Башня Богов II

Глава 2 Ценный урок

Судя по мантии и посоху, хозяин зала был магом. Конечно, внешность может быть обманкой, под которой прячется ловкий мошенник или смертоносный ассасин. Но над этим чародеем висели призрачные метки открытых данных: 27-й уровень, маг-иллюзионист. Причём, иллюзионист в оптимальном билде: тримаг мглы, ментала и воздуха. Редкая птица.

Иллюзии можно творить разным образом. Гипнотические фантомы из огня или чисто ментальные — их иллюзорность очевидна всем окружающим, кроме тех, кто попал под действие. Или мягкие фигуры из текучей и переменчивой воды, которая может принимать любые формы и фактуры, издалека их вообще не отличишь от настоящих. Бывают плетения из мглы и теней; или голограммы из ауриса, созданные хроматическим преломлением энергии. У каждого варианта свои плюсы и минусы, соответственно, их используют для разных задач.

А истинным иллюзионистом в моей системе можно было назвать именно тримага мглы, ментала и воздуха. Основа его иллюзий вполне материальна, потому что сплетена из мглы, которую можно пощупать и уплотнить настолько, насколько это необходимо. Мимолётные видения и эффекты он создаёт из сдвигов и колебаний воздуха, превращая его в линзы и используя преломления света. А все огрехи и недостоверности своих фантомов и иллюзий скрывает благодаря ментальному воздействию. Ведь оно может радикально повысить убедительность любой обманки.

К примеру, иллюзионист захотел создать монстра, чтобы причинить противнику немагический вред. Как раз существа из мглы вполне материальны и вполне могут наносить физический урон. Но теневое подобие всегда слабее оригинала, если только ты не магистр теней. Да и особые способности оно не перенимает: жало теневого скорпиона уколет, но не может быть ядовитым. А вот с ментальной добавкой — может! Если лже-скорпион укусил, и одновременно передал в разум жертвы импульс, она начинает верить, что яд действует, и либо парализуется, либо получает «ядовитый» дамаг.

Или чародей создаёт иллюзию ледяной стрелы из обычного преломления света, и вкладывает в неё ментальный импульс «обморожение». Такая псевдо-стрела ударит в несчастного, и если он не сообразит, что она не настоящая, то получит дамаг, и больше того, фактически будет под параличом, как от окоченения — без собственно окоченения! Потому что его мозг поверит, и мышцы поведут себя соответственно. Как сказал незабвенный Морфеус (тот, что из Матрицы): «Наш разум делает это реальным».

Иронично, что передо мной стоял маг по сути обмана — и открыто показывал свой уровень и класс.

— Итак, — голова в вороньей маске склонилась набок, слишком низко, человеческая шея на такое неспособна. — Вы с трудом выжили в моём лабиринте и пылаете гневом к его создателю? Может даже задумали отомстить? Хм. Вижу гнев в вашей ауре, но на вас ни царапины, да и ноги целы. Если моё испытание оказалось для вас столь несложным, на что же вы злитесь?

Он заговорил дальше, не дожидаясь ответа.

— А-а-а, ваша ноша. Конечно, теперь всё кристально-ясно.

Маг переглянулся с вороной, которая сидела на верхушке посоха, и та насмешливо каркнула-поддакнула: мол, ясно, хозяин, полностью ясно.

— Причина лежит в котомке у вас за спиной, — торжественно сказал маг, словно раскрыл секрет века. — Кто там? Несчастный собрат, дела которого идут не очень? Как вы оказались на одном этаже вдвоём? Уж не пришли ли вы к другу на помощь, нарушив тем самым тонкий баланс сложности в моём испытании?

Тон странного собеседника стал недовольным, но лишь слегка, ибо он прекрасно понимал, что использование слов Силы в Башне — не нарушение, а в рамках правил. Но он снова не дал мне ответить, а поднял руку в чёрной перчатке.

— Нет-нет, мы забежали вперёд. Сначала нужно представиться. Как хозяин этого места, начну первым: Ингвар Искусник из народа вранов, скромный создатель лучших этажей Башни. Добро пожаловать в мой Играниум.

В его говоре и поведении было что угодно, кроме скромности. Искусник поклонился в мою сторону не почтительно, как к достойному уважения, и не приветственно, как к равному — а свысока, чтобы подчеркнуть своё превосходство. Он развёл руки в стороны, и сквозь прошитые двойной строчкой разрезы в рукавах показались ряды чёрных перьев.

— Яр из народа людей.

— Вот и славно. Я уже познакомился с вашей расой, но пока не понял, как вас оценить, — пожал плечами Искусник. — Первые результаты двойственны, посудите сами.

Он указал в сторону одного из хрустальных шаров, и, присмотревшись, я увидел там многоярусный деревянный куб-комплекс типа строительных лесов. Они шли вверх, и чтобы взбираться к центральной верхней платформе, требовалось много паркура, наблюдательности и ловкости. Всё это напоминало детские верёвочные парки, только со смертельными ловушками и без страховки. А ещё с иллюзорными досками и верёвками, встал не туда — падай. Привет, «Принц Персии».

По этим лесам носились чуть ли не десять человек, у них шла гонка в духе испытаний игры «Survivor», только в этой гонке явно выживут не все. И двое уже погибли, я видел одну фигурку, лежавшую внизу в луже крови, а вторая упала с едва слышным криком прямо у нас на глазах.

— Какая неловкость, — пошутил Ингвар.

— Неужели тебе их не жаль? Самое великолепное испытание ничего не стоит, если губит людей.

— Это их участь, они сами её выбрали, — отрезал маг равнодушно. — При входе в Башню все они согласились, что идут на смерть. Пусть хотя бы умрут красиво, в интересных декорациях и талантливо выстроенном испытании!

Я молчал, надеясь, что скрип моих зубов ему не слышен. Но маг улавливал большинство моих эмоций, наверняка врубил заклинание «Эмпатия».

— Вы злитесь на меня, человек Яр. Но в чём же претензия? Я лишь следую законам Башни.

— Нет, ты их просто используешь. А твой лабиринт не как другие этажи.

— Конечно, — оживился вран. — Куда изящнее, не правда ли? Башне, при всём её величии и мощи, недостаёт тонкости, творческой иронии, натуры истинного ценителя.

— Но этажи Башни справедливы. А твой парный лабиринт почти невозможно пройти.

— С чего вы так решили?

— С того, что голем критически сильнее пришедшего. Формально он того же уровня, его сердечник зелёного ранга и подстраивает голема под входящих. Но обычный претендент его не убьёт в силу высоких резистов и к физическим атакам, и к магии, полной неуязвимости к ядам, некромантии, менталу, виталису. При всех этих преимуществах у голема отсутствуют уязвимости.

— Неплохое творение, — довольно признал вран.

— Я расправился с ним только из-за превосходства в силе, и потому что не дал ему призвать второго голема себе в помощь из обломков вокруг. Обычный претендент в этом бою гарантировано погибнет, потеряет «запасную жизнь», и дальше будет вынужден искать выход в заведомо тупиковом лабиринте, всё время убегая от смертоносного преследователя.

— Всё верно, — согласился вран, довольный моим описанием. — Всё так и задумано.

— При этом весь пол лабиринта усеян острыми обломками, которые специально сделаны острее обычного гравия и костей, они быстро кромсают любую немагическую обувь и начинают калечить ноги.

— Вы наблюдательны, это радует, — зловещие глаза под маской сверкнули.

— Лабиринт-отражение погружён в темноту и его не увидишь без мерца-фонаря. Никаких намёков внизу нет, а просто так мало кому придёт в голову высоко подпрыгнуть на острых осколках. Вся система контр-интуитивна, догадаться можно разве что случайно.

— Испытание требует мыслить парадоксально, — со значением сказал Искусник, назидательно подняв палец. — Если нет прохода здесь, значит, он где-то ещё. Нужно всегда стремиться выше!

Он считал, что это хорошая, интеллектуальная шутка. А я старался держать воображение в узде, чтобы оно не представляло, как в отчаянии, обессилев и не понимая, что делать, люди гибнут в его лабиринте отвратительной смертью. И чтобы стоящий напротив отчасти менталист, способный улавливать эмоции, не ощутил моей глухой, холодной ярости и желания прекратить его издевательства над другими — раз и навсегда.

— Это не испытание, — сказал я ровно. — А ловушка.

— У вас хороший глаз, — довольно ответил маг, будто и не услышал доводов. — Вы точно и ёмко всё подметили и описали. Чувствую собрата по творчеству, верно ли я понимаю, что вы тоже творец испытаний?

Держи себя в узде, успокойся, контролируй мысли и дыхание.

— В своём мире я занимался созданием игр.

Маг всплеснул руками, при этом посох, который он отпустил, остался стоять на месте и даже не пошатнулся. Интересная деталь.

— Вот так удача. Сама Башня привела вас сюда! Ведь у меня открыта завидная должность помощника и ученика.

Это было прекрасно.

Не потому, что я собирался стать его помощником и остаться в столь извращённом месте, выдумывать ловушки для восходящих, а потом с видом ценителя и эстета наблюдать за их мучениями в хрустальных шарах. А потому, что маг был гораздо выше меня уровнем, сильнее и, к тому же, на своей территории. Башня никак не защищала его от ярости пришедших, потому что с какой стати? Если бы защищала, и в этом месте действовали какие-то особые условия, я бы получил системное уведомление сразу после входа. А ничего такого не было.

Значит, любой разъярённый его «шедевром» претендент, который едва выжил в испытании, мог прийти и попытаться отомстить. Но Искусник всё равно поставил на каждом из двух десятков созданных им этажей сумрачную арку с приглашением посетить его милое убежище. Значит, он совершенно не боялся и был уверен в своей безопасности. И не просто так, вряд ли у меня есть шансы победить Искусника в бою. Но если я оказался ему нужен и интересен, ситуация может поменяться.

— Что? — спросил я изумлённо и заинтересованно. — Вы говорите, я могу из обычного восходящего стать… создателем этажей?

Вран был внимателен и оценил резкий переход с обозлённого «ты» на уважительное «вы». Но мне и правда было интересно и полезно узнать подробности. Чтение эмоций сыграло в мою пользу: маг увидел в моей ауре нужные чувства, которые подтвердили искренний интерес.

— Конечно, — довольно кивнул он. — И больше того, став творцом этажей, вы не перестанете быть восходящим. Ваше могущество продолжит расти, но к нему добавится ряд привилегий! Вместо беготни по разным этажам, постоянной смертельной опасности, утомительного образа жизни в качестве туриста-любителя, который скачет по осколкам миров… вместо всего этого вы получите полную безопасность, ибо нам для роста нужно лишь создавать новые этажи, а не зачищать те, что уже есть! У вас будет дом, комфортное место, которое можно развивать и улучшать, превращая в обитель своей мечты.

Он развёл руками-крыльями, словно показывая достоинства зала вокруг нас. Но в зале было пусто: ни кровати, ни обеденного стола, ни туалета, как здесь жить? Однако, вран сделал жест ладонью (я тут же почувствовал слабый всплеск магии), и в стене, которая секунду назад казалась монолитной, пропал значительный кусок. Логично: там была арка, скрытая иллюзорной стеной, а теперь открылись большие покои, где и жил скромный гений.

Слева виднелась терраса с водопадом и красивым видом, по центру располагалась мастерская-лаборатория, а справа ютилась личная спальня мага, где царил полумрак и на потолке светили звёзды. Мастерскую окружали стеллажи, на которых хранилось множество материалов: минералы, металлы, дерево, керамика, стекло, ткани, прям полное собрание из Музея текстурологии или фэнтези-склад «Десять тысяч мелочей». Интересно, для чего?

— Впечатляет, — признал я.

— А вначале была скромная каморка. Но я её грандиозно расширил, и всё время добавляю что-нибудь интересное.

Из зала с хрустальными сферами донёсся слабый крик: кричало существо неизвестной мне расы, в комнате, переполненной статуями всех видом и размеров. На него опускался потолок, сокрушая одну статую за другой, и оно не могло найти выход. Ингвар изящно повёл рукой и убавил громкость.

— Значит, как хранитель этажа, вы на каждом новом уровне получаете дополнительные очки на его апгрейды? — как ни в чём не бывало спросил я в наступившей тишине.

— Именно, — он щёлкнул пальцами, словно фокусник. — Вы снова подтвердили, что мыслите в нужном направлении.

— Если я пойду к вам в ученики…

— Если я возьму вас в ученики!

— Хорошо, мастер Ингвар. Если вы возьмёте меня в ученики, у меня появится своё пространство, типа пристройки к этому залу? Я смогу постепенно его расширять и развивать?

— Пока не совьёте гнездо мечты.

— Очень заманчиво.

— О чём тут вообще думать? — усмехнулся вран и добавил максимально уверенным тоном. — Это лучшее предложение в вашей жизни.

Предложение было бы великолепным, если бы только Ингвар Искусник не оказался конченой самовлюблённой мразью, уверенной в своей безнаказанности.

— Сравните это с обычной работой в конторе, — продолжал разглагольствовать чародей. — Рано вставать, лететь в какую-то даль, часто под моросящим дождём, чтобы оказаться в переполненном зале, полном нескончаемого грая, на крохотной жёрдочке в тесном кубике, и часами перебирать жёлудиные архивы, изо всех сил стараясь ничего не перепутать. Малейшая провинность чревата вызовом на ковёр к Унизителю; а если вашу коротеку исцарапных лыков поели жучки-короеды… позор всему департаменту неминуем. Убожество, а не жизнь!

Он явно описывал прежнее бытие в родном мире и морщился от воспоминаний.

— Ну а здесь, в Башне, первые пять уровней и я познавал угрюмую экзистенцию восходящих. На каждом втором этаже поджидает увечье или смерть, постоянная опасность и напряжение: преодолеть, пересилить, вовремя понять… Однажды я лишился крыла, а вы же знаете, если перейти в Изнанку калекой, она это уже не исправит! Пришлось замарать себя самоубийством, пощади мою душу Вечная Тень. К счастью, после первой смерти на этаже Башня милостиво восстанавливает тебя целиком и полностью, как новенького. Это единственная отрада в бытности претендента. Но разве я жалею о запасной жизни здесь, в безопасности моего дома? Конечно нет, она мне просто не нужна. Согласитесь, Яр, вся эта беготня по этажам ужасна и не подходит для нас, интеллектуальных и творческих людей.

Вот это он разошёлся. Видимо, давно искал, кому всё высказать.

И снова мне было несложно изобразить согласие. В отличие от садиста-белоручки, я рвался вверх по этажам, и эта часть его тирады была не близка. Зато остальные более чем. Ведь кто с юности не любил офисы и сделал всё, чтобы стать удалёнщиком и работать из дома? Вспомнив переполненные маршрутки и толкотню в метро, мелкие офисные интриги за каждую крошечную привилегию, я согласно кивнул — а Ингвар ощутил честный всплеск эмоций.

Ну а про возможность работать гейм-дизайнером и создавать новые этажи Башни, плюс собственный кастомизируемый дом мечты… кто бы от такого отказался?

В общем, мои чувства были почти в синхроне с тем, что он говорил. Именно поэтому мистер иллюзионист так словоохотлив: он старается яркой речью вызвать у меня ответную эмоциональную реакцию. Пройтись по главным моментам своего бытия, чтобы проверить, какой у меня будет эмоциональный отклик, изучить потенциального ученика. Ещё один «тонкий манипулятор», мало мне котика. Но, в отличие от Ключника, этим сманипулировать в ответ будет проще.

— В Играниуме вы не просто творец, Яр, здесь вы хозяин, — вкрадчиво продолжал вран.

— В каком смысле?

— Я научу вас магии тени, а она позволяет лепить себе слуг.

Он махнул рукой, и из скрытой ниши в стене шагнул серый, гладкий и безликий воин, словно вылепленный из застывшей дымчато-чёрной керамики. Его руки кончались не ладонями, а клинками от локтя. Крепость даже самой концентрированной мглы не сравнится с прочностью стали, но с каким-нибудь бронзовым оружием вполне может потягаться. А ещё для мглистых слуг и воинов не важен износ — хозяин всегда может подновить их или соткать заново.

— Теневые слуги делают всю чёрную работу, от уборки до готовки, — усмехнулся маг. — И защищают от визитёров с повышенной ажитацией. Такие иногда прибывают.

— А для чего вы вообще ставите приглашение и проход к себе домой?

— Условия Башни, — пожал плечами чародей. — В конце каждого этажа, который я создал, должна быть сумрачная арка, ведущая в мою скромную обитель.

Он раздражённо махнул рукой.

— Не беспокойся: смельчаки и скандалисты, настолько ненавидящие мои творения, являются редко. А те, кто осмеливаются после краткого знакомства на меня напасть, конечно же, всегда проигрывают. Я позаботился о своей защите, у меня есть для этого ресурсы и возможности. К тому же, пока я творю этажи для начинающих, так что все, кто может сюда прийти, заведомо слабее.

Вот оно что. Значит, сам Ингвар Искусник предпочёл бы никогда не встречаться с теми, кто проходит его этажи, но Башня его не спрашивала. Может, это механизм саморегуляции, защиты от самодура? От заигравшегося творца, который упивается властью и возомнил себя царём, будучи вахтёром. Башня мудра, и дала восходящим возможность выдать этому гейм-дизайнеру прямой фидбэк. Но мы слишком слабее его по уровню, сможет ли кто-то привести встроенный механизм саморегулирования в исполнение?..

— Мастер Ингвар, вы создаёте этажи только для претендентов первого ранга?

— В настоящий момент даже меньше, до пятнадцатого уровня включительно, — с недовольством отозвался вран. — У тех, кто выше, возможности начинают быть сопоставимы с моими, и строить для них полностью просчитанные и управляемые этажи становится невозможно.

— А вы хотите создавать более сложные и крутые этажи, — я сложил два плюс два и осознал, для чего ему нужен ученик и соратник, ради чего он так распинается.

— Ну конечно. Поэтому я и дарю вам такую уникальную возможность, человек Яр!

— Хм. Но наверняка вы создаёте этажи куда медленнее, чем претенденты их проходят, — сообразил я. — На один этаж может уйти и месяц, и два. В итоге, ваш рост в уровне идёт в десятки раз медленнее, чем у всех остальных?

В этот раз чародей не порадовался моей внимательности, а наоборот, слегка скис. Мне не требовалось заклятье эмпатии, чтобы увидеть, как это его бесит, и даже маска не скрыла, всё было в его телесном языке и тоне.

— Конечно, это медленный рост, не такой дикий, как при скачке по этажам в Башне, — снисходительно пожал плечами Ингвар, изо всех сил изображая, что относится к этому философски. — Наш путь для разумных и терпеливых людей, а не отчаянных маньяков, жаждущих адреналина и славы. Зато мы идём по нему с комфортом и без лишнего риска!

Теперь всё понятно.

Ему нужен ученик. Причём, именно для того, чтобы расти выше: он должен кому-то поручить поддержание уже созданных этажей, чтобы сосредоточиться на следующих, для претендентов более высокого уровня. Делать и то, и другое одновременно Ингвар не способен. Поэтому Искусник отчаянно нуждается в ученике, хоть и старается прикрыть это маской щедрого и великодушного дарителя.

— Ваше предложение великолепно, — твёрдо сказал я. — Но есть два вопроса, которые пока мешают мне его принять.

— Какие же?

— Первое, вы не показали свои покои, а лишь приоткрыли. Но вы же иллюзионист, Мастер Ингвар, вам ничего не стоит задурить мне голову красивой картинкой. Хочется всё же убедиться в реальности ваших предложений! В том, что если я стану вашим последователем и верным помощником, то променяю этажи на действительно комфортную жизнь.

Это ему было вполне понятно.

— Ах, старое доброе доверяй, но проверяй, — он погрозил пальцем. — Что ж, пройдёмте со мной, только прежде вам следует выложить всё оружие и оставить здесь. Формальность, конечно, но таковы правила.

Он пожал плечами, словно сам не понимал все эти меры безопасности, но вынужден их соблюдать.

— Конечно, — я мигом выложил на пол меч воина, нож твердника, заточенный топор и посох «Звезда смерти». Сделав вид, что с сомнением расстаюсь с мечом.

— Целый арсенал, — усмехнулся маг. — Это всё твоё оружие?

— Да, мастер! — ответил я решительно и спокойно, честно глядя ему в глаза.

Сколько сотен раз я так же смотрел в глаза игроков и сохранял непроницаемое лицо, когда они считали, что уже раскусили замысел противника или мой сюжет — но ошибались.

— Только серое и зелёное, ничего крутого.

— А чего вы ждали от воина шестого уровня? — улыбнулся я.

— Что ж, пройдёмте.

Он щёлкнул пальцем, и серый воин с руками-мечами тенью последовал за мной, готовый в любой момент ударить в спину. Формальности, говорите? Что же такого ценного пряталось в личных покоях Искусника, что требовало их исполнять? Это был риторический вопрос, я уже прекрасно знал, что именно там пряталось.

Пять следующих минут Ингвар гордо показывал покои и лабораторию во всей красе. Больше всего меня неожиданно впечатлила кухня: не сама по себе, а потому что там была сумрачная арка с отдельным выходом в Базарат — особый этаж, который представлял собой огромнейший межмировой базар, главное место торговли и сделок для всех обитателей и гостей Башни до мифического ранга! Базарат был размером с крупный город, и там можно было купить что угодно и даже более. А доступ туда давался всем восходящим при достижении десятого уровня, так что скоро проверим.

— Я закупаю там продукты, личные вещи и все нужные материалы для лаборатории.

Оказалось, что стеллажи с десятком тысяч материалов нужны как раз для сотворения испытаний. Чтобы построить этаж с металлической лестницей, в руках мастера должен быть слиток этого металла, и так почти со всем. Башня каждый уровень давала Искуснику не только очки развития этажа, но и денег на закупки, чем выше уровень — тем больше. Всё это оказалось ужасно интересно, и в другой жизни я бы однозначно стал дизайнером этажей. Но сейчас у меня были слегка иные планы.

Пока между мной и Ингваром шёл оживлённый разговор — который заключался в том, что один хвастался, а другой восхищённо поддакивал — я мысленно считал параметры Искусника.

Как чуждый физическим усилиям чародей, он явно был изнежен и вряд ли потратил хоть одно очко на прокачку физических статов. Значит, его сила, ловкость и выносливость оставались на стартовых позициях. Хитов у мага в начале меньше всех: воину дали 20, роге 15, предположим, что маги начинают с 10-ти. Конечно, это формальная разница, лично для меня уже на пятом уровне 10 хитов значили не так много, на 27-м они будут почти незаметны. Ну и правильно, маги и не должны обязательно быть задохликами. Но у меня качалась выносливость и некоторые достижения прибавляли её, вряд ли что-то подобное было у Ингвара, у него всё шло в дар и магические скиллы, в изучение заклинаний. Тримаги круты в плане вариативности и возможностей, но тратят немалую часть прокачки на изучение заклинаний всех трёх стихий. А значит, сейчас у него 10 + 5 хитов на 27 уровней… 145 очков жизни.

Мда, всё равно неслабо и в два с половиной раза больше, чем у меня, воина. Ну, он и выше меня ровно на двадцать один уровень. Ладно.

— Ваши покои впечатляют, мастер, — поклонился с уважением. — Особенно лаборатория и вот это собрание книг, я тоже люблю прилечь и почитать перед сном.

Мы стояли в спальне-библиотеке, здесь были кровать-гнездо за полупрозрачными занавесками, большое старинное зеркало у стены рядом с выходом в банную, шкаф для мантий и стеллаж с книгами, а ещё кресло. Я внимательно осмотрел эту комнату, ибо она была важнее всех остальных.

— Какой мощный шкаф, видимо, у вас много одежды? — спросил я со слегка глуповатым видом, мимолётно касаясь его и отслеживая реакции самого Ингвара и его серого воина-охраны. — А гнездо, так выглядит национальная вранская постель?

— Существует пять типов спальных гнёзд, — важно сказал Искусник, и я несколько минут слушал лекцию на эту животрепещущую тему.

— А какое винтажное зеркало, наверное, ценное!

Оно висело на стене, в тяжёлой мрачно-золотистой раме, два метра высотой, старое и поблёкшее, покрытое завитками узоров по краям. Зачем такое роскошное зеркало в скромной спальне, к тому же иллюзионисту, способному в любой момент создать отражающую поверхность из гладкой мглы, наложив на неё зеркальную линзу из воздуха? В старинном предмете чувствовалась особая история, а моя чистота едва-едва, на пределе возможностей, уловила скрытую в зеркале магию теней.

— Осторожнее, — вран отстранил меня, и я заметил в отражении, как серый воин поднял руки-клинки, но тут же опустил. — Это коллекционная редкость, не нужно его трогать. Люблю произведения искусства разных миров.

Что ж, ясно.

— Теперь позвольте второй вопрос, мастер, который для меня крайне важен.

Всё время нашего разговора я сдерживал реальные чувства, а вместо них постепенно, почти незаметно добавлял к своему поведению нотки почтительности и послушания; тоном, тщательным выбором слов и языком тела показывал растущее уважение и преклонение перед хозяином этого места.

— Ну-ну, спрашивай, — покровительственно разрешил он, сам не заметив, как перешёл со мной на «ты».

— Как хранитель этажа, вы часть всей системы Башни? Значит, у вас есть выход на Ключников и другую местную «администрацию»?

— Конечно, — кивнул Ингвар со спокойной гордостью. — Только не на дурацких Ключников, а на кое-кого повыше: Ткачей Судеб.

Знакомое имя, не Ткач ли приходил за мной в харчевню, чтобы поставить отметку о разглашении тайного знания о рунах? Кажется, он самый.

— Это старшие управляющие, — охотно объяснил вран. — Ткачи выше Ключников и Инспекторов, следят за исполнением законов Башни и функционированием скрытых систем. В случае сбоев и нарушений они сшивают пространство-время таким образом, чтобы всё исправить. Могучие создания, хоть и слегка инфернальные. Именно Ткач Судеб назначил меня хранителем этого места и научил, как творить этажи. Так что я знаю слово силы, которое может его призвать.

Он выпрямился и даже слегка выпятил грудь.

— О, это внушает огромное уважение, — тут среагировал я, поклонившись. — Открою вам тайну: в котомке у меня за плечами без сознания лежит моя жена.

— «Жена», что это? — с любопытством спросил вран. — В нашем языке нет такого слова. Вы имеете в виду, слуга-питомец?

— Скорее самый важный друг.

— «Друг»?

Этого слова в языке вранов тоже не было.

— Даже больше, персона, которую ты любишь.

— Ммм, «любишь» по отношению к другому существу? — поразился Искусник. — В смысле, относишься так же, как к самому себе?

Видимо, в его расе и с любовью было не очень. Я начинал понимать, почему он такой.

— Тут уж как получится.

— Не представляю, как такое возможно, — развеселился чародей. — Ценить другого так же, как себя, бха-ха! Но допустим, продолжай. Ты сумел меня заинтриговать. Этнографические моменты всегда такие забавные…

— Моя жена мне очень дорога. А внутри неё смертельная аномалия хаоса, которая её погубит, если не исправить. Научите меня слову силы, мастер, тогда я смогу призвать Ткача Судьбы, он закроет аномалию внутри жены… и я смогу внимать вашей мудрости и работать над этажами.

— Что ж, — пожал плечами Искусник, глянув на Миру с лёгким пренебрежением. — Только после тебе лучше избавиться от слишком сильной привязанности, иначе она станет тебе помехой. Поверь моей мудрости и опыту: лучшие результаты получаются у тех творцов, которые превыше всего ставят свой творческий гений. А не размениваются на «друзей», «жён» и прочие сторонние вещи. Тебя же, как моего ученика, ожидает завидная судьба!

Он уже мысленно планировал своё неотвратимое возвышение.

— Конечно, — кивнул я, снял Миру с плеч и без спроса положил в кресло у книжного стеллажа, на что хозяин недовольно вздохнул, но промолчал. — Я готов, мастер.

— Тогда внемли!

Вы изучили слово силы. Одим’Хейзар: призыв одного из воплощений Башни. Чтобы выбрать, кого именно призвать, произнесите имя или статус сразу после слова. Использование этого слова требует жертвы: вещь или мерц аналогичного статуса.

— А какого ранга Ткачи Судьбы?

— Эпического.

Чёрт. Очень дорогое удовольствие. Ну и правильно, иначе бы каждый левый раздолбай мог замучить администрацию Башни, как бабки, которые при любой прихоти вызывают «скорую». Впрочем, у меня как раз есть легендарная секира павшего великого, которая мне не нужна. Она развенчана, но формально по статусу подходит, можно попробовать пожертвовать её.

— Теперь ты наконец принимаешь моё предложение, Яр с Земли? — строго спросил маг.

В его тоне сквозило довольство, а перья топорщились от важности. Он так давно желал обзавестись учеником и ощутить себя настоящим мастером, и наконец-то эта мечта сбылась.

— Да, мастер.

Активировать достижение «Провидящий I». Увидеть то, что происходило в спальне Ингвара, вот здесь, у старого зеркала, двадцать одну минут назад, ровно за тридцать секунд до моего прихода. Видение пронеслось у меня перед глазами как раз пока я низко кланялся своему новому учителю.

Активировать достижение «Одним махом II». Получить +5/+50% к успешности выбранного действия.

— Спасибо за ценный урок.

Я выхватил из инвентаря меч вершителя и с разворота вонзил его в зеркало. Ведь стоящий рядом «маг» был лишь иллюзией, а настоящий прятался там, за пеленой теней. Он и правда с самого начала стоял в полной безопасности, ведь даже убей я его двойника, маг 27-го уровня мог спокойно обрушить на меня весь подготовленный арсенал — сам прячась в безопасном схроне.

Но он не встречался с опытными игроками, прошедшими сотни приключений и десятки компьютерных RPG. Для таких как я — вся его «хитроумная маскировка» была шитой белыми нитками. Ведь когда уязвимый в физическом плане маг-иллюзионист стоит перед тобой, не скрываясь, и утверждает, что его совсем не беспокоят те, кто придут мстить — становится ясно, что это не сам маг, а одна из его иллюзий. Надо лишь найти, где прячется оригинал.

И я усыпил бдительность Ингвара, сыграл свою роль старательно и с большим опытом, сопоставляя эмоции, чтобы он обманулся о собственное заклятье эмпатии. Использовал его нужду в ученике, дал повод похвастаться роскошными покоями и, наконец, проверил реакцию на все ключевые вещи. Убедился, что безотчётный страх и напряжение у хозяина зала вызывает лишь необычное зеркало.

Да, это была всего лишь догадка — но у меня был способ её проверить. Я использовал достижение «Провидящий», посмотрел в прошлое, и увидел, как настоящий Ингвар Искусник трусливо прячется в зеркале перед тем, как новый гость шагнёт из сумрачной арки в его зал.

У меня было время, чтобы внимательно осмотреть зеркало и соизмерить его по высоте с ростом и габаритами Ингвара. Я ударил туда, где должна находиться его шея: если он будет ниже, удар придётся в голову, а если выше, то в грудь. Лучше, конечно, в шею или в голову.

Мелькнули уведомления от траты достижений:

Вы получили +1 к мудрости.

Вы получили +10 хитов.

Но главное сообщение шло миллисекундой позже:

Крит! Попадание в голову утраивает повреждения.

Коварный неожиданный удар удваивает повреждения.

Вы нанесли: 24 ×3 ×2 = 144 урона!

Защита и воинский скилл Ингвара Искусника были равны нулю, он никогда сам не дрался. Отчаянный звон, зеркало брызнуло осколками, которые осыпались, открывая тайную нишу, в которой прятался настоящий Ингвар. Меч торчал в его пробитой кожаной маске и вошёл глубоко в подбородок, пробив затылок и позвоночный столб.

Я рванул клинок обратно; серый воин ударил двумя мечами мне в спину; а со всех сторон падали вороны из мглы, целая стая, а в каждом заранее спрятано какое-нибудь вредоносное заклинание.

-6 хитов, −8 хитов

Удары серого слуги были точны, но современные броник и шлем выполняли свою работу. Пробить их клинками мглы, которая по прочности уступала даже обычному железу, было попросту невозможно. Я получил лишь не особо сильный ударный дамаг через броню.

— Умф, — пробулькал кровью иллюзионист, он пошатнулся, выпучив глаза и судорожно вскинув руки, пытаясь скастовать хоть что-то. Кажется, у несчастного оставался ровно один хит.

Но мне не понадобилось обнулять его магию (и я бы всё равно бы не смог, слишком велика разница в уровне и магической силе). Но за каждый процент от снятых в один сегмент времени хитов — любой кастер получает шанс срыва заклятья. Ведь сложно сложить магию и направить энергию, когда в тебе торчит копьё, и почти невозможно, когда у тебя отрубили половину пальцев. Шанс скастовать хоть что-то у Ингвара в ближайшую секунду был равен нулю.

Поэтому я спокойно выдернул меч и ударил снова, зная, что даже царапина при ударе этим клинком его добьёт. Но с долей мастерства Брана мои удары стали удивительно точны — голова Ингвара резко всхлипнула и закувыркалась в воздухе.

Фантом мага лопнул изнутри, а вороны, что рушились со всех сторон, один за другим истаяли дымом мглы. Серый воин замахнулся, но дрогнул и распался на бесформенные клубы сумрака, так и не завершив удар. Со смертью мага все его творения разрушались.

— Кар-р-р! Кар-р-р! — прощально кричали вороны, обращаясь в мелькающие тени, которые гасли в воздухе.

Наступила тишина.

Получено достижение: Повергатель II, за нанесение 100+ единиц урона одной атакой.

Получено достижение: Убийца великанов IV, за победу над врагом на 20+ уровней выше.

Потратил два достижения, получил два. Идеально. Жаль, что так будет не всегда, в какой-то момент возможные достижения просто закончатся, ведь их можно получать только по одному разу.

Внимание: вам присвоен статус хранителя Играниума. В ваш интерфейс добавлена вкладка управления лабораторией, но вы теряете право покидать Играниум.

Бегом в зал со сферами.

Список команд был длинный и разнообразный, но я воспользовался только одним из разделов: редактор этажей. Я шёл по всем садистическим творениям Искусника и по очереди менял каждую комнату, оставляя суть и идею испытаний, яркость фантазии и мастерство оформления — но убирая из каждого испытания подлый, обманчивый и изуверский элемент.

Комната со статуями и сокрушающим потолком не лишилась ложного выхода, но он перестал быть смертельной ловушкой, из которой нет выхода. Проходящие получили право на ошибку. С пола лабиринта исчезли острые обломки, превращающие путешествие в пытку, а сила голема понизилась до равной претенденту. Чтобы любой пришедший мог победить его в честном бою, получить мерц-фонарик и пройти, а не в восьми случаях из десяти попасть в перемалывающие жернова.

И так далее.

Редактируя комнаты Игвара, я видел его талант и поневоле думал, мог ли сохранить ему жизнь? Был ли иной способ? Может и был, в каком-нибудь идеальном мире, где мои мудрость и интеллект равны 100+. Но здесь и сейчас главным приоритетом была Мира с моим нерождённым ребёнком, и несчастные собратья и коллеги, которые попали и попадут на этажи Ингвара. Его жизнь стоила в моих глазах куда меньше.

Перенастройка всех сфер заняла около часа, и после неё каждое испытание осталось опасным, интересным — но стало честным.

С удовлетворением кивнув, я проверил Миру: она спала в кресле, дыхание явно стало ровнее. Я смочил её губы водой и легонько погладил грязную щёку. Убрал отрубленную воронью голову в зеркало и накрыл останки иллюзиониста одной из его мантий. Покойся с миром, несчастный садист.

Выйдя на середину комнаты, вдохнул посильнее, выбрал для жертвы зубастую секиру и громко произнёс:

— Одим’Хейзар. Ткач Судеб.

Пространство дрогнуло. Его прошила узкая и кривая прореха, оттуда показалась тонкая, словно опушённая белыми нитями лапка, за ней вторая, третья. Десятки белесых конечностей раздвинули щель, и в спальню протиснулось удивительное инфернальное существо, напоминающее одновременно гуманоида и паука.

Вокруг него мерцали в воздухе, исчезали и появлялись странные магические печати. Ткач навис надо мной, склонив безликую голову набок, а некоторые из тонких лап подрагивали и чертили сложные и странные фигуры, которые таяли в ту же секунду.

— Позвавший, — наконец прошелестело существо. — Судьба пришла.