Арена Всех Миров

Глава 47 "Холодная Ночь"

Тихий шелест листьев музыкой отражался в сознании лежащего на кровати человека. Его серые глаза с мукой смотрели в сторону окна, пока его руки до побеления сжимали края одеяла. Криз страдал от сильной боли в ногах, которая продолжалась с того самого мига, как их сломали ударом булавы, а затем исцелили силой техники. Охотник за головами отказывался жаловаться на это Крон, поэтому упрямо терпел, пережёвывая все сомнения в себе.

— Теперь нет сил даже доползти до её комнаты.

Его голос был слаб, не покидая по громкости пределов постели. Луна, гуляющая среди звёзд на безоблачном небе, чётко освещала помещение, поэтому человек пытался разглядыванием эльфийской мебели отвлечь себя от импульсов, проникающих внутрь него с каждым вздохом. Иногда это получалось, и Криза уносило в дрёму, но после всегда вытаскивало за шкирку обратно. Отдача за его победу оказалась слишком сильной.

— Может это и не только последствия, — горько продолжил вслух свой монолог мужчина. — Тело моё давно уже не то, с каким я начал путь в мире. Я старею.

Именно последние два слова отозвались в нём звоном колокола. Такой вывод был приговором для настоящего воина. Тот миг, когда его сила начинала идти на спад и больше не могла расти. Охотник за головами повернулся на бок, с шипением попытавшись дотянуться до графина с водой, который находился неподалёку от кровати. С первого раза у него не вышло, а затем он почти полностью пролил его содержимое себе на лицо.

Как только холодная жидкость остудила горячие мысли человека, а её часть попала внутрь него, Криз немного успокоился.

И стал мёрзнуть.

Озноб крадучись перебегал с одной части тела на другую. Под конец, с торжественным захватом территорий, он начал бить по всему телу. Криз тихо застонал, чувствуя, что скоро не выдержит и начнёт кричать от боли. Позорно плакаться в присутствии Крон ему было смерти подобно. Гордость мужчины поддерживали угасающие искры воли.

На самом деле охотник за головами страстно желал, чтобы его кто-то сейчас утешил.

Но никого не было. Все спали, включая Крон, чья комната находилась в другой части поместья. Человек оказался наедине со всеми своими страхами и болями. Изначально открытое жарким днём окно стало предвестником холодной ночи. Кризу оставалось лишь кутаться в одеяло, надеясь, что это тоже пройдёт. Его глаза с надеждой попытались определить время суток по положению луны. Увы, это было лишь начало.

— Мне надо добраться до неё или мне конец, — чётко понял Криз. — Мне не хватит сил терпеть всю ночь, не прирезав себя при этом.

Сжав зубы, он напряг своё тело, аккуратно принимая сидячее положение. Адская боль не прекращалась, а даже усилилась, но его это не волновало в данный момент. Ему нужно было встать. Используя стену рядом в качестве опоры, мужчина поднялся, вздрагивая от хруста под ногами. Опустив голову, взору Криза предстала белая тонкая кость, на которую и умудрился наступить.

— Что? — удивлённо спросил охотник за головами, а затем схватился за резко заболевшую голову.

Через несколько секунд всё вернулось в норму, а кость исчезла.

— От болей уже бред начался, — пробормотал Криз. — Ладно, нужно дойти до дверей.

Второе испытание на его пути. Стена, о которую он держался, шла так, что перед Кризом появлялся низкий столик, на котором была сложена различная посуда. Ему пришлось нагибаться, дабы продолжить держаться уже за него. Со стороны, по его мнению, это выглядело ужасно глупо, но рядом никого не было, поэтому ему стесняться слабости не приходилось. Он с горем пополам добрался до выхода из комнаты, схватившись за ручку двери.

На его глазах она начала плавиться, становясь жидким потоком, стремящимся на пол. Стоило его пальцам ног коснуться лужицы, как его обожгло от высокой температуры. Затем вся остальная часть прохода начала сползать следом, оставляя перед ошеломлённым человеком голую стену. Серые глаза испуганно расширились. Он оказался запечатан в комнате. Криз обернулся к окну, но и оно вместе с фоном улицы отправилось следом.

Стало темно.

— Прелюбопытное зрелище, — вкрадчиво раздалось рядом с ним.

Перед охотником за головами появлялось непонятное ему существо, полностью покрытое чёрным цветом. Медленно в этой массе проявились два человеческих глаза, а затем и тело. Юноша с золотой тростью в руках. Незнакомец невозмутимо щёлкнул пальцами, создавая себе мягкое кресло, в которое и опустился, закидывая ногу на ногу. Аристократичная манера и некая театральность сыграла свою роль и добавила к атмосфере нотку ужаса.

— Кто ты такой?! — воскликнул Криз, но ужасно писклявым тоном, которого испугался сам же.

— Не стоит меня бояться, — махнул рукой юноша. — Более того, мы с тобой уже неплохо знакомы, человек.

— Что?

— Моя техника хорошо служит тебе, верно?

— То есть…

— Да, это я подарил той любопытной девушке силу, что способна победить любую другую, — улыбнулся незнакомец.

Было в этом нечто отталкивающее. Словно подобная эмоция была чужой для него.

— Но почему… вы пришли ко мне? — человек, ощущая перед ним настолько жуткое существо, невольно перешёл в уважительный стиль речи.

— Позволь для начала представиться, — мягко начал отвечать юноша, постукивая тростью. — Для вашего понимания настоящее имя будет слишком сложно, поэтому можешь обращаться по тому, как я могу его… Интерпретировать. Жрец. А касаемо твоего вопроса… Хм… Потому что захотел. Устроит?

— Наверное…

— Мне интересно то, как настолько подавляющая сила может найти отражение и измениться под влиянием настолько слабых существ. Вы, люди, интересуете меня больше всего, чем все остальные расы во всех мирах. — продолжил Жрец. — Среди вас очень много невиданных мне гениев. И ты, Криз, один из них.

— Я?!

Видя состояние напуганного, юноша хлопнул в ладони и вся боль внутри охотника за головами пропала, а он сам тупо уселся на возникшее под ним кресло, ровно такого же вида, как и у Жреца. А затем жуткий гость вновь улыбнулся.

— Конечно. Позволь мне уточнить, что я вижу всю суть как есть. Среди вас, всех разумных и реальных, есть глупая вера в то, что лучшие из вас должны быть лучшими во всём. На мой скромный взгляд, у каждого есть абсолютная точка в чём-то одном. И нет ничего плохого, если эта черта — адаптация.

— Адаптация?

— Эволюция. Развитие, — растолковал смысл своих слов Жрец. — Заёмная сила стала практически твоей собственной. Словно рождённый от изначально неестественных манипуляций с живым организмом. Мутант.

— Я не очень понимаю ваших слов, — осторожно высказался Криз.

— Это неважно. Главное, что я их понимаю, — снисходительно отмахнулся юноша. — В любом случае, на моей памяти ты первый естественный мутант. Обычно люди рождаются или неизбежно меняются под влиянием преобладающей мощи. Но ты остался собой, изменив мою технику под себя. Это удивительно.

В ответ ему было смущённое молчание.

— Мир гораздо больше, чем ты, реальный, можешь себе представить, — продолжил свою мысль Жрец. — Поэтому я предлагаю тебе приятную сделку. Назовём это подарком от интересующегося наблюдателя.

Он начал тихо смеяться. В антураже абсолютно чёрной комнаты это было очень страшно. Но при этом естественно, словно именно смех больше всего показывал в этом существе человека, чем всё остальное, включая внешность. Криз подобрался, понимая, что происходящие вокруг него события гораздо важнее всего, что с ним происходило до этого.

— Я… Слушаю.

— Куда же ты денешься, — хмыкнул юноша. — Я предлагаю тебе то, о чём мечтает каждый человек. Бессмертие.

Ожидавший долгой речи Криз сначала подумал, что ослышался. Мужчина заморгал, а затем громко сглотнул. Жрец при этом замолчал, периодически постукивая тростью по полу. Его глаза, в которых можно было утонуть, вновь на него взглянули, а после обратились к некой точке позади него.

Ощущение удушья заполнило охотника за головами, после чего ему стало трудно думать нормально.

— Зачем это… Вам… Что взамен? — слабым голосом спросил он, делая паузы для вдоха.

— По порядку начнём, ладно? — уточнил Жрец. — Во-первых, как я выше говорил, мне просто любопытно наблюдать за тем, какие эмоции вы проявляете при таких незначительных изменениях. Во-вторых, ты этого достоин больше остальных представителей человечества. Почему эльфы могут жить вечно, а ты нет?

— …

— Кроме того, взамен мне надо совсем маленькую вещицу, — юноша подобрался в кресле, жадно сверкнув глазами. — Ты обязуешься продолжать обучать других этой технике. Чтобы как можно больше существ узнали о том, что такое моя сила.

Охотник за головами был удивлён тем, насколько логично и естественно выглядел этот обмен. И при этом у него не возникало никаких сомнений в его равноценности. Некое божество предлагало ему вечную жизнь в обмен на вечную работу проводником его воли. И был бы плох тот воин, что не согласился бы на это. Молодость. Развитие до бесконечности.

— Я…

— Хорошо подумай перед этим, чтобы потом не пожалеть, — остановил его юноша от быстрого согласия. — Мне простая эмоция не нужна. Я хочу услышать настоящего тебя. В этом и есть моя цель.

Криз совсем перестал что-либо понимать и погрузился глубоко в себя. Он стал перебирать всё, что произошло с ним от момента попадания в Арену и до сего момента. Простой человек с небольшим багажом знаний и нечто невообразимое перед ним. Ему не хватало интеллекта просто понять значение большинства его слов, но общий посыл уловил. Ему предлагали подарок. Но тот, за который придётся очень дорого заплатить.

— Вечная молодость и бесконечное время для изучения всех своих сил? — мысленно спросил сам себя охотник за головами. — Да какой идиот от такого откажется? Тем более, если мне удалось подчинить наконец эту технику! Обучить других? Основать собственную школу?

Пока человек предавался импульсам радости, Жрец замер в одном положении. Все намёки на эмоции пропали, оставляя лишь некую оболочку сущности, которая с этими понятиями знакома весьма относительно. Но стоило Кризу обратить на него внимание, как юноша вновь ему улыбнулся.

— Ну что скажешь теперь?

— Могу ли я задать вопрос?

— Попробуй.

— Кхм… — Криз вздрогнул. — Что случилось с королём эльфом? С дворцом в Великой Пустыне? Почему… Ваша сила разрушила их жизнь?

— Глупость. Гордость. Самонадеянность, — Жрец перечислял, загибая пальцы. — И… Желание не соблюдать контракт. После чего все были наказаны. Понимаешь меня?

— Да.

— Повторяю свой вопрос. Что скажешь теперь?

— Я согласен, — твёрдо ответил мужчина. — Но могут ли и остальные получить это благо?

— Кто остальные? — уточнил Жрец.

— Селин и Лия... Шейд.

— А… Твои женщины, — в голосе существа не было презрения, хоть и постановка ответа была оскорбительна.

Он просто говорил, как видел.

— Ну… Моя любимая и та, о ком я забочусь… И та, кого я пытаюсь спасти, — попытался поправить его охотник за головами, на что услышал лишь неестественный смешок.

— Можно и так сказать. Знаешь, а мне надо подумать. Будет ли тогда обмен равноценным? — задался вопросом Жрец, демонстративно поднимая взгляд к потолку. — Думаю, что такой расклад будет слишком для тебя прост, человек. Я бы хотел посмотреть на то, как ты будешь их хоронить.

— …

— Ха-ха-ха-ха! — засмеялся юноша, хлопая в ладони. — Видел бы ты своё лицо, реальный. Вот эта настоящая эмоция, которую я и ждал.

— Лучше я умру вместе с ними, чем увижу их смерть, оставаясь вечно молодым, — мгновенно сменил позицию на обратную Криз.

— А если мы поступим немного хитрее? — не растерялся Жрец. — Что если они умрут, но через сотню лет после этого вновь родятся и пересекутся с тобой? Такие же красивые и вечно молодые, как и ты. Даже память смогут восстановить.

— Через сотню лет? — эхом переспросил мужчина.

— Готов ли ты подождать ради своего счастья или отдашь всё под сиюминутное? — вкрадчиво ответил ему вопросом на вопрос он.

— Я… Не знаю…

— В этот раз времени на размышление я давать не буду. Либо соглашайся, либо я уйду и больше никогда не появлюсь.

Манипуляция сработала идеально. Криз мгновенно напрягся, падая с кресла на колени.

— Пожалуйста, я согласен. Я готов на эту сделку. Если они будут счастливы вместе со мной до самого конца, а затем, спустя сотню лет вновь, у меня нет иных мечт, — голос у мужчины был униженно подобострастным.

Охотник за головами не видел проблемы в том, чтобы выглядеть таким перед тем, кто абсолютно от него отличался.

— Хорошо. Да будет так, — объявил Жрец. — Наслаждайся теми дарами, которые заслужил, человек. А теперь… Прощай.

Прямо на глазах Криза вся тёмная комната рассыпалась, возвращая его в обычную спальню поместья семьи Крон. Вернулись окно, дверь и остальная мебель. Вся боль прошла, оставляя его в приятном расположении духа. Более того, мужчине стало очень легко дышать, чем он не мог похвастаться даже во время своих первых шагов в Арене.

В глазах прибавило яркости, а ноги пружинисто подвели его к небольшому зеркалу в углу. Таких по всему зданию было очень много. На него смотрела помолодевшая версия самого себя. Не настолько, чтобы нельзя было узнать, но признаки подступающей старости пропали, возвращая ему воспоминания прошлого, когда он только начал путь в тяжёлом мире, где сила была источником заработка, а затем смыслом всей жизни.

Его руки медленно прошлись вдоль всего тело, что бугрилось мышцами.

— Это был не сон и не бред? — спросил он сам себя, а затем ответил. — Конечно нет. И я смог выторговать будущее для Селин, Лии и Шейд. Они меня точно поймут.

Спустя время, когда ему надоело любоваться собой, Криз сначала закрыл окно, а после отправился к кровати, падая на неё с совершенно иными мыслями, чем во время болей в самом начале. Через пару мгновений, зевая от усталости, охотник за головами уснул, погружаясь в мечты о том, что он будет делать с полученной силой и вечной жизнью.

***

По неизведанным тропам за пределами мира брёл сгорбившийся юноша. Весь его лоск и надменная возвышенность исчезли, оставляя лишь жалкую пародию на самого себя. Он периодически останавливался, опираясь на трость. Из груди что-то клокотало, а сам Жрец кашлял странным сочетанием чёрного с небольшими песчинками. В один момент силы окончательно его оставили, и фигура рухнула вниз.

— Да что ты, реальный, о боли понимаешь, — прохрипел он, скребя ногтями по своей груди. — Это и есть то, что вы испытываете, да? Мерзость. Отвратительно!

Чтобы выглядеть перед Кризом лучшим образом, ему пришлось потратить огромные запасы сил, которых и так у него было не очень много. Теперь вдоль всего тела появились следы ожогов и глубоких ран, из которых медленно текла чёрная кровь и сыпались такие же песчинки, которые он выкашлял несколько секунд назад. Не переставая страдальчески стонать, Жрец проявлял гораздо больше человеческих эмоций, чем до этого во время разговора с охотником за головами.

— Ничего, мой ход… Сделан, — продолжал говорить вслух он. — Маленькое зернышко, если его правильно взрастить, способно стать огромным деревом… Чьи плоды достанутся… Только мне.

Прямо на глазах юноши его нога стала рассыпаться. Стоило ему дёрнуть другой, как и она прекратила своё существование. По всему пространству вокруг него раздался безумный смех. Настоящий и живой, играющийся в тонах и гранях того, что можно было бы назвать весельем.

В этом чувстве сплелись десятки разных эмоций, от горечи до восторга. Он наслаждался тем, что его ждёт. Ему уже этого было достаточно, чтобы не обращать внимание на происходящее прямо сейчас.

После ног пришла пора остальной части тела. В этот момент его внешние черты стали плыть, растекаясь жижей по тому, что можно было бы назвать землёй. Последнее, что оставалось пока в полном порядке, это лицо. Но и его постигла судьба разложения, гноясь чёрными волдырями. Однако до самого конца Жрец продолжал улыбаться, несмотря на мучительные приступы, которые сопровождали это самоуничтожение.

В самом конце он полностью исчез, а пространство схлопнулось, стирая даже то, что от него осталось.