и сделаю все, что понадобится, — сообщила я. Карлотта подошла и схватила черное платье и фартук.

— Ты говоришь по-английски? — Хозяйка пристально посмотрела на меня.

— Немного, — пожала я плечами.

— Ничего смешного. Не нуждайся я сейчас в твоих услугах, вышвырнула бы тебя за то, что выставила меня дурой.

Появилось желание ответить, что женщина прекрасно справляется с этим сама, но я просто кивнула, хотя так и подмывало добавить «Окей».

Она развернулась и отправилась дегустировать блюда.

— Как ты думаешь, сколько нам за это заплатят? — спросила Карлотта.

Эта горничная была, скорее всего, на несколько лет старше меня, хотя и на целую голову ниже. Фостер указал на заднюю комнату, где нам предстояло переодеться. Она была заставлена ящиками с нераспечатанными картинами, стульями и шкафами. Там едва хватило места, но мы справились.

И именно в тот момент, когда я попыталась застегнуть платье, оно расползлось.

— Нет, ну серьезно? — воскликнула я, уставившись на свою грудь.

У меня вовсе не огромные буфера, вот только униформа оказалась слишком узкой. Посмотрев на Карлотту, чье платье идеально ей подошло, я поняла, что этот наряд на невысоких девушек.

— Не спросишь у мисс Монровой, есть ли у нее еще одно? — попросила я Карлотту и, кивнув, она направилась к выходу.

Я даже не потрудилась прикрыться. Если кого-то оскорбляет вид моих сисек, то это их проблемы. Я слишком устала, чтобы обращать на это внимание.

— В чем проблема? Пока я…

Появившаяся мисс Монрова замерла, увидев мой черный лифчик.

— Это ты порвала форму?

— Платье слишком узкое. У вас есть что-нибудь побольше?

— Нет, большего у меня нет. Что же делать? С минуты на минуту придут гости, а тебе нельзя работать в джинсах.

— Если мистер Фостер сможет раздобыть рубашки с коротким рукавом и галстуки-бабочки, я сошью нам с Карлоттой парадную форму.

— Кто такая Карлотта? — Вытаращилась совершенно сбитая с толку хозяйка.

Я указала на женщину, стоявшую рядом с ней и только что убравшую весь дом.

— Ну ладно. Я попрошу Фостера принести тебе рубашки, но поторопись. Только их не испорти, — фыркнула Монрова и вышла. Можно подумать, сегодня у нее день свадьбы.

Сняв платье, я полезла в рюкзак и достала ножницы и швейный набор. Идеального шва не получится, но в тот момент меня это не волновало. Карлотта протянула мне свой наряд.

— У тебя так хорошо получается, — заметила она, когда я срезала верх и пришила дополнительный материал.

— Годы практики. — Чему меня точно научил «Кролик Банни», так это выкручиваться в условиях стресса. — Улыбаемся и пашем. Когда принесут рубашки, я сделаю их немного тесными, поэтому позже, чтобы снять, придется разорвать их.

В дверь постучали.

— Мисс.

Открыв, я протянула руку и взяла у дворецкого одежду.

— Спасибо, Фостер.

— Нет, спасибо вам. Извините за то, что все поменялось в последний момент.

Ему вовсе не следовало извиняться перед нами.

Карлотта взяла ту рубашку, что побольше и быстро застегнула, пока я помогала заправлять ее в юбку. Из-за хитрого кроя переда ни за что не скажешь, что это мужская одежда. Лишний материал я собрала и закрепила за спиной. Карлотта потянулась за галстуком-бабочкой, но я отобрала его у нее и, разрезав горловину рубашки, положила бант прямо ей на грудь.

— Хорошо.

Показав ей большой палец, приступила к своему наряду. Я так торопилась шить, что поранилась.

— Ах, — прошипела я и тут же сунула большой палец в рот, чтобы не закапать все вокруг кровью. А потом полезла в сумку за пластырем.

— Ты в порядке? У тебя все так хорошо получалось, — рассмеялась Карлотта.

— Годы практики подразумевают и годы ошибок, — улыбнулась я, обматывая палец.

Затем застегнула свой вырез с бантом и шагнула в юбку. Когда я закончила, она стала немного туже, но это лучше, чем ничего.

— Хорошо? — спросила у Карлотты, крутясь на месте.

— Maravilloso⁵.

— Да, остается надеяться, что босс тоже так подумает, — пробормотала я, выходя из комнаты.

Хозяйка уже ждала, нервно постукивая ногой. Она окинула нас взглядом и глубоко вздохнула.

— Ладно, давай сделаем это в Бостоне. Ирэн снова в деле.

Уэсли

Часы показывали чуть больше десяти, когда я подъехал к дому Ирэн. Макс сказал, что он всего в пяти минутах езды, и я надеялся, что так оно и есть. Именно в эту ночь Ирэн понадобится поддержка ее кузена.

Не считая персонала, только четыре человека пришли, чтобы отпраздновать ее возвращение. Все они походили на чертовых пленников, смотревших на дверь, но слишком напуганных, чтобы сделать хоть шаг к ней.

— Добро пожаловать, сэр, могу я взять ваше пальто?

— Все в порядке, приятель. Я не останусь здесь надолго, — ответил я, пожав дворецкому плечи и пытаясь отыскать выпивку, чтобы набраться достаточно быстро и забыть уже этот пиздец.

Мы с Ирэн не были близки, но она часто приводила своих «друзей» в мой ресторан, чтобы похвастаться нашим знакомством. Главное, чтобы блюда доставляли удовольствие, остальное меня не волновало. Мой план состоял в том, чтобы подстеречь, когда Макс завяжет светскую беседу и начать сексуально заигрывать с ним через толпу, пока он не придумает какой-нибудь идиотский план, чтобы сбежать, но теперь это стало невозможным. Жаль.

Пьяный секс был бы неизбежен.

— Простите, вы хранитель спиртного? — спросил у официантки, протирающей стаканы в баре.

— Я сейчас принесу…

Она резко обернулась, едва не споткнувшись о собственные ноги, и стакан из ее рук упал на пол. Поймав, я удержал девушку на месте.

— Ты в порядке?

— Мне так жаль! — выдохнула она, откинула назад свои каштановые волосы и наклонилась, чтобы собрать разбитое стекло. А когда я наклонился помочь, добавила: — Спасибо, но я справлюсь.

— Я профессионал по части разбитой посуды.

— Да неужели? Такое часто случается?

Она хихикнула, взглянув на меня, и в то же мгновение я посмотрел на нее. Наши лица находились едва ли в дюйме друг от друга.

Ее карие глаза, шокировано взирающие на меня, ошеломляли. Теплого коричневого цвета в центре, к краю они, казалось, приобретали медовый оттенок.

— Извините, — повторила она, отступая назад и вставая. — Я принесу веник.

А потом, конечно же, сбежала. Я не мог отвести от девушки взгляда. Не хотел этого делать. Однако, поскольку владыка вселенной любит недоразумения, именно в этот момент я увидел Макса, стоящего в дверях. На его лице не отражалось ни одной эмоции, а это означало, что он делает все возможное, чтобы никто не понял, что он чувствует или думает.

Еще раз пристально посмотрев на меня, он направился на кухню.

«Значит, будет злой секс», — подумал я, перегнувшись через стойку бара и помогая себе сам.

Максвелл

— Ты опять порезалась? — услышал я слова горничной, шагнув на кухню.

Поставщик провизии и их сотрудники сидели вокруг и просто либо ели продукты, которые должны были подавать, либо залипали в телефонах.

— Все в порядке. Я уронила стакан. Нужно вернуться и привести все в порядок, пока кто-нибудь не поранился, — произнесла девушка, которую я узнал, как мисс Чапман.

Наложив повязку на палец, она забрала веник у второй женщины. Когда Ирэн спрашивала номер клининговой компании, которой пользуюсь, я и подумать не мог, что она окажется здесь.

— Да, здесь же сегодня так тесно, что никто не заметит битого стекла, — насмешливо заметила вторая женщина. — И ради чего все это?

— Мне не по себе, она действительно хотела, чтобы все прошло хорошо…

— Нет. Не стоит жалеть таких людей. Они тебя не пожалеют. Они считают себя центром вселенной; хорошо, когда Бог напоминает им, что они всего лишь люди.

— Возвращайтесь к работе! — прикрикнул я, проходя дальше в кухню. — Или вам платят за то, чтобы вы сидели без дела? На улице гости, которым нужна еда и напитки. Идите.

Вскочив, работнички выбежали один за другим, за исключением Джейн, лицо которой выглядело более раздраженным, чем я ожидал увидеть.

— Это касается и вас, мисс Чапман.

— Конечно, извините. Ирэн… мисс Монрова в своей спальне. Я приносила ей еду, но дверь заперта…

— Хорошо.

Кивнув, она направилась к выходу, но я почему-то потянулся и схватил ее за руку. Девушка бросила на меня взгляд, и стоило признать, что она хорошенькая, даже красивая, но я все равно не понимал, почему Уэс так зациклился на ней. Чего-чего, а уж красивых женщин в нашем городе пруд пруди.

— Простите. Вам что-нибудь нужно, мистер Эмерсон? — спросила она, ничуть не испугавшись. Даже почудилось, что эта девушка бросает мне вызов.

— Ты часто извиняешься.

Она снова кивнула.

— Это слабое место большинства людей. Если человек рассержен или расстроен, а ты быстро извиняешься, он автоматически расслабляется. Судя по всему, улыбка делает то же самое, но у меня это не очень хорошо получается.

Абсолютная ложь. Всего пару минут назад она улыбалась Уэсу.

— Я выгляжу расслабленным?

— Ни капельки, мистер Эмерсон. Но поскольку я ничего не сделала и в настоящее время не работаю на вас, уверена, вы не можете сердиться на меня. Поэтому можете вернуть мою руку или хотите запугать меня еще больше?

Она высоко подняла голову и посмотрела на меня.

— Прошу прощения, мисс Чапман. Я вовсе не собирался вас запугивать, — произнес я предельно вежливо, отпуская ее руку.

— Конечно, собирались. Но все в порядке, потому что это не сработало, — ухмыльнулась она, а потом покачала головой и ушла.

Взгляд отвести не получалось. Я чувствовал, что проиграл в этой перепалке; последнее слово осталось за ней и это немного нервировало.

Со стаканом бренди в руках Уэс вышел в холл. Он не посмотрел на меня. Казалось, даже не заметил моего присутствия, но я слишком хорошо изучил его. Он любопытный сукин сын и, скорее всего, прекрасно все слышал.

— Мистер Улер, рад снова вас видеть, — поприветствовал я, протягивая ему руку.

— Я тоже. К сожалению, не смогу остаться надолго. Пожалуйста, передайте кузине привет от меня. Ее следующее посещение «Уэс Хилла» будет за мой счет, — ответил он, пожимая мне руку, а затем повернулся к мистеру Фостеру и покинул дом.

— Скажи гостям, чтобы расходились, Фостер. Это продолжается уже достаточно долго, — велел я дворецкому.

А сам направился вверх по лестнице. Поднявшись, увидел поднос, который оставила Джейн. Она предусмотрительно накрыла всю еду полиэтиленовой пленкой, даже воду.

— Ирэн, открой. Это я, — сообщил я, постучав в дверь.

Она не ответила.

— Ирэн, если ты продолжишь молчать, я решу, что ты либо мертва, либо умираешь, и мне придется выломать дверь.

— Уходи! — закричала она, швырнув что-то в стену.

— Ирэн, не веди себя как ребенок. Понимаю, ты расстроена, но я не смогу помочь, если ты не впустишь меня.

Кузина снова промолчала, а я, вздохнув, уселся напротив двери и потянулся к подносу с едой.

— Хорошо, я подожду. Ты же знаешь, как я люблю холодную пасту, — пошутил я, снимая обертку и запихивая макаронину в рот.

Сегодня поесть мне не удалось. Поэтому я глотал, не чувствуя вкуса, но во рту осталось послевкусие. Не знаю, либо я слишком привык к готовке Уэса, либо это блюдо просто ужасно.

— В том, что никто не появился, есть и положительный момент — никому не придется давиться этим!

Когда Ирэн открыла дверь, я как раз тянулся за водой.

Ее тушь размазалась по векам, а сами глаза покраснели от слез.

Все еще в платье, она села рядом со мной. Взяла тарелку для себя и попробовала немного.

— Вкусно. Или ты не об этом? — нахмурилась она.

Для нее это вкусно? Чем она питалась в Париже? Мусором?

— Притормози, иначе задохнешься, а Сири больше не говорит мне, куда девать тела.

Вот почему, в отличие от Уэса, я не пытался шутить.

— Прошло уже три года, Макс. Когда меня простят? Даже твои родители не пришли, — прошептала она, сморкаясь.

— Мои родители не отличаются ни снисходительностью, ни терпением. Ни добротой… ни еще хоть какими-то положительными качествами.

— Они все еще настаивают, чтобы ты женился? — хихикнула она.

Я промолчал.

— Я приму это как «да». Тебе придется сообщить им, что ты гей. Слухи…

— Зачем вешать ярлыки? Гей? Натурал? Я никогда не думал о себе подобным образом. Я был и с мужчинами, и с женщинами, и мне не важно, с кем именно. Я считаю, что это у всех остальных с этим гребаная проблема.

— Ну, кем бы ты ни был, я советую тебе разобраться с этим побыстрее, пока твоя мать не баллотировалась в президенты. Любимое занятие оппонентов — копаться в личной жизни.

— Они уже это делают.

— Ты же прекрасно понял, о чем я?

Конечно, понял. На следующих выборах моя мать собиралась баллотироваться в президенты, и ей нужна образцово-показательная семья.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — решил я сменить тему.

Она покачала головой.

— На самом деле я просто хочу забыть. Тебе лучше отправиться домой.

— Если что-нибудь понадобится, звони, — предложил я, направляясь обратно к лестнице.

— И Макс, — крикнула Ирэн, поднимаясь, — спасибо, что пришел.

— Всегда пожалуйста.

— О, и Макс?

Вздохнув, я снова повернулся к ней.

— Да, Ирэн.

— Внизу горничная, Джейн. Дашь ей чаевые за меня? Я знаю, что мы не должны, но она действительно много сделала для меня сегодня.

Горничная Джейн снова наносит удар.

Джейн

Я как раз убирала остатки еды в холодильник, когда на кухню вошел Макс. Оглядев комнату, его голубые глаза остановились на мне.

— А где остальные?

— Я думала, вы отпустили всех.

— А ты не все?

Я пожала плечами.

— Просто не могла оставить здесь беспорядок. Ирэн… мисс Монрова после одной из худших ночей в своей жизни проснулась бы в грязном доме. Мне показалось дерьмовым так поступить с ней.

Интересно, как они связаны? Они друзья?

— Значит, ты святая и единственная из всей команды решила прибраться?

Мне не понравился его издевательский тон.

— Нет, не святая. Я все еще работаю, так что мне оплатят каждую минуту, благодарю.

— Ты прикладываешь столько усилий за лишние десять долларов, — грубо произнес он.

У меня зачесались руки от желания выбить из него все дерьмо.

— Да. Я работаю за лишние десять долларов. Эти лишние десять долларов — хлеб, молоко и яйца. Еда. Вы когда-нибудь голодали, мистер Эмерсон? Нет? Вы когда-нибудь были так голодны, что чувствовали слабость и боль? Или так бедны, что питались чужими объедками в баре? Нет, я так не думаю. Я не живу в пентхаусе. И не росла с серебряной ложкой во рту. Я изо всех сил работаю, чтобы выжить. Лишние десять долларов — это… они стоят для меня больше, чем вы себе представляете. В процессе зарабатывания этих денег я тоже могу кому-то помочь. Одним выстрелом убиваем двух зайцев, а мы, горничные, знаем об этом все.

Я расстроилась. Неужели он думает, что изо дня в день я убиваюсь только ради удовольствия? Да, он живет по своим правилам и имеет свои секреты, — но меня это не касается. Однако оскорблять меня за то, что много работаю — это уж слишком. Я не его собака, чтобы пинать меня, когда он в плохом настроении.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — покаялся Максвелл. — Мне очень жаль.

Я вытаращилась на него.

— Вы так сказали только из-за моих слов, потому что это помогает людям успокоиться.

Мужчина ухмыльнулся, и в этот момент я поняла, насколько он привлекательный.

— Спокойствие — это хорошо, учитывая, как близко от тебя ножи.

Я вздохнула, потирая плечи.

— Спокойной ночи, мистер Эмерсон.

— Я подброшу тебя домой.

— Что?

— За то, что вел себя как придурок, я отвезу тебя домой. Ты сэкономишь на автобусе, а я буду чувствовать себя не такой уж задницей. Мы, с серебряными ложками, тоже любим скидки.

Заманчивое предложение, тем более я потратила последние деньги на дорогу сюда.

— Я живу в Челси. Ничего страшного?

— Все в порядке.

— Я скоро, только заберу вещи, — предупредила я, возвращаясь в комнату.

Там я переоделась, запихнула одежду в сумку и быстренько выскочила.

Максвелл меня подождал, и мы вышли на холод. Я даже порадовалась свежему воздуху после такой напряженной вечеринки.

— Тебе нужна секунда? — спросил он, ожидая у открытой двери своего темно-синего «Феррари» тысяча девятьсот шестьдесят второго года выпуска.

Я усмехнулась.

— Это ваша машина?

— Нет, я украл ее у одной старой леди из Вустера. — Он закатил глаза.

— Мне нужно в Вустер, — улыбнулась я, проскальзывая внутрь. Проведя рукой по приборной панели, посмотрела на садящегося мужчину. — Однажды в кино я увидела такую и сказала себе, что, если когда-нибудь выиграю в лотерею, это будет моя первая… ну, вторая покупка.

— После лекции, которую я только что прослушал, ты готова потратить семь миллионов на машину?

У меня едва не случился сердечный приступ.

— Вы сказали, семь миллионов?

— Шесть и девять десятых, но я бы оставил место для маневра для любой настройки или замены, — сообщил он, выезжая на дорогу.

Я нахмурилась, не зная, как реагировать.

— Ты выглядишь как ребенок, который узнал, что Санта-Клауса не существует, — заметил он, откидываясь на кремовое сиденье.

Я ахнула и прижала руку к сердцу.

— Как так? А кому я все это время посылала письма на Северный полюс?!

Максвелл уставился на меня, как на сумасшедшую, и только через несколько секунд рассмеялся. Я присоединилась к нему.

— Возможно, я никогда не выиграю в лотерею, и у меня никогда не будет такой машины, но, по крайней мере, у меня появился этот шанс, — проговорила я.

А потом закрыла глаза и подняла руку в воздух, как на американских горках.

— Большинство из нас живут всю свою жизнь, не решаясь требовать своего. А что за жизнь без стремления к мечте?

Глубоко вздохнув, я открыла глаза, когда машина остановилась на светофоре. Перевела взгляд на Макса и поняла, что он таращится на меня, не свирепо, не сердито, а с немым восхищением. От его пристального взгляда я поерзала на сидении и отвернулась.

— Это цитата из фильма.

— «Ванильное небо», — произнес он, прежде чем я успела продолжить.

— Дай угадаю, ты его ненавидишь?

— Нет. — Макс газанул, когда сменился свет. — На самом деле он один из моих любимых.

— В самом деле? После выхода фильма критики буквально разорвали Тома Круза на части, но я лично думаю, что он лучше, чем Джерри Магуайр. Девчонки на моей старой работе говорили, что я сошла с ума.

Что-то я разболталась. Обычно я не разглагольствую. Да что со мной такое? Всякий раз, оказываясь рядом с Уэсли или Максвеллом, я вдруг начинаю вести себя как идиотка.

Всю оставшуюся дорогу Максвелл молчал, так что мы почти все время сидели в тишине. Когда добрались до моего района, я заметила, что его машина привлекает много нежелательного внимания.

Поэтому потянулась к ремню безопасности.

— Высади меня вон там, на углу. Тут недалеко, дойду пешком.

— Что было первым делом? — спросил он.

— А?

— Ты сказала, что, если выиграешь в лотерею, эта машина станет твоей второй покупкой. Что будет первой?

— Почему тебя это волнует?

Он промолчал.

— Ладно, я бы погасила долги и радовалась, что никогда больше не получу ни одного уведомления по почте. Но это всего лишь еще одна мечта, недостижимая.

— Я заплачу, — ни с того, ни с сего пообещал он, как будто это пустяк.

— Повтори еще раз?

Он развернул машину, не отвечая.

— Эй, мистер Уорбакс⁶, моя квартира вон там. — Я указала в другую сторону.

— Я отвезу тебя к себе.

Он совсем сошел с ума?

— Да. Но без моего разрешения, это будет считаться похищением.

Максвелл остановился на обочине дороги. Затем повернулся ко мне, в темном салоне машины его глаза казались затуманенными. Я даже растерялась, не зная, убегать или вызывать ему скорую. Мужчина вздохнул.

— Моя мать баллотируется в президенты в следующем году. — Еще одно случайное высказывание, неизвестно к чему произнесенное. — Она хочет, чтобы ее визитная карточка — идеальная семья — находилась рядом, и было бы здорово, если бы ее сын не оказался бисексуалом.

— Ты говорил ей, что она выиграет президентскую гонку, если примет радугу?

Он хохотнул и откинулся назад.

— Дело не только в этом. Дело в том, что моя семья старинная, белая и консервативная, как и мои зрители. В этом нет ничего плохого, но таким образом выстраиваются мои политические взгляды. Журнал Time назвал меня «молодой кровью и душой Новой Республиканской партии». В один прекрасный день и я захочу баллотироваться на должность, но моя партия не готова следовать за мужчиной, который любит трахаться с другим мужчиной.

— Ты хочешь, чтобы я прикрыла тебя, притворяясь, что у нас отношения, — наконец-то сообразив, прошептала я.

Но как долго это продлится? Казалось, лучше просто сказать правду.

— Не просто отношения. Я хочу, чтобы ты вышла за меня.