Анти-Горбачев 3

Глава 12

Запуск Энергии прошел штатно, без единого сбоя — столб пламени на пусковой площадке впечатлил всех почетных гостей.

— А кстати, мистер Романов, — спросил Миттеран через переводчика, — что там за полезная нагрузка? Об этом нигде не говорится — что-то военное?

— Вовсе нет, — возразил Романов, — Энергия выводит на орбиту первый блок международной космической станции… называться она будет «Мир».

— Русский язык многозначителен, — заметил Буш, — с одной стороны слово «мир» у вас означает отсутствие войны, peaсe по-английски, а с другой — это Земной шар или world. Какой из этих смыслов имелся ввиду, господин Романов?

— Оба, мистер Буш, — улыбнулся тот, — у нас есть такая поговорка, «миру-мир». Вот космическая станция и будет способствовать мирному сосуществованию стран во всем мире, по-английски это наверно будет звучать «to the world — peace».

Далее начались вопросы о конкретных характеристиках выводимого на орбиту блока, но Романов отослал интересующихся к специалистам.

— А какой график дальнейших запусков Энергии? — поинтересовался Дэн Сяопин.

— Если первый пуск пройдет успешно, — ответил Романов, — на что я очень надеюсь, то следующий раз будет через два месяца с лунной кабиной — пока в автономном режиме. Она должна стартовать к Луне, облететь ее несколько раз и вернуться на Землю. Далее запуски будут чередоваться — один в интересах орбитальной станции, один по лунной программе. Если вам интересно, когда состоится первый пилотируемый полет Энергии, то точно сказать не могу… надеюсь, что в следующем году.

И тут в помещение, откуда гости наблюдали за запуском, влетел весьма взволнованный товарищ Кунаев, а за его спиной маячил товарищ Примаков.

— Григорий Васильевич, — выпалил Кунаев, — срочное дело. Очень срочное…

Романов извинился перед гостями и сказал, что покидает их по государственным делам. Острый взгляд Джорджа Буша ему при этом сильно не понравился.

— Что случилось, Динмухаммед Ахмедович? Надеюсь, что-то очень срочное, раз вы оторвали меня от таких почетных гостей…

— Срочнее не бывает, Григорий Васильевич, — выпалил Кунаев, — беспорядки в трех городах Казахстана, толпы народа на улицах, погромы и самосуды…

— Стоп, — притормозил его Романов, — давайте по порядку — в каких городах это происходит?

— Алма-Ата, Чимкент и Новый Узень, — ответил тот.

— Какие требования у них? Какие лозунги? И вообще — что послужило толчком к выступлениям, понятно?

На первый план выдвинулся Примаков.

— По всей вероятности спусковым крючком беспорядков послужило снятие секретаря горкома Нового Узеня, казаха по национальности, и замена его на русского…

— Что-то эти события прошли мимо меня, — заметил Романов, — давайте подробности.

— Вчера в городе Новый Узень, это областной центр на западе Казахстана — начал монотонно отвечать Примаков, — состоялся пленум горкома, на котором был отстранен первый секретарь Алтынбаев… сформулировкой «в связи с утратой доверия», а вместо него единогласно был выбран товарищ Колбин… он раньше в Ульяновске руководил.

— А что это за утрата доверия? — поинтересовался Романов.

— Там все просто — Алтынбаев этот перешел все границы. Когда он всех своих родственников пристроил в высшее городское руководство, мы молчали, когда он два особняка себе построил, каждый в три этажа и по 400 метров, мы тоже не стал поднимать шум. Но его шашни с резидентом ЦРУ из посольства, это уже чересчур… по нашим данным, он им слил все, что знал про Шевченковскую АЭС и Прикаспийский обогатительный комбинат, а там секретов предостаточно.

— Тааак, — почесал затылок Романов, — а на казаха его заменить никак нельзя было?

— Увы, Григорий Васильевич, — опять вернулся в диалог Кунаев, — никого не нашли… Алтынбаев же из северного жуза, оттуда кого ни возьми, он замазан так, что дальше некуда.

— Так из южного жуза поставили бы, — не понял проблемы Романов.

— А это совсем уже никуда не годится — это было бы очень большим нарушением сложившегося равновесия. Так что взяли человека со стороны…

— Развели вы у себя, не знаю что, — в сердцах бросил Романов, — жузы разные, национализм махровый… ладно — что там с беспорядками? Много народу на улицах?

— В Новом Узене порядка десяти тысяч человек, — дал справку Примаков, — в Алма-Ате и Чимкенте по пять-шесть тысяч.

— Милиция что делает?

— В этом Узене штат МВД всего триста тридцать бойцов, — ответил Кунаев, — что они сделают против 10 тысяч… да и если честно, очень много милиционеров сочувствуют протестующим.

— Надо вводить войска и объявлять военное положение, — твердо сказал Примаков, — от Узеня до Шевченко всего тридцать километров, а там атомная станция хоть и охраняется, но я лично не уверен, что они не прорвут ограждение и не захватят ее.

— Хорошо, Евгений Максимович, — собрался с мыслями Романов, — я даю добро на ввод войск и объявление военного положения.

— И хорошо бы вам выступить по телевидению по этому вопросу, — продолжил Примаков, — во избежание манипуляций…

— Динмухаммед Ахмедович, — обратился Романов к Кунаеву, — где тут у вас можно организовать телевизионное выступление?

— Самое близкое такое место от Тюратама, — быстро собрался с мыслями тот, — это Аральск, 150 примерно километров на север. Там квартируют три воинские части, в одной из них очень хороший телецентр.

— Вызывайте вертолет, Евгений Максимович, — приказал Романов, — и еще… еще всех почетных гостей надо срочно вывезти… хотя бы в Оренбург, а лучше в Москву.

— Сделаем, Григорий Васильевич, — вытянулся по стойке смирно Примаков.

Аральск встретил высоких руководителей сильным ветром с песком, а еще жарой далеко за сорок градусов. Во встречающей делегации был само собой первый секретарь здешнего горкома товарищ Айтбаев, а с ним группа военных во главе с начальником полигона «Бархан» полковником Симоновым. Романов выслушал их приветствия, после чего сразу попросил проводить его в помещение телестудии.

— А чем занимаются местные воинские части? — мимоходом спросил он по дороге у Симонова.

— Вверенная мне в/ч 04061 или сокращенно «Бархан», — начал рапортовать тот, — проводит микробиологические исследования на образцах животного мира.

— Сибирскую язву изучаете? — мигом среагировал генсек.

— В основном ее, товарищ Романов, — доложил полковник, — но не только.

— Закрыть бы все это надо было давно… — задумчиво высказал свои мысли вслух Романов, полковник при этом аж похолодел, — но ладно, не время сейчас. А остальные две части что делают?

— Аральск-6 «Чайка» и Аральск-8 «Березка», — продолжил полковник, — относятся к РВСН, они отслеживают полет и падение ракет, запущенных с полигона «Карустин Яр». А также помогают товарищам с Байконура в поисково-спасательных операциях.

— Понятно, — задумчиво отвечал Романов, — а это вот и есть ваша телестудия? — с удивлением воззрился он на бетонный куб с массивной железной дверью.

— Так точно, Григорий Васильевич, — вытянулся во фронт Симонов, — в целях максимальной защиты от непредвиденных случаев его принято было расположить под землей.

— Ну ведите, — хмыкнул генсек, и они гуськом спустились по винтовой лестнице на два этажа.

Здесь взорам спустившихся открылся довольно солидных размеров зал, где с одной стороны сидели операторы перед экранами локаторов, а с другой стояли телекамеры и осветительные приборы.

— А зачем вообще здесь телестудия? — задал логичный вопрос Романов, — не подскажете?

— Создана в соответствии с приказом верховного главнокомандующего в октябре 1962 года.

— Это кто ж у нас тогда был главнокомандующим? — задумался Романов, — Никита Сергеевич что ли?

— Так точно, товарищ Хрущев!

— А октябрь 62-го это, если не ошибаюсь, пик Карибского кризиса, — продолжил Романов, — ну в целом понятно… давайте начинать.

Вокруг него засуетились два лейтенанта, один расчехлил и включил в сеть огромную телекамеру, а второй усадил генсека за стол в дальнем углу помещения и установил рядом три софита.

— Григорий Васильевич, сдвиньтесь чуть влево, — просительным тоном сказал этот второй лейтенант, — голову немного направо поверните… хорошо… мы готовы к трансляции — скомандуйте, когда начинать.

— А что, — спросил Романов у Кунаева, — это прямо в эфир пойдет, без записи?

— Обычная практика, — ответил тот, — сначала все же запись, потом просмотр и редактура, и только тогда уже в эфир. Но в связи с чрезвычайными событиями… нужно только ваше прямое указание — тогда эфир будет прямой.

— Я даю такое указание, — махнул рукой Романов, — некогда редактурой заниматься. Начинайте трансляцию по счету три, — обернулся он к лейтенанту и начал отсчет, — раз-два-три…

На камере зажглась красная лампочка, второй лейтенант взял в фокус генсека, передача началась…

— Дорогие соотечественники, — так начал свою речь Романов, вклинившись в повседневную жизнь советских людей между футбольным матчем «Кайрат-Динамо Минск» и программой Время, — я обращаюсь к вам в связи со сложившейся чрезвычайной ситуацией в некоторых регионах Казахской республики. Сегодня, 5 сентября 1985 года в трех городах Казахстана начались несанкционированные митинги, сопровождавшиеся националистическими лозунгами, грабежами и поджогами советских учреждений власти. Имеются человеческие жертвы, инфраструктуре этих городов причинен значительный материальный ущерб. В связи с этими событиями я, как главнокомандующий войсками СССР, объявляю военное положение на всей территории Казахстана. Въезд-выезд в города Новый Узень, Алма-Ата и Чимкент временно запрещается. Во всем Казахстане объявляется комендантский час с двадцати часов вечера до восьми часов утра — передвижение в это время суток любым лицам, кроме уполномоченных, запрещается. Обращаюсь ко всем участникам незаконных выступлений — возвращайтесь в свои дома, к родным, к женам, к детям. К тем, кто прекратит участие в митингах и преступных действиях сегодня до двадцати двух ноль-ноль, никаких мер воздействия принято не будет. Все остальные понесут наказание в строгом соответствии с советскими законами.