Андромеда

15. Ничего существующего

В столовой собрались все, кто мог ходить. Даже стаффы сгрудились здесь же. Было тихо и страшно, если не считать этих криков, в которых я различала слова, произнесённые на незнакомом языке, странным голосом, невероятным тоном.

— Любопытно до одурения! — Айк опять оказался рядом и, убедившись, что мы с Нилли разделяем его чувства, принялся расталкивать собравшихся.

Я скользила вслед за ним сквозь толпу, будто плыла в толще воды в скользкой обтяжке. И вот — просвет.

Айк замер, я — тоже. У меня приоткрылся рот, и я потеряла белую ментому. Вместо неё выплеснулся наружу целый букет других. Эмоций, которых нельзя было бы выразить словами.

Большая часть столов были перевёрнуты, как будто кто-то в ярости расшвырял их. И между ними, как призрак по древним руинам, ходило странное существо.

Оно было чем-то подобно нам. Руки, ноги, голова… Пожалуй, на этом сходство заканчивалось, хотя кое-что уже было подобно карикатуре. Например, голова существа не обладала энергопроводниками, благодаря которым мы могли соединяться с множеством различных контуров. Вместо них росло нечто вроде шерсти. Кто-то явно её обрезал — слишком уж одинаковыми были по длине тёмные шерстинки. Такая же шерсть «украшала» нижнюю половину лица, делая существо похожим на дикое животное.

Кожа сначала показалась белой, потом я поняла, что она скорее желтоватая, возможно, с примесью розового. Глаза преимущественно белые, только в середине — цветные круглешки, а в центре их — чёрные провалы крохотных зрачков.

Можно было бесконечно долго описывать это невероятное создание, и всё равно, прочитав описание, я бы не сумела его представить, если бы не видела сама.

Все, кто смотрел, не скрывали ментом страха, испуга — у каждого своей интенсивности. Само существо тоже так и сыпало ментомами, кажется, вовсе этого не сознавая. Только это и удерживало всех на месте, только потому никто не убежал отсюда в панике. Все видели, что существо само нас боится до истерики.

Оно вертелось на месте, вращало головой и вопило. Я сосредоточилась, попыталась хоть как-то сохранить в памяти произносимые звуки. «Gos pod’ pas tyr’ moi on pok oit men’ya na zlach…» — тут я сдалась. Это были невообразимые сочетания звуков, в которых, скорее всего, не было никакого смысла.

— Чего же вы все боитесь? — услышала я голос Виллара. — Его вообще не существует.

Я повернула голову и увидела его. Виллар сидел на единственном устоявшем столе и болтал ногой. Ему хотелось выглядеть непринуждённым, развязным, высокомерным. Но он не мог сдержать рвущихся наружу ментом.

Напряжение. Ожидание. Злость и страх. Но страх — не перед этим существом, которое упало на колени и, закрыв лицо руками, принялось дрожать.

— Расступиться, — приказал грубый голос.

Толпа раздалась в стороны. Я замешкалась, заметалась туда-сюда, в растерянности, и тот, кто шёл сзади, оттолкнул меня, сделав выбор сам.

Айк подхватил меня, не дал упасть.

— Что это? — прошептала я.

— Есть одно словечко, но оно не проходит по этикету. Впрочем, ладно: это ******.

В любое другое время такое слово, произнесённое в толпе, привлекло бы всеобщее внимание, Айка бы, наверное, наказали, да и потом все ещё долго бы на него косились. Но сейчас никто даже заметил этой мелочи.

Вперёд вышли двое. Куратор нашего оборота и Ликрам. Это он оттолкнул меня. Ликрам остановился перед существом, взирая на него без всякого страха. А куратор подошла к Виллару. Тот так и сидел на столе, сложив на груди руки. На куратора он пытался смотреть высокомерно, но нужная ментома никак не желала украсить его ауру.

— Встать, — велел Ликрам.

Существо подняло голову на голос.

— Zgin’ netchisty, — произнесло оно нечто неповторимое.

— Я велел тебе встать! — Ликрам повысил голос.

Существо вскрикнуло без слов и… исчезло.

Там, где только что было нечто живое, рассыпалась лишь куча праха.

Ликрам кивнул, будто только того и ждал. Повернулся к Виллару и куратору.

— Расходимся, — сказал Виллар дрожащим голосом. — Не на что смотреть. Абсолютно ничего существующего мы здесь не видели.

Куратор размахнулась и ударила его по лицу.

Не я одна забыла, как дышать.

Звук пощёчины получился громким, разлетелся по всему залу. На щеке Виллара отпечатались следы пальцев куратора. Сама она, так и не сказав ни слова, развернулась и вышла прочь.

— Виллар, вытяни руки перед собой и не пытайся сопротивляться, — сказал Ликрам. — Ты арестован.

Но Виллар не шелохнулся.

Он, похоже, даже не услышал Ликрама.

Широко раскрытыми глазами он смотрел вслед куратору, и его аура была пуста, как у покойника.