Бастард

Глава 16. Силуэт

Так, так, так… Из того, что мне удалось подслушать, можно сказать, что было нечто, чрезвычайно опасное… Оружие, или ещё что-то подобное, которое чернокнижники смогли призвать для себя. Штука была крайне опасная и давать такую в руки безумным сектантам было опасно, поэтому с ними устроили глобальное сражение. В его ходе погибли все чернокнижники, но перед этим они каким-то образом попытались защитить ядро, окружив его сверхпрочной скорлупой, которую не смогли разбить отцы инквизиторы. Среди фанатиков и психов иногда встречаются талантливые люди…

Тогда инквизиция решила просто убрать такую штуку с глаз долой туда, где её никто не найдет, и каким-то образом закопали в этих глубинах. Там это первородное зло дремало до поры до времени, пока сюда не явились строители Сверхглубокой, которые и начали её будить, и позволили части того кошмара, который постарались изолировать от нас отцы-инквизиторы вырваться на свободу. Или получить шанс на пробуждение. В любом случае нечто темное и очень-очень злое заворчало в своей скорлупе. Если проводить антологию, то сейчас мы находимся рядом с огромной атомной бомбой, причем с бомбой, оболочка которой уже начала портиться, предохранитель взрывателя ослаб, и она может рвануть в любое время, а когда она рванет, мало не покажется никому. О том, что тогда случиться, можно только гадать.

И сейчас к этой бомбе идёт сумасшедший фанатик, который желает если не добровольно выдернуть чеку, то, по крайней мере вытащить этот агрегат и сбросить на всех, кто не разделяет его взгляды. Всё равно, что дать террористу грузовик с тротилом. Подозреваю, что возможно даже эту скважину начали бурить не просто так, а кто-то подтолкнул людей к тому, чтобы её начали бурить именно здесь. Хотя это может быть и простая случайность. Раз в год и палка стреляет. Причем стреляет так, что может кого-то убить. Не следовало бурить эту скважину здесь — по крайней мере о слух о том, что Союз развалится, когда её пробурят, оказался правдой. А ещё, становится правдоподобной легенда о том, что когда шахту пробурили, из неё вылезло нечто, что устроило катастрофу. Ко всему кошмару, который творится вокруг добавился ещё один — нечто подобное бомбе, которая может рвануть в любой момент.

Максим отвлекся от обсуждения с Баумом. Похоже эту часть истории он позволит рассказывать. По крайней мере для большинства людей это будет звучать как легенда прошлых веков. А кто относится к легендам серьезно?

Я не ошибся — закончив переговоры с Максимом, Баум направился к нам. На нем скрестились несколько вопросительных взглядов.

— Просто старая легенда о битве чернокнижников с инквизиторами, — пояснил он. — Победила инквизиция, все наследство чернокнижников не смогли уничтожить, после чего просто завораживали под землёй здесь, и именно за ним спустился сюда этот итальянец.

Никто не стал комментировать или задавать вопросы — такая версия показалась людям вполне убедительной. Наш друг не сказал всей правды, но и не соврал. Почти. Теперь полагаю, Федор должен будет сделать ещё раз свой трюк с комарами проверяя дорогу, и мы двинемся следом за фанатиком. Мы уже близко.

После этой расшифровки надписей мы двинулись дальше. Максим не подгонял нас, но делал всё, для того, чтобы небольшой отряд двигался быстрее. Люди и сами чувствовали, что лучше поторопиться, и шли быстрее без лишних слов или каких-то принуждений. Я мысленно подсчитал количество еды которое осталось у каждого. Если повернуть обратно сейчас, то её и воды хватит на обратную дорогу. Теоретически можно сократить объём порции и растянуть ещё немного. Но это только теоретически. Плюс с нами есть студент, которого периодически подкармливаем крошками от общих пайков. В таких ситуациях пища мгновенно становится очень ценной. Её стоимость становиться просто золотой. Невольно вспомнились старые рассказы и классические романы, где люди дрейфуя на корабле в океане начинали пожирать друг друга. Жуткая смерть. Надеюсь, мы не опустимся и не обезумим настолько, чтобы жрать друг друга?

Ещё через некоторое время барельефы и статуи стали более отчётливые. Уже можно было различить запечатлённую в камень историю — сражение демонов и людей, сражение чернокнижников и инквизиторов, безумие колдунов в их деяние и чернокнижники которых тащат прямо в пекло на вечные муки. Сразу после этого попалась ещё одна крупная плита, вмурованная в стену.

— Чистим и делаем паузу для того, чтобы прочесть, — скомандовал Максим.

Несколько бойцов тут же подошли к плите и стали её очищать от пыли и грязи.

— Золото, — сказал стоящий рядом Рейган. — Если этот сектант не польстился на него, то, то что он ищет намного хуже.

— Я тоже склоняюсь к этому мнению, — присоединился к нему Хунд.

Я не вступал в полемику вместо этого наблюдая за бойцами, которые очищали плиту Как только наш общий знакомый начнёт расшифровывать текст я буду следить за ним особо пристально — нужно будет подслушать.

Тем временем бойцы закончили очищать плиту, уступая месту переводчику, а я снова начал настраивать свой слух. К тому моменту, когда он закончит переводить, я должен буду уже готов, чтобы подслушать разговор. В этот раз я сфокусировал внимание на студенте, который что-то бормотал. Тот едва заметно что-то шептал сидя на земле и обхватив руками колени. Я прислушался к тому, что он говорил. Сначала мне показалось, что студент бессвязанно говорить какой-то набор звуков. Совсем тронулся умом, что ли в этих пещерах? Потом я различил отдельные слова. Странно — он говорил не на русском, а на каком-то другом языке. Молится что ли? И что за это язык? Точно не английский, не немецкий, и не французский, но точно язык романо-германской группы. Может быть это латинский? Он ведь сам сказал, что на плитах был текст на латинском. Верно, он же студент. Нет, не сходится — он студент политехнического, а не медицинского или биофака. Может быть, просто цитирует какие-нибудь письмена на латинском? Правила там, или ещё что-то подобное, чему его мог напичкать итальянец? Во всяком случае, наш командир не доверил ему переводить тексты. Да и он сам не стал вызываться для того, чтобы это делать.

Я отвлёкся — потому, что Баум переписав текст себе закончил делать на нём свои пометки, и сейчас негромко цитировал Максиму то, что получилось перевести:

— И заставили они землю раздвинуться так глубоко, как не сможет проникнуть люд простой. И спустились они под землю с камнем проклятым. Камень заточили в куб, а сей куб опечатали письменами, чтобы никто не смог разрушить его снаружи. В камне том должна была быть тварь, по силе и мерзости, которая должна будет превосходить своих родичей, но пока она была слишком мала и не развита. Добраться до неё не удалось, но она должна была погибнуть со временем, как погибает яйцо птичье, которое отбирают у птицы и кладут в корзину.

На этом месте Баум закончил переводить.

— Это звучит уже ни как легенда, — сказал он.

Максим молчал несколько минут хмурясь.

— Да, это не выглядит как легенда, — наконец сказал он.

— Если верить записям, которые мы нашли, — тихо продолжил Баум. — То была битва между сектантами и инквизиторами, и они вызвали не оружие или что-то подобное, а какую-то тварь в скорлупе, которая должна была вылупиться и уничтожить тех кто им противостоял. К счастью этого не случилось, и они решили отложить эту бомбу окружив её не разбиваемой каменной оболочкой, после чего погибли все. После этого инквизиция не смогла пробить их оболочку, чтобы уничтожить это яйцо динозавра, и поэтому они опустили его в то место, где бы его никто не достал, и где бы оно само погибло со временем — под землю. После чего запечатали каким-то каменным кубом, а потом начали ставить эти плиты вместо табличек «не влезай убьёт».

— Похоже всё так и было, — мрачно кивнул Максим. — Как думаешь, что за там крокодил заточён, и выжил ли он спустя столько столетий?

Баум помолчал, а потом ответил:

— Возможно какой-то древний змей, или ещё какая-то опасная рептилия, которая должна пожирать армии тысячами. Что насчёт того, выжила она сейчас или нет….

Он смолк, погрузившись в себя.

— Так что об этом думаешь? — спросил Максим.

— Не хотелось бы думать об этом, но… Всё-таки подобные твари, это не просто животные которые могут погибнуть от перепадов температур и такого прочего, — ответил Баум. — К тому же, ты помнишь Максим тогда аварию на этой Сверхглубокой? Тогда говорили, что на свободу вырвался какой-то злой дух заточённый в камне, а ещё говорили, что на свободу вырвалось какое-то огромное древнее существо, которое многие столетия спало под землёй заточённое в камне, а это строительство разбудило его.

Максим молчал обдумывая то, что услышал.

— Да, я слышал такие вещи, — наконец сказал он. — Но тогда не придавал им особого значения — думал, что это слухи для жёлтой прессы, и при строительстве случился просто огромный взрыв газа… Теперь к сожалению мне приходится пересматривать собственные установки…. Но с другой стороны…. Игорь, скажи, если от туда вырвалось это существо, то разве оно не начало бы уничтожить людей? Мне кажется, что сначала оно бы разрушило базу геологов, а потом двинулось по земле пожирая людей и вообще делая очень жуткие вещи.

— Да, пожалуй ты прав, — согласился с ним Игорь Баум. — Логично… Может быть оно погибло, после того, как сработала какая-то мина от инквизиции? Наши предки ведь не были дураками — не зря же они так глубоко запихали это ядро и расставили плиты?

— Это был бы самый лучший вариант, если бы тварь к сему моменту была бы мертва, — согласился Максим. — Давай, идём к остальным. Особо не распространяйся о том, что мы здесь прочитали — настроение у людей всё хуже и хуже с каждым часом. Не хватало бы массовой апатии и суицида. Хорошо, что пока никто ещё не начал обвинять друг друга в чём-то и не начал пытаться выместить своё отчаяние.

— Хорошо, — ответил Баум. — Тогда я расскажу просто, что здесь была ещё одна часть легенды о борьбе инквизиторов с силами зла. Сколько ещё из твоих бойцов знаю о том, что происходит здесь?

— Трое, — поморщился Максим. — Фёдор, и ещё двое бойцов, которые пытаются найти закономерности в тех картах, которые он составляет.

Дальнейшие слова я просто не смог разобрать — Максим снова понизил голос, но я так услышал достаточно много. Выходит, долгие годы и даже столетия здесь было заперто существо, которое как минимум виновно в гибели геологов, которые бурили эту скважину и в аварии при строительстве. Другой вопрос в том, куда оно исчезло при аварии, и выжило ли вообще. Здесь я соглашусь с Максимом — если это огромная хищная рептилия, то скорее всего, она бы просто двинулась за человеческим мясом. Если она не сделала этого, то возможно просто погибла. Погибла, или оказалась похоронена под завалами… И тогда мы находимся в подземельях, где ползает древний монстр… Бррр… жуть какая.

Однако итальянец бесстрашно полез чёрту в пасть в прямом и переносном смысле. Возможно, он знает что-то, чего не знают другие? Или, склоняюсь к мысли, что он просто чокнутый фанатик. Фанатики часто сначала делают, а уже потом думают… В любом случае я буду надеяться на то, что это существо погибло — Майер ведь говорил, что демона достаточно убить каплей святой воды или освящённым религиозным символом вроде креста или распятья. Надеюсь святые отцы поставили здесь побольше таких подарочков, и даже, если тварь вылезла, то погибла наткнувшись на один из них.

Интересно, как сейчас там без меня тот же Майер? Как сейчас Аня? Она наверное с ума сходит от беспокойства. Прошлый раз чуть все глаза не выплакала, когда я был при смерти, и сейчас наверное не в лучшем состоянии… Так, не думать об это. Ни в коем случае не нужно деморализации и уныния. Отчаяние в такой ситуации убивает гораздо быстрее любого оружия. Не думать об этом, ни в коем случае.

— Отдохнули?! — подошёл к нам Максим. — Тогда двигаем вперёд — мы прочитали ещё часть древней легенды. Идём дальше!

В этот раз, как и в предыдущие не было никаких комментариев на счёт того, что удалось нарыть, и как скоро мы выберемся.

Ещё через час нам стали попадаться относительно свежие останки пищи — засохшие, но по заверению Семёна, им меньше нескольких часов. Значит мы медленно, но верно нагоняем итальянца и его группу поддержки. Буквально после того, как мы нашли остатки пищи и упаковки, мы накинулись на третью плиту. Это не считая всех фресок и барельефов, которые мы встретили по пути к ней. Студент так же продолжил безумно бормотать на латинском. Твою мать, я уже настраиваю слух с каким-то раздражением. У меня похоже сдают нервы, его бубнёж на латинском или каком-то там языке всё больше и больше пугает становясь каким-то жутким и унылым. Если он продолжит так бормотать и дальше, то я просто не выдержу, и дам ему по голове, или заткну рот чем-нибудь. Теперь пора снова подслушивать то, что не предназначено для чужих ушей, в том числе моих, тем более, что похоже Игорь закончил очередной сеанс перевода.

— И возникла мысль, у отцов основателей, что случиться, если земная твердь трястись начнёт? Не расколет ли это ядро, не выпустит ли это наружу ту мерзость расколов землю трещиной узкой, но глубокой? И после этого были подготовлены комнаты, для того, чтобы ежели случиться, беда сия, то мерзость не выбралась наружу. В центральной комнате поставили укрепления, и опосля положили предметы освящённые и прикрепили их прочно к стенам и потолку, чтобы никакая тряска земная не сдвинула их, чтобы ежели тварь мерзкая проснётся спустя столетия и выберется из сферы каменной, то погибла бы сразу. После сего поставили плиты эти, и закляли их так, чтобы тварь сия даже если способом неведомым выберется и останется жива, то никогда не нашла выхода без конца блуждая под землёй кругами и не имея возможности выбраться наружу, — процитировал Игорь. — Смекаешь Максим? Ничего не напоминает эта система защиты?

— Ты хочешь сказать, что возможно из-за этого ход за пределами этих пещер постоянно меняется? — спросил Максим. — Тогда почему это действует на нас? Мы ведь не демоны и не монстры, чтобы блуждать по земле?

— Не знаю, — ответил Игорь. — Может быть дело в чём-то другом? И подожди, тут текст не заканчивается.

Он снова начал цитировать перевод:

— Закончив строительство сие братья засыпали ход единый и замуровали его, выбрались наружу и сомкнули земную твердь, сравняв всё так, словно бы этого и не было.

— Значит, ход был зарыт? — уточнил Максим. — Тогда откуда такой огромный лаз через который мы пробрались сюда? Кто его сделал? Кто?

— Я не знаю, — пожал плечами Игорь. — Может быть, какие-нибудь подземные колебания со временем растащили ту землю, которой инквизиторы засыпали ход? Или вымыло грунтовыми землями?

— Всё может быть Игорь, всё может быть.

— Как думаешь, мы сможем выбраться, если сломаем эти плиты, или просто повредим?

— Не знаю, — пожал плечами Максим. — Я бы не стал их трогать. По крайней мере до тех пор, пока мы не найдём этого чёртового итальянца. И клянусь, я устрою ему ад на земле — буду лично жечь на костре и слушать его вопли.

Так, так, так, а вот это уже интереснее. Возможно нас всех здесь держит что-то, что заставляет блуждать в бесконечности лабиринта? Но Максим прав — мы ведь не чудовища, и не демоны, чтобы попасть под влияние этой ловушки. Или правильнее будет сказать системы удержания. Значит дело в чём-то другом. Теперь только осталось понять, в чём именно, и используя эти знания выбраться наружу. И мне кажется, что мы уже достаточно близко к разгадке.

В этот момент в свете фонаря мелькнул силуэт. Я почувствовал некий суеверный страх после всех рассказов студента очень сильно отдававших мистикой, но страх быстро улетучился после того, как двое спецназовцев вытащили к нам старика одетого в лохмотья с безумным взглядом. То что это безумец становилось понятно стоило только посмотреть на его лицо — оно постоянно подёргивалось, глаза бегали, а тело мелко тряслось.

— Бегите, — прошептал старик. — Уходите отсюда. Дальше дороги нет.

— Тю, а вот и тот самый силуэт, про который говорил студент, — с каким-то облегчением произнёс Семён. — И правду говорят — не так страшен чёрт, как его малюют.

— Тихо! — вдруг рявкнул старик. — Не упоминай о нём вслух мальчик!

— Почему? — поинтересовался Семён, которому было уже под тридцать проглотив «мальчика».

— Он может услышать, и прийти за нами, — серьёзно прошептал старик. — Он где-то рядом.

Семён просто посмотрел по очереди на нас не став никак комментировать слова безумца — было ясно, что старик несколько не в себе.

— Посадите его, — скомандовал Максим бойцам. — И дайте немного еды…. Сделать что-то опасное не давайте, но… без жестокости.

Двое спецназовцев посадили старика на пол, один протянул ему галеты из сухпайка смазанные паштетом. Старик дрожащей рукой взял их и начал жевать.

— Кто вы? — спросил Максим опустившись рядом. — И как здесь оказались?

— Я Макар, — отвлёкся от пищи старик. — Макар Иванович… Геолог, и мастер смены. Был… А оказался здесь, когда бурили этот чёртов колодец….

Мы переглянулись. Сколько же лет этому старику? Если он говорит правду, то около восьмидесяти, или даже девяноста.

— То есть, вы хотите сказать, что строили Сверхглубокую? — не повышая голоса спросил Максим.

— Её неладную…. Тише сынок… Он где-то бродит здесь… Бегите отсюда…. Дальше дороги нет, — снова забормотал старик.

— Вы встречали здесь других людей? Группу молодых студентов и мужчину с ними, который должен быть ранен и передвигается с трудом?

— Да, я видел этих безумцев, — закивал старик расправляясь с едой. — Они спустились сюда, но не послушали меня и пошли дальше. Дальше дороги нет…

— Так это вы говорили с ними?

— Я, но не все послушали, и двинулись дальше. Тот безумец ведёт их на верную смерть…

Вот и раскрылось тайна силуэта, который наводил страх на студентов шепча им о том, что они должны уходить. Никакой мистики, просто свихнувшийся старик. Я вздохнул почти с облегчением. Не было никакого силуэта, и шёпот тоже понятно, откуда взялся.

— Что за смерть? — напрягся Максим.

— Туда, где заточили зло, — сказал Старик, посмотрев на него в упор. — Оно вырвалось и с тех пор ходит здесь, ищет людей, а когда найдёт тех, кто ему нужен выберется наружу, и наступит конец света. И оно почти нашло их.

Мы молча переглянулись.