Аномалия

Глава 9

Ударила я, а чувство такое, что по голове прилетело именно мне. Она у меня реально закружилась. Хорошо хоть звездочек перед глазами нет. От страха за свое неподдающееся логике действие, я прикрываю ладонями лицо.

– Долбанутая, я уже понял, что у тебя нет денег, – Слава Богу, живой и злой. – В приемнике их не требуют, у тебя полис есть. Он все покроет, если ты не в курсе. Дура, – еле слышно добавляет он. – Вставай.

Нехотя убираю руки от лица. Потапов стоит напротив меня с нахмуренными бровями и выжидающе смотрит на меня. И руку держит на виске. Впервые стыдно перед ним за свой косяк.

Кое-как встаю с кровати и плетусь на кухню. Достаю из морозильника рыбу и оборачиваю ее полотенцем. На пороге почти сталкиваюсь с Потаповым. Тяну руку к его голове и прикладываю рыбу. Он точно не ожидал, что я это сделаю. Смотрит на меня как на умалишенную.

– Извините, я этого не хотела. Правда. С кипятком, да, намеренно. С машиной тоже психанула и тюкнула специально. А здесь неспециально. Оно само как-то. Я в больницу не поеду. Мне туда нельзя.

Прохожу вперед, не специально, а из-за малого пространства, чуть толкаю Потапова и плюхаюсь прямиком в кровать. Вот теперь вообще сил нет. И, как назло, меня скручивает очередной приступ кашля.

– Я выбрал работать со взрослыми людьми, а не с детьми именно по причине того, что с ними не надо сюсюкаться. Но если ты остановилась на уровне развития ребенка, я тебе, так уж и быть, объясню. В приемнике у тебя возьмут кровь и сделают рентген. Если на снимке не будет пиздеца, ах, извиняюсь, это лишнее слово для детей. В общем, если там не будет слишком страшной каки, никто тебя насильно запихивать в больницу в страшную палату с тараканами не будет. Я отвезу тебя обратно домой, – звучит красиво. Но с какой вероятностью об этом не доложат папе? С нулевой. Нет. Не поеду. – Эля!

Вздрагиваю не пойми от чего больше. От вскрика или от того, что он щелкает передо мной пальцами.

– Купите мне, пожалуйста, антибиотик, – не открывая глаз, тихо произношу я.

– У тебя может быть вирусная пневмония, в таком случае антибиотик тебе не поможет. Вот сдашь кровь и узнаешь.

– Но и не навредит. Купите, пожалуйста.

– Нет. Собирайся.

– Мне нельзя в больницу, – ай, к черту. Все равно он слышал мой разговор с папой. Нехотя открываю глаза. – Это не вопрос брезгливости. Меня оттуда заберут родители в частную клинику, узнай, что я заболела. А оттуда прямиком под венец. И в задницу мои попытки полугодовой самостоятельности. Это может звучать смешно и нелепо, но так будет. Поэтому либо купите мне антибиотик, либо просто уйдите.

Не в силах выдержать его взгляд, в очередной раз закрываю глаза и почти натягиваю на всю голову плед. Я ожидаю какой-нибудь колкости в ответ на мои слова, но точно не того, что этот наглец начнет рыться в моем шкафу.

В любом другом случае я бы так отбила ему руки за то, что бесцеремонно лазит уже по моему комоду и перебирает своими лапами мое нижнее белье и пижамы. Но, видимо, все оставшиеся силы ушли на удар торшером. Нет сил ни пререкаться, ни тем более драться. Я просто хочу отрубиться.

– Пиздец, ну такого просто не бывает, – хотелось бы понять о чем речь, но все же не решаюсь спросить. А вот задать другой вопрос да.

– Вы антибиотик мне купите?

– У меня нет рецепта, – вот же сукин сын. – А что у тебя с телефоном?

– Зарядка сломалась.

– Бывают же такие проблемные девки. Ладно, ты меня уже умаяла, – громко хлопает ящиком комода, отчего я открываю глаза. – Пока, Ариэль Константиновна.

– А вы куда?

– Домой.

В любом другом случае я бы непременно встала и закрылась за ним. Но даже громкий стук закрываемой двери меня не приводит в тонус. Все, чего я сейчас хочу – это отрубиться и проснуться хотя бы немного в лучшем состоянии.

***

Первая возникшая мысль, как только я просыпаюсь – эта сволочь все же привез меня в больницу. Иначе как объяснить то, что надо мной склонилась девушка в медицинском костюме и протирает спиртовой салфеткой вену? А затем я перевожу взгляд вправо и понимаю, что Потапов тоже здесь.

Стоит возле моего шкафа, сложив руки на груди. На языке крутится куча вопросов, но вместо этого я наблюдаю за тем, как мне берут кровь из вены.

– Результаты придут к вам на почту до двенадцати часов следующего дня.

– Спасибо, – на удивление доброжелательно благодарит Потапов.

Он что, реально вызвал на дом лабораторию? Вот же зануда. Всего-то купи таблетки. Нет, блин. Ну точно аномальный. Как только остаюсь в комнате одна, перевожу взгляд на прикроватную тумбу.

Он пришел ко мне около шести, сейчас половина восьмого. Что он делал все это время, пока я спала? Реально уходил или был здесь? Нет, точно был не здесь, судя по тому, что на прикроватной тумбе слева лежит электронный термометр и мой телефон. Тянусь за мобильником, который оказывается подзаряжен на пятьдесят процентов. И это точно не моих рук дело.

Захожу в телефонную книгу, мысленно молясь, чтобы там не было кучи пропущенных от мамы и папы. Фух, только один за сегодня. Бегло набираю ей сообщение, что со мной все в порядке, а потом меня накрывает обидой. Возвращаюсь в «пропущенные». Какого черта пропущенных от почти незнакомого мне «Сергей Александрович» в разы больше, чем от родителей? От мужика, которого я облила кипятком и тюкнула машину.

Так, стоп. Какой на фиг Сергей Александрович, если он был записан у меня как «СерОжа Аномальный Потапкин».

– Еще раз так меня переименуешь в период своей практики, пизды получишь, –перевожу взгляд на вошедшего в спальню Потапова с вентилятором и пакетом в руках.

Мысли вообще теряются. Впервые не знаю, что сказать. Очень неловкий момент, от которого у меня моментально краснеют щеки. Хотя знаю.

– То есть после практики можно вернуть?

– Переодевайся, – грубо бросает он, игнорируя мой вопрос, и в меня тут же летит футболка.

Не моя. Ибо такое я не ношу, тем более таких размеров. Но спорить мне не хочется. Когда до меня доходит, что он не смотрит на меня, я стягиваю с себя шелковую майку, быстро надеваю футболку и только потом снимаю с себя шортики. При этом неотрывно смотрю на то, как Потапов открывает какие-то ампулы и разводит их… кажется, в физраствор.

И хоть мой мозг, равно как и разум, прилично затуманен, до меня доходит, зачем аномальный притащил сюда вентилятор. Он приматывает к нему бутылку с физраствором, чтобы сделать мне капельницу. И все-таки не мудак, как окрестила его бабушка.

– С чем капельница?

– Физа.

– Физа – это улитка, относящаяся к семейству физиды, роду физы.

Отрывает взгляд от моей руки и переводит его на меня.

– Шизы.

– Физы, – повторяю я в ответ на его недоуменный взгляд.

– Шиза. Ты. Если не прекратишь нести чушь, вызову дурку, – спокойно произносит он и накладывает мне на руку жгут.

– Ну что там еще, кроме физраствора?

– Пусть будет просто он.

– А зачем?

– Чтобы ты спросила, – переводит взгляд на мою руку и, к моему облегчению, попадает мне в вену с первого раза.

– Ну я спросила.

– А я ответил, – равнодушно пожимает плечами, настраивая капельницу. – Ты вегетарианка?

– Не совсем. Пескетарианка.

– Какая писька?

– Не «пи», а «пе». Пескетарианство. Отказ от мяса, но употребление рыбы и морепродуктов.

Лучше бы не объясняла. Хотя… он что, мне еду собирается готовить?

– И давно ты из рода еба…пескетарианцев?

– Два года. Мясо приводит к онкологии.

– К ебалогии. Ладно, сварю тебе суп. Из рыбы, разумеется.