Англичанка г…

Глава 24

Событие шестьдесят второе

Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть!

Лев Николаевич Толстой

Кто-то из великих сказал Сашке, что «Умный правитель — это тот, кто набирает себе соратников до восхождения на престол». А ещё он у Николы нашего Макиавелли тоже сам лично прочёл: «Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает; если это люди преданные и способные, то можно всегда быть уверенным в его мудрости, ибо он умел распознать их способности…».

Виктор Германович оглядел десятников — соратников. Очень правильных людей он подобрал. Не стыдно перед Николой. Бой закончился. Наши «победили». Даже несмотря на то, что всё пошло не по плану, всё одно победили с минимальными. в общем, потерями. Триста без малого человек экипажа убито и уже выброшено за борт. В Чёрном море больших акул нет, но небольшие катраны и приличные дельфины возможно захотят отведать англичатинки. А нет, так и чёрт с ним. Всплывут, покачаются на волнах и пристанут к турецкому берегу, до которого с десяток километров… м… пусть будет шесть миль. А там чайки и крабы раздербанят их на запчасти. За тысячелетия войн в Черное море не мало народу посбрасывали, знают морские обитатели, что с этим ресурсом делать.

Потери такие. Ранен в живот кортиком сотник Бамба, и он умрёт. Был бы на борту Пирогов Николай Иванович со всеми своими помощниками и инструментами и, возможно, калмыка удалось бы спасти… Де, нет. У него явно разрезаны кишки и даже Пирогов при современной медицине, скорее всего, бессилен. Нет антибиотиков. Начнётся перитонит и что? Минимальны шансы, может один из сотни. Но и Пирогова нет, так чего эти шансы считать. Их нет вообще. И это просчёт Сашки. Не то, что всё пошло не по плану, а то, что судового врача с ними нет. И ведь не будет. Он тупо забыл об этом, отдавая задание Георгию Петровичу Ремизову по комплектованию экипажа. И про офицеров помнил, и про матросов, и даже про пушкарей с коком, а про судового врача тупо забыл. А при численности экипажа под пять сотен человек и одного мало, ещё и фельдшер бы не помешал. Да и в случае операции вдвоём явно сподручнее. И забыл. Где теперь взять? Есть в Редут-Кале, но сотник не доживёт до этого времени. Да и не Пирогов там. А какой-нибудь полковой лекарь, который только кровь холерным больным пустить может, а малярию, свирепствующую здесь, уксусом лечит.

Кроме умирающего Бамбы есть ещё четверо раненых. У всех колюще-режущие штуковины, кортики в основном, прошлись по рукам. У двоих проткнуто плечо и у двоих порезы глубокие на предплечьях. Этих обиходили. Всё же спецназовцам экстренную медицину преподавали. Знают ребята, как раны промывать спиртом и перевязывать. Вот бинты и раствор йода догадался же взять, а про доктора забыл. Хотя найти нормального врача сейчас в России с монголоидной внешностью тот ещё квест. Если и есть где, то как его найти и как уговорить бросить семью на пять лет. Да и нет, скорее всего, а вести в Лондон европейца с посольством — дурость. Вопросы же начнут задавать.

Сам Сашка тоже ранен, ну, чуть. Последний выскочивший на него на палубе англичанин был вёрткий малый. Этот третий британец был в таких же подштанниках белых коротких, но обут. Ноги сунуть успел товарищ в ботинки тяжёлые даже на внешний вид. В руке у него был всё тот же кривой, как его жизнь, кортик. Не говоря ни слова, даже не крича «За королеву Викторию», матрос бросился на Сашку в атаку. Вжик, кривой английский кортик чиркнул перед самым носом у Коха. И он был в крови, капельки попали Сашке на губы и он, непроизвольно облизнувшись, почувствовал солоноватый вкус крови. В ответ Виктор Германович пырнул провалившегося при ударе матроса пятидесятисантиметровым русским адмиральским кортиком, который он заказал себе в Златоусте. Там Аносов Павел Петрович, который сейчас был губернатором Томской губернии научился производить булатную сталь. Сашка сто двадцать кортиков себе заказал из этой стали и сейчас у калмыков и у него именно такие клинки.

Клинок погрузился в пузу наглу, а тот гад, вместо того чтобы завизжать и упасть на палубу, начав по ней кататься, дёрнулся к Сашке, ещё глубже насаживаясь на клинок и достал его кортиком. Ударил по левой руке. Халат шёлковый смягчил удар, да и пришёлся он чуть вскользь, так что рана получилась неглубокая.

В левой руке у Сашки был револьвер. Вот только он не помнил, сколько раз он выстрелил, пять или шесть. Ну, тут уже стало не до математики, так как живучий матрос занёс руку для следующего рубящего удара.

Бабах. Ну, выходит, до этого было пять. Одиннадцатимиллиметровый свинцовый шарик только вылетел из ствола, как сразу впечатался в грудь вёрткого живучего матроса, не дали ему полетать. Так он отправил пусть и не в недалёкий полет препятствие, возникшее у него на пути. Матроса сняло с клинка кортика булатного и отбросило на метр. Упал на палубу британец и, заливая её кровью из двух ран, скорчился и затих. На звук выстрела из-за шлюпки показалась массивная фигура Бурула.

— Нормально всё, своим делом займись, — отмахнулся от бросившегося к нему десятника Сашка и поспешил к себе в каюту. Теперь револьвер точно разряжен, а из руки прилично так кровь бежит, срочно промыть рану и перевязать надо. Кортик у англичанина был в чужой крови, ещё какой гепатит «С» или сифилис схватишь.

Событие шестьдесят третье

— Отличный бой, ассасин. Сегодня Бог благоволит тебе.

— Бог здесь ни при чём, я просто лучше сражался.

Assassin’s Creed

— Индусов чуть не перебили, — Дондук, при этом не Сашка, продолжил доклад, который начал, назначенный Виктором Германовичем взамен умирающего Бамбы, сотником.

— Что такое? — отвлёкся от своих мыслей Кох.

— Да они не поняли, что ли, предупреждения, при выстрелах повскакивали с гамаков, хорошо сразу не дёрнулись в проход на той палубе, остались в своём закутке. А мы как раз палубу зачищали, ну и видим там что-то люди кричат, мы с десятком туда, а они на нас с палкой какой-то и банником от орудия. Повезло, я старшего их матроса узнал, он всё ко мне приставал, слова калмыцкие хотел изучать. Говинд этот.

Сашка вспомнил улыбчивого матроса, которого сами индийцы выбрали главным. Каптенармусом был на судне английском. Сначала Кох его имя запомнил, а уж потом по седине на висках и морщинках у глаз стал отличать от похожих на него остальных индийских матросов. Имя запомнил, потому что когда он его произносил, то конец как-то невнятно произнёс. Ковид. Получилось.

— Ковид — 19, — улыбнулся Сашка.

— Говинд — 49.

— Чего?

— Лет мне сорок девять, — пояснил каптенармус этот.

— Что сейчас с индийцами? — Сашка пока руку перевязывал в каюте, всё закончилось, и десятники стали с отчётами заходить к нему. Потом Бамбой занимался, так и не успел понять, управляют уже кораблём индусы или нет.

— Трое у руля стоят. Пока прежний курс держат.

Это было главной проблемой. Нужно теперь найти Редут-Калле. Индийцы были простыми матросами, никто их навигации в университетах и училищах морских не учил. И Чёрное море им было совершенно незнакомо. Планируя захват корабля и дальнейшие действия, Кох рассчитывал так. Курс явно проложен из Синопа до Батума, вот и не надо с него сходить. Как на горизонте Батум появится, так «Аретузу» повернут на север, и пойдут они дальше вдоль берега, не выпуская его из виду. От Батума до Редут-Калле по карте получалось около пятидесяти километров. При нормальном ходе это часа три, ну пусть, четыре, плавания. Часть парусов придётся убрать. Команда-то малюсенькая получилась. А мимо Редут-Кале не пройти, как Сашка узнал — это оживлённый порт, в котором под разгрузкой — погрузкой всё время несколько кораблей стоят. И на них русские флаги. Они же пока пойдут под турецким. Турки тоже туда торговать заходят. Сейчас Турция как бы даже союзник России, и то, что она при этом помогает оружием и продовольствием Шамилю, не даёт повода русским кораблям нападать пока на турецкие, до сражения в Синопе ещё два года.

— Этого ирландца, пацана — юнгу удалось захватить? — повернулся к Бурулу Сашка.

— Удалось. И кока тоже взяли живым. Как и договаривались, — Сашка за плавание к этим двоим успел присмотреться. Надо понимать это были дядя и племянник, они вроде как из дворян, но совсем нищих. Вот и нанялись на корабль. Старший был коком, и тут ничего не скажешь, с двумя своими помощниками они кормили вполне сносной пищей полтысячи человек. Были дядя с племянником ирландцами, и как заметил Сашка, не сильно любили англичан. Он исподволь поспрошал кока, не хочет ли он перейти в армию Великой Джунгарии, там, мол, и денег больше и этих надменных английских снобов нет.

Кристофер Ловетт Пирс — так звали обнищавшего сэра, обещал подумать.

Ну, теперь думать ему будет проще. Либо за борт мёртвым, либо во флот Великой Джунгарии.

— Так Бурул, на тебе капитан. Нужно пытать, пытай, нужно обмануть, обманывай, интересен только один вопрос, как пройти назад через проливы. После него те же вопросы к турку, что сел в Мальте на корабль. И нужно сравнивать ответы, даже в мелочах если разойдутся, то сначала начинай. Только учти, что возможно их придётся показывать в Босфоре или Дарданеллах, так что физиономии им портить нельзя. Потом нужно узнать у севших в Синопе турок, явки там всякие и пароли… Ну, как они связываются с людьми Шамиля? И как, в принципе, нас собирались вести через горы?

— Понятно, Александр Сергеевич, а что делать с теми, которых заперли в каюте боцмана?

На самом деле, когда стрельба началась, то около десятка матросов сдалась, встали на колени и руки в гору задрали. Убивать их калмыки не стали, так сказать, честь не позволила сдавшихся резать. Одно дело, когда операция по захвату судну идёт, и другое, когда вот так стоят на коленях и пощады просят. Заперли пока в каюте боцмана старшего, в ней окон или иллюминаторов нет. Кстати на корабле и нет никаких иллюминаторов, то есть круглых окошек, в офицерских каютах на корме окна вполне себе квадратные, в смысле, прямоугольные рамы вставлены, а ни в трюме, ни на первой палубе вообще нет окошек, только орудийные порта.

— А среди них есть ирландцы или шотландцы?

— Да кто их знает? — пожали плечами десятники.

— Ясно, ладно, я сам займусь. Узнаю у кока. Вдруг там какой англоненавистник попался. Так, ребята, всё. Закончили совещание. По местам. Вот-вот Батум покажется на горизонте. Там могут быть военные турецкие суда. Если заподозрят и начнут сигналы всякие подавать, то сразу и вычислят нас, нужно хоть кормовые орудия попытаться зарядить. Во! Пойду я за коком. Он-то точно сможет сказать, нет ли среди пленных артиллеристов.

Событие шестьдесят четвёртое

Если не можете убедить — сбейте с толку.

Гарри Трумэн

Капитан Ирби не сломался. Отрезали даже и в самом деле палец ему, а он молчит и только глазами сверкает чёрными. Насчёт «молчит» — метафора. Орёт, воет, но о том, как назад пройти проливы, ничего не говорит. В отличие от турка, который взошёл на борт «Аретузы» на Мальте. Ибрагим-паша. Этот всё поведал. Точнее сказал, что ничего делать не надо, там, мол, знают корабль кому положено, и нужно просто под турецкими флагами плыть себе, никого не трогая.

Вопрос, а можно ли верить турку⁈ Осману. Это на вид он такой весь в парче и кланяется всё время, а ну как внутри непримиримый враг, и готов этот человек жизнью пожертвовать лишь бы гяурам насолить. Забрать пару сотен человек с собой в могилу. Есть ведь всякие шахиды. Опять же гибель в бою в исламе вроде прямая дорога в рай к гуриям. В Ал-джанну, тот самый сад Эдема, где жили Адам и Ева (Адам праотец и у мусульман тоже). Это такой прекрасный сад с виноградными рощами, со столами полными яств и удобными ложами. И что примечательно, всем поровну, всем по 70 лож с гуриями девственницами и вино рекой. Здесь на земле вино нельзя, а там пожалуйста. Умеют же некоторые мечтать.

Бурул уже два часа над капитаном бьётся и толку никакого. Ну, кроме крови и криков. Как не хотелось Сашке, а пришлось заняться этим самому. Благо индусы или индийцы с кораблём справляются. С управлением кораблём. Правильнее всё же индийцы будет, как понял Сашка, среди девятнадцати индийцев есть один христианин, это молодой пацан. Отец у него британец и окрестил его, а потом погиб и мать родственники в Англии не признали. Она умерла в дороге, на корабле из Англии назад в Индию, и пацан сиротой остался, а вот индийские родственники паренька вырастили и даже какое-то образование дали. Любви после этого к британцам у парня не добавилось.

В общем, индийцы пока справлялись с управлением фрегатом. Пусть на троечку, но справлялись. С помощью калмыков развернули судно на девяносто почти градусов и сняли часть парусов. Ветер теперь дул в борт и корабль прилично кренился на правый борт, но по мнению Говинда через час уже должны показаться корабли в бухте Редут-Калле и можно часик потерпеть. Потом на корабль взойдут настоящие моряки. Ну, если у Ремизова получилось их добыть. Да, должно получиться. Что уж во всё огромной Российской империи несколько десятков моряков не найдётся?

— Капитан, — Сашка зашёл в каюту и встал перед сидящим на стуле Фредериком Паулем Ирби, — всего лишь один вопрос. Вам его уже задали и точно такой же задали турку. Он ответил. В принципе, вы не нужны, и мы можем выбросить вас за борт. Есть сомнения не врёт ли турок, — Сашка решил рассказать всё капитану Ирби, не потому что дурень. Наоборот, хотел по реакции того узнать, правду ли говорит паша. Если там радость в глазах сверкнёт или улыбнётся Ирби, то ясно будет, что турок врёт. А зарычит или поморщится, значит, не врет осман, верной дорогой идёте товарищи.

Перед этим Виктор Германович разбирался с двенадцатью матросами, что сдались. Сначала рассортировали по национальному признаку. Оказался самый настоящий «Ковчег». Один валлиец, один шотландец и два ирландца. Этих четверых пока отделили. Оставшихся Сашка спросил, не желают ли они попиратствовать пять лет? Послужить во флоте Великой Джунгарии. После этого в Америку можно отправиться или в той же России прижиться. Конечно, веры им не будет, но десяток человек среди пяти сотен особого вреда причинить не смогут, тем более, за ними приглядывать будут сначала, а после вольются в коллектив и зная, что на родине точно за измену и пиратство повесят, так сами будут избегать в этот плен попадаться.

— Уорент-офицер — корабельный плотник Адам Джонс, сэр, — попытался щёлкнуть голыми пятками самый пожилой из оставшихся, — А какой флаг будет на гафеле? Кто вы? В вашей Джунгарии есть море? — целый ворох вопросов вывалил на Сашку седой моряк.

— Флаг будет наш — Великого ханства Джунгарии. Его мы поднимем, как только пройдём проливы назад. В Джунгарии есть два огромных озера. Это Иссык-Куль и Балхаш. Корабли только рыбацкие. Экипаж будет интернациональным… М… Разные будут нации. Ирландцы будут, немцы, русские. Капитан и офицеры будут русские. И никаких плёток и рукоприкладства не будет. Провинившиеся будут сидеть в карцере на воде и небольшом кусочке хлеба. И палубы драить.

— Не будут бить офицеры матросов? — не поверил плотник.

— Не будут.

— А записывайте меня. Хочу я посмотреть на такое.

После этого и остальные согласились. С ирландцами и прочими не титульными нациями разговор был ещё короче.

— Точно в Америку отпустите?

— Клянусь Господом Богом, — ну это он не верит в бога, а эти товарищи верят.

— Согласны тогда, — за всех ответил тоже уорент-офицер, только канонир, шотландец.

— Так какой ваш положительный ответ капитан. Только прежде, чем ответить подумайте. Сейчас мы пристанем к одному порту… Редут-Кале, и я сообщу нашему человеку ваш адрес в Лондоне. Помните вы мне рассказывали про жену и двоих сыновей. Адрес назвали. Я запомнил. Если мы погибнем, то в их похитят и продадут в рабство в арабские страны. Не хотите думать о себе, подумайте о детях.

— Черти, вы настоящие черти! Да паша сказал всё почти правильно. Корабль под турецким флагом просто проходит проливы. Нас будет сопровождать небольшой пароход с представителем власти. И вот тут у вас проблема, господин посол, с этого турецкого корабля на «Аретузу» поднимется чиновник и лоцман. Турки.

Доброе утро, уважаемые читатели.

Не забывайте нажимать на сердечки. Вам не тяжело, а автору плюс в карму.

Приветствуются и награды. Предлагайте свои варианты нагадить инглизам в этой войне.

С уважением. Андрей Шопперт