Бастард

Глава 10. Родственная тайна 2

Я просто почувствовал себя так, как будто из-под меня выдернули кресло.

— Если это шутка, то очень не смешная, — вслух сказал я.

Отец некоторое время помолчал, подбирая слова, а затем продолжил:

— Мы не хотели говорить тебе об этом. Если говорить начистоту, то меня даже не просили называться твоим отцом.

Я нашарил стул и сел. Затем снова встал. Проходил взад, вперёд, затем опустился в кресло. Эмоции просто переполняли.

— Так, давай с самого начала. Нет, начни даже раньше. С того самого момента как…бабушка начала работать у Ярыгиных.

Отец снова замолчал.

— Это случилось ещё до девяностых, — наконец сказал он. — Инфляция, перестройка, приватизация… Тогда была куча проблем, и моя мать потеряла работу. Тогда люди вообще массово теряли работу. Тогда она нашла Ярыгиных. Или они нашли её. Она была врачом, знала немецкий язык и имела хорошее образование, к тому же была не стара, и Павел Ярыгин взял её на должность повара. Её образование и остальное позволяли получить место у аристократа, к тому же сыграло на руку то, что она была доктором, и могла в случае чего присмотреть за его дочерями. К тому же, тогда они обе ещё обучались на дому — это было признаком хорошего тона. Старые нравы и порядки, прогресс ещё не торжествовал… В общем, Ярыгин опасался за социализацию своих дочерей, и поэтому был только рад моему обществу. В общем, я обучался вместе с сестрами Ярыгиными. И мы часто играли вместе… С нами иногда играли ещё пара детей.

В общем, мы были просто друзьями… А потом случилось то, что случилось, и Вероника забеременела от… Какого-то человека. Она была напуганная и скрывала это, поэтому потом оказалось, слишком поздно, чтобы что-то сделать, и это был глубочайший шок. В силу её возраста нельзя было объявить, что она стала матерью, и оставить ребенка было нельзя. Тогда её отец предложил моей матери взять ребенка себе и воспитать как своего сына. В её годы она могла не бояться слухов. Разумеется за некое вознаграждение. Он щедро спонсировал содержание своего внука — тебя, и даже больше… Однако дурная молва разнесла на все стороны, что я стал малолетним отцом. Признаюсь, меня это сильно деморализовало, особенно если учесть, что им был не я. Ты видел каким я стал из-за этого, с годами. После ты сделал выводы сам для себя и благоразумно молчал, а потом ты знаешь, что было — мы уехали за границу, а ты остался.

Отец замолчал, замолчал и я.

— Да, к сожалению, или к счастью, — сказал на том конце провода отец. — До сих пор не понимаю, как к этому относится.

Я потрясённо замолчал.

— Хм… Ты не знаешь, кто был… Или кому принадлежит авторство моего рождения?

— Увы, нет, — ответил мой отец. — Твой дед никому не говорил этого, не говорили и остальные. Это было не то, о чем делятся с посторонними. Может быть, что-то подозревала моя мать, но подозрения к делу не пришьешь, к тому же она умна, чтобы делится ими. До сих пор не могу понять, как такое случилось с таким невинным ягненком, как Вероника.

Я помолчал.

— Если хочешь, мы можем сделать тест ДНК, — сказал мой отец.

— Нет, не стоит, спасибо, что рассказал это.

В некотором шоке я в смятении положил трубку. Сказать, что я был потрясен, значит не сказать ничего. Почва буквально ушла из-под ног.

— Костя, все хорошо? — в комнату вошла Аня.

— Да милая.

— Тогда почему ты такой бледный?

— Просто семейный вопрос, — честно ответил я. — Не ожидал, что некоторые вопросы способны так выбить почву из-под ног.

Анна тревожно вгляделась в моё лицо. Я слабо улыбнулся, показывая, что все хорошо. Так, Ане пока ничего говорить не стоит. Нужно узнать все самому. Не думал, что меня настолько сильно тронет этот вопрос… Моя тетка пыталась сказать что-то такое, и моя двоюродная сестра пыталась что-то такое сказать… Я встал и заходил по комнате. Нет, не могу сидеть на месте после таких новостей. Решено, нужно съездить к моей тётке, и узнать у неё, что она тогда хотела сказать. Сколько там сейчас время? Девять часов, полагаю, она ещё не спит.

— Ань, скажи, а у тебя есть номер мачехи?

— Есть, а тебе зачем?

— Нужно обсудить один вопрос… Нет, это не то, что ты подумала. Просто я признаю, что в некоторых вопросах был не прав.

Аня недоверчиво посмотрела на меня, но номер дала.

— Алло? — взяла трубку моя тетка.

— Это Константин, я хочу поговорить о вашей сестре. О том моменте, когда вы сказали, что все не так, как я подумал.

— Костя? — на секунду моя тетка замолчала толи не веря, что я это сказал, то ли задумалась о том, почему я это сказал и с чем это вообще связано. — Да, конечно… Но знаешь, это не телефонный разговор.

— Сейчас?

— Да, мы можем поговорить об это сейчас, но не по телефону, — взяла себя в руки тётка.

— Хорошо. Я могу подъехать через час?

— Да, я буду ждать.

Анна, которая наблюдала за мной, настороженно посмотрела на меня.

— Что-то случилось? Ты просто сам не свой, а особенно сейчас, когда речь зашла о родственниках.

— Аня, обещаю, что всё расскажу тебе позже… Просто для начала мне нужно во всем разобраться самому, ты мне веришь, хорошо?

С ответом Аня не колебалась ни на минуту:

— Я тебе верю Костя. Если ты так говоришь, значит это действительно нужно.

Я не тратя больше времени отправился в усадьбу Берг-Дичевских.

Моя тетка уже ждала меня так же, как совсем недавно ждала её дочь. Какая ирония. И ирония в том, что обе желали поделиться семейными секретами, о которых было не принято говорить.

— Пройдем в мой кабинет, — взяла меня под локоть тетка.

В этот раз я не стал отстраняться — в конце концов, она знала то, что мне было нужно, в значит, не стоило проявлять излишнюю сухость.

Дверь в кабинет моей тетки закрылась. Что-то я много хожу по кабинетам в этом году. Сначала у матери, потом у деда, теперь у тетки, ах да, у моего тестя неизвестно сколько раз. И как теперь начать этот разговор?

— Так что было не так? — наконец я нарушил тишину.

— Моя сестра запретила мне говорить об этом, но я не нарушу слова, если скажу, что она сделала это не добровольно.

Я продолжил молча смотреть на неё.

— Её принудили к этому Костя… Физически принудили.

Второй раз я почувствовал себя так, словно на меня вылили таз воды.

— Это был не твой отец, — поспешно сказала тетка. — Точнее не тот человек, которого ты считал отцом.

Спасибо, дорогая тётя, сегодня я узнал это от него лично! Выходит, что мой отец сегодня не соврал.

— Твой… Приемный отец вообще был ни при чём, — продолжила тетя видя мою реакцию. Он был хорошим другом моей сестры, да и моим тоже, однако он даже пальцем её не коснулся. Когда мой отец нанял твою… Приемную бабушку он вместе с ней принял и твоего приёмного отца. Он считал, что при домашнем образовании следует расширять круг общения детей и проводить социализацию, чтобы им было потом легче влиться в коллектив. Поэтому твой приемный отец учился вместе с нами, и играл вместе с нами, а в остальное время помогал садовнику. Он был просто замечательным человеком… Так вот, когда с моей младшей сестрой случилось это, она испугалась и промолчала, а потом было уже поздно. Тогда мой отец — Павел Ярыгин предложил твоей бабушке взять тебя, в обмен он пообещал помогать им… Он также говорил и с твоим… все не понимаю почему это говорю — приемным, хотя он был ближе чем родной, отцом. И они согласились.

— Тихо, тихо, — я поднял руки пытаясь отдышаться. — Остановитесь пожалуйста.

— Это правда Костя.

— Знаю, что правда, потому, что я уже слышал это сегодня… И сказать, что я в глубочайшем шоке, значит не сказать ничего.

— Понимаю тебя, — кивнула мне тетка. — Вероника была в ещё большем шоке, чем ты. В том числе потому, что не могла общаться с тобой и видеть тебя. Впрочем, она иногда наблюдала за тобой в соцсетях, и иногда помогала тебе, когда ты был под следствием или в чём-то подобном… Все эти допросы которыми тебя мучали прошли быстрее и более гладко потому, что она вмешалась Она молчала об этом, и позвонила тебе только в этом году.

Я тяжело задышал, и откинулся на спинку стула. Вот так новости!

— Она запретила мне всё это говорить тебе, но я не могла удержаться.

Я забарабанил пальцами по столу. Сказать, что все было не так, как я думал, значит было ничего не сказать.

— Почему же она не сделала детей позже? Ведь столько лет прошло?

— Это ещё одна наша семейная тайна — после того случая она стала бесплодна, — отвела взгляд моя тетя. — Увы, даже самое лучшее лечение не помогло.

Я немного подышал, приходя в себя:

— Хорошо, тогда кто был моим биологическим отцом?

Тетка отвела взгляд:

— Прости Костя, я не могу этого сказать тебе. Я обещала, но это как раз то обещание, которого я не могу нарушить.

Я посидел немного приходя в себя, а затем поднялся:

— Хорошо, спасибо. Я все понимаю.

Моя тетка облегчённо вздохнула. Теперь я понимаю реакцию моего деда на моё появление. Мужик был искренне рад видеть своего единственного внука, только не мог в этом признаться… А мой биологический отец похоже был не самым хорошим человеком, а если сказать точнее — то был редким имбецилом и сволочью, если сделал такую вещь с малолетним ребенком. Полагаю, что он не прожил долго после этого. Впрочем, не хочу знать даже его имени.

Пожалуй, теперь есть повод для того, чтобы восстановить общение со своими родственниками… Не думаю, что моя тетка говорила не правду… Вот такие пироги… Слов нет… В задумчивости я поехал домой. Ещё много чего следовало сделать.

По крайней мере, мой приёмный отец не был таким, каким я считал его ранее — нужно иметь достаточно мужества и достаточно крепкий характер, чтобы пережить всё то, что он пережил и быть достаточно храбрым человеком, чтобы молчать и принимать все удары на себя, что он и сделал. Надо будет переговорить с ним ещё раз… И пожалуй потом нужно будет устроить знакомство с родителями для Ани. В семейных вопросах она очень и очень щепетильна… Так, стоп, нужно будет успокоиться и взять себя в руки. Не всё сразу… Для начала следует приехать домой, ещё раз привести себя в порядок, успокоиться, и уже с холодной головой принимать решения. Этим вечером я не стал ничего говорить Ане. Как только голова коснулась подушки, я сразу вырубился. Наступила блаженная темнота… Ночью, несмотря на обилие происшествий ничего не приснилось. И, слава богу — хоть немного отдохнул.

Утром я встал и отправился на работу — прямо кошмар какой-то, мне уже начинает казаться, что я живу на работе. Сегодня следовало допросить последнюю из выживших студентов. Девушка находилась под круглосуточной охраной, а меры были предприняты самые строжайшие — последний свидетель не должен был погибнуть. Подсознательно я ожидал, что Виктория Тонкина окажется заперта в каком-нибудь следственном изоляторе, или в камере КПЗ. Однако я ошибался — она оказалась заперта в психиатрической лечебнице. Что ж, ничего удивительного. Сначала меня проверили на входе в больницу — дежурство несли сразу десять «инквизиторов», потом у кабинета лечащего врача, а потом уже на подступах к кабинету.

— Пожалуйста, сдайте оружие, — пробасил один из «инквизиторов» в спецназовской маске.

Я послушно сдал меч, и свой пистолет.

— А почему её заперли именно здесь? — поинтересовался я. — Могли бы в каком-нибудь отделении.

— А она сама сюда пришла, — ответил мне боец. — Потребовала доктора и закрытую камеру, желательно со стальными дверями. Говорить с ней в живую не получится — только через дверь. Если кто-то пытается войти кроме доктора у неё начинается истерика.

— Понятно, — кивнул я.

Похоже, девочка всё-таки встретила кого-то довольно жуткого, ей повезло, и она смогла пережить эту встречу, но после этого тронулась умом. Связи с оккультными силами до добра не доводят. Я подошёл к запертой двери и приник к окошку. В углу на полу игнорируя кровати, сидела, обхватив руками колени и наклонив голову девушка. Густые волосы закрывали лицо.

— Вика, — позвал её я.

Девушка резко вскинула голову и заозиралась по сторонам. Выглядела она очень и очень напуганной.

— Кто здесь? — прошептала она. — Не подходите ко мне.

— Следователь, — произнёс я сквозь дверь.

— Не подходите, — снова зашептала безумная вытаращив глаза. — Не подходите ко мне. Не пущу… Не пущу, не пущу. Нет!

— Вика успокойся, я не собираюсь входить, — как можно более спокойно произнёс я. — Я хочу помочь тебе. Мне нужно знать, где твой учитель, итальянец с фамилией Леруш. Расскажи мне, где его найти.

— Нет, нет, нет, — забормотала сумасшедшая. — Я не хочу его найти, я не хочу знать, где он, я не хочу никогда видеть его!

— Хорошо, хорошо, — поспешил успокоить её я. — Ты его не увидишь — я поймаю его, и его больше не станет, и он никому не сможет навредить.

Чем же ты её так напугал Леруш?

Безумная замерла, прекратив трястись и внезапно нормальным голосом сказала:

— Вам не нужно пытаться его найти. Вы не представляете что это такое… Вам не стоит даже думать о том, чтобы найти это исчадье… Если он узнает, что вы ищите его, вы обречены. Бегите, бегите прямо сейчас, и может быть вам удастся спастись.

— Чем он так опасен? — спросил я.

— Он не человек, — всё тем же бесстрастным голосом произнесла девушка. — Рядом с ним всегда пахнет серой и гарью, в его глазах горит огонь, а его книги сделаны из кожи грешников, которые попали к нему в руки. Он… Я не буду говорить, кто он… Я видела его в последний раз, и он показал своё лицо — багровые глаза, смотрящие прямо в душу, чёрные рога, загибающиеся назад, зубы, чтобы терзать свою жертву, и копыта, которыми он цокает — вот его настоящий облик. Если вы пойдёте против него, он утащит вас туда, где вы будете гореть в огне целую вечность…

Всё ясно — итальянец отправил за ней одну из своих зверюшек, та очевидно переминила вид с маскировки на обычный, чем до смерти напугала эту девушку. Если быть точнее, то до частичной потери рассудка.

— Хорошо Вика, хорошо, я понял, что ты не знаешь где он. — А может быть ты можешь сказать, что он планировал, или, что хотел сделать? Для чего, он собирал вас, о чём рассказывал?

— Всё что он рассказывал, не имело значения, — поникшим голосом произнесла девушка. — Это не имеет смысла, потому, что бы он ни говорил нам, что бы ни обещал, он планировал одно — забрать нас всех. Он становится сильнее забирая людей или принося их в жертву, его силы только растут от этого. А ещё…

Я замер ожидая, что скажет эта безумная.

— Он ищет… Ищет… Везде, где бы он ни был, куда ни пошёл, какой год бы ни был, он ищет одного человека, который даст ему жить дальше…

Речь девушки стала совсем бессвязанной, и превратилась в бред. Всё, похоже больше от неё ничего не добиться — момент просветления прошёл и она снова бредит и впадает в панику. Ничего, подобное лечится, проёдет некоторое время и она станет снова обычной девушкой, которая навсегда забудет оккультизм и прочую гадость. Уф…

Я забрал своё оружие, вытер пот со лба и вышел прочь — такое общение выматывало сильнее чем физический труд. Господи, как же оказывается вкалывают аристократы. Теперь я уже в который раз жалею о том, что получил этот статус. Ничего… завершится это кошмарное дело и тогда станет немного легче. По крайней мере я на это надеюсь. Ожила и заскрипела рация на моём поясе:

— Внимание всем — обнаружили итальянца! Четвёртый проезд, Павел Ярыгин пытается задержать преступника, всем подразделениям и частям срочно быть на месте! Я рванул к машине.