Бедняга Смоллбон

I

Во вторник утро прошло спокойно.

В секретариате шли долгие дебаты на тему: когда загадочное письмо пришло в контору? Кто его принял? Почему до сих пор его никто не видел? И главная загадка — как оно попало под стол мисс Корнель?

Ни на один из вопросов не находилось удовлетворительного ответа.

Хейзелридж, которого опыт научил, что лучше все делать по порядку, отложил все распросы о письме, пока не получит заключений от экспертов-графологов и дактилоскопистов.

А потому сидел в своем кабинете в Скотланд-Ярде и обдумывал результаты, полученные за субботу и воскресенье. Перед ним были восемь донесений. Он прочитал их дважды.

В каком-то отчаянном порыве притянул к себе телефон и набрал номер доктора Блэнда. Патолог был с ним так груб, что Хейзелридж решил — он напряженно работает над полученной задачей. Повесив трубку, стал читать бумаги в третий раз.

— В субботу 13 февраля, — сказал Хейзелридж инспектору Пикапу, который в ту минуту случайно заглянул в его кабинет, — в конторе были мистер Бёрли и мисс Читтеринг. Мистер Бёрли говорит, что мисс Читтеринг ушла около двенадцати, а сам он — через несколько минут после нее. При отдельном допросе мисс Читтеринг заявила, что ушла без десяти двенадцать. Не знает, когда ушел мистер Бёрли.

В субботу 20 февраля дежурили мистер Даксфорд с мисс Корнель. Мистер Даксфорд полагает, что ушел около половины двенадцатого или без четверти. Утверждает, что мисс Корнель ушла за несколько минут до него — мисс Корнель утверждает, что не знает, когда она ушла, но ещё успела на поезд в Севенокс в одиннадцать пятьдесят.

В субботу 27 февраля дежурили мистер Хорниман-младший и мисс Милдмэй. Говорят, что ушли они вместе, — минут в десять первого, — и что вместе дошли до Холборн Циркус, что заняло минут десять, а потом разошлись по домам.

Наконец, остается 6 марта, когда утро провели вместе мистер Крейн и мисс Беллбейс. Мистер Крейн утверждает, что работу они закончили без четверти двенадцать. Не помнит, кто из них ушел первым. Мисс Беллбейс тоже не помнит. Мистер Крейн говорит, что подумав вспомнил, — мисс Беллбейс была ещё в конторе, когда он уходил, и что видимо ушла сразу после него. Мисс Беллбейс согласилась, что так, видимо и было.

— Я бы сказал, что они все лгут, — заявил инспектор Пикап.

II

Боун провел все утро за решением кроссвордов. В этом ему очень помогало отсутствие Джона Коу, который исчез куда-то с половины одиннадцатого.

Но в полдень Джон снова объявился. Он явно был переполнен новостями, и порывшись несколько минут в бумагах, не выдержал:

— Послушайте, — сказал он, — думаю, пришло время, когда я должен с вами кое-чем поделиться.

Боун что-то промямлил в ответ.

— Касается это Эрика Даксфорда, — начал Джон. — Я же говорил вам, что он что-то мухлюет, а вы твердили, что у меня нет доказательств. Так вот, доказательства у меня уже есть.

— Хотите сказать, — неторопливо произнес Боун, — у вас есть доказательства, что он убил Смоллбона?

— Не нужно все воспринимать так буквально, — обиделся Джон. — Нет, не это. Не совсем. Но знаю, он замешан в какой-то афере. И возвращается сюда по вечерам, когда уже никого нет.

— Что? — удивился Боун. — Как вы это узнали?

— Не знаю, с кем он тут встречается, — Джон полностью проигнорировал вторую часть вопроса. — Но скоро буду знать. Ведь у него тут встреча сегодня вечером. И я собираюсь при ней присутствовать.

— Прекрасная работа, — признал Боун. — Но как… Простите, миссис Портер, что вам угодно?

— Письмо насчет страховки. Боюсь, что не могу понять свою же стенограмму.

Боун помог беде миссис Портер, и когда та ушла, Джон сказал:

— Вот как было дело. В прошлую субботу я совершил небольшое вторжение со взломом.

— Вы совершили… Черт, снова телефон! Минутку.

На самом деле прошло несколько минут, пока он успокоил чиновника из Налогового управления, который был на грани инфаркта от испуга, что у него из ведомости пропал один шиллинг и девять пенсов.

Когда Боун повесил трубку, Джон сказал:

— Послушайте, если я хочу получить удовольствие от драматической истории, то предлагаю отправиться куда-нибудь, где нас не будут все время прерывать. Пошли обедать.

— Ладно, — согласился Боун. — Куда?

— Пойдем в Союз юристов, — предложил Джон. — В закусочной всегда такой шум, что человек не слышит сам себя. Там будем в полной безопасности.

— Между прочим, — спросил Боун, когда они перешли Кэри-стрит и свернули на Белл Ярд, — вы состоите там членом?

— Я — нет, — сказал Джон, — но, полагаю, вы — наверняка. Ну видите, все в порядке. А я пройду, как ваш гость.

Закусочная Союза юристов, как и заметил Джон, не была тихим местом. В час дня она была полна еды, света, ароматов, болтовни и адвокатов. Но удобство было в том, что в нишах и по углам стояло несколько столиков поменьше, к одному из которых Джон и направился. Их ближайшими соседями были два пожилых адвоката, один из которых поглощал спагетти и притом читал какой-то юридический журнал, пока другой за рыбным филе явно редактировал проект договора.

— Ну вот, — начал Джон Коу. — Как я уже сказал…

Когда он закончил, Боун признал:

— Бесспорно, это выглядит довольно подозрительно. Так вы говорите, что у него в запертом ящике стола второй дневник и что все записи в нем зашифрованы?

— Не то, чтоб зашифрованы, но все — из одних инициалов.

— Есть какой-то довод, что это не может быть простыми светскими забавами? Скажем, ведет два дневника — один для дел, другой — для развлечений. Второй я сам бы запирал.

— Нет, непохоже. Большинство встреч там на вечерние часы, но есть и на одиннадцать утра, на половину четвертого и тому подобное. Никто не может развлекаться в полчетвертого, по крайней мере не в фирме Хорнимана.

— Но как все это сходило ему с рук?

— Я говорил вам — потому, что мы обеспечиваем ему алиби. Разумеется, так все делают. Но Эрик это делает систематически. Привожу пример. Сегодня днем в половине одиннадцатого его не было в кабинете. Я спросил Флорри Беллбейс, где он. Она сказала, что отлучился на фирму «Тарбервиль и Таут», чтоб заглянуть в какие-то бумаги.

— Возможно, он и в самом деле был там, — заметил Генри. — Тарбервиль, насколько я знаю, представляет сторону продавца при продаже Рокери.

— Возможно, — подчеркнул Джон. — Вот в этом все дело. Только его там не было. Я потрудился позвонить туда, чтобы проверить. Не только не работал там с бумагами, но и вообще не мог этого сделать — они не держат документы у себя, те хранятся в ипотечном банке.

— Ах, так, — протянул Боун. — Да, это решительно меняет дело. Но что вы собираетесь предпринять?

— Ну, — сказал Джон, — вначале мне пришло в голову проследить за Эриком на какой-нибудь тайной встрече. Только я не мог себе представить, что бегаю за ним по Лондону с фальшивой бородой для маскировки. Тогда, после недолгого размышления, я нанял… Простите, сэр? Да, разумеется, горчица к вашим услугам.

Очень старый джентльмен, похожий на Белого рыцаря из «Алисы в Зазеркалье», неуверенно склонился над столом.

— Боюсь, вы намочили ваш рукав в моем пудинге. Нет, ради Бога, не извиняйтесь. Качеству пудинга это не повредит, я опасаюсь скорее за ваш рукав.

— Вы говорили… — начал Боун.

— Да, я нанял детектива. Ничего себе шуточка, да? Некоего мистера Брауна. Сегодня днем он проследит за Эриком. Из дневника я знаю, что на сегодня у того две встречи — одна в четыре, а другая в семь. Так что мы сможем кое-что узнать.

— Я лично думаю, что нужно было рассказать Хейзелриджу, — сказал Боун. — Если вы не желаете, я промолчу, но все же по-моему так было бы умнее.

— Какой тоскливой была бы жизнь, поступай человек всегда разумно, — ухмыльнулся Джон. — Пойдемте, выпьем кофе наверху.

III

После обеда Боун разрывался между составлением контракта для графини из Чизвика — дамы, проявлявшей потрясающий талант в подыскании неподходящих спутников жизни — и напряженными размышлениями об Эрике Даксфорде в роли убийцы.

По правде говоря, ему подобная мысль казалась несколько несуразной. Эрик — мошенник — да. Эрик — аферист, Эрик — растратчик, или вершитель незаконных сделок вопреки правилам коммерции. В конце концов даже автор мелких краж, причем исключительно без всякого насилия или риска попасться. Но Эрик — насильник и убийца, Эрик — жестокий душитель и укрыватель трупов? Нет, неубедительно.

— Вижу, он уже идет, — сказал Джон Коу, высунувшись из окна. Взгляните на него. Он в офицерском плаще — наверно, сохранил с времен войны — в тылу. И шарф цветов какого-то престижного колледжа. На голове шляпа а ля Иден, в руке папка. Это чтобы подчеркнуть, что он не только офицер и джентльмен, но ещё и юрист. Чертово ничтожество! Давайте спросим, какое у него на этот раз алиби.

Мисс Беллбейс, которую Джон тут же пригласил, чтобы продиктовать письмо, им сообщила, что мистер Даксфорд пошел в Патентное бюро взглянуть на какие-то списки.

— Забавно, что притом он шел в сторону Линкольнс Инн Филдс, — заметил Джон. — Разве что те переехали — ведь прежде Патентное бюро было на другой стороне Шансери-лейн. Ну да ладно.

«Уважаемый сэр, ссылаясь на ваше письмо от шестнадцатого».

Через полчаса зазвонил телефон. Просили Джона.

— Мистер Коу? Это Браун.

— Ну что? — спросил Джон. — Вам повезло?

— Я следовал за известным вам человеком, — сообщил мистер Браун с профессиональной осторожностью, — до Саффолк-стрит у Стрэнда.

— И что же было дальше?

— Боюсь, что там я потерял его — понимаете, мне приходилось держаться вдалеке.

— И наверняка ещё по ветру, — заметил Джон. — Нет, ничего, я просто размышлял вслух. Что собираетесь делать дальше? Откуда вы звоните?

— Из телефонной будки на Эмбэнкмент. У меня есть основания полагать, что упомянутая особа находится в одном из больших зданий на этом конце Саффолк-стрит или Девоншир-стрит.

— Ну вот, пожалуйста! Ничего себе патентное бюро! — бросил Джон Генри. — Ладно, продолжайте. Когда вы выйдете на связь?

— Позвоню вам в контору не позднее шести.

— Отлично, — сказал Джон. — Продолжайте.

Положил трубку.

— Вы подождете продолжения?

— Да что вы, — усмехнулся Боун. — Я знаю лучший способ убить время. Но я все-таки считаю, что нужно бы сказать Хейзелриджу.

— Я в конце концов скажу, — успокоил его Джон. — Но для начала выясню, что собственно говорить. Теперь мне отступать некуда. Охота началась. Вначале след, потом схватка и наконец — добыча. Так значит чао и с Богом!

Была уже четверть седьмого, когда телефон наконец зазвонил.

— Это я, — раздался хриплый голос Брауна. — Если вы будете добры прийти ко мне…

— Где вы?

— Пойдете прямо до конца Саффолк-стрит. Потом сверните направо и ещё раз направо. Это за Соммерсет Корт. Дом именуется Мерримэн Хаус. Буду вас ждать у первых дверей налево по коридору.

— Уже бегу.

Контора почти опустела. В секретариате Анна Милдмэй надевала шляпку и на удивление дружески пожелала ему спокойной ночи. Мисс Читтеринг начинала печатать первые строки какого-то очень длинного списка. Из подвала слышно было, как сержант Коккерил ворочает ящики и удивительно мелодичным голосом напевает тенорную партию одного из своих излюбленных псалмов.

«Все собрались теперь под твоей защитой, — пел сержант Коккерил, укрыты от страданий, укрыты от греха».

Джон вышел на Нью Сквер, свернул на Кэри-стрит и через вестибюль суда направился в сторону Стрэнда. Для английского апреля было слишком холодно, хотя ещё не стемнело. Только под кронами Соммерсет Корта уже царила тьма.

Джон нашел Мерримэн Хаус без труда. Район был тихим и безлюдным. Время и копоть немало поработали над ним. То, что когда-то было красным, теперь приобрело цвет засохшей крови; что было белым, стало черным.

Браун ждал его в полутьме коридора. Окликнул профессиональным шепотом.

— Известная особа, — сказал он, — где-то на первом или втором этаже. Пока не удалось установить, в которое помещение он вошел. Я полагал, что вы можете знать.

— Понятия не имею, — Джон с удивлением заметил, что сам тоже шепчет. — Тут может быть что угодно — от логова убийц до притона фальшивомонетчиков, вам не кажется?

— Да, тут не слишком уютно, — согласился Браун. — Вот тут указатель с именами. Подождите, я зажгу спичку. И так едва что разберешь. Так, на первом этаже фирма «Мейкпис и Холли», потом еще «Гольдфаст, Л. Т. Д». Может быть, в одной из них?

— Понятия не имею, — повторил Джон. — Почему тут так темно?

— Наверно, пробки перегорели, — сказал Браун. — Свет погас минут десять назад. А на втором и верхнем этажах — «Баннистер и Дин», бухгалтеры, и «Смит и Силвермен», адвокаты.

— Ну-ка покажите! — Джон тоже чиркнул спичкой. — «Смит и Силвермен». Х. В. Силвермен.

Он что-то вспомнил. Конечно! Инициалы из дневника Эрика: Х. В. С.

— Вот это может быть то, что нужно, — сказал он Брауну. — Понятия не имею, в чем тут дело, но пойду взгляну. Вы лучше оставайтесь поблизости, если дойдет до драки.

— Я мирный человек, — неуверенно протянул мистер Браун.

— Это ничего, — сказал Джон. — Когда возьмусь за дело я, сойду за двоих. Вы оставайтесь на лестнице, чтобы могли взять ноги в руки и вызвать полицию, если что случится.

На втором этаже было ещё темнее. Господа Баннистер и Дин явно закончили свои дела и закрыли контору, но по другую сторону коридора ещё пробивался слабый свет.

Там были двое дверей. На одних стояло «Смит и Силвермен, адвокатская контора и нотариат», на других — просто «Справочная». После небольшого колебания Джон Коу подтолкнул вторые двери. Те не были заперты, и он без стука вошел.

Единственной живой душой в комнате был рыжий подросток с острым носом. Руки и манжеты черны были от чернил, но с бледного лица смотрела пара удивительно пронзительных глаз. Его явно не удивил ни поздний час визита незнакомца, ни то, как он вошел. Да и вообще пожалуй мало что могло его удивить.

— Простите, что вам угодно? — спросил парень.

— У меня тут встреча, — ответил Джон.

— С кем?

Тут Джона осенила идея.

— С мистером Даксфордом.

— Пожалуйста, — пожал плечами парень. — Как доложить?

— Мистер Робертсон. Из фирмы «Робертсон, Робертсон, Леви и Робертсон».

— Придется немного подождать. У него посетитель.

— Ничего, — сказал Джон. Присел на стул и перекинул ногу на ногу.

— У мистера Даксфорда сейчас много работы?

— Ничего, справляется, — ответил парень. — Он тут не все время — у него ещё и другая работа.

— Я знаю, — бросил Джон. — Мистер Даксфорд известный труженик. Но знаете, я передумал. Нет времени ждать. Приду в другой раз, когда он не будет так занят.

Раздался звонок.

— Как хотите, — заметил парень. — Он как раз заканчивает.

— Ну, можно сказать, — заметил Джон, — что я и так узнал все, что хотел. Спокойно ночи, юноша. Передайте от меня привет мистеру Даксфорду. Скажите, тут был Коу, но не дождался.

И Джон исчез с глаз перепуганного парня.

IV

В конторе фирмы «Хорниман, Бёрли и Крейн» на Нью Сквер мисс Читтеринг все ещё печатала. Собственно, ей нужно было сказать мистеру Бёрли, что до вечера это никак нельзя перепечатать. Нужно было сказать, что это будет готово не раньше чем часам к одиннадцати утра. Но мало кто отваживался говорить мистеру Бёрли подобные вещи. И уж во всяком случае не мисс Читтеринг.

Потому, хотя часы на башне собора уже давно пробили полседьмого, хотя уже весьма заметно стемнело, хотя глаза слезились и болели руки, мисс Читтеринг продолжала печатать.

Вокруг все обезлюдело и затихло. Ушли уборщицы. Привратник Мейсон запер ворота с Кэри-стрит и вернулся, чтобы включить фонари, которые висели на цепях под сводчатым порталом. Во двор въезжали красные почтовые автомашины и тут же отбывали обратно, нагруженные почтой пятидесяти адвокатских контор.

Когда ещё больше стемнело, одноухий черный кот по имени Шансери выскользнул из своего укрытия в Нью Корт Пассаже и тихо перебежал через мостовую на газон посреди двора. Он охотился на очень глупого голубя, который гнездился на платане у южного конца двора. Шансери выследил, что голубь этот последнее время привык заниматься своим вечерним туалетом на нижней ветке дерева. И кот долго раздумывал о возможностях, которые открывала такая ситуация.

В конторе мисс Читтеринг взглянула на часы. Знала, что сержант Коккерил придет в семь часов закрыть все на ночь. Ей оставалось допечатать всего одну страничку. Вполне может успеть.

В конторе и на дворе было тихо. Свет был так слаб, что мисс Читтеринг едва различала надписи на ящиках для бумаг, черные ряды которых возвышались в задней части комнаты.

Ни с того, ни с его мисс Читтеринг охватил страх. Было тихо, но она точно знала, что слух её не обманывает и что в коридоре под дверью она слышала тихие шаги. На миг замерла, пораженная настолько, что тело отказывалось слушаться тревожных сигналов мозга. Но все-таки заставила себя встать и тихо, подгоняемая испугом и отчаянием, подбежала к дверям. Задвинуть защелку было делом одной секунды.

Мисс Читтеринг так и осталась стоять в полутьме, с бешено бьющимся сердцем. В душе она честила себя за трусость. Кое-как успокоившись, напрягла слух. Нигде ничего. Наверно, только показалось.

И тут произошло нечто и вправду ужасное.

У неё на глазах, на расстоянии всего нескольких дюймов, дверная ручка вдруг зашевелилась, остановилась и вернулась в прежнее положение.

Мисс Читтеринг вдруг стало совершенно ясно, что за дверью поджидает смерть. Но и в этот момент любопытство у неё возобладало над страхом. У двери стоял стул. Мисс Читтеринг влезла на него, и затаив дыхание заглянула сквозь пыльную фрамугу в коридор.

То, что она увидела, принесло такое облегчение, что истерически захохотала.

— Господи, так это вы? — сказала она. — А я вас так испугалась!

Слезла со стула, отодвинула защелку и открыла дверь.

V

Пробило семь, когда сержант Коккерил вошел в Линкольнс Инн с Шансери-лейн. Перед Стоун Билдинг встретил приятеля, привратника Мейсона.

— Добрый вечер, мистер Мейсон, — сказал сержант.

— Добрый вечер, сержант. Вы что, работаете сверхурочно?

— Иду только закрыть. Одна из машинисток там ещё работает.

— Я пройдусь немного с вами, мистер Коккерил, — сказал Мейсон. — Как нынче виды на фуксии?

— Пока ещё не скажешь, — ответил сержант. — Но выглядят они неплохо. Только вот если ночные заморозки… Такие поздние холода могут все погубить.

— Теперь-то не до заморозков.

— С таким правительством, как у нас, — заявил сержант Коккерил, — можно ждать заморозков даже в июне.

Они остановились перед входом в здание. Нигде ни огонька, казалось, внутренние двери тоже заперты.

— Пожалуй, уже ушла домой, — сказал сержант. — Но лучше убедимся. Нынче с этими девушками никогда не знаешь. Может, оставила где-нибудь газ.

Сержант исчез внутри. Мейсон уже собрался уходить, когда вдруг углядел в сумерках что-то белое.

— Неужто этот чертов кот схватил все же голубя?

Мейсон остановился и начал шуровать тупым концом трости в кустах под платаном. Шансери недовольно фыркнул и неохотно отступил на несколько шагов в безопасную гущу кустов. На краю газона осталась кучка серых и белых перьев.

— Ах ты бандит! — воскликнул Мейсон. — Если ты не слишком его потрепал, старуха сможет что-то приготовить. Без карточек нынче ничем не побрезгуешь.

Нагнувшись, он услышал вдруг крик, раздавшийся в доме у него за спиной. И снова тишина. И топот шагов. Из дома вылетел сержант Коккерил и Мейсон с удивлением увидел, что тот бледен, как стена.

— Что? Что случилось?

— У вас в сторожке есть телефон?

— Есть, но…

— Срочно! Дорога каждая минута. Нужно вызвать полицию.

Сержант Коккерил пустился трусцой, Мейсон по кратком размышлении последовал за ним.

Шансери осторожно вылез из укрытия в кустах и принялся за голубя.