Белый плен

Глава 6

Защелкнув дверной замок, Кристина сбросила на пол одеяло и с трудом доковыляла до унитаза. Сев на прохладную крышку, она долго таращилась на крошечное пятнышко, оставленное пальцем на затемненном стекле, ограждающим душевую от основного пространства светлой комнаты.

Поразительно. Нет! Немыслимо! Тот самый Кристиан, о котором без умолку болтал Игнат за несколько минут до своей гибели, несколько часов назад спас её от смерти и приютил в своем доме, не догадываясь, что много лет назад они уже встречались! С той злополучной аварии Кристина ничего о нем не слышала, но точно знала, что из-за её глупой выходки погибли невинные люди. И она точно знала, что среди ребят из хоккейной команды тоже были жертвы.

– Вот же черт, – прошептала она, оценивая свое незавидное положение. Голова закружилась.

Кристина верила в карму и не сомневалась, что когда-нибудь настанет день и ей придется ответить за все свои грехи. Снова вспомнить от и до о каждой совершенной ошибке и понести должное наказание. И, постепенно засыпая там в снегу, она уже была готова к единственно верному исходу событий, хоть и злилась на Платона за его бессовестный поступок и, разумеется, жаждала хотя бы маленькой мести. Но, как теперь объяснить происходящее? Она осталась жива и здорова, находилась в тепле и уюте, а заботу о ней проявлял мужчина, который много лет назад потерял своих друзей? Кристина уже видела ту фотографию, что висела на стене в коридоре. Её тогда показывали все телеканалы, печатали в журналах и газетах. Болельщики, родственники и просто неравнодушные люди оплакивали гибель молодых ребят, посвящали им стихи и песни. А что же в этот момент делала сама Кристина и что она чувствовала?

– У тебя всё нормально? – вдруг постучался Кристиан. – Помощь не нужна?

Она быстро смахнула слезу, бросив предостерегающий взгляд на дверь.

– Нет, не нужно. Всё в порядке.

Рана оказалась не такой ужасной, как она себе представляла. Шрам точно останется, но в отличие от многих девушек, помешанных на идеальной внешности, у Кристины подобные несовершенства не вызывали ровным счетом ничего. Перед тем, как принять душ, Кристина постирала белье и повесила на полотенцесушитель, очень надеясь, что оно успеет хоть немного подсохнуть, пока она высушит волосы, почистит зубы и обработает рану. Но, чем дольше она находилась в напряжении, тем сильнее становилась боль. Выключив фен, Кристина наклонилась над широким белоснежным умывальником и старалась отдышаться, будто бы все эти полчаса безостановочно бежала по глубокому снегу. Топ был мокрым, а трусам-шортам хватило бы ещё десяти-пятнадцати минут для полного высыхания. Но Кристина уже не могла стоять или криво сидеть на крышке унитаза, а надевать чужие штаны без белья… Тихонько заглянув в один ящик, второй, третий, она очень надеялась, хотя и понимала, что это маловероятно, найти средства женской интимной гигиены. Вдруг её тёзка оставила здесь хотя бы что-то…

– Спасибо, спасибо, спасибо! – шептала она себе под нос, увидев маленькую зеленую коробку с ежедневными прокладками. – Все Кристины предусмотрительны. Спасибо тебе!

Натянув широкие спортивные штаны, она приклеила временное средство защиты на шов. Радовало, что вещь оказалась чуть большего размера и линия сидения не касалась внутренней стороны обнаженных бедер. Светлая футболка, кстати, тоже была великовата. Но, хотя бы из плотной ткани, сквозь которую не просвечивалась обнаженная грудь. Носки, очевидно, принадлежали мужчине с сорок пятым размером ноги, зато серый кардиган с новогодним рисунком оказался в самый раз.

Кристина подняла одеяло и спрятала в нем свое мокрое белье, чтобы повесить его на батарею в спальне. Когда она вышла в коридор, повсюду разносился приятный аромат свежего кофе и сладкой выпечки… Голодный желудок моментально напомнил о себе. Повесив белье на низкую батарею за плотными шторами, Кристина с трудом доковыляла до кровати и осторожно присела на самый край.

Существовала колоссальная необходимость, как можно скорее убраться отсюда. Но ей уверенно препятствовала непогода, которая завывала за окном так люто и громко, что ни о каком побеге даже в столь нездоровом состоянии и речи быть не могло. Кристина с ужасом посмотрела на уровень выпавшего снега. С такими темпами к вечеру длинное окно, что тянулось до самой крыши, будет завалено им наполовину.

Её мысли прервал тихий стук. Кристина повернула голову к двери и увидела своего спасителя, который даже не догадывался, кого приютил.

– Я приготовил завтрак. Проходи в гостиную, – предложил он. – Там есть удобный диван и кресло. И телевизор, правда, показывает он только фильмы и сериалы, которые есть на внешнем носителе.

Желудок снова заурчал. Кристина с благодарностью улыбнулась и молча кивнула, дав понять, что принимает приглашение. Наверное, Кристиан хотел вновь предложить свою помощь, задержавшись в дверях на лишние пару секунд. Но, так и не сказав больше ни слова, он снова вернулся в гостиную.

С каждым годом муки совести взрослели вместе с Кристиной. В одиннадцать лет она затыкала их укоризненным «тсс», с двенадцати до пятнадцати гордо вскидывала упрямый подбородок и игнорировала их визг. В шестнадцать ей очень хотелось с кем-нибудь поделиться своими переживаниями, но в ней уже видели идеальную и добрую девушку, у которой впереди было светлое и беззаботное будущее, о котором она так долго мечтала. Разве можно было всё это разрушить несколькими словами горькой правды? А с наступлением совершеннолетия, началом долгожданной студенческой жизни, она стала всё чаще задумываться о том, что прожила уже чуть больше своего двоюродного брата. И каждый год, отмечая свой день рождения, Кристина невольно задавалась вопросом: продержится ли она ещё один год или этот станет для нее последним? Ощущение нависшего над головой топора преследовало её долгие годы и вчера у него была отличная возможность хорошенько размахнуться и сделать свое дело. Но почему же этого так и не случилось?

Поправив распущенные волосы, Кристина медленно вышла из спальни. Она придерживалась за стены, на которых висели фотографии молодых и симпатичных парней. Каждая рамка подсвечивалась теплым ненавязчивым светом и в сочетании с деревянными стенами эта галерея выглядела по-настоящему волшебно. Цветные фотографии, черно-белые, искренние улыбки и яростные взгляды, в обнимку по два три человека и целая команда… Казалось, что был слышен их смех и ожесточенный крик во время непростой игры. Вратарь треплет по голове молодого Кристиана, который в этот момент что-то говорит с улыбкой, способной по щелчку разбить девичьи сердца… Для того, кто собрал всю эту коллекцию, каждый снимок имел огромное значение. В каждом чувствовалось безграничное уважение, крепкая дружба, братская любовь…

Виновато опустив голову, Кристина поспешила в гостиную. Она хмурилась, сжимала кулачки, но молча терпела стонущую боль в ноге, коварно охватившую поясницу. Она это заслужила. Точно заслужила! Просто уснуть на морозе и незаметно для себя умереть было бы слишком добросердечно по отношению к малолетней убийце, которой удалось обвести всех вокруг пальца, благодаря невинному блеску больших синих глаз. Куда изощреннее поместить её в логово жертв, чьи невинные жизни остановились навсегда!

Ухватившись рукой за деревянный выступ, Кристина медленно подняла глаза на огромное центральное окно, за которым неугомонно бушевала белая пурга. Её взгляд, как притаившийся мышонок, бегло, но с продолжительными остановками, переползал от одного объекта к другому. Справа стояла широкая печь с большим темным стеклом, а её основание, облицованное темным камнем, тянулось к самой крыше. К балкам над головами были прибиты две белые клюшки, а между ними маска в виде волчьей морды. Кристина с трудом проглотила застрявший в горле комок. Стильная кухня, выполненная будто из настоящего деревянного массива, находилась на невысоком подиуме, ступень которого подсвечивали круглые светильники. Над кухонной зоной возвышался второй этаж, к которому вела красивая деревянная лестница с завораживающим узором. Светлые полосы плавно становились темными, они искривлялись, загибались и в итоге сворачивались в плотные кольца самых разных размеров. Кристина поймала себя на мысли, что впервые видела так много дерева в одном пространстве и оно совершенно не казалось навязчивым.

– У тебя очень красивый дом, – сказала Кристина, дав о себе знать. Кристиан поднял голову. Он нарезал багет на небольшом островке с темной каменной столешницей, и свет точечных светильников в балке, отбрасываемый от нее, беззаботно играл на его привлекательном лице. Кристина глянула в противоположную сторону, где стоял длинный мягкий диван и кресло-качалка, а напротив на стене – огромный изогнутый телевизор. А между кухней и мягкой частью гостиной тянулся длинный деревянный стол с неровными краями и яркой стеклянной вставкой по центру. Выглядело так, будто в столе был настоящий аквариум, только в нем сверкали снежные горы, леса и бегали дикие обитатели. – Завораживающе…

– Благодарю, – улыбнулся Кристиан, очевидно, заметив, с каким интересом она смотрела на стол. – Присаживайся. Диван, кресло, стул – всё в твоем полном распоряжении. Сама дойдешь?

– Да, спасибо, – улыбнулась Кристина и медленно направилась к столу. – Никогда не видела ничего подобного.

Тот, кто сделал эту красоту, обладал невероятной фантазией и по-настоящему золотыми руками. Внутри стекла были видны даже следы от снегохода! Кедры, сосны, холмы и горы… Чем дальше Кристина продвигалась, тем труднее было удерживать нижнюю челюсть. И вдруг в густом лесу на другом конце длинного стола, в сугробах на холме стоял деревянный дом с крутой темной крышей и окнами от самого пола… Вопросительный взгляд Кристины медленно поднялся на Кристиана, который улыбался, но продолжал нарезать багет.

– Это – твой дом? – спросила она, не в силах спрятать улыбку.

– Ага.

– С ума сойти, – разглядывала его Кристина. – Мне кажется, что я вижу даже гвоздики!

Кристиан усмехнулся, взял корзину с нарезанным багетом и спустился к столу. Он внимательно посмотрел на кусок здешних земель в масштабе обеденного стола и ткнул указательным пальцем в небольшую выемку перед густым лесом.

– Вот здесь я тебя и нашел. Если бы ты проехала дальше метров на пятьсот, ты бы смогла заметить свет из окон.

– А в какой стороне горнолыжные курорты? Вчера ты сказал, что они все в одном месте.

– Они там, – указал он на другой конец стола, где кроме леса, холмов и пробегающих белок ничего не было. – Как видишь, очень далеко от «Волчьей горы». Как получилось, что ты была там, а потом оказалась здесь?

Кристиан опустил ладони на деревянную поверхность и посмотрел ей в глаза. Под его внимательным взглядом её рана начинала пульсировать намного сильнее.

– Я ехала по следам снегохода и думала, что возвращаюсь к гостинице, но в какой-то момент они спутались с другими следами, а потом и вовсе исчезли. – Её взгляд зацепился за серого жителя, притаившегося под густой ветвью сосны. – …Это волк?

– Волк.

Кристина коротко хмыкнула.

– Здесь что, есть волки?

– Есть. И лучше бы не попадаться им на глаза. Почему тебе не выдали рацию? – перевел он тему с такой легкостью, словно в ней не было ничего пугающего. – В целях безопасности каждому, кто отправляется кататься на снегоходах, выдают рацию. Территория огромная и заблудиться новичку на раз плюнуть.

– Я не знаю… – Как же глупо она сейчас выглядела. Кристиан поднял широкую бровь, издав тихий и очень терпеливый вздох. – Я не хотела ехать. Я очень устала с дороги и надеялась отдохнуть, но мой друг потащил меня на эту прогулку. Он сам арендовал снегоходы и показывал мне, как и что работает. Я точно помню, что в багажнике и в нише под сиденьем рации не было.

– Так ты выехала кататься с другом? – Кристина не удержалась и закатила глаза, на что хозяин дома тут же отреагировал продолжительно-задумчивым кивком. – История обещает быть интересной.

– Мы выехали вместе, – кивнула Кристина, коротко глянув на него. – Через какое-то время я остановилась, потому что уже не чувствовала рук от напряжения. Эта штуковина совершенно не слушалась меня. Я предложила вернуться в гостиницу, но у него был план и его во что бы то ни стало необходимо было выполнить, – с раздражением бросила она. – В общем, он психанул и уехал, сказав, что я сама в состоянии добраться до гостиницы. И я тоже так думала, но… ошиблась.

– Ты впервые села за руль снегохода? – спросил Кристиан с таким видом, будто не мог поверить в услышанное.

– Угу. – Кристина отодвинула стул и осторожно опустилась на мягкую обивку.

– Хочешь сказать, что твой друг просто оставил тебя в лесу и уехал? – Кристина промолчала, испытывая даже чувство стыда за «дружбу» с таким человеком. – А он тебе точно друг? – хмыкнул Кристиан и снова поднялся на кухню. – Он здесь не впервые, да?

– Скорее всего.

Кристиан обернулся.

– «Скорее всего»?

– Я понимаю, что это звучит очень нелепо, но… – Кристина никак не могла найти нужные слова, которые бы хоть немного реабилитировали её в его глазах и позволили бы не вдаваться в несуразные подробности. – Я просто не хотела сюда ехать и не обращала внимания на то, что следовало бы запомнить.

Очевидно, Кристиан сделал вид, что столь уклончивый ответ его вполне устроил. Он поставил две белые кружки на деревянный поднос, хромированный чайник для заваривания кофе и тарелку с квадратными слойками, которые наверняка разогрел в микроволновой печи. А потом он повернулся спиной, чтобы снять с плиты плоскую сковороду и разложить на тарелки глазунью. Кристина в этот момент завороженно уставилась на его широкие плечи, мышцы которых заметно играли под серой спортивной кофтой на молнии. И этому не мешал даже небрежно скинутый капюшон.

– Очень надеюсь, что сейчас твой друг места себе не находит, – сказал Кристиан, направляясь к столу с подносом. – Понятия не имею, что между вами произошло, но ему ничто не давало права оставлять тебя одну посреди снежного леса и гор.

– Вынуждена тебя разочаровать, – усмехнулась Кристина. – Когда Платон злится, он едет либо к своему отцу, либо к друзьям, а с ними он может забыть обо всем на несколько дней. В любом случае, он и не думает вспоминать обо мне.

– Неважно, какие эмоции испытывает человек, – посмотрел на нее Кристиан и сел напротив. – Слегка зол он или пребывает в ярости – поступать так, как сделал этот Платон, – настоящее преступление. Поддавшись эмоциям, он оставил тебя на верную смерть. Не люблю это выражение и, наверное, впервые сам его использую, но ты, Кристина, очевидно, родилась в рубашке. Я с ужасом представляю, как не заметил бы следы от твоего снегохода и просто проехал мимо.

Его взгляд, в котором тепло сталкивалось с осуждением, задержался на её лице, а Кристина, мысленно превращаясь из спелого винограда в засохший изюм, с трудом увела виноватый взгляд в сторону.

– Ты здесь живешь? – спросила она, не решаясь снова посмотреть на него. Она видела боковым зрением, что Кристиан поставил перед ней тарелку, столовые приборы и белую кружку, но старательно делала вид, будто её внимание было вновь охвачено стильным интерьером.

– Прячусь здесь от суеты большого города. Можно сказать, что это мое тайное убежище.

– О котором знает твоя сестра, – улыбнулась Кристина. – Учитывая, что на мне её одежда.

– Ага, – усмехнулся Кристиан, нарезая яичницу. – Я приезжаю сюда, когда чувствую, что нуждаюсь в передышке. Когда хочу побыть один и просто стать частью природы. Подальше от Интернета, связи, телефона и всего, без чего жизнь современного человека не может нормально функционировать.

Кристина опустила глаза в тарелку и почему-то не смогла скрыть улыбку.

– Прошу прощения, что помешала твоему уединению и доставила столько хлопот.

– В этом доме давно не было гостей, – с улыбкой сказал Кристиан. – А заблудившихся юных девушек вообще никогда. Сколько тебе лет?

– Опасаешься, что мне нет ещё восемнадцати и я сбежала от родителей, которые сейчас разыскивают меня с полицией и собаками?

Кристиан никак не отреагировал на её невинную шутку. Вместо ожидаемой улыбки, он опустил приборы на края тарелки и, поставив локти на стол, внимательно посмотрел на Кристину. Она едва не подавилась кусочком белка.

– Ты совсем не похожа на девушку, которая от чего-то или кого-то бежит. Скорее наоборот. Ты идешь навстречу.

– Мне двадцать два! – коротко улыбнулась она и принялась активно нарезать яичницу, хотя до этой минуты делала это очень медленно. – В коридоре так много фотографий. Играешь в хоккей?

И что на нее нашло? Она и не думала обсуждать эту тему, хотя очевидные элементы интерьера не могли не добавить к списку обсуждаемых тем хоккей! Поддавшись волнению, трусливый язык не нарочно подставил её.

– Раньше играл. Бросил, когда мне было двадцать два.

Кристина и не заметила, как её руки с вилкой и ножом так и зависли над очередным куском белка с растекшимся желтком. Голос четырнадцатилетнего Игната вырвался из запертого ящика воспоминаний…

«Ты должна прыгать от радости! С тобой заговорил сам Кристиан Алмазов! В свои двадцать два он уже завоевал…»

– Твои родные, должно быть, волнуются, – прервал её мысли Кристиан. – Как только буря утихнет, я постараюсь проехать к дороге. Но, учитывая, сколько выпало снега, сделать это будет несколько проблематично. Нужно хотя бы поймать связь и сообщить, что с тобой всё в порядке.

Его рассудительность и забота тронули Кристину. За время, проведенное в его доме, она ни разу не подумала об отце и Натали. Она осторожно взглянула на него и заметила широкую вену, пересекающую высокий лоб. Кристиан доедал яичницу и каждая мышца на его привлекательном лице двигалась с суровым изяществом. И вдруг он поднял на нее черные глаза, едва не уличив в неосознанном, но благо, контролируемом взгляде.

– Спасибо, Кристиан. – Он отставил в сторону пустую тарелку, а Кристина спешно доела свою яичницу. Ей не хотелось показаться черепахой. – Очень вкусно.

– Не думаю, что яйца можно хоть как-то испортить, – улыбнулся он, наливая в кружки ароматный кофе.

– Тут ты ошибаешься. Жена моего отца ещё ни разу не приготовила вкусную яичницу. Как и любое другое блюдо.

– Твои родители в разводе?

Кристина небрежно огляделась, стараясь найти адекватное объяснение.

– Моя мама умерла, когда мне было три года. Они с моим отцом и дня не прожили вместе. Он вообще не знал, что я есть, – усмехнулась Кристина. Когда её мимолетный взгляд задел Кристиана, ей вдруг стало очень жарко.

– А как узнал? Если, конечно, это не секрет.

Ей хотелось улыбнуться ему и она это сделала. Хоть и старалась сдержаться.

– Когда мама умерла, меня воспитывала её сестра. Через несколько лет тетя заболела и сообщила мне, что вынуждена связаться с моим отцом, поскольку ей осталось недолго. Если он не сможет позаботиться о нас тогда, мы попадем в детский дом.

– «Мы»?

– У нее был сын. Мой двоюродный брат. Отец примчался познакомиться со мной. Мне кажется, что это был лучший день в моей жизни. – Кристина и не заметила, как теплые воспоминания потянули её за собой. – Я жила в маленьком городке, и он провел там со мной две недели.

– А потом забрал тебя с собой?

– Да, – посмотрела на него Кристина. – Тетя умерла и… И у меня началась новая жизнь.

– А что стало с твоим двоюродным братом?

Кристина снова взглянула на него. Но на сей раз в её глазах отчетливо блеснул страх и она знала, что Кристиан это заметил. Его темные брови едва заметно дрогнули, а внимательные глаза… от них невозможно было спрятаться!

– Он собирался поехать со мной, – уклончиво ответила она и, наконец, попробовала горячий кофе. Только вкуса не ощутила из-за тревоги, которую порождали в ней эти наблюдающие черные глаза. – Ты сам построил этот дом? Или купил его у очень современного и зажиточного егеря?

Кристиан засмеялся и откинулся на спинку стула. Он сложил руки на груди и обвел взглядом высокий потолок с тяжелыми и массивными балками, в которых горели светильники.

– Этот дом построил мой отец. Он считал, что у каждого мужчины должен быть свой укромный уголок, куда он мог бы наведываться в любое время дня и ночи, поскольку порой организму необходима разрядка. И лучшее место для этого – природа. Кто-то выезжает на охоту, устав от повседневной рутины, кто-то на рыбалку. А мы приезжали сюда, чтобы просто просыпаться и видеть всю эту красоту за окном. Зимой носились на снегоходах, привязывали к ним плюшки и катались, пока пальцы от холода не сводило, – улыбнулся Кристиан. – Летом садились на вездеход и намеренно лезли в грязь, с трудом выезжали, рыбачили на озере, а потом уставшие и довольные возвращались в привычную жизнь. Мой отец говорил, что только избушка в непроходимом лесу способна уберечь брак от самых разных трудностей. И каждый раз, когда он это говорил, а делал он это очень часто, – засмеялся Кристиан, – моя мама с благодарностью целовала его. – Кристина необдуманно опустила взгляд на его безымянный палец. – Нет, – усмехнулся Кристиан, поймав её с поличным. – Я приезжаю сюда не за тем, чтобы от меня отдохнула моя жена, которой у меня нет, а я отдохнул от всего, что давит на меня с разных сторон.

Кристина поморщилась, будто боль в бедре дала о себе знать. На самом деле она только что отвесила себе невидимый подзатыльник.

– Выпьешь обезболивающее?

– Чуть позже, – кивнула она, немного поменяв позу. – Когда будет уже совсем невмоготу. Хочу сказать, что этот дом совсем не похож на избушку в непроходимом лесу. То, что лес непроходимый – согласна, но всё остальное… За домом ведь кто-то приглядывает, когда вас здесь нет? – Кристиан отрицательно покачал головой. – …Что, совсем? Вы просто оставляете такой роскошный дом без… присмотра?

– Чтобы добраться сюда, нужно очень постараться. Это место находится на внушительном расстоянии от путей следования различных экскурсионных групп.

– «Экскурсионных групп»? – удивилась Кристина.

– За холмом в двухстах километрах располагается природный заповедник площадью в две с половиной тысячи километров. Туда приезжают туристы, для них организовывают походы и мобильные прогулки. А в противоположной стороне горнолыжные курорты.

– А твой дом между ними, – кивнула Кристина, снова посмотрев на красивейшую визуализацию здешних мест, заточенную в обеденном столе. – До цивилизации в одну сторону сто девять километров, в другую двести… А сколько же до автомобильной дороги?

– Девяносто девять, если быть точным.

– С ума сойти! И ты… Как ты добираешься сюда через… лес?

– У шоссе оборудована стоянка для дальнобойщиков и туристов, – с улыбкой объяснял Кристиан. – Там есть гостиница, столовая, магазин, станция технического обслуживания. В одном из павильонов стоит мой транспорт. Я просто приезжаю, оставляю машину, сажусь на снегоход и еду сюда.

– А если тебе что-то понадобится? Что, если снегоход сломается и нужны будут какие-то запчасти?

– В гараже стоит запасной снегоход. А если вдруг по дороге сюда случится поломка, мне придется оставить снегоход и добираться сюда пешком, чтобы взять нужные мне запчасти.

Кристина сощурилась.

– Ты спрашивал меня про рацию. А у тебя её нет?

– Если бы она у меня была, мы бы уже сообщили о твоем местонахождении, – засмеялся Кристиан. – Раньше здесь и спутниковый телефон был, но одно время он мне очень докучал, и я от него избавился.

Беззаботный взгляд темных глаз накрыла тень болезненной печали, которую Кристиан смахнул продолжительным взмахом густых черных ресниц. Он поднялся из-за стола, и Кристина поставила на поднос свою пустую тарелку.

– Я бы очень хотела помочь тебе с уборкой, но, думаю, что без обезболивающего мне не справится.

– Настало то самое «невмоготу»? – улыбнулся он.

– Ага, – с трудом привстала она с затекшей левой ягодицы, на которой фактически и сидела всё это время.

– Сейчас принесу. – Кристиан подошел к высокому кухонному шкафу и достал большую плетеную корзину с медикаментами. – Однажды мой брат терпел зубную боль целый день, потому что считал, что любая таблетка мешает его концентрации. Зато, когда перед игрой у него внезапно раздуло лицо, деваться ему уже было некуда. Но ни одна таблетка уже не помогала! Пришлось вызывать скорую, а тренеру ставить замену.

Он протянул ей ладонь с таблеткой и стакан воды. Кристина с трудом проглотила колючий комок и поблагодарила кивком за помощь.

– У тебя ещё и брат есть, – выдавила она с короткой улыбкой, в которой едва заметно проскользнул нервный смешок. Он тоже играл. Или всё ещё играет. И, наверняка, это тоже хоккей. – Любопытно, какое же имя у него?

Губы Кристиана сложились в ровную линию, и за одну секунду она сто тысяч раз пожалела, что задала этот вопрос. Нормальный, обыкновенный, но, черт возьми, глупейший вопрос, потому что не заметить, одно единственное повторяющееся улыбчивое лицо на фотографиях было просто невозможно.

– Рома, – ответил Кристиан. Он очень медленно моргнул, а потом с той же плавностью поставил на место хрустящие позвонки, склоняя голову то к правому плечу, то к левому. Отчаянно сдерживая дрожь в руках, Кристина забрала предложенные таблетку и стакан. – Он погиб одиннадцать лет назад в автомобильной аварии.

И хотя Кристина знала что среди погибших был тот, кто для Кристиана имел огромное значение, её руки всё равно предательски задрожали. Возможно потому, что ещё пять минут назад она считала, что он потерял своих самых близких и дорогих друзей. Товарищей! Но оказалось, что в той аварии он навсегда лишился родного брата, которому посвятил домашнюю фотогалерею. Она смотрела на Кристиана снизу вверх и чувствовала, как леденели её пальцы. Так и не сумев совладать с эмоциями, Кристина необдуманно подскочила на ноги, позабыв о пульсирующей ране. Острая и резкая боль мгновенно напомнила о себе, заставив её сжаться и крепко ухватиться пальцами за предплечье Кристиана.

Тоже необдуманно.

Слишком опрометчиво.

Таблетка выпала из ладони, стакан с водой чудом поймал Кристиан. Дыхание перехватило, боль громко пульсировала в ушах… Кристина не сразу почувствовала его ладонь на своей талии, но, когда это случилось, её тело будто само прильнуло к нему навстречу. Они посмотрели друг на друга. Она – с опаской, потому что объяснимые эмоции смешались с совершенно необъяснимыми чувствами. А он же…

– Почему у меня такое чувство, что мы с тобой уже встречались когда-то?

Интересно, а он услышал, как громко она сейчас сглотнула?

– С чего такие мысли? – С губ сорвался нервный смешок.

– Нет?

– Нет! – уверенно ответила она, что было совершенно удивительно для её несколько нестабильного состояния. – Я бы тебя запомнила.

– Твои глаза, – смотрел на нее Кристиан так внимательно, что она едва ли могла дышать. – Мне кажется, что я уже видел их.

«Ого-го! Какая маленькая железная леди!»

– Мне очень больно, – прошептала Кристина, стараясь держаться из последних сил, чтобы не упасть. Чтобы не убежать в белую и морозную мглу и, наконец, получить по заслугам! – …Я потеряла таблетку… Она где-то здесь…

Он помог ей снова опуститься на стул, а потом направился к тому же ящику, вынул упаковку с таблетками и, вернувшись, положил её на стол.

– Пусть будет у тебя. А вообще, – сказал Кристиан так отстраненно, словно только что они не были в нескольких сантиметрах друг от друга, – холодильник и всё, что здесь есть – в полном твоем распоряжении. Не стесняйся, бери и пользуйся, чем душе угодно. Включи себе фильм. Пульт от телевизора на диване. – Оглядев беглым взглядом гостиную, Кристиан заключил: – Отдыхай, Кристина. Если что-то понадобится, скажи. Помогу, чем смогу.

Это была далеко не холодность, объяснение которой Кристина точно была не в силах отыскать. Кристиан источал всё ту же гостеприимность и заботу, вот только в его движениях и ускользающем взгляде появилась пугающая отчужденность.

– Мне бы не хотелось ошибиться с выбором и заставить тебя смотреть то, что может вызвать тошноту, – сказала Кристина, не испытывая желания оставаться в этой большой и теплой комнате одной. – Ты только что позавтракал.

Она с облегчением заметила, как уголки его губ слабо поднялись.

– Значит ли это, что ты предпочла бы взглянуть на слезливую мелодраму?

– Любопытно взглянуть на весь перечень фильмов, которые ты скачал на внешний носитель, – улыбнулась она и запила таблетку.

– Что ж, милости прошу! Располагайся поудобнее, а я пока сделаю попкорн. Ты ведь не против попкорна?

– Нисколько.

Хозяин дома застучал стеклянными мисками, высыпал в них глазированные кукурузные зерна и по очереди ставил разогреваться в микроволновую печь. Его гостья не сводила размышляющих глаз с большого окна, за которым вьюга завывала раненным зверем и, будто насмехаясь над ней, бросала в стекло острые крупинки снега. Если убраться из этого дома пока не было возможности, то оставалось только отвлекать внимание хозяина. Ведь если он узнает, что его гостья не та, за кого себя выдает… Уж лучше бы погода скорее наладилась.