Белая

Глава 19

А дальше… Нет, все не было, как в кино.

Скорее, было все как в книге. В той книге, которой я зачитывалась в юности и грезила о том что однажды и со мной случится такое же сильное чувство.

Я смотрела в голубые, чуть узковатые глаза, и в голове моей крутились заученные наизусть фразы из Булгакова: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!».

Забылось все. Все смешные и наивные подростковые влюбленности. Грубоватый спортсмен, по которому я так страдала в университете и была уверена, что буду страдать по нему всю оставшуюся жизнь. На миг вспомнился Саша, но тут же это воспоминание было откинуто как нелепое и неуместное. Может, даже неприличное в такой момент.

Ну какой Саша? Он был просто противоположностью моей несчастной университетской любви. Воспитанный, деликатный, искренне любящий. Но я, я сама — не любила. Не горела и не пылала. А какой тогда смысл в этом всем?

Мужчина, который приходил ко мне во снах, теперь стоял передо мной наяву и выглядел растерянным. Он так пристально вглядывался в мое лицо, как будто пытался разглядеть во мне знакомые черты.

Я не знала наверняка, на счет чего отнести его замешательство. Он действительно пытался меня вспомнить, хотя мы никогда прежде не встречались? Не считая встреч в моих снах, о которых он помнить не может. Или, может, он просто напуган тем, что сбил меня на безлюдной сельской дороге?

Дождь уже не лил стеной, и я видела на обочине дороги брошенный мотоцикл. Марки транспортного средства я не разобрала, но было похоже на простецкую модель типа «Урала». У мотоцикла даже была люлька, и я размечталась, как мой длинноволосый принц усадит меня в эту люльку, и мы помчимся неважно куда…

— Мы раньше не встречались? — мотоциклист сел рядом со мной на корточки. — Такое ощущение, что я вас точно где-то видел.

Внутри меня заворочался сладкий комок предчувствий. Предчувствий чего-то удивительного, волшебного и всегда радостного. Я подумала, что, должно быть, так и чувствуется настоящая любовь.

— Меня зовут Максим, — представился байкер.

Конечно, я уже знала, как его зовут. Именно про этого человека мне так долго, и с некоторой обидой, рассказывал Василий, ветеран местных органов. И не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два. Но я была готова слушать из уст Максима любую информацию — хоть про его имя с фамилией, хоть таблицу умножения, лишь бы он вот так смотрел на меня особенным взглядом, обещающим настоящее чувство.

— А я Валерия, — откашлявшись, сообщила я.

Мне стало неловко. Такой момент, а я его испортила — сначала закашлялась, а потом заговорила писклявым, совсем не своим, голосом. И это в противовес голосу мужчины из моих грез — обволакивающему, с приятной низкой хрипотцой.

Вдобавок я вспомнила, что из-за каких-то дурацких принципов перестала краситься. Даже царапину на носу, оставшуюся от встречи с забором на базе, не замазывала.

Я представила, как выгляжу рядом с эффектным Максимом. Мужчина с идеально чистой кожей, красиво лежащими волосами, в подчеркивающих мускулистую фигуру черных джинсах. И я — замухрышка, лежащая в луже.

Впрочем, мое смущение быстро прошло. Максим вел себя со мной так бережно, будто я была редким музейным экспонатом. Несколько раз спросив, точно ли я хорошо себя чувствую и не нужно ли отвезти меня в фельдшерский пункт, Макс помог мне подняться и стал старательно отряхивать мою одежду. Что было бесполезно, но восхитительно приятно. Я ощущала его крепкие уверенные руки даже сквозь плотную ткань толстовки и упивалась новыми для себя, никогда раньше не изведанными, чувствами.

— Откуда вы, Лера? — спросил Макс, покончив с попытками привести мою одежду в порядок. Его глаза сияли, и мне казалось, что в них я вижу отражение своего восторга от нашей с ним случайной встречи.

Да вот только случайной ли? Неспроста же Максим снился мне еще в самолете.

Макс держал меня за руки, хотя в этом не было необходимости. Я чувствовала себя так, будто выпила пару бокалов шампанского — мир вокруг слегка покачивался, а ноги держали меня не особо твердо.

— Я приехала отдохнуть в «Белые ночи». Это база неподалеку, — я порадовалась, что мой голос начал звучать как обычно, а не как у капризной дошкольницы.

А еще я отметила, что Макс назвал меня Лерой. Хотя я сама с перепугу назвалась полным именем.

Если бы позволяли правила приличия, я бы положила голову на грудь Максима, обвила бы руками его шею и стояла так долго-долго. Мне даже казалось, что Максим был бы не против такого стремительного сближения.

Но ничего такого я не сделала, и просто продолжала радоваться теплу его рук. Рук того самого мужчины из моих снов.

— Знаю «Белые ночи», — кивнул Максим. — Довольно забавное название, не находите, Лера?

— Очень забавное, — я была довольна, что наши мнения совпадали. Какие белые ночи в местах, где их никогда не бывало? — Ну хоть не «Калифорнией» назвали.

Максим искренне рассмеялся моей не такой уж фееричной шутке. И я, очарованная его заразительным смехом, тоже расхохоталась.

Так мы стояли и смеялись, и Максим, делая крохотные шажочки, подходил ко мне все ближе. Наши лица уже могли соприкоснуться, и я с замиранием сердца ждала, что Максим вот-вот коснется моих губ своими красиво очерченными губами, и наши сердца соединятся, как это и было давным-давно предрешено. Кем-то на небесах, Вселенной или провидением — неважно.

Очарование момента разрушил резкий звук. Не звук транспорта на этот раз, не гром и даже не голодное урчание в моем животе — над всем этим можно было просто посмеяться и вернуться к легкому флирту, обещающему нам скорое счастье.

Со стороны дороги, где валялся брошенным мотоцикл Макса, послышался вой. Надрывный, скулящий вой, переходящий в болезненные повизгивания.

Я подумала, что не видела ни одной собаки в Агарте — ни на улице, ни во дворах, наполненных молчаливыми детьми. Тогда кто это мог выть? Волк?

Мысль была пугающей, и я крепче сжала руки Максима, ища в нем поддержки. Но поведение мужчины моей мечты только еще больше меня напугало.

Он нервно дернулся, резко отстранился от меня, чуть ли не оттолкнув, и стал всматриваться в туман, клубившийся над дорогой. Я невольно посмотрела в том же направлении и увидела, как в туманных прорехах движется что-то белое, лохматое, и определенно живое.

Мне сразу вспомнилась Гарька, собака Бэллы. Уверенные руки Макса больше не поддерживали меня, и в один миг на меня навалились холод, усталость и боль. Все-таки я прилично ударилась, когда Максим на своем сельском байке отправил меня в придорожную лужу.

Однако я надеялась, что сильный мужчина защитит меня от возможной опасности. К тому же белоснежный ком из тумана не делал попыток к нам приблизиться, только тоскливо выл. Во всяком случае, я была уверена, что звук шел именно оттуда.

Максим отвлекся от разглядывания тумана и деланно бодро улыбнулся мне. Но только слепой не заметил бы тревогу на его лице.

— Лера, э-э-э… — на этот раз закашлялся Макс. — Тут такое дело… Мне надо срочно отъехать. Да. Но я бы очень хотел тебя еще раз увидеть. Давай сегодня в кафе «У дороги»? Оно недалеко от твоей базы. Часов в восемь. Хорошо?

— Хорошо, — ответила я, покусывая нижнюю губу. Как бы ни было обидно, что Максим оставляет меня — хотя мог бы и подвезти, тем более что я пострадала по его вине — но демонстрировать гордость и отказываться от встречи я не собиралась. Когда встречаешь настоящую любовь, о гордости можно и забыть, хотя бы на время. Так я тогда решила.

— Тогда до вечера, — бросил Максим, уже не глядя на меня, и устремился к своему мотоциклу.

Мотор взревел, и прекрасный байкер растворился в тумане, будто его и не было никогда.

Я прислушалась. Больше никто не выл, да и вообще вокруг было очень тихо. Даже капли дождя перестали стучать по зеленой молодой листве стройных агартовских берез.

Чтобы рассеять тягучую тишину, я замурлыкала себе под нос детскую песенку про Антошку, которого звали копать картошку. Потом мне показалось, что я пою слишком тихо и, уже на подходе к мосту с интернетом, я во все горло орала «Тили-тили трали-вали! Это мы не проходили, это нам не задавали!».

— По-моему, ты не очень хорошо поешь, — сказал за моей спиной вкрадчивый низкий голос, когда я уже шагнула на мост.

Даже не оборачиваясь, я знала, кто решил задержать меня на пути к моему временному дому в «Белых ночах». Я снова вспомнила обо всем, что совсем недавно услышала от Василия, и про себя досчитала до десяти.

Бэлла терпеливо ждала, пока я обращу на нее внимание. И эта терпеливость словно острым лезвием касалась моих до предела натянутых нервов. Уж лучше бы она внезапно набросилась на меня, ударила, закричала — хоть как-то проявила свою сущность. Все лучше, чем догадки и сомнения.

Что бы ни говорил Василий, в целом не выглядевший чокнутым, я не могла поверить, что симпатичная белокурая девушка — некое потустороннее существо, а настоящая Бэлла умерла много лет назад.

Потому что в моей реальности такого быть никак не могло.

Уняв дрожь в коленях, я сложила руки на груди и заговорила, стараясь, чтобы тон мой звучал насмешливо.

— А по-моему, дорогая Бэлла, ты не очень-то хорошо воспитана. Сцену в магазине устроила. Сейчас снова ко мне пристаешь…

— Сцену? — перебила Бэлла, снова показав отсутствие хороших манер. — Это когда я платье попросила купить?

— Да, — коротко ответила я, обескураженная прямотой девушки.

Она встала по правую руку от меня, чуть ли не шагнув в наверняка холодную воду, и, оказавшись в таком положении на пару голов ниже меня, задрала вверх миловидное личико. Помимо воли, я всмотрелась в лицо Бэллы и не заметила на нем никаких изъянов вроде темных пятен, нехарактерных для живых людей.

Может, Василий и правда сочинил половину своего рассказа? Хотя выглядел он искренним… Ну ладно, если не сочинил, то хотя бы преувеличил.

— Это была просто просьба. Ну положено мне так, понимаешь? — на лице Бэллы появилось умильное выражение.

— Не понимаю, — честно призналась я.

— Это ничего. Со временем все поймешь.

— Сомневаюсь. Не думаю, что надолго задержусь в ваших краях.

— Задержишься. И вот в этом — точно не сомневайся.

Бэлла усмехнулась, оскалив гнилые зубы. Полудетское выражение будто стекло с ее лица, и на смену ему пришла хищная маска опытной уже женщины. Глаза девушки сузились, щеки ввалились, а подбородок словно стал острее.

Я на миг зажмурилась в надежде, что наваждение рассеется, если на него не смотреть. В принципе так и получилось. Когда я открыла глаза, передо мной снова было чистое девичье лицо.

— Все дело в Максиме, — печально сказала Бэлла. — Если бы не он, я бы попала на веселый выпускной, а не на дно холодной реки…