Аякс

1260 Я поспешил вернуться, увидав,

Что быстро к нам идет сам Агамемнон,

И ясно — ждать недобрых надо слов.

Ты, как доносят мне, в хвастливой речи

Посмел нас безнаказанно хулить?

Сын пленницы! О, если б благородной

Ты вскормлен был, — как стал бы ты кичиться,

Как задирал бы голову, когда,

Ничтожный сам, за призрак, за ничто

Так ратуешь! Клянешься, что над войском,

1270 Судами и тобой не властны мы?

Что сам, как царь, приплыл сюда Аякс?

Такую речь терпеть ли от… раба?

Чего о нем так гордо ты кричишь?

Где шел он в бой или стоял в строю,

Где б не был я? Иль он один — ахеец?

Не стоило аргивян созывать

Решать судьбу Ахиллова доспеха,

Коль нас теперь так ославляет Тевкр, —

Когда, и побежденные, вы все же

1280 Решению суда не подчинились

И, посрамленные, всегда готовы

Напасть на нас иль тайно уязвить.

Да, с нравами такими невозможно

Установить какой-либо закон, —

Коль будем отводить мы тех, кто избран,

А задних выдвигать начнем вперед.

Не быть тому. В беде надежней всех

Не тот, кто мощен и широкоплеч, —

Одолевает в жизни только разум.

1290 Могуч широкобрюхий бык — однако

Им управляет незаметный кнут.

Предвижу: это самое лекарство

Ждет и тебя, коль ты умней не станешь,

Коль будешь забываться, распустив

Язык нахальный… из-за мертвеца!

Эй, протрезвись! Ты знаешь, чей ты сын, —

Хоть бы позвал свободного сюда,

Чтоб за тебя поговорил он с нами, —

А то тебя мне трудно разуметь:

1300 Я варварской не понимаю речи.

Сдержитесь же, благоразумны будьте,

Вы оба! — вот мой лучший вам совет.

Увы! Как скоро подвиги умерших

Стираются! Как предает их память!

Он двух достойных слов сказать не хочет!

Ты позабыт, Аякс… А за него

Не раз ты жизнью жертвовал в сраженье!

Да, все прошло… погибло без возврата.

Ты, столько праздных слов наговоривший,

1310 Забыть изволил, как Аякс однажды

Вас выручил один, когда в окопы

Вы спрятались, разбитые врагом,

Уже без сил, а пламя между тем

Охватывало палубы судов,

И Гектор через рвы высоко прядал,

К ним прорываясь?.. Помнят все: Аякс

Тот подвиг совершил, — а ты толкуешь,

Что где б он ни был, там бывал и ты!

Что он исполнил долг, вы признаете?

1320 Или когда он с Гектором вступил

В единоборство, сам, без принужденья,

По вольной жеребьевке; он не бросил

Комок из влажной глины, — нет, он сделал

Нелипкий шарик, подвижной, чтоб первым

Он выпасть мог из шлема с пышным гребнем.

Таков был он, — а я при нем был, раб,

Сын варварки!.. Ты на себя взгляни:

Иль не знаешь ты, что древний Пелоп,

Твой дед родной, был варваром, фригийцем?

1330 Что преподнес Атрей[37], отец твой, брату

Чудовищную снедь — детей его?

И сам рожден ты матерью-критянкой,

Которую отец застал с рабом

И вышвырнул безмолвным рыбам в пищу!

И ты меня рожденьем попрекаешь?

Тогда как мой родитель Теламон,

Наихрабрейший в войске, мать мою

В подруги получил — царевну тоже,

Лаомедонта дочь,[38] — наградой бранной,

1340 Которую вручил ему Геракл.

Двух благородных благородный сын —

Могу ль родного опозорить брата?

И смеешь ты лишать его — страдальца —

Честного погребенья? Где твой стыд?

Знай, что, его без погребенья бросив,

С ним заодно бросаешь нас троих.

Мне доблестней, в открытую сразившись,

Пасть за него, чем за жену твою

Иль Менелая. Думай о себе,

1350 Не обо мне. Не оскорбляй меня!

Иль, дерзости дать волю не успев,

Сам от меня сбежишь, как трус ничтожный!

Царь Одиссей, ты вовремя подходишь,

Коль их не ссорить хочешь, а разнять.

Что с вами? Услыхал я издалека

Атридов крик над славным мертвецом.

Тевкр только что обидными словами

Нас оскорбил, владыка Одиссей.

Да?.. Но готов простить я человеку,

Коль бранью отвечает он на брань.

Я лишь бранил, — он дерзок был на деле.

Что ж сделал он? Чем оскорбил тебя?

Упорствует, что не оставит трупа,

Что похоронит мне наперекор.

Могу ль, как друг, быть откровенным с другом, —

Грести с тобою вровень, как всегда?

О, говори — не слушать не разумно:

Из всех аргивян ты — мой первый друг.

Так слушай же. Молю тебя богами:

1370 Не оставляй его непогребенным,

Не будь жесток, не поддавайся гневу

И ненавистью лютой справедливость

Не попирай. Ему всех ненавистней

Я в войске был с тех пор, как мне был отдан

Доспех Ахилла. Все ж его позорить

Не стану, пусть он враг мой. Признаю:

Он был из нас, явившихся под Трою,

Всех доблестней, коль не считать Ахилла.

Его лишая чести, ты не прав.

1380 Ведь не его, а божий законы

Ты оскорбляешь. Если умер честный,

Его нельзя бесчестить — пусть он враг.

Из-за него со мной в борьбу вступаешь?

Да, враждовать могу лишь благородно.

Ты должен сам попрать его ногами!

Не радуйся неправедным доходам.

Быть праведным — не так легко царям.

На то советы преданного друга.

Но честный подчиняться должен высшим.

1390 Но уступать друзьям — победа тоже.

Кого — подумай! — хочешь ты почтить?

Он был мой враг, но был велик душою.

Так почитать погибшего врага?

Но в нем вражда пред доблестями меркнет.

Однако же непостоянен ты!

Друзья сегодня — завтра нам враги.

Друзьями ли считать таких друзей?

Не одобряю непреклонных душ.

Однако ж люди примут нас за трусов!

1400 За справедливцев люди примут нас.

Так ты велишь дозволить погребенье?

Я даже сам приду сюда помочь.

В подобном деле — каждый за себя…

Не за себя стоять, так за кого же?

Тебе, не мне, припишут погребенье.

Тебя равно все честным назовут.

Поверь, тебе и большую услугу

Я оказать всегда готов… Но он

Останется врагом мне лютым здесь

1410 И в преисподней. Поступай как знаешь.

Безумец лишь способен, Одиссей,

Сказать, что ты не мудрым уродился!

Тебе я заявляю, Тевкр: отныне

Я — бывший враг — Аяксу другом стал.

В его похоронах и я желаю

Принять участье, выполняя свято

Все, чем должны мы лучших почитать.

О благородный Одиссей, — хвала

Твоим словам! Я худа ждал… Но вот

1420 Ты, главный враг Аякса средь аргивян,

Один нам руку протянул, не стал,

Живой, над мертвым злобно издеваться,

Как сумасбродный полководец наш.

Явился к нам он с братом и хотел

Покойного лишить последней чести!

Так пусть отец державный на Олимпе

С Эринией, все помнящей, и с Правдой,

Вершащей суд, воздаст им злом за зло, —

Им, пожелавшим бросить на позор

1430 Умершего. Но ты, о сын Лаэрта,

Сам в погребенье лучше не участвуй, —

Покойному, боюсь, то будет в тягость.

А в остальном ждем помощи твоей,

И ежели ты воинов пришлешь нам,

Мы рады им. О прочем позабочусь.

Знай, нам участье дорого твое.

А я хотел… но ежели ты против,

Я возражать не стану, ухожу.

Довольно! — мы времени много и так

1440 Потеряли. Копайте могилу скорей!

А вы водрузите объятый огнем

Для святых омовений треногий котел.

Вы же, третий отряд,

Отправляйтесь немедля в Аяксов шатер, —

Принесите доспех его… кроме щита.

Ты, мой мальчик, рукой к дорогому отцу

Прикоснись и по мере силенок своих

Помоги мне его под бока приподнять.

До сих пор извергается черная кровь

1450 Вверх из жил неостывших… Вы все, что ему

Назывались друзьями, — за дело, скорей!

В честь храбрейшего мужа несете вы труд, —

Вы вовек не служили подобным ему, —

Говорю о покойном Аяксе.

Учит многому опыт. Никто из людей

Не надейся пророком без опыта стать.

Непостижны грядущие судьбы.