Англичанка г…

Глава 10

Событие двадцатое

Всякий любит заигрывать с опасностью — до тех пор, пока это не опасно.

Пауло Коэльо

Сашка ещё три года назад создал собственную юридическую контору. Не, не скучно было. Необходимая вещь всякому попаданцу. Да и не всякому тоже. Выехать из России сейчас за границу, не будучи дипломатом, очень не просто и накладно. Если человек не являлся дипломатом, то ему требовалось выправить себе загранпаспорт. И всем подряд его не выдавали, во-первых, путешественник должен был быть благонадежным, а во-вторых, платежеспособным. Документ стоил 500 рублей, и это по тем временам огромные деньги. Это годовой оклад полковника. При этом Николай I ввел и жесткие ограничения, в том числе по возрасту, до 25 лет не выпускали «детишек» за рубежи нашей прекрасной Родины. Не выпускали даже с родителями.

Помимо этого, существовало правило о предельном сроке проживания за границей. Для дворян он составлял 5 лет. Если дворянин «оставлял Отечество» на больший период, то на Родине его попросту «банкротили»: для его имущества назначали государственного управляющего или «опекуна». Сей товарищ назначал «приличное» содержание семье «беглеца», с доходов имущества платил налоги, гасил долги. Имущество возвращалось только наследникам проштрафившегося дворянина после его смерти. Интересно, узнав об этом задумался Сашка, а как поступили с имуществом одного предателя по фамилии Герцен. И галочку себе поставил нанять во Франции человечка, чтобы тот быстрее помог наследникам это наследство получить.

Но лазейка выбраться из «Тюрьмы народов» была. Даже две лазейки. Можно было отправиться на воды за границу, здоровьишко поправить. Хрен выправишь такую бумагу, нет, себе возможно Сашка бы и смог сделать, а вот для ста десяти калмыков, которым ещё не исполнилось двадцать пять лет — это из области фантастики. Тем более только что Николай эту возможность ещё сузил. Произвели удорожание выезда, установили еще и пошлину за каждые полгода вдали от России — 250 рублей. Цена могла быть снижена до 50 рублей, если удавалось доказать, что гражданин вынужден надолго покинуть родину из-за лечения.

Тут только прорываться с боем через молдавскую границу, разбрасывая бронзулетки, как Остап Бендер. Он через румынскую? Нет сейчас Румынии, есть два дунайский княжества, и в том числе из-за них война и начнётся. Ближайшее Молдавское. И сейчас там стоят русские войска. Самое прикольное, что оккупировать оба княжества Россию попросила Турция. Там волнения начались. И турки, не имея сил в том регионе, попросили валахов успокоить русских, как они только что успокоили венгров.

Этот путь Сашка отмёл. Есть последний способ. Отправиться паломником в Святую землю, в Иерусалим помолиться гробу Господню.

Государство создало Императорское Православное Палестинское Общество, через которое можно было получить паспорт паломника и оплатить путешествие «пакетом».

Осталось превратить сто десять калмыков, исповедующих буддизм, в сто десять крещёных татар. Этим потихоньку, не привлекая к процессу особого внимания, и занималось созданное Сашкой юридическая общество «Иваницкий и К». Организовал и подбирал служащих туда Иваницкий сам. Олег Владимирович сначала один скатался до Яффы и обратно, потом подыскал троих ушлых малых, покинувших государственную службу из-за любви к деньгам. Любовь эту понять можно, попробуй проживи на сто с небольшим рублей в год. А не дай бог женишься, это ещё и жену с дитями на эти же деньги? Сашка выделил взяточникам по тысячи рублёв на год и проживание в Москве и Питере двоим проплачивал. Чтобы не окараться все трое съездили в Иерусалим сами в качестве паломников, отдельно один от другого, разведка такая, и только после этого начали оформлять паспорта и свидетельства о благонадёжности «крещёным татарам». Ох и начали в это время у Сашки деньги утекать ручейками полноводными. Любят взятки у нас мелкие чиновники брать. Ну, да нет другого пути.

Да, тут ведь ещё одна напасть. Сашка взял с собой в Англию переводчика. Блин… Женского полу. Тут ещё одна проблема сразу, чтобы женщине выехать из страны, она должна тех же двадцати пяти лет достичь, но ещё и должна быть замужем и иметь разрешение от благонадёжного мужа на выезд за пределы нашей чудесной Родины.

Дивчину звали Айса, что-то типа песня на калмыцком. Она была младшей дочерью Улана и сейчас переводчице исполнилось девятнадцать лет. Девчонка росла пострелом и всё время ошивалась возле Машки… Ага, Марии Петровны Ершовой, жены великого писателя и директора всех школ и училищ в Басково. Так вот Машка заметила, что кроме того, что дивчуля вечно дерётся с пацанами и побивает их иногда, она отлично разговаривает на русском. Машка — она только с виду держиморда стоеросовая, на самом деле умней тёток и не бывает, по крайней мере Кох не встречал. Так вот, Машка начала Алису (так переименовали пацанку) учить французскому. И была просто поражена, сама легко языки учила, а тут вообще на чудо похоже, за пару месяцев Алиса знала французский не хуже учительницы уже. Машка рассказала о девчонке Сашке и тот попытался с ней заниматься английским и немецким, но знать языки и уметь преподавать — это разные разности. И вот тогда Кох и совершил необдуманный поступок. Он передал девчонку преподавателю фехтования месье Анри. Тот тоже кучу языков знал. Оттачивать мастерство владения шпагой он ездил в Италию и знал итальянский, а кроме того, до Басково он преподавал фехтование в Итон-колледже и владел английским, ну и как все выпускники университета владел свободно латынью. И через полтора года Алиса знала уже все эти языки. Ну, это ладно бывают уникумы. Так это что, она уговорили мэтра Анри учить её фехтованию и теперь побивала сверстников не только на кулаках, но и на шпагах.

Сашка решил эксперимент продолжить и грузанул пацанку ещё и сабельным боем с польским языком. Полгода и Матеуш (дарованный Богом) еле справлялся с вёрткой девчонкой, переругиваясь с ней на польском и венгерском.

Ну и параллельно занимался с Алисой попик болоховский — батюшка Феодор. Он как никак выпускник Киевской Греко-латинской академии и потому вполне прилично знает оба греческих и современный, и древний. Плюс похуже — арамейский. К пятнадцати годам все эти языки девчонка выучила, плюс всего Гомера наизусть на языке оригинала. Сашка для прикола дал ей «Государь» Макиавелли. Ну, теперь и его наизусть знает.

Саблей переводчица владеет лучше Сашки, фехтует на равных, и он сам лично научил её стрелять из пистолей и винтовок. Пригодился тот самый подарочный малокалиберный штуцер Анны Иоанновны. Не снайпер, но ведь и девочка.

Выходить замуж Алиса пока категорически отказывалась, а приведённого родителями жениха побила, Сашка ей и самбо преподал. Не прямо мастер спорта, но пяток приёмов на уровне.

Дивчину Сашка решил взять с собой. Мало ли, вдруг у англичан окажется свой переводчик с монгольского или ойратского — джунгарского. Потому, если Сашка начнёт коверкать английский, то тот может понять, что дурень придуривается. Монголы по-другому бы ошибались в английском. Не тот акцент. «Царь, говорят, не настоящий». Пусть будет Алиса, тем боле, что и боец не из последних, и никто в девчонке угрозу не увидит, а потом поздно будет.

Событие двадцать первое

Нет прохода, и давно,

В мире от нахалов.

Мразь и серость пьет вино

Из чужих бокалов.

Владимир Семёнович Высоцкий

Не доезжая пары километров до Одессы отряд спешился. Ну, рота, наверное. Сто одиннадцать человек калмыков, одна калмычка, Сашка и Пётр Игнатьевич Холоневский — тот самый сотрудник юридического агентства, между прочим, из графьёв и поляков, распрощались со шталмейстером Московского конюшенного отделения Переверзневым Иваном Лукичом, который на обратной дороге будет главным над возчиками и табунщиками, да и самими возчиками и табунщиками попрощались.

— Спасибо, Иван Лукич, без вас в Гомеле пришлось бы туго.

— Ничего, Александр Сергеевич, я обид не прощаю. Как вернёмся, так докладную на высочайшее имя составлю. Пожалеет губернатор о своих словах и поступках.

Ну, слов сей перец наговорил преизрядно. Ему видимо сообщили, что инородцы дорогущих коней ведут табуном на юг, и он с двумя десятками полицейских выехал на дорогу, перехватить «добычу», и как давай сразу указания давать, каких коней он на нужды губернии конфискует. Переверзнев ему бумагу от главного конюшего империи, а тот то ли пьяный, то ли в раж вошел, взял и порвал бумагу, а полицейским сказал ссадить Ивана Лукича и арестовать за оскорбления его императорского Величества в его лице. Ну калмыки сабли вынули и стали демонстративно пистолеты заряжать.

А Переверзнев, почувствовав поддержку, распахнул шубу и мундир генеральский губернатору показал с орденами. Тот то ли протрезвел, то ли генеральского мундира испугался, но скорее всего, сотни вооружённых до зубов казаков калмыцких испужавшись, дал заднюю. Ускакал вместе с полицейскими.

Сашка посоветовал Переверзневу на обратной дороге на всякий случай Гомель полем объехать, чёрт его знает этого генерала, может умишком слаб. Нет, потом Виельгорский и прочие товарищи Николаю пожалуются и тот, вспомнив, кто такой князь Болоховский велит коней вернуть, но все ли кони найдутся при этом. Вопрос? И ответ на него получать не хотелось. Лучше проехать мимо Гомеля.

Документы на выезд паломников Холоневский привёз с собой и божился, что не будет никаких препятствий у таможенников и полицейских. Да, ситуация необычная, до этого никто таким дружным коллективом на богомолье не отправлялся, но деньги Императорскому Православному Палестинскому Обществу заплачены, даже с избытком, таможенный чиновник тоже подношение получил, паспорта паломника выправлены. И даже пароход, точнее, пароходофрегат с паровой машиной мощностью в 250 л. с. «Бессарабия» зафрактован полностью. Пункт назначения Яффа. В итоге так и оказалось, проблем не возникло вообще.

Сашка по дороге, хоть и не специалист, пару паспортов, в том числе и свой осмотрел, вроде всё красиво и подписей на бумаге хватает и снизу, и сверху, и сбоку, видно, что бумага через многие руки прошла.

— Тур включает в себя все транспортные расходы, справочную информацию, карты, услуги проверенных проводников и охранников. Также по паспорту паломника можно будет заселиться в специальной гостинице по очень низкой цене: койко-место, чай, каша и мыло за 13 копеек в сутки, — скороговоркой пояснял «юрист», — Ваша Светлость, я вам настоятельно рекомендую доехать до Яффы, а вот там легко сможете нанять пароход до Гибралтара или Мальты. Английские паломники редкость, там своя церковь, а французов хватает и французских кораблей много. Есть и италийские. Испанские бывают. Большой выбор, вы потеряете максимум неделю, зато на самом деле будете в Иерусалиме, зайдёте там в наш храм, сделаете пожертвование, и тем самым подтвердите легенду. Если вдруг кому-то придёт в голову проверить, то очевидцы вашего пребывания в Святых местах найдутся.

— И сам об этом думал, опять же, раз так далеко забрался почему бы и не помолиться. Да и ребятам моим полезно будет, потрутся среди иностранцев и не будут их бояться. Тут написано, что будут переводчик и проводник от Общества?

— Так точно, Ваша Светлость. Но это один человек. Он турок крещёный. Будет и переводчиком, и проводником в Яффе и Иерусалиме, его услуги сверх оговорённых даже оплачены.

— Турок? Слышь, Алиса, за двенадцать дней турецкий выучишь? — калмычка переоделась под какую-то китайскую принцессу, вся в шелках и ожерельях золотых. Да и похожа. Смерть всем любителям японский гейш. Красотка.

— Постараюсь, Александр Сергеевич.

— Он ещё арамейский знает…

— Я тоже.

— Зовут проводника Али Эльверди, — он нас будет ждать на пароходе «Бессарабия»

Событие двадцать второе

Из Орла, в числе прочих паломников, отправилось на открытие семейство купцов С—х, людей в свое время очень известных, «ссыпщиков», то есть, проще сказать, крупных кулаков, которые ссыпают в амбары хлеб с возов у мужиков и потом продают свои «ссыпки» оптовым торговцам в Москву и в Ригу.

Лесков Н. С., Несмертельный Голован

О своем решении стать пиратом, а пардон, капером, Кох пожалел за эти двенадцать дней, что они чапали до Яффы раз сто. И дело не в морской болезни. Её почти не было. Первые дни ещё немного мутило, и всё время хотелось пить, а вот есть не хотелось, но вскоре это закончилось вместе с юго-западным сильным ветром. Ветер был встречный и паруса не ставили совсем, шли, дымя на всё чёрное море и шлёпая огромными колёсами по чёрным волнам.

Дым! Дым был причиной того, что желание стать морским волком сошло на нет. Конечно, он собирался захватить парусные фрегаты, и там этой гадости, от которой резало горло и глаза, не будет, но ведь это последняя будет война, где ещё примут участия парусные корабли. А дальше на десятилетия, на век почти, вот такой ужас, пока не изобретут приличных дизельных двигателей и всякие турбины. Романтика парусного флота исчезнет. Останется тяжёлый труд и ужасные условия существования.

Дым стелился, прижимаемый ветром, по палубе и залезал во все щели, как не закрывайся в каюте, а он проникнет и будет вызывать кашель и слёзы. Сашка прямого молиться был готов, когда на пятый день они прошли Дарданеллы и вышли в Эгейское море, и ветер стих, и они направление сменили, теперь двигались на юг. Даже часть парусов капитан поднял. Сашка бросил страдать и переместился на палубу, благо появилось солнце и сразу потеплело. Может и не плохо быть корсаром⁈ Вот, бывают же такие дни. Рядом устроился их проводник и переводчик.

— Господин Али, а чем занимаются паломники эти двенадцать дней обычно? — а чего интересно, он вот калмыцкий повторяет, а народ чего делает?

— За дэлфином смотрат. В карта играют. Водка пьют. Мал мал молотся.

— Молятся. А чего мал мал? паломники же?

— Э. Я нэ знют. Они сами, я сами.

— Ясно, а женщины, тоже в карты играют? — Холоневский же рассказывал, сколько мороки с оформлением документов для женщин.

— Женщины мал играются, они цык-цык. Не заю слова, — турок показал непонятные движения руками.

— Алиса, чего он пальцами там тычет? — эта девица, которая по уровню подготовки десяток Мат Хари (или это не склоняется?) Мата Харей за пояс заткнёт, сидела рядом с каким-то журналом на русском языке и книгой на нерусском и бубнила чего-то, видимо стихи учила. Движение было похоже на нечто неприличное.

— Вяжут, Александр Сергеевич.

— Да, да. Они вяжут, — обрадовался переводчик.

— Фух. Я уже чёрте чего представил. А в карты на деньги играют? — вот почему-то поездка ко гробу Господню и карты не сочетались у Сашки в голове.

— На деньги, каспадина князя. Много прогрывать один купец в прошлый поездка. Много тысячи, тысячи и тысячи, — осуждающе ткнул пальцем в небо турок.

Сашка посмотрел, там кружили чайки или альбатросы, проходили мимо какого-то очередного острова, коих в Эгейском море, как блох на Барбоске. Осуждающего старца с белой бородой Сашка не заметил.

Да, русские люди любят сбежать за границу, чтобы деньги проиграть. Вспомнилось предисловие к книге «Игрок», одного маститого писателя. Если коротко, то звучало это так. Одному нашему соотечественнику поставили четыре памятника в Германии — в память о его отчаянной игре. Речь о Федоре Достоевском. (Нету у них в Фатерлянде отчеств. Темнота.) Он часто жил на разных немецких курортах и играл там в казино вместо того, чтобы лечебные ванны принимать. В Висбадене, вроде бы, он проиграл все деньги, из-за этого взял ссуду в издательстве, опять её проиграл, и был вынужден в кратчайшие сроки дописать роман «Игрок», под который и взял ссуду. В знак уважения казино назвало один зал в честь великого писателя. А в XX веке в городе появился бюст Достоевского.

Ссука. Нет бы поставили за книгу. Так за азарт. Да, поневоле вспомнишь песенку: «Тургенев если написал „Му-му“, то памятник Толстому почему»?

— Алиса, а ты чего турецкий не учишь?

— Учу. Я турецкую книгу читаю. Он не турок. У него акцент.

— А ты откуда знаешь?

— Чувствую.

Переводчик уже ушёл. Да и бог с ним. Главное, что он знает Яффу и Иерусалим.

Прибыли в Яффу поздно вечером, почти ночью и естественно никто их на пирс не пустил, там горели еле видимые отсюда несколько масляных фонарей, которые напомнили Сашке, но нужно расширять бизнес с уличными фонарями, до электричества ещё десятки лет, нужно успеть набить карман. Потом спрос на светильный спирт резко упадёт. Ну, теперь это уже после войнушки. Если всё удастся, и он качественно ограбит Англию, то может и не надо будет такой мелочёвкой заниматься. Можно будет без помощи Франции замахнуться на Транссиб.