Анти-Горбачев 3

Глава 6

МАКС-85

Слова Генерального секретаря про организацию выставки-продажи отечественного вооружения не были забыты, и в начале сентября рядом с городом Жуковский в Подмосковье на опытном аэродроме Летно-исследовательского института имени Громова открылся первый Московский аэро-космический салон. По аналогии с такими же мероприятиями в Париже (Ле-Бурже) и в Лондоне (Фарнборо). Мероприятие было новое и неизведанное, слухи о нем бродили самые разные, поэтому неудивительно, что народу на него в первый же день открытых дверей набилось устрашающее количество.

Кроме образцов гражданской авиации (среди которых выделялся широкофюзеляжный ИЛ-86, а также абсолютно новый ТУ-204) большой интерес для всех имели представители военно-транспортной авиации, а именно СУ-27 и СУ-31, МИГ-29 и самый большой в мире грузовой лайнер АН-124. Среди вертолетной техники внимание привлекали прежде всего самый грузоподъемный в мире МИ-26, а также соосный легкий КА-226. На выставку съехались представители 52 держав, в числе которых выделялись, естественно, американцы и китайцы.

— Ваши летчики из Витязей творят чудеса, — заметил руководитель китайской делегации Линь Бяо в личной беседе с гендиректором только что созданной компании «Крылья Советов» Симоновым. — Двигатели с отклоняемым вектором тяги это что-то невероятное.

— Да, товарищ Линь, — соглашался с ним Симонов, — скрывать не стану, такие вещи мы сделали первыми в мире.

— У нашей страны есть серьезные намерения закупить большую партию ваших СУ-27, а также технологию производства их двигателей… АЛ-31Ф. Кстати, что означает эта аббревиатура? Это не секретно?

— Никаких секретов, — развел руками Симонов, — АЛ это заглавные буквы имени и фамилии главного конструктора Архипа Люльки, 31 просто порядковый номер изделия, а Ф значит, что у него есть форсажная камера.

— С этим Архипом Люлькой мы бы тоже с удовольствием пообщались, — продолжил китаец.

— Сожалею, но это невозможно, — погрустнел Симонов, — он умер в прошлом году.

Китайцы тут же сделали приличествующие моменту лица, а наш конструктор продолжил:

— В данный момент ведущим конструктором двигателей для Сухого является Виктор Чепкин. Он присутствует на этом форуме, могу устроить встречу…

Китайцы во главе с Линь Бяо согласно закивали головами, а Симонов продолжил.

— Истребители мы сможем продать… какое количество, кстати, вы их планируете к закупке?

— Для начала хотелось бы 20–25 единиц…

— Я думаю, наш завод в Комсомольске справится с такой задачей примерно за полгода. А вот все, что касается технологий, это очень сложный вопрос, требующий обсуждения… отдельно двигатели мы продать вам сможем, но без детальной карты производства.

— Хорошо, — не стал настаивать китаец, — остановимся пока на готовых изделиях. И еще наши вооруженные силы с удовольствием приобрели бы грузовой лайнер АН-124. Хотя бы один для начала.

— С этим сложнее, — поморщился Симонов, — но думаю, что на горизонте 1,5–2 лет тоже решаемо. А сейчас приглашаю всех вас на авиашоу, — перевел стрелки он, — такого у нас в стране никогда еще не бывало… да и у вас в Китае наверняка тоже.

На трибуне для почетных гостей китайцы мирно соседствовали с американскими представителями — от США на нашу выставку отрядили сводную команду представителей компаний «Боинг», «Дженерал дайнемикс» и «Макдоннел-Дуглас». Возглавлял эту делегацию Дэвид Кэлхун, исполнительный директор Боинга.

— Рад встрече, — пожал он руку Симонову, — приятно сознавать, что мы теперь можем видеть друг друга не только в перекрестье прицела.

— Я тоже очень рад, мистер Кэлхун, — ответно улыбнулся Симонов, — давайте насладимся шоу, а потом продолжим наше общение.

Тот согласился, и они уселись на ряд стульев, заблаговременно поставленных для дорогих гостей. В руках почти у каждого было по мощному призматическому биноклю с просветленной оптикой, их обеспечила принимающая сторона. Началось шоу с совместного пролета пятерки МИ-8 с развевающимися флагами СССР на каждом. Далее был продемонстрирован вертикальный взлет и последующая посадка ЯК-38… тут не все прошло гладко, и самолет при снижении зацепил одним крылом за бетон посадочной полосы.

— Бывает, — обратился к Симонову американец, — самолет цел, пилот жив, это главное.

Следующий номер программы состоял в демонстрации катапультирования из летающей лаборатории СУ-15 на малой высоте. Выбрасывался манекен с места второго пилота… тут все прошло удачно. Далее был гвоздь программы — парный пилотаж на СУ-27 с элементом типа «кобра», зависание в вертикальном положении на пару секунд.

Со стороны китайцев послышались восхищенные голоса после кобры, а американцы сохранили невозмутимое спокойствие. Далее в ход пошла бомбардировочно-грузовая авиация — на бреющем полете прямо над трибунами прошли поочередно пары ТУ-95, ТУ-22, ТУ-160 и АН-124, этот был в единичном экземпляре. Уровень шума зашкаливал, но члены делегации терпеливо вынесли и это испытание. И совсем уже последним номером программы шли элементы аэро-акробатики в исполнении группы «Небесные гусары»… с разноцветными дымами с крыльев естественно.

А по окончании шоу обе делегации, и китайцев, и американцев, отправились в Кремль на встречу с первым лицом государства. Не все вместе, конечно, а по очереди — первыми Романов принял Линь Бяо с компаньонами.

— Рад приветствовать в вашем лице, — начал беседу он, — представителей великого китайского народа, а особенно товарища Линя, воскресшего буквально из мертвых. Все же до сих пор считали, что вы погибли в той катастрофе над Монголией…

— Это было партийное задание, — жестко ответил Линь, — и я бы не хотел дальше развивать эту тему.

— Ну хорошо, не будем, — Романов встал и прогулялся вдоль стола, где сидели переговорщики.

«Прямо как Сталин», — сказал один из китайцев другому.

— Давайте тогда о делах поговорим, — продолжил Романов, — мне наши компетентные товарищи сообщили о желании китайской стороны закупить ряд образцов нашей авиатехники, это верно?

— Абсолютно верно, Григорий Васильевич, — Линь говорил по-русски с азиатским акцентом, но достаточно быстро — в конце 30-х годов он лечился в московском госпитале после тяжелого ранения, тогда и выучил наш язык. — Все свои пожелания мы свели вот в этот документ, — и он протянул генсеку красивую кожаную папку с флагом КНР на форзаце.

— Это хорошо, что свели, — сказал Романов, — мы с ним обязательно ознакомимся, а сейчас хотелось бы вникнуть в суть вопроса непосредственно в живом, так сказать, общении.

— Мы вас поняли, Григорий Васильевич, — ответил Линь Бяо, — более подробно эту тему осветит заместитель министра обороны КНР товарищ Цю Цзян.

Товарищ Цю было попытался встать, но Романов демократично махнул рукой — докладывай, мол, сидя. Тот и начал докладывать на совсем уже чистом русском.

— Военно-воздушные силы НОАК, как это хорошо известно, — так начал он свой доклад, — были созданы после великой победы 1949 года над гоминьдановским режимом. Советский Союз очень сильно помог развитию нашей авиации, передав на китайские заводы технологию производства таких самолетов, как МИГ-15 и ЛА-9, активно участвовавших в корейском конфликте. В дальнейшем китайской стороне были переданы технологии МИГ-21 в модификации Ф-13, а также военно-транспортные АН-24 и Ил-18. Но к сожалению в шестидесятые годы отношения наших двух стран сильно испортились, что отразилось и на авиационной промышленности Китая. Нам пришлось действовать собственными силами — было развернуто производство истребителей J-6 и J-7, которые являлись довольно точными копиями МИГ-21, а затем появилась и оригинальная конструкция J-8, сочетающая в себе черты МИГ-21 и СУ-15.

Товарищ Цю сделал паузу, налил себе воды, выпил, затем продолжил свой доклад.

— Теперь, в связи с потеплением наших двусторонних отношений мы хотели бы вернуться к взаимовыгодному сотрудничеству, которое продолжалось все пятидесятые годы. И в первую очередь наша авиация нуждается в современном маневренном истребителе, таком как СУ-27… с двигателями с отклоняемым вектором тяги, конечно.

— Это все ваши пожелания? — уточнил Романов.

— Нет, конечно, товарищ Романов, — быстро ответил замминистра, — мы бы также с удовольствием приобрели 1–2 эскадрильи штурмовиков, таких как СУ-25, и легкий бомбардировщик ТУ-22. Это очень перспективная техника, на базе которой китайская авиапромышленность могла бы получить существенный толчок в развитии. И еще тяжелый транспортник АН-124, но это уже не первоочередные задачи — на первом этапе нам было бы достаточно и СУ-27.

— Я думаю, советская сторона пойдет вам навстречу, — сообщил Романов, вернувшись от дальнего конца стола. — И еще мне хотелось бы пригласить лично вас, товарищ Линь, а также товарища Дэна на космодром Байконур на следующей неделе. Там состоится первый старт нашей новой ракеты под названием «Энергия».

— Да-да, — откликнулся Линь Бяо, — я слышал про вашу новую разработку — это ракета тяжелого класса, верно?

— Точнее даже сверхтяжелого класса, — уточнил Романов, — грузоподъемность ее оценивается в 100 тонн при выводе груза на низкую опорную орбиту и 20 тонн на геостационарную.

— Ого, — впечатлился Линь, — это почти столько же, как и на американском Сатурне-5.

— Немного поменьше, — поморщился Романов, — Сатурн в теории выводил на НОО до 140 тонн. Но он давно разобран на запчасти и стоит в музеях. А Энергия готова к старту, через неделю все смогут убедиться, что это не наши фантазии.

— А для каких целей предполагается использовать такой мощный носитель? — спросил Цю, — если не секрет?

— Не секрет, — ответил Романов, — первое направление использования Энергии это создание большой орбитальной станции, возможно международной. А второе — возобновление лунной программы… советский человек должен будет ступить на поверхность Луны до конца восьмидесятых годов.