Анти-Горбачев 3

Глава 27

— Все ваши личные проблемы будет решать товарищ Бережная, — кивнул головой на девушку Романов, — обращайтесь к ней в любое время. Что еще…

— Можно было снять пару фильмов в эту тему, — помог нему Дин, — я же по второй специальности режиссер.

— Точно, — улыбнулся Романов, — вам будет выдан карт-бланш по этой тематике. Выберете любую киностудию и любых артистов… почти любых, тут все же есть некоторые исключения. И сценарий будет жестко согласовываться, это обязательное условие. Знаете, пропаганды в лоб нам не надо, наелись, народ ее воспринимает с большим трудом… надо работать тоньше и тщательнее.

— Как с Рембо в Штатах? — уточнил Рид.

— Да хотя бы и так, — быстро согласился генсек, — нужен яркий герой, который побеждает всех вокруг, превозмогая обстоятельства. Порция здоровой критики нашего общества тоже не повредит — народ же не слепой и понимает, что к чему, так что Америки мы в этом плане не откроем.

— Америки? — не понял Рид, но переводчица быстро нашла аналог этой поговорки.

— Это примерно переводится, — сказала она, — как «не изобретем велосипед».

— Ясно, — откликнулся певец, — я готов хоть сегодня сесть за сценарий… в главной роли я вижу себя, если нет возражений.

— Нет возражений, — ответил Романов, — а в качестве главного вашего антагониста можете пригласить Гаррисона Форда или Джека Николсона.

— Правда? — задал риторический вопроса Рид, — а обоих можно?

— Предварительные переговоры с ними состоялись, они оба дали согласие — так что договаривайтесь с обоими… если сумеете, — улыбнулся еще раз Романов. — Но не забывайте, что главное поле вашей деятельности это все же «Московское радио»…

На этом аудиенция закончилась, а на выходе, когда они возвращались к входу по гулким кремлевским коридорам, Оксана сказала:

— На сегодня у вас намечена большая пресс-конференция… в пресс-центре на Зубовском бульваре, если вам этот адрес что-то говорит…

— Его, если не ошибаюсь, открыли к Московской олимпиаде, — напряг память Дин, — сколько корреспондентов ожидается?

— Около сотни, — ответила она, — до начала остается два… даже два с половиной часа, можно поесть где-нибудь.

— Нет возражений, — повторил Дин романовскую формулировку.

После обеда в ресторане гостиницы Москва (на крыше, там, где снималась знаменитая сцена из фильма «Цирк») они оба прибыли на упомянутый Зубовский бульвар.

— А корреспондентов-то пожалуй больше сотни будет, — сказал Дин, разглядывая зал сквозь дырочку в портьере. — Что за камеры слева и справа?

— Слева Центральное телевидение, — сообщила Оксана, а справа телевидение ГДР, Дойче Фернзефунк.

— Хорошо бы еще СНН подключить, — вслух подумал Дин, — но ладно, начнем работать с тем, что есть.

— Мультфильм такой был, — вспомнила Оксана, — 80 дней вокруг света.

— Помню, — отозвался Дин, — там еще мистер Фукс действовал, у которого всегда был какой-то план.

— Правильно, — кивнула она, — так вот, в каждой серии главный герой какую-нибудь мудрую мысль изрекал. Мне запомнилась такая: «используй то, что под рукою и не ищи себе другое».

— Правильная мысль, — поддержал ее Дин, — своевременная. Нам не пора начинать?

— Наверно пора, — ответила она, — сейчас уточню у организаторов.

На сцену вышли кроме них двоих еще и председатель Гостелерадио Лапин плюс артист Вячеслав Тихонов — почему-то его рекрутировали для раскрутки нового проекта.

— Товарищи, коллеги, господа, — начала пресс-конференцию Оксана, — сегодня мы собрались здесь в связи с приездом в Москву знаменитого певца, артиста и режиссера Дина Рида.

В зале раздались довольно жиденькие аплодисменты.

— Который, — продолжила переводчица, — дал предварительное согласие возглавить новое направление работы в СССР. Он сам сейчас об этом расскажет — прошу вас, мистер Рид.

Тот откашлялся, пододвинул поближе микрофон и начал.

— Кто я такой, нужно пояснять? — задал он простой вопрос, и ответом было достаточно дружное «нет» из зала. — Окей, тогда сразу перейдем к главному. На следующей неделе я переезжаю в Москву с тем, чтобы возглавить Московское радио — такое предложение мне было сегодня сделано, и я с ним согласился.

Далее он буквально в двух словах повторил то, что говорил ему Романов в Кремле, и предложил задавать вопросы. Первым успел поднять руку Зорин с Первого канала.

— Мистер Дин, — мы хорошо помним, как вы начинали свою карьеру, Белла Чао, фильмы на киностудии ДЕФА, концерты по всему СССР. Но в последнее время поток информации про вас как-то сильно уменьшился. Расскажите, как вы жили и чем занимались в последние годы?

— Жил в Берлине вместе с супругой Ренатой Блюм, — ответил Рид, — немного работал на местном телевидении, немного писал новые песни… в жизни любого творческого человека бывают периоды, когда его востребованность снижается, с этим ничего не поделаешь. Надеюсь, что сейчас у меня начнется новая белая полоса.

— Какие у вас будут функции на Московском радио? — это спросил уже Каверзнев.

— Общее руководство, составление новой сетки вещания, коррекция содержания и главных лиц на основных направлениях работы, — кратко перечислил пункты тот.

— Мне вспоминается эпизод, — встал и задал вопрос Бовин, — когда вы постирали флаг США… это, кажется, в Чили было…

— Да, — согласился Рид, — было такое в моей жизни… это действительно случилось в Сантъяго в 71 году… уже 14 лет прошло с тех пор. А постирал я этот флаг в знак несогласия с войной США во Вьетнаме. Чтобы смыть с него символическую кровь убитых вьетнамцев.

— Это было очень эффектно, — продолжил свое выступление Бовин, — может быть, расскажете, как вы оказались в Чили и что там делали?

— Мой друг Сальвадор Альенде, — пояснил певец, — пригласил меня посетить свою страну в 70 году. Там как раз разворачивалась предвыборная президентская кампания, вот я и помог своему другу в меру своих сил и умений… а стирка флага была одним из эпизодов, не более…

Тут дошла очередь и до западных информационных агентств, слово предоставили корреспонденту Ассошиэйтед Пресс Майклу Доновану.

— Мистер Рид, — сказал он, — а не кажется ли вам, что глумление над официальными символами государства, в котором вы родились, это деяние, выходящее за рамки любой предвыборной кампании?

— Кажется, — ответил после небольшой паузы он, — но это случилось давно, я был молод и не слишком умен на тот момент. Больше ни в чем подобном вы меня упрекнуть не сможете.

— Вы знаете, что вам запрещен въезд в Соединенные Штаты на ближайшие 50 лет? — продолжил пытать его Донован.

— Я в курсе, — спокойно отвечал Дин, — жаль, конечно, что не смогу съездить в свой родной штат, но в мире есть еще немало мест, кроме Соединенных Штатов.

— В ФРГ ходят упорные слухи о сложных отношениях в вашей семье, — вырвал микрофон у Донована представитель западногерманской Бильд, — можете прокомментировать этот момент?

— Вообще-то это личная информация, — поморщился Дин, — и я не обязан раскрывать ее по первому требованию… но вам, так уж и быть, расскажу — если взять, к примеру, вас и вашу супругу, то как там у вас в семье? Все безоблачно? — перешел он в неожиданную атаку.

Гражданин из Бильд на минутку смешался, но все же взял себя в руки:

— Как и в любой другой семье, у нас случается разное… но если взять ситуацию в целом, то все очень неплохо — а у вас как?

— Примерно так же, — отвечал Рид, незаметно взглянув на часы, — бывает белая полоса, бывает черная. В крапинку тоже встречается. Я женат на Ренате вот уже четыре года, и у нас очень крепкая семья.

А микрофон тем временем перешел в руки уже восточногерманского журналиста Карла Фишера.

— Товарищ Рид, — обратился он к певцу, — расскажите, как вам живется в ГДР? Жилось, то есть… на следующей неделе, как я понял, вы переедете в Советский Союз — второй вопрос, почему?

— Германская демократическая республика прекрасная страна, у меня от нее остались только хорошие воспоминания, — вылил Рид ведро елея на душу этого журналиста, — а почему переезжаю… потому что появились новые цели и новые возможности. Я вообще говоря больше пяти лет ни в одной стране мира не жил… исключая разве что детские годы в Колорадо.

— Вопрос Вячеславу Васильевичу, — дорвался до микрофона Юлиан Семенов, его тоже пригласили от агентства АПН. — С чем связано ваше присутствие на этой пресс-конференции?

Тихонов очнулся от спячки, покрутил головой и начал отвечать:

— Очень рад вас видеть в добром здравии, Юлиан Семенович, — сказал он первое, что пришло ему в голову. — А оказался я здесь по приглашению организаторов — мне предложена одна из ролей в фильме, который будет снимать уважаемый Дин Рид.

Собравшиеся зашумели, это была достаточно неожиданная информация.

— А что за фильм будет, можно подробности? — попросил Семенов.

— Можно, — перехватил инициативу у Тихонова Дин, — в основу будут положены мемуары Михаила Домогацких «Южнее реки Бенхай». Но в основательной переработке, конечно… тут мы рассчитываем на помощь уважаемого мистера Семенова. Если коротко, то это будет история советского разведчика, выполняющего опасное задание в Южном Вьетнаме. Эту роль возьму на себя я, а мистер Тихонов приглашен на роль генерала службы внешней разведки, курирующего вьетнамские вопросы.

— А из известных американских артистов кто-нибудь будет участвовать? — спросил Семенов.

— Да, конечно, — улыбнулся Рид, — Гаррисон Форд и Сильвестр Сталлоне — они будут антагонистами, так сказать, для советского разведчика, один будет воевать непосредственно в джунглях, второй руководить из Пентагона.

— Это очень необычный проект, — ошеломленно сказал Семенов, — и я, конечно, с большим удовольствием приму в нем участие.

Этот день Дин и Оксана закончили, как нетрудно догадаться, в одной постели. Спустя полчаса Оксана вымылась в душе и тихо спросила:

— А может и меня возьмешь в это кино? Я способная, могу сыграть все, что угодно.

— Агенты КГБ тоже хотят быть артистами? — насмешливо переспросил ее Рид.

— А что, агенты КГБ не люди что ли? — с вызовом ответила она, — ты вон сколько лет прожил с таким агентом, а так и не понял ничего…

— На Ренату намекаешь? — сдвинул брови Дин.

— А на кого же еще — даже младенцы знают, что она на Штази работает.

— Мда… — задумался он, — я подумаю, кем тебя взять в это кино… а пока повернись вот так, пожалуйста… — и он показал, как ей надо повернуться.