Мир завертелся, засвистел в ушах ветер. Сжимая бесполезную веревочку, Ани упала в мягкую траву. Вскрикнула — всё-таки больно ушиблась — но тут же села. В дрожащих руках держала она бесформенную красную тряпочку, только что бывшую красивым, могучим воздушным шариком.
— Как же так? — прошептала Ани, которая впервые в жизни потеряла друга. — Как же так?!
Виктор остановился над ней, сунув руки в карманы.
— Это ты виновата, — заявил он капризным тоном. — Ведь шарик был моим, я его создал для тебя. А ты отвергла меня, вот он и лопнул. Ани — убийца шарика! — прокричал Виктор в предрассветном полумраке. — Полезай в палатку. Завтра, если будешь себя хорошо вести, возможно, я сделаю для тебя новый шарик.
Ани встала. Попятилась, не сводя глаз с остатков шарика.
— Прекрати вести себя, как ребенок! — топнул ногой Виктор. — Марш в палатку!
Руки Ани сжались в кулаки, спрятав красные лоскутки. Развернувшись, она бросилась бежать. Вслед ей летел хохот Виктора:
— Куда ты, глупая? Это мой остров, здесь не убежать от меня. Ни один шар не подлетит к нему даже близко.
Ани бежала, и ветер срывал с ее щек слезинки, бросал их назад. Там, где они падали, из земли выбивались струйки горячей лавы и текли, прокладывая себе дороги по земле и в траве.
Ани пробежала фруктовый сад, и деревья вспыхнули за ее спиной. Задымились кукурузные, пшеничные и картофельные поля, загудела охваченная пламенем мельница.
— Вернись! — звенел голос Виктора. — Посмотри, что ты делаешь с моим островом, бессердечная девчонка!
Но Ани бежала всё быстрее. Какое ей было дело до этого выдуманного острова, когда шарик — настоящий шарик! — погиб!
Вот уже виден край острова. Земля под ногами стала черной, затряслась, покрываясь сеткой алых трещин.
— Мама!!! — завопила Ани.
«Я здесь, родная, — будто наяву услышала она мамин голос. — Ничего не бойся!»
Внутри сделалось так тепло, так хорошо, что Ани улыбнулась сквозь слёзы.
И, добежав до края, прыгнула в тёмно-синее небо.
Снова мир завертелся, снова засвистел ветер в ушах, а сердце замерло. Но вот ноги ударились о землю. Не устояв, Ани покатилась в траве. А рядом журчал ручей — такой родной, такой хороший!
— Тяжело! — сказал мамин голос. — Ох, Анетта, сколько ж ты успела набедокурить?
Ани встала. Она действительно была на своем острове. Здесь вовсю светило солнце. А мама стояла у края, сжимая в руках штурвал. На голове у мамы была капитанская фуражка, и ветер трепал ее ленты.
Остров кренился, несмотря на мамины усилия держать его ровно.
— Она моя! — торжествующе кричал Виктор. — Ей от меня не спрятаться, не уйти, не спастись!
Остров Виктора, черный и плещущий лавой из проснувшегося вулкана, висел рядом. Виктор приплясывал на его краю, грозя кулаками.
Ани подбежала к маме, вцепилась в ее руку. Отсюда она видела, что чёрный остров как будто накрыт полупрозрачной тканью, напоминающей занавески на окнах, только темной. Это была «ночь» Виктора. А здесь — здесь был яркий день.
— Стыдитесь, молодой человек, — спокойно сказала мама. — Воспитанные люди так себя не ведут.
Когда же мама повернулась к Ани, лицо ее сделалось серьезным, озабоченным.
— Скажи, ты что-нибудь ела на его острове?
Ани помотала головой.
— Пила?
— Нет, мама.
— Умница, дочка. — Мама поцеловала ее в лоб, хотя остров наклонился уже так, что они едва не падали, а ручей, недовольно ворча, выливался на лужайку.
— А не взяла ли ты с собой чего-нибудь?
Ани хотела опять помотать головой, но вздрогнула. Рука нырнула в карман и вернулась с грушей. Мама кивнула. Ани размахнулась и что есть силы швырнула грушей в хохочущего Виктора. Попала в лоб. Смех прекратился, а Виктор исчез из виду — упал.
— Ну, это уже было хулиганство, — сказала мама, выпрямляя полегчавший остров.
— Ага, а ты знаешь, какой он вредный?! — воскликнула Ани.
Острова встали вровень, и Ани увидела Виктора. Он сидел на маленькой каменной плитке, которая плыла в море лавы назад и вверх, к жерлу вулкана. Сидел и плакал, закрывая лицо руками.
У Ани дрогнуло сердце.
— Мам… Как же он теперь? Без меня?..
Мама неприлично фыркнула:
— Милая! Если у мальчишки есть силы сделать воздушный шарик, то уж привести в порядок свой остров он и подавно сможет. Вот как перестанет дурака валять и жалеть себя в вулкане…
Виктор встрепенулся.
— Еще не всё! — закричал он. — Она украла шарик! Ты всё равно никуда не денешься!
— А вот и неправда! — завопила Ани, тряся красным лоскутком на веревочке. — Свой шарик ты убил, а этот — мой! Шарики предательства не прощают, и тех, кто их заставил предавать — тоже!
С громким криком Виктор скрылся в огнедышащем жерле вулкана. А мама, крутнув штурвалом, развернула остров. Потом она взяла штурвал под мышку, сняла фуражку и пошла к дому. Ани, держа ее за руку, топала рядом и пристыженно молчала.
— Будешь есть холодную манную кашу, — устало сказала мама. — С комочками.
— Угу, — сказала Ани. — А шарик совсем умер?
Мама посмотрела на красную тряпочку в руках дочери.
— Я думаю, ты уже достаточно взрослая, чтобы сделать собственный шарик.
Но Ани грустно молчала, и мама вздохнула:
— Если ты твердо решила, что хочешь сохранить кусочек этого страшного приключения — попробуй. Но починить лопнувший шарик труднее, чем надуть новый.
— Я буду стараться, — пообещала Ани, и на лицо ее вернулась улыбка.
На крылечке мама остановилась, обняла и прижала к себе дочь.
— Ну что? Поняла ты, что это очень опасно — летать на воздушных шариках?
— Да, мама, — кивнула Ани, но самую чуточку улыбнулась.
Потому что ещё она поняла, что на шарике можно попасть в приключение. И что мама ее не бросит. И еще, что холодная манная каша с комочками может быть самой вкусной в мире вещью.
Мама, как обычно, проснулась до света и тихонько встала. Сегодня она решила не будить дочку, пусть отдохнет после таких приключений, обойдётся денек без зарядки. Но, раскрыв ставни и затопив печь, она с удивлением обнаружила, что дверь в комнату Ани открыта, а самой ее нет.
Сердце мамы в испуге забилось. Она сорвала со стены штурвал, фуражку и выбежала из дома.
— Раз-два, три-четыре! Поменяли руки! — весело руководил голосок Ани.
Стоя спиной к дому, она положила правую руку себе на талию, левую подняла и принялась делать наклоны вправо, весело повторяя: «Раз-два, три-четыре!»
А перед ней в воздухе висел красный воздушный шарик. Он старательно наклонялся, слушаясь команд девочки. Заметив женщину, сбился и отвесил застенчивый поклон.
Мама улыбнулась, погрозила шарику пальцем и вернулась в дом. Начинать новый день.