Бастард

Глава 13. ​В ловушке

Преддверия Новосибирской Сверхглубокой встретили нас мрачным молчанием. Узнаю этот унылый пейзаж и эту разруху. Нависает точку и гнетущее впечатление. Машина затормозила перед массивным бетонным блоком положенным поперек дороги, чтобы любопытные и туристы не могли проехать дальше — все старые шлагбаумы уже давно сломали и растащили. Дальше несколько километров мы будем топать пешком.

— Гляньте, — показал один из Баумов на след отпечатанный в грязи. — Не наш ли клиент?

Вместо ответа один из Хундов сделал несколько шагов и красноречиво показал на отпечатки женских туфлей, а потом на россыпь окурков и пивную банку.

— Мда, — разочарованно протянул Баум. — А это кто такие?

— Лезут всякие… Дебилы, — коротко объяснил капитан «инквизиторов» Максим, единственный, кто не носил маску. — Сталкеры, бродильшики, диггеры, и просто любители мистики и острых ощущений.

Это да. С той поры, как эта дыра обросла слухами сюда лезли все кому не лень. После пары несчастных случаев даже установили дежурный пост, чтобы не подпускать к опасному месту любопытных, но кончилось все тем, что заглушили отверстие огромным люком, а сверху построили небольшое здание, которое заперли на ключ, но это не уменьшило количества любопытных, которые стекались сюда словно мухи на мед.

— Двигаемся господа, вперёд, — скомандовал Максим. — Первым построением.

Прав на его командование никто не оспаривал, так как из всех нас он был самым старшим, и наиболее опытным, да и пара шрамов на лице красноречиво говорили о болевом опыте. Построение номер один означало, что впереди идёт спецназ, ищейки находятся в центре, а мы идём в арьергарде, прикрывая лучшие поисковые силы.

Взяв оружие на изготовку мы двинулись вперёд. Топать предстояло несколько километров, но ритм сразу взяли бодрый. За часок дойдем, или даже быстрее. По дороге встречались следы пребывания людей — конфетные фантики, сигаретные окурки, банки и бутылки из под пива и одноразовые резиновые изделия. Все больше склоняюсь к мысли, что многие люди в прошлой жизни были свиньями.

Впереди показался небольшой бетонный ангар, сложенный из блоков. От спецназа отделились несколько человек и быстро выдвинулись вперёд осмотрев его со всех сторон.

— Все чисто, никого нет, — отрапортовал один. Замок сорван — кто поработал — вандалы или кто-то другой непонятно. Сам ангар внутри пуст.

— Выдвигаемся ближе и осматриваем, — скомандовал Максим и обратился к Хундам:

— Вы никого не чувствуете?

— Мы чувствуем, что здесь было не меньше сотни людей, — сдержанно ответил самый старший. — И что все курили, пили и занимались другими вещами.

— Жаль, — скривился Максим.

Мы приблизились к стенам — вандалы и тут постарались, исписаны стены матом, похабными картинками и прочим срамом. Дужка у самого простого навесного замка оказалась спилена. Хорошо, что не оторвана и не оплавлена — явно поработал человек, а не потусторонние силы. Первым в помещение вошёл спецназ, и только после него мы. Я ожидал, что будет огромная стальная защита с зубцами и штурвалами, а на деле все оказалось гораздо проще — огромная бетонная железобетонная плита с отверстием закрытым стальным люком на петлях. Ожидаемо люк был снят, и валялся тут же — вандалы и сюда добрались.

— Что, и там вандалы побывали? — спросил один из Рейганов.

— Не думаю, что профессор будет писать слово из трёх букв, — ответил Максим. — По крайней мере в этом ангаре его нет, и становится очень интересно — есть ли он внизу.

— Лучше бы не было, — вслух сказал Владимир Баум.

— Тогда его придется искать неизвестно где, — пожал плечами Максим.

— Что будем делать командир? — спросил Александр Рейган.

Максим помолчал три секунды, а затем ответил:

— Спустимся и проверим немного для очистки совести. Все не идём. На всякий случай оставим людей здесь, думаю управимся быстро.

— Кто спускается? — тут же спросил Рейган.

— Пойдет половина моих бойцов, и часть от каждого из ваших кланов. Остальные дежурят тут же — в ангаре, и с наружи.

Он огляделся по сторонам, а затем его взгляд упал на меня:

— Товарищ Ветров тоже спускается с нами.

Ну, блин, а я уже надеялся постоять немного в стороне и подышать свежим воздухом, а не лезть в эту унылую дыру. Мы спустились вниз — первыми спецназовцы, следом за ними — двое Хундов, замыкали спуск я, двое Рейганов, и трое Баумов. Остальные дисциплинированно разбились на группы, и оцепили ангар снаружи, установив наблюдение, и поставили наблюдательный пост внутри. К моему удивлению внизу оказалась не бесконечная вертикальная лестница из прутьев (нет, лестница всё-таки была, но не больше двух метров), а небольшой бетонный козырек с ограждением на периферии провала. Козырек переходил в ступеньки и винтом шел вниз вдоль стен. Возможно какая-то технологическая лестница — людей и грунт наверняка поднимали по- другому. Ни криков, ни стонов слышно не было — может быть слухи были действительно слишком преувеличены? Тьма была такая, что не было видно ни зги, и пришлось включить фонари, чтобы развеять её.

— И эта лестница так до низа идёт? — спросил молодой Рейган.

— Не до самого, — ответил ему наш командир. — Только до двух технологических площадок через два километра, и через три.

— Долго идти придется, — проворчал один из оставшихся Баумов.

— Мы можем сказать, что здесь были люди, — вставил один из Хундов. — Но так много, что следы просто смешиваются.

— Значит, спускаемся по этой лестнице до конца, внимательно оглядывая всё вокруг, а потом так же аккуратно поднимаемся назад, — скомандовал Максим. — Будет просто замечательно, если все, что нас тут ожидает, это пешая прогулка туда и обратно.

Второй Хунд подошёл к стене и выругался.

— Что там? — тут же спросил командир.

— Дурацкая надпись: «Они захватили тронную залу и второй чертог, нам не спастись», — процитировал Хунд.

— Как остроумно, — с сарказмом произнес Игорь Рейган.

— Тут ещё надпись — «моя прелесть».

Второй раз он ограничился только фырканьем.

— Погасить фонари, идём в приборах ночного видения, — скомандовал Максим. — Смотрим по сторонам и особенно под ноги. Без приказа не стрелять, печати не творить.

— Так точно командир.

Мы медленно двинулись, вниз нащупывая дорогу и смотря во тьму через приборы ночного видения. Тепловых пятен и существ не попадалось. Самым опасным могли были во тьме ловушки, но их не было.

Лестница во тьме казалась бесконечной. Мы шагали и шагали, пока не добрались до второй технологической площадки, которая кольцом опоясывала черный провал. Похоже все восприняли эту остановку с облегчением. Карниз площадки был довольно широким и был так же обнесен ограждением. Сохранились даже какие-то скамьи и будочка-времянка — наверняка для каких-нибудь дежурных в то время.

— А что там после второй технологической площадки? — спросил Василий Рейган, который по виду был даже младше меня.

— А ничего там нет, — ответил Максим. — Просто лестница оканчивается, и огорожена стальными прутьями. Дойдем до того места, и двинемся обратно. На всякий случай следует проверить, в каком состоянии ограждение, и не перебрался ли через него кто-нибудь слишком хитрый.

Я почти вслух вздохнул — подземная тьма изрядно выматывала. Просто не могу представить до какой степени, особенно неприятно было то, что рации отсюда не доставали до поверхности. Это нервировало даже вдвойне. Мы двинулись вниз, когда один из Хундов, кажется, его звали Семён сказал:

— Сквозняком повеяло.

— Что? — тут же напрягся Василий. — откуда сквозняк на такой глубине? Тебе не показалось?

— Я тоже почувствовал, — ответил второй Хунд — Виталий. — И дует откуда-то снизу.

— Оставим вопросы, «как» и «почему» геологам, — отрезал Максим. — Идём дальше господа.

Так же аккуратно мы двинулись вниз. Я поудобнее перехватил оружие — не нравятся мне такие моменты. Возможно, паранойя и помогала мне выжить раньше. Мы прошли вниз ещё и некое дуновение ветерка усилилось? Что за? Возможно это просто отголоски того ветра, который снаружи? Что за чушь — скважина накрыта железобетонной плитой, а поверх неё ещё построен ангар. Откуда тогда дует этот лёгкий сквозняк?

— Возможно, где-то вдоль вертикального ствола есть щель до самой поверхности, через которую и задувает ветерок, — словно услышав мои мысли, пояснил Василий.

Отвечать никто не стал. Мы продолжили спуск. Внезапно спецназ замер, а затем последовал приказ:

— Всем оставаться на местах, арьергард — развернитесь назад и прикрывайте подступы назад, середина — развернитесь и поглядывайте на провал.

— В чем дело? — спросил Василий.

— С краю у стены огромная ниша. Или даже целый ход. Оттуда и сквозит.

Вот тебе бабушка и Юрьев день.

— Юра, Леня, — начните сканирование прохода. Остальные — свет не включать, и не шевелится без лишней надобности, следите за обстановкой.

Снова потянулась томительное ожидание.

— Ну что товарищи, Хунды, можете сказать, есть там кто, или нет? — поинтересовался Максим.

— Нам нужно продвинуться внутрь на десять метров, — сказал Семён. — Тогда точно сможем сказать.

— Юра, что скажешь? Есть там какие-нибудь растяжки, сигналам, капканы или ещё что-то подобное?

— Секунду, — отозвался боец. — Нет, ничего нет. Похоже, чистый проход.

— Леня, а ты что скажешь?

— Тоже чисто — никаких печатей, никаких ловушек, ничего подобного из такой кухни.

— Тогда аккуратно продвигаемся внутрь. Хунды, начинайте сканирование.

Мы аккуратно двинулись вперёд. Стены оказались на удивление корявыми и изломанными — словно ход сделали вручную самым грубым инструментом.

Мы углубились в коридор. Хунды тут же принялись творить свои печати. Метр, второй, третий. Коридор шел прямо, не петляя и никуда не сворачивая. Может быть, это просто какая-то полость, которая открылась от времени?

— Да, он здесь! — объявил Семён. — Здесь проходил человек, раненный в брюшную полость. Он явно здесь!

— Всем стоять, — скомандовал Максим. — Мы выяснили, что требовалось. Возвращаемся назад. Арьергард — разворачиваясь — идём назад, предупреждаем остальных. Пора взорвать это осиное гнездо. Мы развернулись и зашагал назад, а затем остановились — вместо того лаза через который мы вошли было сразу четыре.

— Это ещё что за дрянь? — не выдержал Василий.

— Что там?

— Вместо одного лаза здесь сразу четыре.

Повисла тишина. Максим аккуратно без спешки протиснулся между бойцами и подошёл к нам. Спецназовцы развернулись, держа под прицелом ту часть из которой мы пришли.

Мы внимательно вгляделись в отверстия. За ними было сотни других ходов, но ни провала, ни лестницы не было.

— Не разделяться! — скомандовал Максим. — Юра, Леня, что скажете?

Бойцы шагнули вперёд и принялись за свои проверки.

— Командир, тут как будто ничего необычного. Никакой магии и ничего такого, — развели они руками.

Максим молча, посмотрел на Хундов, которые творили что-то.

— Здесь абсолютно никаких следов, — наконец сказал Василий. — Как будто мы вообще здесь не проходили.

— Гасим фонари, оружие наизготовку и ждём, — скомандовал Максим. — Смотреть только через приборы ночного видения.

Мы погасили фонари и стали ждать во тьме время тянулось совершенно по-другому. Ничего не происходило. Не было никаких звуков — ни шорохов, ни шагов, ни звука дыхания. По крайней мере, было слышно только наше дыхание. Ни сенсоры спецназа, ни Хунды никого не могли обнаружить. Через час мы зажгли фонари, и обнаружили, теперь лаза всего два, но оба идут глубже под землю, и ни за одним нет лестницы по которой мы пришли.

— Или это какая-то местная аномалия, или нас обнаружили, — сказал наш капитан. — И даже не знаю, что из этого для нас будет хуже… Однако теперь хоть немного понятно, чем вызваны все те загадочные исчезновения людей, о которых говорили.

Я почувствовал, как кожа холодеет — кровь стремительно отливала от неё. Я не боялся сражений, не боялся пыток, не боялся ни чудовищ, ни преступников, но то, что творилось сейчас пробирало меня до дрожжи. Биться с такой вещью всё — равно, что рубиться на мечах с дождём, или стрелять из автомата по листопаду. Занятие абсолютно бессмысленное и с довольно предсказуемым итогом. Я был не единственным, кто побледнел — не знаю, как спецназ в их масках, но я очень хорошо увидел, как переменились в лице другие аристократы — как поменялся цвет лица, а у кого-то по вискам скатилась капля пота. Но к их чести никто из них не запаниковал и не ударился в истерику — вот, что значит правильное воспитание.

Баум обвёл нас взглядом. Хунды только переглянулись, и стали похожи на волков, у которых поднялась дыбом шерсть. Остальные просто напряглись. О том, чем грозит всё это задумались все.

— Спокойно! — разом оборвал весь мандраж наш капитан. — Если этот сукин тип научился заходить сюда и выходить по собственному желанию, то и мы сможем. А если не поймём, как это делать, то просто схватим его и заставим ответить, как так он это делает.

Напряжение, которым воздух был, буквально пропитан резко отступило прочь. Вот что значит быть капитаном. Пожалуй, я бы так не смог.

— Хорошо, — кивнул мгновенно сбросивший с себя оцепенение Рейган. — Какие будут приказания, капитан?

Максим задумался.

— Пища и вода на некоторое время у нас есть, — сказал он наконец. — Некоторое время побудем здесь. Возможно, это просто пространственная аномалия, и в какой-то момент откроется путь назад.

— Это логично, — вставил Баум.

Все сразу заметно повеселели и почувствовали воодушевление. Одно дело просто ждать чего-то страшного, и непредсказуемого, и совсем другое дело предположить, что это какое-то повторяющееся природное явление, как дождь, или как день и ночь — ждать будет гораздо проще, и не так жутко.

— Чёртов Бермудский Треугольник, — пробормотал себе под нос один из Хундов, но так тихо, чтобы никто не слышал — не стоило сейчас давить на нервы остальным.

— В наших рюкзаках есть фонари со встроенным генератором, — тем временем начал руководить максим. — Лампы в них набьются, и не гаснут — специальные, светодиодные. Не вечные, но могут проработать восемьдесят лет. Думаю, нам хватит и нескольких суток. Так же у вас есть просто портативные ручные генераторы. Пока обстраиваемся на месте и ждём. Никто никуда не уходит в одиночку. Ни в коем случае. Ни в коем случае не разделяться, всем находиться так, чтобы видеть друг друга. Сейчас по очереди делимся на три группы и начинаем одевать термобельё — под землёй очень легко простыть, или отморозить себе что-нибудь. Пока одна крупа меняет амуницию, две другие караулят.

Мы молча стали менять амуницию и готовиться к долгому ожиданию. Амуницию поменяли довольно быстро, тревога, хотя и заглушенная поселилась в сердце и не спешила отпускать. После этого натянули сигнальные растяжки спереди лагеря и сзади лагеря — без взрывчатки, только с использование специальных сигнализирующих устройств, разложили рюкзаки и специальные герметичные спальные мешки, и занялись выжиданием. Время тянулось как нельзя медленно. По-хорошему в такой ситуации следовало занять людей какой-нибудь работой, которая отвлечёт их от дурных мыслей, но этого делать было нельзя — звуки под землёй разносятся очень далеко. — Камень хорошо проводит звуки. Я старался гнать от себя гнусные думы. В памяти то и дело всплывал пресловутый Бермудский Треугольник где без вести пропадали самолёты, корабли, прекращала работать связь, и аномально работали часы. Потом самом собой вспомнились подобные пустыни в США и других странах, где без вести пропадали люди. Потом на ум пришло то, что между всеми аномальными местами на земле одно и то же расстояние — шестьсот шестьдесят шесть.

А после я понял, откуда были крики, которые слышали геологи.