Ангел сердца

Глава 3

Спать на твердом мешке, застеленном тонким одеялом очень неудобно. Я переворачивалась с одного бока на другой, пытаясь улечься поудобнее, но так и не могла найти удачную позу, в которой могла бы надолго заснуть. В подсобном помещении магазина ощущалась прохлада, и я свернулась калачиком, чтобы сохранить ускользающее тепло.

К вечеру разыгралась гроза, и первый раскат грома заставил меня вздрогнуть и насторожиться. Я старалась справиться с не покидавшими меня слабостью и страхом. Мне хотелось чувствовать смелость, может быть, даже злость. Выскочить бы сейчас и… Не знаю, что бы я смогла предпринять и как это помогло бы предотвратить то, что уже случилось. Вместо этого я сидела в полумраке магазинчика и нервно тряслась, прислушиваясь.

– Это гроза, – равнодушно пояснил Дима, и это были все слова, которыми мы обменялись за вечер.

Я лежала, втягивая запах пыли и прислушиваясь к звукам, но ничего, кроме мерного дыхания Димы не слышала. Гроза давно закончилась и вокруг снова установилась тишина.

В эту бессонную ночь воспоминания и пережитые за день эмоции накрыли меня с головой. Я старалась не думать о том, что сейчас с моими родными и где они, удалось ли укрыться Лике.

Мне казалось непонятным, почему мы сидим здесь, когда, может быть, в городе всё давно успокоилось, и мои родители сбились с ног, разыскивая меня. Но безотчетный страх заставлял меня остаться здесь, рядом с парнем, которому волей – не волей придется доверять, раз уж я это сделала в самом начале, когда он тащил меня прочь из творившихся на площади ужасов в неизвестном направлении.

Я старалась позабыть о жутком гуле военных вертолетов и падающей с одного из них взрывчатке, об огромном столбе пыли, взметнувшемся после и страшных криках, в один миг наполнивших город. Но у меня не получалось. Наверно, теперь эта картинка всегда будет стоять перед моими глазами, а в голове будет биться мысль о том, что было бы, если бы вертолеты подлетели к площади на пять минут позже, если бы мы с Ликой успели дойти до цели.

Потом, неизвестно почему, перед моими глазами ясно встает лицо Димы, его пристальный взгляд, каким он изредка смотрел на меня, загорелое лицо, карие глаза и сильные руки. Его образ прочно врезался в мою память, совсем не так, как все остальные события сегодняшнего дня, казавшиеся мне сплошным туманом, чужими воспоминаниями, давно виденным в кинотеатре фильмом.

Диме тоже плохо спалось. Он ворочался с боку на бок, поднимал голову, чтобы взглянуть, сплю ли я – и каждый раз я притворялась спящей. Он оставил свет включенным, и я полагала, это потому, что в самом начале нашего знакомства я призналась Диме, что боюсь темноты. На самом деле не так уж и боюсь, просто чувствую себя некомфортно. Сегодня я поняла, чего боюсь по-настоящему – войны и смерти. Больше всего я боялась услышать вновь выстрелы или взрывы, но вокруг стояла непроницаемая тишина.

Под утро мне удалось забыться тревожным сном, пока робкий щебет ещё не совсем проснувшихся воробьев не попытался разбить тишину. Они были совсем рядом, может быть, даже на крыше, и я улыбнулась, искренне веря в то, что жизнь продолжается, и сегодня, уже совсем скоро я вернусь домой, где меня ждут мои мама и папа, а завтра снова пойду в школу и, честное слово, попытаюсь понять эту несуразную математику, заучу все формулы и стану лучшей ученицей. Пусть только всё вернется обратно.

Мне удалось задремать ещё ненадолго, а когда я разлепила глаза, Дима сидел на мешке с прихваченными из магазина продуктами и завтракал. Я приняла сидячее положение и заметила, как сильно распухла моя нога в районе щиколотки.

– Блин, – еле слышно произнесла я, пытаясь коснуться её и чувствуя нестерпимую боль.

Дима заметил это. Я перевела на него растерянный взгляд и увидела, как внимательно он изучает мою ногу, закусив губу и явно о чем-то раздумывая.

– Погоди-ка, – произнес он, поднимаясь и ненадолго покидая подсобку.

Вернулся он с небольшой бутылкой водки, пол-литровой бутылкой воды и пачкой каких-то таблеток.

– Так, – внимательно изучив рекомендации по применению таблеток, пробормотал Дима, – Головная и зубная боль, мигрень, боль в спине, мышечные и другие виды боли… Не знаю, как это поможет, но вот всё, что смог найти. Выпей. Вот вода. И надо спиртом протереть ногу.

– А вдруг это перелом?

– Ты встать можешь?

Я осторожно, опираясь о стену, попробовала встать на больную ногу и почувствовала острую боль.

– Могу, только не опираясь на нее, – призналась с жалобным выражением лица.

Конечно, грех жаловаться на мою невеликую травму по сравнению с тем, что могло быть, не появись на моем пути вчера Дима, и всё же это весьма обидно. И очень больно. Боль стала гораздо резче, чем вчера вечером.

– Ладно, давай позавтракаем, а там разберемся. Это возьмем с собой, – кивнул он на пачку таблеток и бутылку воды, а затем предложил сходить в основную часть магазина и выбрать что-нибудь поесть.

Я хотела было снова воспротивиться, но потом поняла, что сейчас не время ставить вперед себя свои принципы. Кто знает, когда в следующий раз мне удастся перекусить и что ждет нас после того, как мы выйдем за пределы этого укрытия. Поэтому я без лишних слов и нотаций последовала за Димой, и пока он набирал продукты в большой пакет, вероятно, для того, чтобы захватить их с собой, перекусила бананами, печеньем и черным хлебом.

Я как раз закончила свою трапезу, когда Дима обернулся ко мне и произнес:

– Готова?

Я кивнула, не совсем понимая, к чему именно должна быть готова. Доковыляв до подсобного помещения и забрав свою сумку, я бросила последний жалостливый взгляд на свой телефон и волевым усилием заставила себя оставить его здесь. От него больше нет проку.

– И что дальше? – показываясь в дверях, осведомилась я.

– Я так думаю, ты не захочешь спускаться по этой лестнице, – произнес Дима, кивая в сторону небольшого подъема в магазин, который я вчера преодолела с большим трудом. – Хочешь, помогу тебе?

Я утвердительно качнула головой, так как другого варианта у меня не было. Осторожно положив руку на плечо парня, я почти повисла на нем и так, прыгая на одной ноге, преодолела три ступеньки вниз.

Впервые за двенадцать часов мы снова оказались на свежем воздухе, и я впервые увидела город после нападения. Здесь, возле укрытия, в котором мы провели ночь, ничего не изменилось: дома стояли, как прежде, в рядок, деревья слегка покачивались и шелестели оранжево-желтой листвой, а над всем этим голубело бескрайнее небо. Но что насторожило меня, пусть и не сразу: город был как-то тих и совсем безлюден. А ведь сегодня понедельник, и мы совсем недалеко от центра. Но ни гудков спешащих автомобилей, ни других звуков, которые всегда сопровождают живущий в быстром ритме город, не было. Тишина!

Мне снова стало страшно.

Я перевела взгляд на Диму, стараясь понять, о чем он сейчас думает. Парень, похоже, находился в затруднении и продумывал наш дальнейший маршрут.

– Почему здесь так тихо? – почти шепотом осведомилась я, опасаясь, что на звук моего голоса из какого-нибудь укрытия немедленно выскочат люди в масках, с автоматами наперевес и убьют нас или захватят в плен и будут пытать. В таком случае неизвестно, что будет лучше.

Дима не удостоил меня ответом, и тогда я решила, что больше не намерена ему подчиняться. Он не реагирует на мои слова, не отвечает на мои вопросы, и вообще, ведет себя так, будто я и не человек вовсе. Надоело!

– Я пойду домой, – собрав всю волю в кулак, твердо заявила я.

Он даже не взглянул в мою сторону, продолжая оставаться безучастно-задумчивым. Да что он, в конце концов, из себя строит?

– Эй! – я провела рукой перед его носом, заставляя обратить на себя внимание. – Вообще-то я сказала, что иду домой.

– Ты видишь, что происходит? – как можно спокойней произнес он, хотя я видела, что дается ему это с трудом.

Конечно, не обратить внимания на то, что что-то не так, было невозможно, однако я изо всех сил старалась не поддаваться панике и казаться храброй.

– Может быть, это потому, что мы как идиоты сидели всю ночь в подвале, а в это время всех жителей эвакуировали!

– Может быть. Но, в таком случае, теперь нам надо действовать самостоятельно.

Он так просто размышлял обо всем случившемся, будто дело касалось не наших с ним жизней, а захватывающего компьютерного приключения. А вот мне спокойствия как раз не хватало. Нервы начинали сдавать.

– И что ты предлагаешь? Ну-ка, озвучь свой гениальный план.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом, но мне было всё равно. Я устала, я хочу домой, к родным и близким, а не таскаться за этим идиотом по всему городу в поисках приключений.

– Нужно понять, что происходит. Попробовать проверить больницу или полицию, может быть, там кто-то есть. В городе должен был кто-то остаться.

– Да-а-а, и сейчас они сидят и ждут нас, – с сарказмом выдала я.

– А ты что предлагаешь? – не выдержал он, впившись в меня сердитым взглядом. – У тебя есть идеи получше?

– Вообще-то, если ты не заметил, у меня болит нога, и мне, возможно, требуется помощь врача. Но вовсе не факт, что добравшись до больницы мы обнаружим там кого-нибудь и не проделаем путь напрасно. Я собираюсь отправиться домой!

– Как?

– Да хоть пешком!

– Ну-ну, – язвительно бросил он, глядя на меня с неприкрытой иронией, как на несмышленого ребенка, но даже на этот раз уголки его губ ни на дюйм не поднялись вверх.

Мистер Неулыбайка какой-то, честное слово!

Я не собиралась больше с ним спорить, просто собралась с силами и заковыляла в сторону центра, надеясь, что хотя бы за полтора часа смогу осилить запланированный маршрут.

Мне хотелось обернуться, но я не могла этого сделать по двум причинам. Во-первых, я не хотела, чтобы Дима это заметил, если он тоже вдруг смотрит мне вслед. Во-вторых, я боялась, что увижу, как он уходит в другом направлении и передумаю. Больше всего я боялась остаться одна, и с каждым шагом понимала всю безрассудность своей затеи. Но я не из тех, кто поворачивает обратно. Однажды приняв решение, я всегда иду до конца.

Я как раз дошла до перекрестка – хотя «дошла» явно неуместно в моем положении – доковыляла, когда услышала тяжелые шаги позади, и у меня разом перехватило дыхание. Я представила, как мокрая тяжелая рука ложится на мое плечо, другая закрывает рот, чтобы я не кричала, а потом…

– Ты просто сумасшедшая! – услышала я голос Димы позади себя и облегченно выдохнула, стараясь не выдать своих чувств.

Это не они, не люди с автоматами. Это Дима, и он идет со мной! Неужели мне удалось переубедить этого непоколебимого всезнайку?

Я не удостоила его взглядом, за половину суток хорошо усвоив его тактику и решив действовать подобным же образом.

– Ладно, мы идем туда, куда ты скажешь, но потом, когда ты убедишься, что там никого нет…

– Этого не может быть! – перебила я, гневно глядя на него. – Мои родители не уехали бы без меня! Да и к тому же, в городе больше ста тысяч человек, их не могли всех эвакуировать за одну ночь!

– Значит, они попрятались так же, как и мы.

Я покачала головой, давая понять, что не верю его глупым доводам.

– Только давай всё же держаться не самого центра, а более окраинных улиц, – предложил он компромиссный вариант.

И тут я решила уступить. Это оказалось весьма уместно, так как, едва мы стали приближаться к эпицентру вчерашних событий, как картина города стала стремительно меняться. Ещё вчера красивый, богатый, украшенный к празднику, сегодня он был разорен, разрушен, испорчен. Окна витрин выбиты, столы в пустых кафетериях перевернуты, пробоины в стенах… А нехорошие надписи и незнакомая символика украшали почти каждый дом.

– Стебачи, – вдруг обронил Дима.

– Что? – растерянно взглянула на него я, не уверенная в том, что мне не послышался его голос.

– Это их рук дело.

– Кто это?

– Выделившиеся из нашей страны жители, которым не нравится государственный режим, политика правления, уровень жизни. У них своя идеология, и какое-то время они жили разбросанно по всем городам. Потом объединились. Какое-то время, пару лет назад, от них поступали угрозы в адрес правительства, но всё это быстро подавлялось и не доводилось до сведения граждан.

– А ты откуда об этом знаешь? – удивилась я.

– Интересовался этой историей. Как-то услышал о них от старшего брата, стал искать подробности в Интернете и книгах, но там о них мало. Нашел один сайт, где они рассказывали о своих убеждениях и призывали присоединиться в их ряды для достижения лучшей жизни, которую они скоро смогут реализовать, а потом этот сайт закрыли, признав экстремистским.

– Но откуда у них такое вооружение?

– Возможно, им кто-то помогает.

«Кто-то из других стран? Из тех, с кем у нас натянутые дипломатические отношения? Или это люди из правительства, которые тоже чем-то недовольны? – подумалось мне. – Сколько их – стебачей? И как они выглядят?»

Я тряхнула головой и высказала то, что пришло мне в голову:

– Как можно добиться лучшей жизни, если для достижения этой цели ты становишься на тропу войны?

Это был вопрос, не требовавший ответа. Дима и не ответил. Некоторое время мы шли молча, пока мое внимание не привлек следующий факт:

– Но почему они начали с нашего, небольшого по сути городка, а не со столицы?

– Мне кажется, они просто пытаются привлечь к себе внимание. Для начала настоящей большой войны у них маловато силенок. К тому же, этот город был выбран ими не случайно…

– Что это значит? – напряглась я.

Дима не ответил, внимательно глядя по сторонам, словно ожидая, что на нас вот-вот кто-нибудь выпрыгнет из-за угла.

– И где же они сейчас?

На этот вопрос он тоже не отреагировал. Да и что тут можно было ответить?

Мы уже прошли две остановки, почти половину пути до моего дома, когда он вдруг выставил вперед руку, заставляя меня остановиться.

– Тихо, – опережая расспросы, произнес он.

Я прислушалась и напрягла свое зрение, пытаясь понять, что насторожило парня. И вскоре действительно услышала едва различимые голоса.

– Сюда, – мгновенно скомандовал Дима, и я, как могла быстро, рванула за ним в кусты.

Мы притаились, ожидая появления людей. Я не знала, чего от них ожидать. Сердце судорожно билось внутри, грудная клетка сжалась до боли. Мне было страшно. Страшно уже в сотый раз за истекшие двенадцать часов. И только присутствие рядом Димы придавало немного сил. Хотя он вряд ли сможет чем-то помочь в случае, если нас всё-таки заметят.

Вскоре из-за углы вынырнули двое – мужчина и женщина. Они о чем-то переговаривались, ничуть не таясь. Их внешний вид и поведение, на мой взгляд, не представляли никакой угрозы. Женщине было около тридцати пяти лет, она была невысокой, с заплетенными в косу светлыми волосами, в спортивных брюках и джинсовой куртке, накинутой поверх трикотажной кофточки. Мужчина был почти на голову выше её и намного старше, в джинсах, теплой кофте и с медицинским чемоданчиком в руках. Только после этого я обратила внимание, что и на руке чуть выше локтя у них завязаны тканевые повязки, указывающие на статус медицинских работников.

– Дим, они же врачи! – впервые назвав его по имени, радостно прошептала я. – Они ищут оставшихся. Пойдем!

Но он остановил меня, схватив за руку в районе локтя, хотя я ещё не сделала ни шага вперед и не издала ни шороха, способного выдать нас.

– Мне кажется, это подстава, – сосредоточенно глядя вперед, заявил он.

– Да какая подстава? Ты видишь их повязки на руках? Они врачи!

– Подожди, – скомандовал он, продолжая следить за движением двух незнакомцев немигающим взглядом.

Но я была не намерена смотреть, как эти двое, способные облегчить мою боль и донести до нас хоть какую-то информацию о произошедшем, удаляются прочь, в то время как это, возможно, нас единственный шанс выбраться из опустевшего за ночь города и найти своих родных, о чем теперь я только и могла мечтать.

– Возможно, ты и можешь ждать, но у меня болит нога, и я не собираюсь… – яростно зашептала я, но договорить не успела.

Дима зажал мне рот рукой, и я уставилась на него с таким возмущением, что если бы молния, которую метнул мой взгляд, обладала смертоносной силой, то парень был бы уже испепелен. Но он даже не заметил этого, продолжая внимательно смотреть в прореху меж веток с ещё не осыпавшимися пожелтевшими листьями. Я невольно проследила за направлением его взгляда и заметила вдруг то, что привлекло внимание моего спутника. Незнакомцев стало трое! К ним присоединился ещё один мужчина, одетый в джинсы и свитер. Определить его возраст я не могла, так как стоял он спиной. Они о чем-то переговаривались, кивали головами.

А потом появился ещё один участник. Молодой парень, чуть старше нас с Димой, выскочил из ниоткуда и заспешил навстречу трем незнакомцам. Он выбежал так внезапно, что я не успела понять, откуда он взялся. Парень выкрикивал бессвязные фразы и умоляюще протягивал руки к обернувшимся на звук незнакомцам:

– Помогите! Там мой друг! Его ранило вчера. Он не может идти. Вон там, в овраге. Вы врачи, да? Помо…

Прежде чем он успел договорить, один из мужчин выстрелил из неизвестно откуда взявшегося вдруг пистолета, и парень упал на асфальт, словно подкошенный.

Не понимая, что происходит, я смотрела, как трое «врачей» бросились в том направлении, куда указывал убитый ими парень, видимо, чтобы добавить в список жертв ещё одно имя.

Хорошо, что Дима всё ещё держал руку на моих губах, иначе я бы вскрикнула от ужаса и выдала нас с потрохами.

Как только незнакомцы скрылись из виду, Дима тотчас решительно разогнулся и освободил меня, скомандовав:

– Уходим! Нам нужно поскорее убраться отсюда, пока они будут заняты.

Бежать, почти не опираясь на больную ногу, было очень тяжело. Дима поддерживал меня под руку, практически волоча на себе, и ни разу не упрекнул, за что я была ему благодарна. Не понимаю, почему он всюду таскает меня за собой, ведь мы почти незнакомы. Может, потому, что, на мое счастье, в нем было достаточно благородства и терпения, чтобы находиться рядом с такой строптивой девчонкой, как я. А возможно, потому, что вдвоем, пусть даже с таким никудышным напарником как я, выжить проще, чем одному.