Башня Богов II

Глава 6 Случайная жертва

— Яр! Яр! — кричал Алекс, кашляя от дыма. — Очнись!

Меня ещё мутило от взрыва, пришёл в себя и тоже закашлялся. Откуда пожар-то?

Это догорали и густо чадили останки крысолюдов, сожжённых монолитом огня; ветер сносил дым прямо на нас, и Алекс старательно тащил меня в сторону. К счастью, система не стала изображать полный реализм и моделировать мерзкий запах палёных шкур, да и в целом тела мобов уже моргали и исчезали. Ох, как же ломит всё тело…

Терналия босс-мага: −12 магического урона. Падение: −3 физического урона.

Хитов: 10/80, вы в состоянии Изранен: ваши физические параметры, физические умения и способности ослаблены вдвое.

Чёрт побери. Это же я придумал термин и явление терналии, старательно описал его в энциклопедии по своему миру и использовал в играх. А теперь получил собственным изобретением по башке!

Терналия — это взрывной выброс магических сил после смерти мага. У начинающих чародеев силёнок для цепной реакции недостаёт, это приходит с уровнем. А вот у культистов-трансформеров она, скорее всего, идёт бонусом. Ведь у них сильный дарованный источник, в случае Алекса семя исчадий. Я и не подозревал, что убитый взорвётся, а мог догадаться, если бы больше верил в собственную систему… Ладно, впредь буду умнее.

Стоп, а почему настоящий Алекс не взорвался, когда босс-Яр проткнул его мечом? А, понятно: то была не окончательная смерть. Видимо, первая гибель на этаже лишь некий статусный переход состояний — реально душа не покидает тело или чего там должно происходить при настоящей смерти. Башня удерживает естественный процесс от развития и делает герою «перезагрузку», поэтому и терналия не срабатывает. Вот во второй раз Алекс тоже рванёт… конечно, будем надеяться, что до этого не дойдёт.

Все эти мысли промелькнули в голове, я поднялся, утёр кровь, текущую по лицу (порезал камнем при падении), и уставился на босс-Яра. Он сражался с Металлическим Защитником, и Вершитель в его руках, точная копия моего меча, словно пел песню: краткие свистящие вздохи, гневный звон и резкие клацанья. Меч наносил голему ощутимые удары, проминал броню, а на критах даже прорубал. Благо затупиться и сломаться ему не грозило. Пергаментные обрывки укрывали лицо врага пугающей и слегка отталкивающей маской — я получил возможность увидеть себя глазами других людей. И понял, что выгляжу круто, но не особо приятно: при виде этой устрашающей рожи хотелось схватиться за оружие.

Зато в маске из пергаментов были отлично видны глаза, я заметил сосредоточенный взгляд лже-Яра и понял, что он делает. Босс методично отклонялся от сильных, но медленных ударов голема, и наносил свои — но не ради дамага, а на каждом ударе пытался обнулить Защитника. Остановить его чистотой.

Пока это не сработало, ибо с учётом синего ранга голема, шансы на его обнуление находились где-то в районе 4–6%. Даже с плюсом за физический контакт через попавший удар меча. На корпусе, ногах и руках Защитника темнели несколько вмятин и пара пробоин, ведь он, естественно, был полым изнутри. Анимировать и двигать сплошную железную груду такой массы стоило бы куда больше энзов, это уже не синий ранг, а фиолетовый.

В общем, моего голема вполне можно расколошматить, но на наших уровнях и с нашей силой это долго и нудно. Проще сбросить с моста, впрочем, Защитник стоял крепко и устойчиво. Отличный голем. А вот обнулить его, даже с низком шансом — рано или поздно получится. Так что лишь вопрос времени, когда босс-Яр превратит голема в железный хлам и тот застынет. А на какое время он будет выведен из строя, пять минут или полчаса — уже не важно, потому что бой после этого не продлится и минуты.

Но это второй вопрос, а на что вообще рассчитывает моя копия? Монолиты и столпы как раз добили последних врагов, сейчас всем скопом переключатся на него, и под мощным перекрёстным огнём босс-Яр долго не протя…

Он вскинул руку вверх и резко опустил вниз — точно как я сделал совсем недавно. И с неба грянул Металлический Защитник! У меня внутри всё омертвело: сейчас двухметровая хреновина свалится прямо на чашу, та лопнет в пыль, и мы проиграем!

Но вышло по-другому: голем с грохотом врезался в один из наших обелисков. В свойствах Защитника сказано, что он наносит ровно 100 урона при вызове-падении, нормально для вещи синего ранга. Я уничтожил им противника, которого считал самым неудобным: матриарха, а заодно и почти весь её крысиный выводок. Но мой враг распорядился големом ещё лучше.

«Столп воздуха уничтожен», сообщила система, мы и так увидели, как он треснул и обрушился от удара. Но хуже того, лёгкость и ускорение в 20% выветрились, как не бывало. А я, всё время висевший в ладони от поверхности, чтобы беречь повреждённую ступню, теперь поневоле навалился на неё и от боли застонал.

-2 хита (8/80).

Да чтоб тебя, умный гад! Хм. Но ведь Яр-двойник мог сразу обрушить голема на чашу, ещё в тот момент, когда она потеряла силовую защиту — тогда бы мы сразу проиграли. Почему же он этого не сделал?

Может, правила Tower Defense запрещают боссам атаковать чашу с помощью наших же магических вещей? Если так, то очень правильно. Представьте чувства человека, который с трудом добыл крутые вещи, это его заслуга и награда. А в следующем испытании его копия легко побеждает, потому что баланс TD не рассчитан на дополнительные внешние факторы вроде вещей игроков, ведь они могут быть любыми. Логично, что система запрещает копии использовать экипировку игрока на главную цель. Против игрока и системы обороны можно, на сам реликт нельзя.

Фух, выдыхаем, поражение снова откладывается!

Была в этом и более широкая мудрость. Ведь любой восходящий копил самые сильные козыри в рукавах на чёрный день, а если бы боссы могли их все применить, то для победы над ними нам бы потребовалось сделать то же самое. Зеркально опустошить весь свой арсенал только ради того, чтобы пройти один этаж. Моей копии плевать на растрату ценных ресурсов, ей не надо пытаться выжить на следующих этажах. Она потратит всё сейчас, все вещи, достижения, лишь бы чашу в труху! И это было бы адски нечестно, несправедливо на мета-уровне. Я понял, почему лже-Яр применил вызов голема, но не применял остальных достижений: они были ему недоступны. Скорее всего, он мог использовать любые мои способности и вещи на себя самого (например, выпить зелье исцеления), но не мог атаковать реликт или применить достижение, кроме тех, что я сам применил в бою с ним! И это внушало надежду, не насчёт данного этажа, а в целом о Башне и о пути восходящих, о судьбе народов и миров, попавших сюда. Если Башня глубоко понимает такие вещи… то может, правила игры в ней всегда справедливы? Это было больше, чем мы имели в своём привычном мире.

Мои мысли снова опережали возможности тела, они пронеслись в голове за момент. А в следующий миг наши обелиски одновременно жахнули по вражескому голему. Нокс понизил его физ-защиту: волна бесцветного ничто едва заметно проела броню на груди. Огненный заряд врезался в металлическое тело, шипы впились снизу, а импульс негатоса попытался выдрейнить жизненную силу, которой в Защитнике вовсе не было. И-и-и… все атаки сняли с голема примерно 7% его структурных хитов.

В общем, толку от наших защит с таким противником было мало. Хорошо хоть аурис высосал часть энергии движения, и страж двигался к чаше очень медленно. Но двигался.

— Твою мать, — буркнул я, пытаясь собрать силы и мысли в кулак. — Этот голем практически идеальная мишень для нашей защитной системы. Наши столпы его не удержат, а он может впитать тонну дамага, потому что и к огню, и к виталису у него высокие резисты. Молнии били бы его посильнее, вот босс их и уничтожил, а к менталу голем принципиально иммунен! Одна надежда на аурис и нокс. Ты как, Алекс?

— У меня мана кончилась, зелье тоже потратил, — выдохнул маг.

Его руки и недавно выросшие щупальца висели без сил, под глазами темнели круги. При этом на возрождённом парне не было ни царапины, только вся роба в дырах, подпалинах и прорезах.

— Зато как носитель семени исчадий, я могу кастовать за хиты. Слышишь?

— Слышу.

— Что будем делать?

Наши защиты будут лупить по голему, потому что он ближе к чаше — и в бою с боссом не помогут. Логика подсказывала, что сейчас нужно забить на стража, который движется к реликту с черепашьей скоростью — а напасть на лже-Яра, пока он бьётся с моим стражем. Чтобы атаковать его втроём, так наши шансы куда выше.

Но я был уверен, что стоит подойти на дистанцию контакта, босс изменит тактику, метнётся ко мне фазовым рывком и добьёт одним ударом на крите. Я бы сделал именно так, и нет оснований полагать, что копия будет глупее. Меня, конечно, тут же возродит, но серию «Выживший» сбросит. А я почувствовал растущую крутость наград за неё, и очень хотел добраться до следующей отметки, десять этажей без смертей.

Значит, прежде чем идти в бой, мне нужно вылечиться. Уфф, единственное ценное зелье исцеления… Жадность боролась с необходимостью. Может, мы как-нибудь сможем одолеть гада втроём? В моей руке было лишь четыре энза мглы… Постойте-ка!

— Трать по максимуму, сколько сможешь, — скомандовал я Алексу, — Надо его обездвижить, давай все щупальца, на которые будешь способен!

— Ясно!

Парень закрыл глаза и начал нараспев читать мантру-призыв на странном и неестественном языке, от которого уши хотели вянуть. Кровь отхлынула от его лица, щёки внезапно ввалились, как у голодавшего — Алекс вкладывал в следующее заклятье сразу три четверти своих хитов. Их было не так уж и много, но в любом случае маг был готов нанести по лже-Яру максимальный доступный ему удар.

Не теряя больше ни секунды, я развернулся к нашим обелискам, положил ладонь — и обнулил один из них. Они подчинялись моему управлению, и это оказалось удивительно-легко: монолит виталиса разрядился до конца боя и перестал действовать, его сила просто перетекла мне в руку и заполнила её до максимальных 22 энз. Именно так, моя энергоёмкость была равна энзу на каждый процент обнуления. И 22 энергии для моего уровня было оч-ч-чень немало.

Обычно маг кастует заклятия доступной ему силы и они стоят определённое число энзов; маг может усилить их, вложив больше — но чем больше усиление, тем выше риск не справиться, что магия выйдет из-под контроля и получится срыв. А у нультов риска срыва не было, ибо обнулённая ими магия была полностью усмирена. Да, у нульта нет своей магии и мне приходится постоянно добывать её откуда-то, изощряться, осознавать возможности в ситуациях, когда кажется, что их уже нет! Но зато я могу вкладывать в любое действие столько энзов, сколько захочу.

— Исцеление! — воскликнул я, как жаждущий, который в пустыне обрёл способность призвать воду. Бухнул в себя 12 энзов виталиса и почувствовал, как живительные силы возвращаются и разливаются по всему телу, а раны стремительно зарастают. Тошноту как сдуло.

Вы смоделировали эффект «Исцеление». Эффективность в руках неспециалиста равна 50%; умение «Медик 2» улучшает любое лечение на +20%, итого: +43 хита (51/80). Состояние «Изранен» снято.

Счастье есть, и справедливость тоже. Теперь мне не грозила смерть с одного удара, и я метнулся к двойнику, выхватывая меч. Он увидел меня из-за голема и тут же уклонился от тяжёлого удара металлической ручищи, проскользнул стражу за спину и встретился со мной лицом к лицу. Маской к маске.

— Во имя Глубин! — исступлённо крикнул Алекс, и воздух вокруг моего двойника конвульсивно дёрнулся, из него полилась… нет, даже не вода, а тёмная, бурая слизь, достаточно жидкая, чтобы течь быстро, но достаточно плотная, чтобы свиваться в десятки жирных, дрожащих от жадности щупалец, которые заполонили всё пространство вокруг босс-Яра и обвили его сверху-донизу, как змеи Лаокоона. Его фигура темнела в клоаке змеящихся тентаклей, стремительно рассекая их ударами клинка, водно-склизлые щупальца лопались, но их было много, и они душили воина со всех сторон, мешая наносить удары.

Голем развернулся и начал заносить ручищу. Но мой двойник был ещё недостаточно обездвижен.

— Расти, — прошептал я, стремительно наклонившись и коснувшись рукой поверхности моста, которая заросла тонкими лианами и шипами.

Монолит виталиса был разряжен, но заросли на полу никуда не делись. И сейчас я влил оставшиеся десять энзов жизни в поросль и приказал ей стремительно вырастать и оплетать жертву.

Фигура босс-Яра застыла, изогнутая в мучительной ловушке одновременно из слизистых щупалец культа исчадий и колючих терновых зарослей, плотно охвативших его как минимум до пояса. Он не мог вырваться, а двойное оплетение вокруг него оказалось достаточно плотным, чтобы не сработал фазовый рывок.

«Поймали!», — подумал я и ударил мечом под шлем, в горло.

В тот же момент Металлический Защитник довершил замах и обрушил тяжеленную ручищу лже-Яру на макушку. Да, там был шлем, аналогичный моему, но сила удара с такой массой могла убить или хотя бы оглушить даже через него. А тут ещё было попадание в голову, плюс по обездвиженному противнику — пятерной крит, показала система! Шлем заблокировал какое-то количество повреждений, но остальные хряснули двойнику прямо по башке. Я услышал, как хрустнул его череп.

Мой удар по обездвиженному тоже нанёс двойной крит, а за попадание в горло к модификатору крита добавилось ещё +3. В итоге мы с Защитником нанесли босс-Яру два одновременных пятерных крита! И от моего шлем не спасал.

«Урон −152 хита!», сообщила система, я даже не стал смотреть, кто из нас сколько нанёс, ведь общей цифры было явно достаточно.

Щупальца разжижились и оползли, разливаясь зловонной склизлой жижей. Мои терновые оплетения остались, их не требовалось поддерживать — и окровавленное тело медленно сползло вниз, всё ещё опутанное по пояс.

— Да-а-а! — слабо воскликнул Алекс позади, и закашлялся. — Победа…

Он слегка сполз вниз и тяжело дыша привалился к хрустальной чаше.

— Только с големом сам справляйся, я больше ни на что не способен…

Я усмехнулся, довольный, и развернулся к вражескому стражу, рассчитывая, что теперь, со смертью босса, бой должен быть закончен. И Металлический Защитник остановится, ведь в его описании сказано: «будет действовать до конца сражения». Но голем продолжал медленно, черепашьи двигаться к чаше, а наши обелиски мочили его, как могли (плохо), сняв к сему моменту примерно 20% структурных хитов.

Голем не остановился.

Меня обдало ледяным осознанием, я резко обернулся назад и увидел, как фигура лежащего двойника, уже без малейших ран, превращается в свет и мерцающим рывком сигает вперёд, к беззащитной чаше.

«Семя сохранения жизни», вещь, которую я держал как резерв последнего шанса, была и у него. Убитый нами, босс-Яр тут же вернулся к жизни: все негативные эффекты сняты, щупальца расползлись и голем больше не атакует, так как мой приказ был исполнен и страж неподвижно замер до выдачи нового приказа. Только тернии оплели ноги, но они не мешали метнуться вперёд фазовым рывком и освободиться.

Мой идеальный враг материализовался вровень со своим големом и сразу применил ускорение, которое я так бережно прокачал: «один раз за этаж +30% к скорости реакций и движений». Словно в замедленной съёмке я видел, как он рвётся вперёд, а у меня фазового рывка и возможности догнать его уже не было.

Монолиты наливались энергией, как раз наступала пятисекундная фаза всплеска и удара. Ведь у босса остался всего 1 хит, любая атака повергнет его окончательно! Но моему идеальному врагу и не требовалось выжить, у него была лишь одна цель: не дать нам победить.

Мы оба одинаковым и синхронным жестом выхватили два Вершителя — и каждый метнул его, как неудобное копьё. Я в спину лже-Яра, а он в Чашу.

Время замедлилось и даже запнулось, словно было готово остановиться, как будто издевательски хотело дать мне возможность «насладиться» каждой миллисекундой нашего поражения. Меч летел в беззащитный сосуд из сверкающего хрусталя, доли мгновений, и он ударит. Столько усилий, столько изобретательности и маленьких побед, мы так многое выстояли и вовремя поняли, сделали правильно… а теперь клинок падал к хрустальной чаше, и что могло его остановить?

Только бледный парнишка с ввалившимся глазами, который выпрямился секундой раньше, когда увидел, как поверженный обратился в свет и понял, что сейчас что-то случится. Только маг-культист Алекс, охламон из Оклахомы, который остался в четверти своих и без того невеликих магических хитов. На краешке последней, неразменной жизни.

Он не хотел принести героическую жертву и ценой всего спасти чашу, пусть даже для хорошего чувака вроде меня. Ведь напарник останется один и получит удвоенную награду! Нет, Алексом двигала не альтруистическая мечта. Он просто неудачно поднялся в испуге и встал, заслонив чашу, в тот самый момент, когда лже-Яр метнул свой меч. И стал случайной жертвой. Как часто в жизни: абсолютно логично и совершенно непредсказуемо совпало.

Боже ты мой, ведь эта невольно-идеальная жертва даже не спасёт нашу игру! Меч, который швырнули на близкое расстояние с силой 8, пробьёт и хлипкого мальчишку, и, скорее всего, расколет чашу у него за спиной. Пусть не так эффектно, не с таким ворохом хрустальных брызг… А даже если не расколет, то хрупкий реликт уничтожит терналия мага! В любом случае, Алекс умрёт абсолютно бездарно, хороший парень, пусть и странный, но честный, надёжный и несчастный по жизни. Я видел это в его глазах. В его тяге к чудовищам, рождённой знакомством с людьми, от которых хотелось сбежать в мифологию Лавкрафта.

Мальчишка погибнет, если я его не спасу, и не узнает, что в жизни бывает что-то кроме плохих родителей и крезанутых культистов… Подумав об этом, я вдруг осознал, что «время почти остановилось» было не метафорой.

Монолит ауриса наконец накопил 100% действий и разрядил их в меня. Я ускорился на 10000%, то есть в сто раз, и на секунду превратился в бледное подобие Флеша из DC-комиксов или Квиксильвера из Marvel, а может, даже самого Соника Супер-Ёжика.

Потрясное ощущение: мне показалось, что всё пространство вибрирует в такт энергии, бьющейся у меня внутри. И это было не сердце, я даже не дышал, потому что цикл дыхания длится гораздо дольше секунды, а здесь у меня была секунда за сотню, в итоге я не чувствовал движения воздуха, но и его нехватки тоже не было. Скорее наоборот. Как набравший полную грудь десантник, прыгнувший в пустоту и повисший, ещё не понимая, летит или падает, пан или пропал.

Я метнулся вперёд, раздвигая слои воздуха, один металлический голем, второй, они были как верстовые столбы, только немного поближе. Я обогнал свой меч, летящий врагу в спину, обогнал самого врага, увидел, что он уже выхватил зелье исцеления и тянет его ко рту, ну уж нет! Вырвал из руки и булькнул сам, хиты начали медленно (!) ползти вверх, оказывается, они восстанавливаются с определённой скоростью, и сейчас она была замедлена в 100 раз, я с изумлением смотрел, как мелькают сотые и меняются десятые доли каждого хита. Очень интересно.

Поднырнул под удар огня от монолита, летящий ему в грудь. И ударом кулака отбил в сторону меч перед тем, как он врезался в Алекса, застывшего с широко распахнутыми глазами, в которых уже светилось осознание смерти.

Пробежав по инерции мимо чаши, я показал ей «фак», потому что пошла ты на хрен, хрупкая сверкающая дура! Стояла тут вся из себя, пока мы из кожи вон лезли!

Энергия пульсировала внутри, как сумасшедшая, как звенящий хор фотонов, ну, конечно, это были фотоны-инвалиды, ибо для них такая скорость являлась оскорбительно-медленной и почти неподвижной. Но для меня это был восторг. Я успел пробежать до конца моста, развернуться обратно и домчаться до Алекса, взять медленно отлетающий меч и швырнуть его со всей дури в реку. Когда действие изгибающего физику эффекта завершилось.

Вжух! И готово. В реке громко плеснуло от удара меча о воду на мега-скорости.

Мой Вершитель проткнул двойника на полсекунды раньше, чем удар огня обуглил его, сметая ослабевшие пергаменты. Алекс вскрикнул, думая, что сейчас умрёт, но в него так ничего и не прилетело. Голем врага остановился, как и мой, и впрямь два верстовых столба. А затем тело последнего врага бесследно исчезло и оба голема растворились вместе с ним.

Остался чистый мост, только со следами причинённых ему разрушений, которые добавились к богатому ассортименту трещин, сколов и маленьких разломов, следов от множества прошлых битв. Наступила блаженная тишина, которую прервало благословенное сообщение системы:

Защита Реликта завершена.

Поздравляем, вы выдержали 6 волн, босс-угрозу и не пополнили число Павших на Мосту!

Выжило защитников: 2. Награда увеличена до ранга Мастерский.

Чаша засверкала разрядами фиолетовой энергии, и в ней появились два сгустка. Мы оба прекрасно знали, что это значит: можно подойти, выбрать, какую именно вещь ты хочешь в награду, и система её воплотит. Лепота.

Секунду подумав, система добавила мне личное сообщение: За выдающееся руководство обороной Реликта вам присвоен скилл «Стратег» +3. Представьте, если бы в обычной жизни вас настолько исправно и непредвзято награждали за хорошие дела? Фантастика. А в иномирной Башне — реальность, вот в чём парадокс.

— Ну теперь-то точно победа! — хрипло сказал Алекс, испуганный и радостный, как встопорщенный суслик. — А я уж думал, всё, войду в Глубины… немножко раньше, чем планировал.

— Теперь победа, — наконец-то выдохнул я и похлопал парня по плечу. — Поздравляю, Алекс, и спасибо тебе за всё.

— И тебе спасибо! — воскликнул маг. — Огромное. Если бы не ты… Я понял, что монолит ауриса сработал, системный лог прочитал. Обалденно конечно повезло.

— В тот момент повезло, а два раза до этого не очень повезло, бывает, — пожал я плечами. — Бери награду, Алекс Ктулхович. Ты её заслужил.

Пока маг выбирал, чего себе воплотить, я стоял и думал про Мост Павших.

Редко когда получается испытать настолько противоположные эмоции. С точки зрения гейм-дизайнера этот этаж, этот Tower Defense был великолепен. Каждый маленький этап давал что-то новое, расширял возможности геймплея. Всего шесть коротких волн, в какой-нибудь мобильной «Kingdom Rush» это была бы половинка самого первого и простого уровня, ты ещё даже не разобрался, что тут и как. А здесь, на Мосту, вживую — шесть волн оказались большим, смертельно опасным приключением. При этом оно буквально промелькнуло за пятнадцать напряжённых минут боёв, апгрейдов, адаптации и опять боёв.

И с одной стороны мне хотелось, чтобы защита моста продолжалась, хотелось испытать новые возможности обороны, прокачки и встретить новых, более мощных и коварных врагов. Играть в эту игру дальше. А с другой стороны, я уже ненавидел этот этаж. Слишком много нервов и напряжения, слишком близко к грани. Мост был убийственно-опасен, непредсказуем и требовал максимальной самоотдачи. Сколько раз судьба этой грёбаной чаши висела на волоске⁈

Но, в отличие от творений Ингвара Искусника, Мост Павших был честен и справедлив. Даже к тем, кто пал на нём, дав мосту имя. Гром снова заворчал в облаках, недовольный, хмурый, неразборчивый. И я вдруг понял.

— Погоди-ка, — сказал я, внезапно охрипнув. — А мы можем им как-то помочь?

— Кому? — моргнул Алекс, замерев на цыпочках с одной рукой в чаше.

— Павшим.

Мы оба замолчали, обалдело глядя друг на друга. Тучи сгустились, гром ворчал, повсюду капал рассеянный мелкий дождь, слепой, как я был всё это время.

— В смысле, ты хочешь сказать, что павшие на этом мосту никуда не делись? — испуганно спросил умный и догадливый Алекс, оглядываясь вокруг. — Что их души не отпустило, а привязало к Мосту?

Я молча посмотрел наверх, в эти тучи. Ведь они и правда простирались над этим местом, словно тяжёлая пелена, словно похоронный саван. А дальше заканчивались, дальше шло открытое пространство, на которое падали солнечные лучи, там тоже медленно двигались облака, но как-то обычно, разрозненно, не единым фронтом.

Мы огляделись и заново увидели, что над каждым местом защиты густятся тёмные, мрачные тучи, в которых ворчит неразборчивый гром. И из которых после реализации мега-заклятия «Сокрушение врагов» бьют мстительные молнии, изничтожая ненавистных нападавших.

— Твою ж мать, — сказал я, махнув рукой вверх. — Это души павших. Каждый, кто тут погиб, остаётся частью этой долины, привязанный к месту!

— Ну и дела.

— И наверняка это всё завязано на вон ту, центральную хреновину, — я указал на хрустальную башню посреди долины на вершине горы.

— Кстати, над ней и вокруг неё никогда нет туч, всегда солнце, — подметил Алекс.

— Дай-ка мне чашу.

Маг послушно отошёл в сторону, с опаской глядя наверх. Тучи хмуро молчали.

Я коснулся чаши и внимательно осмотрел системное окно. В самом верху его по центру была маленькая, неприметная иконка центральной башни, той самой из хрусталя. Я раскрыл её, в том числе для Алекса, и мы увидели, что вкладка интерфейса называется: «Шпиль Блистающих», а единственной опцией в этом окне было: «Призвать Отблеск».

— Призываем? — спросил я для порядка, уверенный, что маг тут же кивнёт.

Активировал призыв, и тучи сверху дрогнули, раздался тихий, угрожающий звук, словно множество далёких и неразборчивых голосов одновременно издали тревожный ропот. В облаках над чашей возник маленький разрыв, и через него прямо нам под ноги упали яркие солнечные лучи, обрисовавшие прозрачную фигуру, сотканную из света.

Напротив нас стояла девушка лет девятнадцати… наверное, самое красивое человеческое существо, что я встречал в жизни.

— Претенденты, — сказала она со спокойным превосходством, глядя на нас, как на сброд. — Очередные ничтожники, которые возомнили, что могут покорить Хрустальный Шпиль и получить благословение Солнца. Амбиции вам подобных всегда приводят к одному результату: вы оказываетесь моими рабами. Что ж, если это то, о чём вы втайне мечтаете… то я возьму вас двоих себе в собственность, сделаю вам милость. Но к чему тогда сражаться, можете сразу преклонить колени и отдать себя мне. Ведь это произойдёт в любом случае, а к сдавшимся рабам я буду милостива.

Она торжественно развела руками и победно улыбнулась. Вау.

Диссонанс между красотой девушки и уничижительным отношением был конкретный. При виде её прекрасного лица хотелось с ней подружиться, общаться, любоваться красотой и говорить ей комплименты, делать что-то хорошее. Она заведомо получала от окружающих симпатию, внимание и помощь, могла быть не самой умной и не самой полезной, а всё равно оставаться всеобщей любимицей. Такова сила красоты.

Но, обладая таким даром, солнечная девушка сразу повела себя в обратную. Услышав её тон и слова, хотелось сказать: «Ну и счастливо, пока». И это в самом лучшем и вежливом случае вроде моего, многие другие бы обиделись куда сильнее и ответили куда жёстче.

— Ваше высочество, — улыбнулся я. — Сегодня у рабов неприёмный день, приходите завтра.

— Хамишь, неотёсанный, — сладко сказала она, довольная тем, что я посмел ответить. — Тебя я накажу отдельно.

— Может, сначала представишься?

— Моё имя — царевна Алара, дочь Солнца и наследница Сверкающего Шпиля, — сказала она плавно и певуче, блин, как перестать любоваться её красотой? — Сюзерен земли и неба в долине Велария, владычица живых и павших. Но ты и сам бы это увидел, человек Яр Соколов, если бы не был невежественным слепцом.

Хех, имя с титулом и правда были указано в открытых данных. Просто небывалая красота солнечной девушки и её откровенная наглость затмили мне взор.

— Красивое имя, — вздохнул я с сожалением.

— Отчего же ты сокрушаешься? — прищурилась царевна.

— Что оно вместе с удивительной красотой достались такой стервозе.

— Ах! — ахнула она в реальном изумлении, видимо, искренне не ожидала открытой грубости в ответ на собственное королевское хамство. Прекрасные глазищи округлились, рот приоткрылся, но, похоже, Аларе понравилось. Она прищурилась и смотрела на меня с интересом, грудь вздымалась, взволнованная предвкушением того, как она будет наказывать дикаря. Ну-ну.

Алекс смотрел на царевну широко распахнутыми глазами и хлопал ими, как деревенский дурачок, впервые увидевший голую грудь. Похоже, культист влюбился в первого взгляда, и я не мог его винить. Если вам кажется, что мы с Алексом болваны, а вы бы спокойно устояли перед Аларой — вам кажется. Никакой из нормальных людей бы не остался равнодушен перед такой красотой. От неё у самого сурового и крутого мужчины слабеют руки и отключается мозг. Да и женщины, несмотря на отсутствие мощной природной системы, которая включает и диктует реакции, не смогли бы дышать ровно, общаясь с солнечной царевной. Я реально ощутил во всём теле желание сдаться на милость Алары и позволить ей…

Р-р-р-р, внутри загорелся гнев и заворочался, просыпаясь, древний зверь. Ему не нравилось такое положение вещей, он должен был взять эту обнаглевшую девчонку за шею и сделать послушной и шёлковой. Но в этом и заключается ловушка красоты для мужчин: они начинают хотеть дразнящую цель. И чем сильнее эти инстинкты, тем сложнее не пасть их жертвой и перебороть ошеломляющее влияние красоты. К счастью, у меня ещё в подростковом возрасте была похожая ситуация, когда я втюрился в девчонку буквально по уши и в итоге понял, что в этих вещах инстинктов нужно не слушаться — а нейтрализовать.

Так что перейдём от флирта к делу.

— Мы даже не в курсе, на что должны претендовать, — сказал я. — Так что обвинения в покушении на твой хрустальный шпиль слегка преждевременны.

— Зачем же вы меня призвали, если не собираетесь бросить вызов? — хмыкнула Алара, подняв брови. — Похоже, ваша необразованность и тугодумие сильнее, чем кажется.

— А мы можем бросить вам вызов? — спросил Алекс, о чём-то размышляя. — И получить благословение Солнца?

— Безусловно, смешной юнец, — царственно кивнула солнечная девушка. — Если, конечно, вы превзойдёте врождённую неполноценность и сможете меня победить. Бедные смертные.

— А в чём заключается благословение Солнца? — спросил я, игнорируя провокационную часть её речи. — Мы можем освободить из твоей власти души Павших?

Алара посмотрела на меня с ещё большим интересом и предвкушением.

— О, попытайтесь, пожалуйста, — сказала она, и глазищи засверкали искорками веселья. — Это будет крайне занимательно.

— Похоже, солнечное величество, у тебя скучная жизнь. И такие как мы — твоё единственное развлечение.

— Ничего ты не знаешь, Яр Соколов! — вспыхнула она. — Совсем ничего. Но это скоро изменится, ибо ты узнаешь мой гнев.

— Ладно, ладно, а теперь нам с напарником нужно подумать, — кивнул я и закрыл окошко интерфейса, вернув солнечный оттиск Алары к ней в хрустальную Башню, откуда шёл свет.

То есть бесцеремонно бросил трубку. Когда моя рука потянулась к значку закрытия окошка, царевна осознала, что разговор с ней прервут, не доведя до конца, и её глаза округлились в поражённом негодовании. Но это был мой интерфейс, и только я решал, когда открывать и закрывать окна:)

— Мысли? — спросил я, желая сначала узнать, что думает парень.

— Смотри, Яр, — сказал Алекс, раскрыв большую карту долины. — Теперь, когда мы прошли испытание Моста, система открыла доступ к карте всего этажа. И данные по другим командам!

Он провёл пальцем, указав на системные метки у каждой из защитных локаций.

— Всё это испытание называется «Путь Павших». С Мостом была первая часть. Смотри, из всех двенадцати команд, которые начали испытание, первые волны на мосту прошли восемь. Из них трое решили дальше не продолжать и вышли… поэтому я в прошлый раз подумал, что осталось только пять.

— Значит, на бонус-волны решились пять команд?

— Да. А прошли… только мы с тобой и ещё одна пара: Глыбарь и Уголёк. Что за имена такие, смешно. Маг земли и огня, что ли? А, ещё третья команда прошла финальные волны, но там остался один защитник… второй окончательно погиб.

— Петрович? — удивился я, увидев имя слесаря, с которым шапочно познакомился в харчевне Жруни на первой встрече восходящих с Земли. И впечатление об этом Петровиче у меня было тревожное.

— Ты его знаешь? — оживился Алекс.

— Знаком. Он маг воды, как и ты. Только, в отличие от тебя, Ктулхович, он недобрый.

— Имеешь в виду, — помедлив, спросил парень, — Что этот Петрович убил своего напарника, чтобы получить весь приз в одиночку?

Всё-таки Алекс был очень сообразительный.

— Не знаю. Но с ним надо быть настороже.

— Так что я хотел сказать-то. Видишь, у имён Глыбаря и Уголька ничего нет и они серые?

— Вижу. Значит, ребята взяли награду и ушли на следующие этажи.

— Ну. А у Петровича имя как у нас с тобой, чёрное, но с искоркой в конце.

— Он бросил вызов Аларе?

— Вот я и подумал. Может, нам тоже бросить?

— Ради чего, Алекс? Мы и так сейчас получим крутую награду. А связываться с этой красавицей… поверь мне, это себе дороже. Когда ты соперничаешь с человеком, к которому неравнодушен, у тебя два соперника: он и ты сам.

— А ради Павших? Ты же сам предложил.

— Если только ради Павших.

— Представь, — взволнованно сказал Алекс, неосознанно жестикулируя и руками, и щупальцами. — Вот пришли такие же, как мы, на весёлый уровень Tower Defense. И погибли.

— Какой же он весёлый, он крайне опасный.

— Да, но они не были готовы.

Я надеялся, что у претендентов, чья чаша разбилась, но они к тому моменту были живы, дела идут хорошо. Просто не прошли бонус-часть этажа, и с ними всё в порядке. Скорее всего, так и было.

— Яр! — воскликнул Алекс. — А ведь в случае смертельной опасности каждый мог сам разбить чашу и прекратить игру!

— Угу.

Разумеется, я это уже давно понял и держал в уме. К счастью, нам не понадобилось.

— В общем, жалко людей. Земляков. Мы ведь теперь все друг другу земляки: я с Оклахомы, ты из России, но мы оба с Земли.

— С этим полностью согласен. Если человечество не вступится за само себя, никто в Башне за него не вступится.

— Именно! В общем, я за то, чтобы бросить вызов и попробовать освободить Павших. Не зря же всё испытание этого этажа так называется. Тут сказано, что оба в команде должны быть согласны бросить вызов. И вот, посмотри, — он развернул инфо по квесту.

Путь Павших

Статус: особый скрытый квест (особенность скрыта). Бросьте вызов Аларе Сияющей и сумейте победить тактика долины Велария, чтобы решить судьбу населяющих её народов.

Сложность базовой задачи (волны 1–4): 100%

Сложность бонусной задачи (волны 5–6 и боссы): 200%

Сложность битвы за Хрустальный Шпиль: 300%

Формат: Tower Defense наоборот — вы руководите захватом Хрустального Шпиля, который защищает Алара. В случае поражения без гибели испытание засчитывается как дополнительный пройденный этаж без награды. В случае гибели в испытании ваша личность остаётся в живых, но вы теряете статус восходящего и становитесь собственностью Алары Сияющей и одной из её теней. В случае достижения вершины Башни испытание является пройденным, и вам предстоит решать судьбу долины Велария.

Награда: благословение Солнца (дополнительная информация скрыта).

— Обалденный квест, — покачал головой зачарованный Алекс. — Что думаешь, Яр?

— Риск слишком большой. Резкий рост сложности, и TD-наоборот, конечно, очень интересно, но у нас нет опыта, нужно будет всему учиться по ходу. Ещё и Петрович: наверняка будет штурмовать Шпиль вместе с нами, и придётся от него зависеть. В общем, сразу много проблем.

Но внутри меня тлело сомнение. Ведь мы одолели 200% сложности, а кроме призыва стража я не затратил ни одного достижения и козыря в рукаве. Неужели не справлюсь с тактическим уровнем молодой царевны? Хотя её внешность может быть обманчива, а поведение — умело провоцирующей ловушкой. Вдруг она супер-гроссмейстер тысячи лет от роду. Хотя нет, на 8-м этаже такого быть не может. Просто одарённая и неплохо подготовленная гордячка, которая ещё не встречала нормальных тактиков и стратегов. Хватит ли моего знания игр, чтобы её победить?

— Но дело-то благое! — настаивал Алекс.

А я понимал, что парень не может выпустить красавицу из головы и, ослеплённый, готов ломиться на любые испытания с любым риском, лишь бы её снова увидеть и получить шанс победить. Это не значило, что Алексу плевать на Павших, было видно, что парень искренне хочет помочь. Одно другому не мешает.

Я застыл между двумя выборами. С одной стороны, если Павшим действительно можно помочь — это серьёзное и нужное. Да и кто знает, как далеко может разойтись эхо от сделанного доброго дела и насколько в Башне работает кармический бумеранг. «Делай добро и бросай его в воду» был мой негласный девиз, хотя не всегда удавалось ему следовать.

С другой стороны, я порядком устал от Tower Defens’а. Хотя хрустальный шпиль будет и в плане геймплея особенным. Но ведь можно забить, взять из чаши фиолетовую награду и беспечно пойти на следующий этаж. Это гораздо проще!

И что в данной ситуации должно перевесить, какие доводы слушать, а какие нет? Стойкое желание проучить красавицу, которое свербило внутри, было как раз вредным и опасным. Это реакция пещерного мозга, пережиток фансервиса, оно не должно быть определяющим — иначе вся история будет не обо мне и не о Павших, а об Аларе. А я не собирался делать ей таких подарков.

В итоге я впервые за долгое время не мог сходу решить: как же правильно поступить?

— Что ж, настало время для великого талисмана судьбы.

D20 явился из инвентаря на свет, кубик глубокого синего цвета тускло поблёскивал в ладони.

— Бросить вызов: чёт, идти дальше: нечет, — загадал я и высоко подбросил кубик, так, что он сверкнул, поймав гранью солнечный луч.