Аристократ на отдыхе. Том 6 (СИ)

Глава 13

С магической ловушкой я провозился около минуты. Особой опасности она не представляла — просто Ледяное копье, которое должно было пригвоздить любопытного к стене.

Обезвредив ловушку, я снял охранную печать. Сделал шаг назад и ударил каблуком по замку. Дверь с треском распахнулась.

И тут за моей спиной послышались торопливые шаги — кто-то бежал по лестнице. Я обернулся. Это был Ширяев — он прыгал через ступеньку, бешено вращая вытаращенными глазами.

— Что вы делаете? — выкрикнул Ширяев. Его правая рука нырнула в карман пиджака.

— Никита! — крикнул сверху Барятинский.

Он бежал за Ширяевым, но не успевал.

— Живчик, возьми его! — скомандовал я демону Природы.

Ширяев на бегу вытащил пистолет и направил его на меня. Но одновременно бежать и стрелять у него не получилось.

Гибкие древесные побеги выстрелили из ступеньки и оплели Ширяеву ноги. Посредник споткнулся и кубарем скатился к подножию лестницы.

Грохнул выстрел. Пуля с визгом отрикошетила от стены, выбив облачко меловой пыли и оставив за собой длинную царапину на краске.

Новые побеги мгновенно оплели Ширяева, связав его по рукам и ногам. Длинные иглы шипов вонзились ему в кожу.

— А-а-а! — сдавленно прохрипел Ширяев и умолк.

Его левая нога дернулась и замерла.

Помер, что ли?

— Живчик, ты что, убил его? — прикрикнул я на демона.

— Нет, Ник, — успокоил меня Живчик. — Просто усыпил. Кстати, он сломал руку, когда упал.

— Главное, что не шею, — усмехнулся я.

По лестнице снова загрохотали каблуки — вниз сбежали Барятинский и Семен Евграфович.

— Никита, ты жив? — выкрикнул Барятинский.

— Господин барон! — запоздало откликнулся Семен.

— Я жив, — успокоил я друзей.

Подошел к ширяеву и носком туфли отбросил подальше пистолет, который вылетел из его руки.

— Это он стрелял? — изумленно спросил Семен. — В вас? За что?

— Вот сейчас и узнаем, — кивнул я.

Толкнул сломанную дверь и вошел в помещение склада. Барятинский и Семен Евграфович шли за мной.

Посреди большого пустого помещения ровным штабелем лежали плотные бумажные мешки. Они были чем-то туго набиты.

— Что это? — шепотом спросил Семен Евграфович.

Я пожал плечами.

Маркировки на мешках не было.

— Сейчас разберемся.

Я попытался пальцем проковырять один из верхних мешков, но плотная бумага не поддалась.

— У меня есть нож, — сказал Барятинский.

И достал из кармана складной перочинник.

— Зачем он тебе? — удивился я.

— Бутылки открывать, — гордо ответил Барятинский.

Я отобрал у него нож, подцепил пальцем лезвие и распорол бок ближайшего мешка. Из разреза высыпался темный порошок.

— Похоже на магоцвет, — со знанием дела сказал Барятинский.

— Живчик, проверь, — попросил я демона.

И ощутил легкое жжение в основании левой ладони. Прямо из моей кожи вырос гибкий зеленый усик. Он дотянулся до крупиц порошка и осторожно прикоснулся к ним. А потом нырнул вглубь мешка.

— Да, это магоцвет, — через минуту сказал Живчик. — Очень хорошего качества, но не солнечный. Обычный магоцвет.

— Спасибо, Живчик, — поблагодарил я демона. Но выросший из моей руки побег продолжал шебуршать в мешке.

— Тут есть что-то еще, — сказал демон. — Какой-то мешочек.

— Давай, посмотрим, — усмехнулся я.

Распорол мешок сверху донизу и запустил в него руку. Пальцы нащупали плотную ткань, а под ней — что-то ребристое и твердое.

— Что там? — жадно спросил Семен Евграфович.

— А вот!

Я вытащил из магоцвета небольшой полотняный мешочек. Его горловина была туго перетянута веревкой.

Узел не поддавался. Поэтому я просто подцепил веревку острием ножа и подставил ладонь. Мне в руку высыпались невзрачные красноватые камушки неправильной формы.

— Что это? — завороженно спросил Семен Евграфович.

— Аномальные рубины, — усмехнулся я. — Их добывают в аномалиях Огня.

— Ничего себе! — присвистнул Барятинский. — Интересно, а в остальных мешках тоже такая начинка? Никита, давай посмотрим!

— Надо полицию вызвать, — неуверенно возразил Семен.

— Это добро стоит больше, чем владелец просил за дом, — сказал Барятинский.

И расхохотался:

— Надо было тебе, Никита, сразу соглашаться на цену! Еще бы и заработал!

— Вызовем полицию, — решил я. — Только не местную.

Мне совершенно не хотелось объясняться с полицией до позднего вечера. Кроме того, у меня уже был знакомый пристав. Почему бы не помочь ему продвинуться по службе? Когда-нибудь это может принести мне пользу.

Магоцвет и рубины явно откуда-то украдены. А значит, их уже усердно разыскивают.

Кивком позвав с собой Барятинского и Семена, я вышел в холл — проверить, как там Ширяев.

Не то, чтобы я не доверял друзьям, но я не доверял чувству юмора Барятинского. С него станется сунуть горсть рубинов в карман, просто ради шутки. И не факт, что в свой карман.

Ширяев чувствовал себя прекрасно. Мерзавец безмятежно спал и даже негромко похрапывал.

— Я залечил ему руку, — сообщил мне Живчик.

— Хорошо, — кивнул я.

Достал магофон и набрал номер пристава Заужского.

— Лаврентий Павлович? Это Никита Волков. Приезжай на набережную Фонтанки, тут много интересного по твоей части.

— Никита Васильевич, это не мой район, — запротестовал пристав.

И тут же жадно спросил:

— А что случилось?

— Вот приедешь, и увидишь, — усмехнулся я. — Не бойся нарушить инструкции — только так можно забраться на ступеньку повыше. А то и на две.

— Выезжаю, — быстро сказал пристав.

Я покосился на спящего Ширяева и добавил:

— Захвати с собой двух жандармов, покрепче. Все, жду.

Заужский примчался через двадцать минут — при том, что ехал он с Петербургской стороны. Вот, на что способно служебное рвение!

Пристав ворвался в дом и сразу бросился к Ширяеву.

— У вас труп? Кто это?

— Нет, это преступник, — усмехнулся я. — Он спит, не буди его пока. Лучше взгляни сюда.

Я провел пристава на склад и полюбовался его вытаращенными глазами и отвалившейся челюстью.

— Что это? — растерялся Заужский при виде штабеля мешков.

Он кинулся к мешкам. Бесстрашно подцепил щепотку порошка, растер его в пальцах и принюхался.

— Это… это магоцвет?

Затем его взгляд упал на небрежно рассыпанные рубины. В отличие от Семена Евграфовича, пристав сразу опознал камни.

— Рубины! Их украли неделю назад — ограбили машину прямо возле аномалии!

— Чью машину? — как бы между делом поинтересовался я.

Но пристав не попался на уловку.

— Я не могу вам сказать, это тайна следствия. Никита Васильевич, дорогой! Спасибо, что вызвали меня!

— На здоровье, — усмехнулся я.

— Вы дадите показания? — вцепился в меня Заужский.

— Непременно, но с двумя условиями. Во-первых, ты сам их запишешь. Во-вторых, не станешь дергать меня в Столицу на суд.

— Обещаю! — закивал пристав.

Я рассказал ему, что случилось в доме. Заужский все записал на магофон, заметив:

— Потом оформлю, как положено, и привезу вам на подпись.

— Что будешь делать теперь? — спросил я.

— Мне срочно нужен владелец дома! — принялся соображать Заужский. — Вы не знаете, кто он?

Я покачал головой.

— Нет. Посредник мне не сказал.

— Вряд ли он сам воровал магоцвет и камни, — рассудил Заужский. — А вот владелец дома вполне может быть замешан в краже.

— Так вызови его сюда, — посоветовал я. — И ткни носом в мешки. Глядишь, и расколется.

— Или сбежит, — пригорюнился Заужский.

— Пристав, мне тебя учить надо? — усмехнулся я. — Не говори ему, зачем вызываешь. Скажи, что случайно ехал мимо дома и увидел разбитое окно.

— Отличная идея! — просиял Заужский. — Сейчас!

Он быстро набрал на магофоне какой-то номер.

— Мне нужно срочно установить фамилию владельца дома по набережной Фонтанки, — сказал он. — Нет, ничего серьезного, просто мелкое хулиганство.

И подмигнул мне.

— Как? Понял! Нет, я сам ему позвоню. Сбросьте мне номер.

Пристав азартно щелкнул пальцами и повернулся ко мне.

— Есть! Догадайтесь, кто владелец дома?

Заужский торжествующе посмотрел на меня.

— Это…

В этот момент скрипнула входная дверь, и в дом вошел князь Голицын.

— А что здесь происходит? — спросил он, ошарашенно глядя на нас.

— Это он! — завопил пристав. — Держите его!

Жандармы скрутили обескураженного Голицына и подвели его к нам.

— Никита Васильевич, в чем дело? — спросил меня Голицын, растерянно крутя головой.

— Пристав, отпусти его, — сказал я. — Ты сдурел, что ли? Это князь Голицын, я назначил ему здесь встречу.

— Так это его дом! — обрадовал меня пристав. — Он владелец!

— Так, — нахмурился я.

И тут в разговор неожиданно вмешался Семен Евграфович.

— И не стыдно вам, ваше сиятельство? — укоризненно сказал он Голицыну. — Виданое ли это дело — за старый дом четверть миллиона червонцев требовать?

— Какие четверть миллиона? — растерялся Голицын. — Я назначал цену в сто тысяч!

Его взгляд остановился на Ширяеве.

— Это он вам назвал такую цену? Ах, мерзавец! А я-то думаю — почему уже третий год покупателей на дом не находится!

— Это ваш дом? — строго спросил Заужский.

— Конечно, мой, — закивал князь.

— Когда вы были здесь в последний раз?

Голицын поднял глаза к потолку, вспоминая.

— Кажется, весной. Или осенью? Я решил продать дом и нанял Ширяева посредником. Тридцать червонцев в месяц ему платил, негодяю!

Я покачал головой.

— Николай Андреевич, кто же так делает? Надо было комиссию платить.

— Комиссия дороже бы вышла, — виновато сказал Голицын. — Кроме того, мне Ширяева порекомендовали.

— Кто? — спросил я.

— Один знакомый. Да это неважно.

— Отпустите князя, — кивнул Заужский жандармам.

Жандармы отпустили Голицына.

— Взгляните сюда!

Пристав провел Голицына на склад и показал ему мешки.

— Вы знаете, что это?

— В первый раз вижу, — твердо ответил Голицын. — Что это?

— Судя по всему, это краденое. И его прятали в вашем доме.

— Негодяй! — взревел Голицын. — Я с Ширяева шкуру спущу! Он у меня по суду ответит!

— Не беспокойтесь, князь, — усмехнулся я. — Под суд он теперь пойдет и без вашей помощи.

— Вам придется дать подробные показания, ваше сиятельство, — предупредил Голицына Заужский. — А сейчас можете быть свободны. Прошу прощения, служба!

И он сухо, по-деловому кивнул.

— Извините, господа! Я должен вызвать сюда экспертов и машину.

Он отошел в сторону и принялся названивать по маговфону.

— А вы зачем здесь, Никита Васильевич? — спросил меня Голицын.

— Не догадываетесь? — усмехнулся я. — Решил купить себе этот дом. Честно говоря, он мне понравился.

— Вот это совпадение! — удивился Голицын. — Знаете, что? Я вам его подарю!

Теперь уже настала моя очередь удивляться.

— Вы в своем уме, Николай Андреевич?

— И не спорьте! — твердо заявил Голицын. — Вы спасли жизнь мне и Зяблику. А император согласился, чтобы я опять служил в министерстве. И я подозреваю, что это не без вашего вмешательства. Так что я вам обязан жизнью и карьерой. Мне будет приятно отблагодарить вас. Не отказывайтесь, Никита Васильевич! Я не хочу ходить в должниках.

Семен Евграфович дернул меня за рукав.

— Можно вас на минутку, господин барон?

Он отвел меня в сторону и горячо зашептал:

— Господин барон, соглашайтесь! Когда еще такой случай выпадет? Надо же — целый дом в Столице бесплатно! И человеку приятно будет.

— Хитер ты, Семен Евграфович, — усмехнулся я. — Ладно!

И вернулся к Голицыну.

— Спасибо, Николай Андреевич! С меня персональные поставки магического пива. Зяблику будет полезно. А о чем вы хотели со мной поговорить?

Голицын прикусил губу.

— Честно говоря, я не решаюсь. Страшно, Никита Васильевич! Но Зяблик говорит, что мы должны это сделать.

— Смелее, — подбодрил я князя.

Голицын глубоко вдохнул, как будто собирался нырнуть в холодную воду.

— Мы хотим помочь вам найти того ликтора! — выпалил он.

Ого!

Князь Голицын добровольно соглашался участвовать в поисках иномирного ликтора. А ведь этот ликтор уже прикончил одну из ипостасей его демона.

— Смело! — одобрительно кивнул я. — Но для этого, возможно, придется идти в ту самую аномалию. Рискнете?

Я несколько смягчил свои слова. Для того, чтобы встретить ликтора из другого мира, в аномалию придется идти обязательно.

— Я рискну, — решительно ответил Голицын. — Не хочу вечно жить в страхе. Кроме того… знаете, мне до смерти любопытно!

До смерти любопытно — точнее и не скажешь!

— Николай Андреевич, а у вас нет ощущения, что вы с вашим демоном чересчур азартны? — честно спросил я. — Меня радует ваша смелость, но и тревожит.

— Проверьте нас, — предложил князь. — Вы ведь можете.

Я мог. И сделал это, позвав Умника.

— Умник, покопайся в мыслях князя.

— Он не хитрит, Ник, — через минуту ответил Умник. — Вправду хочет помочь. А еще ему интересно.

— Ладно, — удивленно хмыкнул я. — Я благодарен вам за предложение, Николай Андреевич. Попробую придумать безопасный план, чтобы вам не пришлось рисковать жизнью.

— Если надо — я рискну, — пообещал Голицын.

— Не надо, — рассмеялся я. — Я не языческое божество, и не принимаю жертвы. А почему вы решили продать этот дом? Ширяев говорил, что он дорог вам, как память.

Голицын махнул рукой.

— Да какая там память? Наврал вам стервец. Этот дом я купил лет восемь назад. Хорошая цена была, вот я и польстился. Сдавал одному купцу под лавку. А потом он разорился и съехал. Вот с тех пор дом и пустует.

— Ясно, — улыбнулся я.

К нам подошел пристав Заужский.

— Господа, скоро приедут эксперты. Да и начальство примчится. Мы с вами такое нашли, что шумиха поднимется на всю Столицу. Поэтому если не хотите задержаться до ночи, уезжайте сейчас. Дом я опечатаю, и все ключи верну, как только смогу.

— Ключи были в кармане у Ширяева? — догадался я.

— Точно, господин барон, — кивнул пристав.

— Кстати, вы так и не вернули магбук Киры Андреевны, — вспомнил я. — А он ей очень нужен.

Пристав хлопнул себя по лбу.

— Проклятая забывчивость! Когда вы позвонили, у меня все из головы вылетело — так торопился сюда.

— Надеюсь, не зря, — усмехнулся я. — Не позволяйте начальству присвоить ваши лавры.

— Постараюсь, — хмуро улыбнулся Заужский. — Кстати, господин барон! Поздравляю вас с замечательным выступлением в суде. Как вы прижали этого ректора! И моего жандарма спасли от нищеты. Спасибо вам!

И Заужский крепко пожал мне руку.

— Вот что, — решил я. — Как выпадет свободный вечер, приезжайте к нам в Бернгардовку. Отметим окончание сложного дела. Заодно и магбук привезете.

— Спасибо за приглашение, — кивнул пристав. — Непременно приеду.

Мы вышли на крыльцо. Я еще раз с удовольствием посмотрел на Фонтанку. На набережной ветер трепал желтые липы.

— Поздравляю с новосельем, Никита Васильевич! — сказал Голицын и протянул мне руку.

— Благодарю, Николай Андреевич. Я с вами свяжусь.

Честно говоря, это была дежурная фраза. Не собирался я вовлекать Голицына в опасные приключения. Я точно знал, что иномирный ликтор угрожает ему. Но не чувствовал никакой угрозы для себя или своих близких. Наоборот, ощущал симпатию к своему коллеге из другого мира. Мне хотелось познакомиться с ним, поговорить — я не сомневался, что мы найдем общий язык.

Но Голицын для него просто очередная жертва. Ликтор не задумываясь снесет Одержимому голову. Один взмах меча, и все.

Поэтому я с улыбкой сказал Голицыну:

— Спасибо за роскошный подарок, Николай Андреевич.

А сам твердо решил оставить князя и его демона в покое. Пусть живут и радуются жизни!

Но Голицын неожиданно задержал мою руку. Заглянул мне в глаза и сказал:

— Никита Васильевич, не надо меня жалеть. Возможно, это будет самое опасное приключение в моей жизни. Но я хочу в нем участвовать. Не отбирайте у нас с Зябликом эту возможность.

— Хорошо, — удивленно согласился я. — Но вы всегда можете отказаться.

— Я знаю, — кивнул князь.

Повернулся и торопливо пошел вдоль Фонтанки. Накрапывал дождь, но Голицын упрямо нес зонт подмышкой, не раскрывая его.

— Никита! — обрадовался Барятинский. — У тебя же теперь новый дом! Это надо отметить. Поехали в ресторан!

— Никаких ресторанов, — отрезал я.

— Ну, Никита!

Барятинский закатил глаза.

— Черт с тобой, отметим! — решил я. — Только у нас, в Бернгардовке. Там и отоспишься. Поехали!

— Тогда я вызову извозчика! — радостно заорал князь. — Никита, я тебя люблю!

— Только этого мне не хватало!