Аристократ на отдыхе. Том 6 (СИ)

Глава 3

Через дорогу от парка академии я нашел крохотную кофейню. Плюхнулся за маленький круглый столик и взглянул на хозяина. Хозяин понятливо кивнул.

Через минуту передо мной появилась чашка крепчайшего горького кофе, а рядом — высокий стакан с ледяной водой.

Я благодарно улыбнулся хозяину кофейни. Нечасто попадаются люди, способные угадывать невысказанные желания.

В одном Кравцов был прав — времени у меня оставалось все меньше и меньше. Очень скоро состоится суд над профессором Лабуалем. А я еще даже не начал подготовку.

Призрак Степана, вот главная проблема.

Чтобы Степан мог дать показания, его должны видеть все — судьи, зрители, журналисты, даже охрана у дверей. Ну, и как этого добиться?

Я сделал глоток горячего кофе. Покатал его во рту, проглотил и запил ледяной водой из стакана. Тут же заныли зубы, но вода смыла кофейную горечь.

— Еще чашку! — сказал я хозяину.

Достал магофон и набрал номер Луки Ивановича.

— Привет, мастер! Срочное дело. Мне надо проявить одного призрака — так, чтобы его могли увидеть все желающие. И нежелающие тоже. У тебя есть идеи, как это сделать?

— Кхе-кхе, — от неожиданности Лука Иванович закашлялся. — Ну, ты и задачи ставишь, Никита Васильевич! Погоди минуту, дай собраться с мыслями.

Я терпеливо ждал, попивая кофе крохотными глотками. В трубке магофона еле слышно шелестели голоса — Лука Иванович что-то обсуждал. То ли со своим внуком, то ли с кем-то другим.

Наконец, мастер вернулся к магофону.

— Никита Васильевич, приезжай ко мне. Сейчас сможешь?

— Конечно. Заодно познакомлюсь с твоим внуком.

— К сожалению, не выйдет. Александр на три дня уехал за город по делам.

Да что ж такое?

Неуловимый внук Луки Ивановича уже меня изумлял.

— Слушай, мастер! А твой внук — не призрак, случаем? Что-то я никак не могу с ним встретиться.

— Скажешь тоже! — надтреснутым голосом рассмеялся Вознесенский. — просто у него столько дел, что ни минуты не сидит на месте.

— Понимаю, сам такой — усмехнулся я. — Так у тебя есть решение, мастер?

— Есть одна идея. Опробуем ее в моей лаборатории.

— А на ком? — удивился я. — Для этого нужен призрак, а я его с собой не захватил. Разве что, убить кого-нибудь по-быстрому…

Я задумчиво выглянул в окно кофейни, но улица была пуста.

— Не выдумывай, Никита Васильевич, — рассмеялся Вознесенский. — есть у меня подопытный. Страшный зверь, я тебе скажу! Приезжай быстрее.

Упоминание о страшном звере здорово меня заинтриговало. Но я не стал тратить время на расспросы. Ехать было недалеко — Петербургская сторона лежала сразу за мостом, на другом берегу Невы.

Я расплатился с хозяином кофейни и вызвал извозчика.

Каменные львы у ворот графского особняка встретили меня добродушными взглядами. Наверное, все же, признали за своего. К морде одного из львов прилип желтый кленовый лист, и лев сморщил нос, как будто собрался чихнуть, да так и не успел — окаменел.

Я улыбнулся и смахнул лист ладонью, а потом постучал в калитку.

— Как же хорошо, что вы приехали, ваше благородие! — запричитал Прохор, громыхая ключами.

Старый слуга Луки Ивановича открыл калитку и впустил меня в сад.

— Замучила, тварь проклятущая, никаких сил нет!

— Кто? — улыбаясь, спросил я.

— Идите, сами все увидите! А может, кофею сначала?

— Спасибо, Прохор, я уже напился кофе. А где Лука Иванович?

— Так в лабе, где ж еще ему быть? В лаборатории своей, вас ждет. И предок с ним. И как они ее не боятся?

— Кого? Про кого ты все говоришь?

— Да пусть вам Лука Иванович сам скажет. Я про такую дрянь и вспоминать не хочу!

Я только рассмеялся. Не хочет вспоминать — конечно, сразу видно!

— Идем, посмотрим твою проклятущую тварь.

Меня уже разбирало любопытство. Кто это такой завелся у них в особняке и напугал Прохора? Демон, что ли?

Идя по дорожке, я мельком взглянул на крышу и увидел знакомый силуэт горгульи. Днем она сидела смирно, старательно прикидываясь обычным каменным украшением дома.

— Вот, сюда проходите, ваше благородие!

Прохор распахнул передо мной стеклянную дверь лаборатории, которая выходила в сад.

— Прохор, а чего вдруг ты меня на «вы» стал величать? — полюбопытствовал я. — Мы же с тобой тыщу лет знакомы.

— Ну как же, Никита Васильевич! Вы — сильный колдун, с любым демоном справляетесь. И мертвецов даже усмирили, прибери небо их души!

Прохор отвел глаза в сторону.

— И эту гадину одолеете. Наверное…

Я пристально посмотрел на старика.

— Да кто тебя так напугал? Говори прямо.

— Я… — забормотал Прохор.

Но его перебил веселый голос Луки Ивановича:

— Мышь его напугала! Обыкновенная мышь!

— Да какая же она обыкновенная? — заспорил Прохор. — Если даже вы с ней совладать не можете?

Но Лука Иванович, не обращая на него внимания, спешил мне навстречу:

— Здравствуй, Никита Васильевич!

За его плечом парил полупрозрачный предок рода Вознесенских — Митрофан Аникеевич, граф и каторжник по совместительству. Судя по его улыбке, он тоже был рад меня видеть.

— Завелась у меня в лаборатории мышь, — весело сказал Лука Иванович. — То бумаги погрызет, то цветы поест, то на стол нагадит. Хитрая, зараза — днем пряталась, а ночью безобразничала. И решил Прохор ее изловить.

— Неудачно? — улыбнулся я.

— Почему неудачно? — возмутился Прохор. — Я ее с первого разу поймал! Мышеловку поставил, она и попалась. На сыр клюнула. Швейцарского сыру для нее не пожалел!

— Щедро, — кивнул я. — На швейцарский сыр и я бы клюнул.

— Утром прихожу — попалась, голубушка! Пружиной ее прихлопнуло, и сразу насмерть. Я ее за хвост — и в помойку!

— Так и в чем проблема тогда? — не понял я.

— Так мышь-то не сдохла! — горестно воскликнул Прохор.

— Превратилась в призрака, — объяснил мне Лука Иванович. — Затаила злобу на Прохора, и теперь жизни ему не дает.

— На кухне безобразничает, — перебил хозяина Прохор, — тапки мне изгрызла. И в лаборатории каждое утро все вверх тормашками. Колбы перебила!

— Ничего себе! — удивился я.

— Изничтожь ты ее, Никита Васильевич! — взмолился Прохор. — Иначе я с ней с ума съеду.

— Поймать ее надо, — вмешался в разговор предок рода. — И проявить. А уж потом…

— Так вот о каком звере ты говорил, мастер, — улыбнулся я.

— Ну, да, — кивнул Лука Иванович. — Мышь маленькая, на ней легко тренироваться.

— Понятно, — улыбнулся я. — Как будем ловить?

— Вот это я не знаю, — развел руками Вознесенский. — Призраков никогда не ловил.

— Хм, — задумался я. — попробуем приманить ее на магию Жизни. Я так призрачного кота проявил.

— Может сработать, — уверенно закивал призрак рода. — Мы магию Жизни издалека чувствуем.

— Прохор, тащи швейцарский сыр! — решил я. — И мне захвати кусочек.

— Может, обедать останешься, Никита Васильевич? — предложил Вознесенский.

Но я покачал головой.

— Извини, мастер, времени нет.

Прохор на радостях притащил целый круг вкусно пахнущего швейцарского сыра. Я отрезал ломтик и закинул его в рот. А над вторым кусочком стал колдовать, оплетая его нитями магии Жизни.

— Ловко получается, — одобрительно кивнул призрак рода.

Он парил надо мной, внимательно наблюдая за моей работой.

Когда ломтик сыра засветился мягким серебристым сиянием, я сделал всем знак вести себя потише и положил сыр в угол между стеллажами с алхимической посудой. А сам отошел на несколько шагов.

— Думаете, придет, ваша милость? — шепотом спросил Прохор.

Но я молча пожал плечами, внимательно следя за сыром.

Мы смотрели в восемь глаз, и все же чуть не пропустили момент, когда мышь появилась. Ничего удивительного — крохотная призрачная мышь была невидимой. Она вовсе не собиралась показываться нам на глаза.

Я заметил, что кусочек сыра чуть шевельнулся. И уменьшился — как будто кто-то откусил от него.

Затем он уменьшился еще.

И еще.

И вдруг рядом с сыром проявился комочек серебристого сияния размером с мой кулак — это была призрачная мышь.

Прохор сдавленно охнул.

А я щелкнул пальцами и швырнул в мышь сгусток магии Смерти. Мышь упала набок и задергала лапками.

— Попал! — радостно закричал Прохор. — Есть!

Я подбежал к мыши, поднял ее и убедился, что зверек жив — магия Смерти не убила мышь, благодаря магии Жизни.

— И что теперь с ней делать? — спросил я Луку Ивановича.

Если сейчас призрачная мышь очнется, тяпнет меня за палец и сбежит — вот будет весело! Больше она нам точно не попадется.

— Скорей оплетай ее Эфиром! — азартно крикнул Лука Иванович. — Вяжи нитями!

— А где взять Эфир?

— Да везде! Посмотри вокруг — видишь такие тонкие нити, почти прозрачные? Это и есть эфирная магия.

Точно! Лаборатория была буквально пронизана нитями Эфира. Я ухватил одну из нитей и принялся опутывать мышь по рукам и ногам. То есть, по хвосту и лапам.

— Теперь нужна призрачная магия, — пробасил предок рода Вознесенских. — Магия призраков уравновесит Эфир.

— А ее-то где взять? — изумился я.

— Тащи из меня!

Митрофан Аникеевич вытянул в мою сторону полупрозрачную руку. На обшлаге его призрачной рубашки висела бахрома темных магических нитей.

Я подцепил одну из них и стал обматывать мышь поверх нитей Эфира. Теперь зверек напоминал разноцветный кокон.

Волшебные демоны!

Магические нити буквально на глазах впитывались в тельце призрачного зверька и как будто таяли в нем. А мышь становилась мышью — вполне себе видимой, осязаемой и даже в чем-то обыкновенной. Если бы не едва заметное призрачное сияние, ее можно было бы принять за живую.

И тут мышь открыла глаза, и я увидел, что они не темные, а ярко-желтые.

— Оживает! — закричал Прохор. — Держи ее крепче!

Поздно!

Мышь дернула лапками, вырвалась из моих пальцев и рванула по столу с бешеной скоростью. В одну секунду она добежала до края стола, а затем совершила отчаянный прыжок. Мне даже показалось, что на мгновение мышь зависла в воздухе.

Но тут она ускорилась и юркнула прямо за пазуху предку рода Вознесенских!

— Не выпусти ее, Митрофан Аникеевич! — азартно крикнул Прохор и размахнулся кулаком. — Сейчас я ей врежу!

— Я тебе врежу! — возмутился предок.

Он на всякий случай взлетел к стеклянному куполу.

— Успокойся, Прохор! — увещевал Лука Иванович старого слугу.

— Смотрите! — провозгласил сверху призрак.

Он протянул руку — так, чтобы мы могли видеть.

На его ладони застыла маленькая призрачная мышь.

Мышь презрительно зыркнула на нас ярко-желтыми глазами и принялась как ни в чем ни бывало тереть морду лапами.

— Не боится! — удивленно охнул Прохор.

Предок рода Вознесенских расплылся в довольной улыбке.

— Почуяла родную душу, — басом сказал он и бережно спрятал мышь себе за пазуху. — Возьму в библиотеку, пусть со мной живет.

— Ты только по дому ее бегать не отпускай, Митрофан Аникеевич! — взмолился Прохор.

— Еще чего! — хмыкнул предок.

Лука Иванович Вознесенский покачал головой.

— Дела! Ну, что, Никита Васильевич, научился проявлять призраков?

— Похоже, что так, — усмехнулся я. — Выходит, и здесь важен баланс? Одна магия уравновешивает другую. Смерть против Жизни, Эфир против Призрачной магии. А в результате получается мышь.

— Она теплая! — радостно сообщил нам из-под стеклянного купола предок рода.

А затем юркнул прямо в стену и исчез.

— Может, все же, пообедаешь? — предложил мне Вознесенский.

— Некогда, Лука Иванович. Мне еще кота проявлять.

За кота я решил взяться сразу, как только вернусь в Бернгардовку. А пока, откинувшись на сиденье машины, позвонил Арсению.

И с удивлением услышал в трубке магофона звон клинков.

— Арсений, что там у вас происходит?

— Все в порядке, Никита Васильевич! — тяжело дыша, отозвался Арсений. — Мы просто тренируемся.

— Молодцы, — одобрил я. — Как там губернатор? Не досаждает?

— Все хорошо… — начал Арсений.

И тут я услышал голос Кости Захарова.

— Потап, слева заходи! — кричал Захаров.

В ответ ему грозно взревел мой домашний медведь.

— Вы и Потапа тренируете, что ли? — изумился я.

— Конечно! — гордо ответил Арсений. — Он сам попросил.

— Потап, молнией его бей! — снова закричал Захаров. — В Тень уходи, в Тень!

Я не на шутку насторожился. Демон Молнии, которого я воплотил в Потапа, мог так садануть электричеством, что от человека только пепел останется.

— Арсений, вы там не слишком увлекаетесь? — строго спросил я. — Что за опасные тренировки?

— Приближенные… к боевым… условиям! — выкрикнул Арсений. — На, получи!

Я услышал, как кто-то коротко вскрикнул, но крик сразу оборвался.

— Арсений!

Я заорал так, что извозчик с перепугу чуть не улетел в канаву.

— Что у вас творится?

— Тренировка, господин барон!

Голос Арсения звучал весело.

— Врешь ведь!

— Никак нет, господин барон! Спросите Костю. Костя, иди сюда!

Арсений передал трубку Захарову. Тот тоже дышал тяжело, как будто только что поучаствовал в хорошей драке.

— Костя, — грозно сказал я. — Если у вас там неприятности, лучше говори прямо. С кем вы дрались?

— Да ты что, Никита! — отозвался Захаров. — Просто тренируемся, вот честное слово!

Сговорились, мерзавцы!

Или и в самом деле тренируются?

Демоны, Никиты, ну что ты нервничаешь? Взрослые же мужики! Ты им поместье доверил охранять. Ну, и пусть охраняют.

— Ладно, — сказал я. — Но если что-то случится, сразу звоните.

— Непременно, — заверил меня Захаров.

И сразу же дал отбой.

Кот наполовину уже был проявлен — магии Жизни я в него влил с избытком. Теперь я понимал, что такого количества магии хватило бы не только коту, но даже носорогу средних размеров.

Вместо магии Смерти в нем сидел Убийца. Демон прекрасно уравновешивал своим присутствием действие магии Жизни и не позволял коту сходить с ума.

Оставалось сплести для кота оболочку из призрачной и эфирной магии. Этим я и занялся. Но сначала пришлось убеждать демона в том, что не причиню коту вреда.

— Не нужно, Ник! — уговаривал меня демон Смерти. — Нам и так хорошо!

— А станет еще лучше, — твердо заявил я.

— Ты уверен?

— Убийца, с каких пор мои демоны перестали мне доверять? — удивился я.

— Просто мне очень дорог этот кот, — вздохнул демон Смерти. — Он позволяет мне чувствовать себя живым, насколько это возможно. Я к нему привязался.

— Да и он к тебе тоже, — усмехнулся я. — Не переживай, демон! С вами все будет в порядке.

Я погладил кота и принялся осторожно сплетать вокруг него эфирные нити. Кот сидел смирно, только изредка дергал рваным ухом и косился на муху, которая с жужжанием кружилась под потолком.

— Алена Ивановна! — позвал я. — Вы можете мне помочь?

Вместе с Аленой Ивановной на зов явился и Степа Лабуаль. Когда он увидел, чем я занимаюсь, у него загорелись глаза.

— Никита, ну почему ты сразу меня не позвал? — упрекнул он. — Я же ученый! Разве я могу пропустить такой эксперимент?

— Ты можешь не только посмотреть, но даже поучаствовать, — усмехнулся я. — Мне нужна призрачная магия.

— Ни за что не упущу такой случай! — твердо ответил Степа. — Только расскажи мне все подробно, и с самого начала!

Пришлось объяснить Лабуалю все детали эксперимента, иначе он бы от меня не отвязался.

— Четыре вида магии! — взволнованно воскликнул он. — Какое изящное решение, и такое уникальное!

— Почему уникальное? — не понял я.

— Потому что ни один человек не может владеть одновременно этими видами магии. Кроме тебя, Барон!

Я озадаченно почесал в затылке.

— Выходит, так. Хотя, призрачную магию мне придется взять у тебя.

— Я готов, — твердо заявил Степан и потянул нитку из своего халата. — Держи!

— Кстати, мышь, которую я воплотил в доме Вознесенского, очень привязалась к призраку. Похоже, вас объединяет призрачная магия. Теперь этот кот будет всюду ходить за тобой.

— Тогда я тоже хочу поделиться магией, — сказала Алена Ивановна.

Ее голос звенел от волнения, а лицо раскраснелось.

— Волнуетесь? — понимающе улыбнулся я. — Ничего. Уже завтра я попробую воплотить вас.

— Спасибо, Никита Васильевич!

Поочередно вытаскивая магические нити из обоих призраков, я закончил плетение. На моих глазах нити впитались в жилистое тело кота. Он перестал быть прозрачным и стал обыкновенным черным котом бандитского вида.

— Вот, и все, Убийца, — улыбнулся я. — А ты боялся!

— Не все, — возразил демон. — Ты забыл магию Смерти, Никита.

— Зачем? — нахмурился я. — Твоих сил вполне хватает.

— Я не хочу, чтобы кот зависел от меня, — объяснил демон. — Пусть он будет свободен, если захочет.

— Ты уверен?

— Конечно.

— Ты молодец, Убийца, — улыбнулся я.

И осторожно влил в кота немного магии Смерти. Кот даже не мяукнул. С достоинством поднялся и потерся мордой о подол платья Алены Ивановны.

— Вот и все, — сказал я, утирая пот со лба.

И с удивлением понял, что очень сильно устал. Эти магические эксперименты вымотали меня куда больше, чем зачистка очередной аномалии.

— Все нормально, Никита, — кивнул мне Степан. — Тебе надо отдохнуть.

— Да, — согласился я.

Но отдохнуть мне не дали.

Я услышал стук каблучков, и в гостиную вбежала Кира. На глазах девушки были слезы.

— Никита! — выдохнула она. — Мне только что звонил Прокудин.

— Он тебе нахамил? — нахмурился я. — Я его прибью!

— Нет, он был очень вежлив. Прямо издевательски-вежлив. И передал, что суд над профессором снова перенесли.

Кира тяжело оперлась на стол.

— Николая Степановича будут судить послезавтра!