Беременна от сына президента (СИ)

Глава 31

— Зажигалку дай, — прошу Пашу, сразу поджигая конверт в ближайшей урне. Чтобы там ни несла Алла, сходства там нет. Иначе можно найти сходство среди всех блондинок нашей и не нашей страны. Я забираю из машины пирожные и иду через стройку к квартире Арины. Она гуляет возле, ходит чуть вразвалочку, пока ветер колышет тонкие светлые волосы.

Возбуждение потоком ветра проникает прямо в легкие. Хочется, чтобы она так же наслаждалась, сидя на моем члене, а не, потому что обращает лицо к весеннему солнцу. Подхожу все ближе, втягиваю запах ванильного сахара, который ощущается даже на открытом воздухе.

Она спокойно открывает глаза, поворачивается ко мне лицом.

— Ты опоздал, я уже все съела.

— Пойдем, чай попьем.

— Не хочу…

— Да не дуйся, я Аллу встретил. Тебя искала.

— Правда? — тут же загораются светлые глаза. — Как она?

— Ну, я так понял с Женей сошлась. Думал, они так и будут по кругу бегать.

— Лучше уж по кругу, чем вникуда. Ладно, пойдем, накормлю, — сдается она, разворачивая свой крейсер в сторону подъезда. — А ты не боишься, что тебя тут узнают? Так вольготно со мной рядом ходишь.

— Скажу, что это социальная программа помощи матерям одиночкам.

— Это хорошо… Больше льгот будет. Я тут почитала, — пытается она снять пальто, а я ей помогаю. Я купил его ей давно, но надела она его только тогда, когда собственная куртка перестала сходиться в талии. Других вещей, ее размера, у нее не оказалось. — Что матери одиночки даже ипотеку льготную в области могут взять. Мне как раз той суммы должно хватить, ты же добавишь?

— А чем тебя эта квартира не устраивает…

— Ну, стройка, а потом будет звук автомагистрали.

— Тут построят экран, звук будет в разы тише. Мы потом с тобой лучше дом построим в области, нахрена нам квартира-то?

— Ну, какой дом, Карим? Ты вон с Мариной будешь строить, или как, поселишь меня рядом? Будем с ней обмениваться рассадой и твоими детьми? Она, кстати, не беременна?

— Нет, — рявкаю, накладывая себе поесть, пока Арина достает сок. — Я тебе уже сказал, что разведусь с ней и женюсь на тебе. Сколько раз повторять?

— Повторяй сколько угодно, может быть, однажды ты и сам поверишь в эту ложь… Тем более, что я за тебя замуж не хочу.

— А у тебя выбора нет, Арин… — сажусь за стол. Сегодня овощное рагу… Цветное и яркое, как сегодняшний день и наша очередная ссора. Все лучше, чем ее молчание. — Выйдешь как миленькая.

— Тогда женись на мне сейчас, что мешает? — срывается и сама Арина. — К чему эти ожидания в два года? Зачем Марину тоже обманывать? Это не честно по отношению к нам обеим, как ты не поймешь?!

— Да я дебил по-твоему? Не понимаю?! Но так уж вышло, что я встретил Марину раньше, объявил помолвку, а на носу выборы отца, я не могу его подвести…

— Неужели он у тебя такой тиран, что не хочет счастья сыну?

— Счастье страны он ставит выше, вот и все. И любые скандалы, а Марина с матерью устроят скандал, ему не нужны. Я же не обманываю тебя, я говорю правду.

— Тогда ты тоже говорил, — ставит она пустой стакан на стол и уходит в гостиную. Когда она зла, она играет на фортепьяно. Я махом доедаю обед и иду к ней, встаю сзади. — Знаешь… Бабушке стало лучше. Она даже говорить начала.

— Это хорошо.

— Говорят, ты какую-то безумно дорогую операцию оплатил.

— Да мелочи это, — наклоняюсь, убираю ее волосы с шеи. Провожу по ней большим пальцем, обхватывая шею пальцами. — Но я бы не отказался от награды…

Тяну волосы назад, заставляя Арину выгнуться. Тут же наклоняюсь, накрывая ее рот своим. Но вместо поцелуя она снова выносит мне мозг.

— Ты спишь с ней? Целуешь ее?

— Она моя невеста, Арина, я пока не могу…

— Я тоже не могу. Не могу целовать тебя, зная, что ты целовал ее. Ты не сможешь усидеть на двух стульях, как бы ни пытался.

Она встает и собирается уходить, а я сажусь за рояль и на автомате провожу рукой по гладким клавишам, играя по памяти легкую мелодию, что когда-то сочинила Ира.

Арина подходит обратно к фортепьяно, слушает, хмурится даже, пока я, не глядя, стучу по клавишам.

— Знаешь ее?

— Нет, никогда не слышала, — пожимает она плечами. — Не знала, что ты играешь.

— Только эту мелодию. Арина, кто были твои родители?

— Фермеры. Папа на тракторе работал, а мама на рынке торговала овощами.

— Они же умерли?

— Да, когда мне было десять.

— Десять? Хорошо их помнишь?

— Помню, как мама учила меня на фортепьяно играть, помню, как отец на плечах таскал и кидал в реку. Ну, и так, в общих чертах, конечно, помню. У нас дома было много их фотографий.

— А умерли как?

— Трактор взорвался, что-то с двигателем было. Мама как раз была там с папой.

Выдыхаю. Это точно не Ира. Вот, прям, сто процентов. Тяну Арину к себе, упираюсь лбом в ее живот. Она не отталкивает, гладит голову. А ребенок пинает при этом мой лоб через живот. Я сначала даже дергаюсь, потом смотрю на то место, где прямо видно, как он пытается пихаться. Опускаю туда руку… Ну, привет, боец.

— Уходи, ненавижу тебя, — со слезами на глазах просит Арина и уходит в комнату, оставляя меня одного, Я тру переносицу, чувствуя, как у меня разрывается голова от мыслей, что правильно, а что нет.

Выхожу из квартиры, тут же получая звонок от Жени. Мы не виделись недели две, последний раз тусили в ресторане как раз после его расставания с Дилярой.

— Привет, друг, есть время?

— Есть, но вечером, сейчас на работе.

— Так я, вроде, возле стройки, машину вижу, а тебя нет. Скажи, чтобы меня пропустили.

— Ага, чтобы ты голову себе там разбил. Стой там, скоро приду.

Возвращаюсь на стройку, надеваю каску. Пара моментов требуют моего внимания.

— У меня вот эти балки вопросы вызывают, — говорит мне прораб. — Там есть ржавчина, а у нас заказана еще поставка десяти машин.

— Значит, нужно проверить каждую машину и балки, если плохие, пиши отказ, чего я тебя учить буду?

— Да это понятно, но другие ждать месяц, а у нас сроки.

— Если сталь будет плохая, то через этот же месяц магистраль рухнет, и поверь, сяду потом не я, — внимательно смотрю в глаза Андрея Павловича.

— Я понял, будем перепроверять.

Шагаю по направлению к Жене, который курит возле своей машины. Замечаю в ней рыжие волосы.

— Прям интересно, как вы спелись, — жму другу руку, а у самого кожу словно иголками протыкает от страха. Напела ему про чудо возрождения Иры? А он поверил, потому что иначе она ему сосать перестанет?

— Ночью вытащил ее из клуба, на утро оказались вместе. Побегали, но быстро поняли, что бежать некуда. Теперь расскажи, куда бегаешь ты?

— Ты о чем?

— Да я так… Что там за история с Ирой? Мне иногда кажется, что Алла бредит, но знаешь, так хочется, чтобы она оказалась права…

— Ну, ок, а я тут при чем?

— Она утверждает, что ты держишь эту девушку, которая гипотетическая Ира, в плену, — Женя смеется, чешет затылок, а потом становится серьезным. — Блять, Карим, не дай бог это Ира…Тебе же пиздец. И мне будет насрать, кто твой отец. И на нашу дружбу. Просто скажи…

— Это точно не Ира, я уточнил. Родителей она помнит, они были фермерами и умерли они, когда ей было десять. Фотки, ну, Жень, там ничего общего. Я понимаю, ей хочется помочь подруге, но у той все хорошо. Меньше всего мне надо, чтобы весь мир узнал о моей любовнице, и со всей оравой репортеров во главе с Мариной пришли к ней под окна. Мне, правда, очень жаль, что Ира умерла, ты помнишь, как хорошо я к ней относился. Но это не Ира…

— Ладно, ладно, — Женя растягивает губы в улыбке. — Сам знаешь, нужно сыграть рыцаря перед Аллой.

— Да понимаю, ничего ей про Арину не говори. Ты ничего не знаешь, — мы обнимаемся, и я возвращаюсь на работу, а Женя садится в машину и уезжает.

Вечером я возвращаюсь к Марине, ем какую-то зеленую дрянь, которая хорошо избавляет от шлаков. Она на очередной диете, чтобы на свадьбе блистать лучше всех.

— Посмотрим сегодня фильм? — предлагает она, а я качаю головой. — Я на тренировку сегодня.

— Поняла, — улыбается и уходит. Я беру спортивную сумку, еду на тренировку.

Все два часа у меня не выходят из головы слова Жени, крики Аллы, взгляд Арины… Да нет, даже по логике это не реально. Да и Арина сказала, что помнит родителей, а Ира утонула в реке. Хотя да, плавала она как рыба.

— Ира! Вылезай, вода холодная.

— А я русалка, — звонко смеется девчонка, пуская изо рта фонтанчики. Родители ее уже ищут, и мы с Женей пошли за ней. — Поймай меня, тогда выйду.

Она показывает язык, а Женя плечами пожимает, ложась в траву. А во мне азарт проснулся. Поймать и по заднице надавать. Снимаю с себя шмотки и в воду ныряю. В несколько мощных гребков догоняю негодницу и хватаю за ногу. Дергаю на себя, и она с визгом пытается отбиться. Дергаю к себе, брызгая ей в лицо.

— Поймал, все на выход.

— Карим, а ты женишься на мне?

— Ты мелочь пузатая, какой женишься?

— Ну, потом, когда можно будет.

— Никто не знает, что завтра будет, разве можно такое обещать?

— А ты пообещай.

— Не буду.

— Нет, ты пообещай, а то я скажу брату, и он тебе наваляет.

— Это уже получается свадьба по принуждению какая-то прям.

— Ага, — целует она меня в щеку. — Просто я тебя выбрала, и тебе не отвертеться. Подбрось меня.

— Ир, нам вылезать пора.

— Последний раз, — канючит она, а потом ловко залезает мне на плечи и прыгает рыбкой в воду. И, конечно, она соврала, и это был не последний раз, так что я вытаскиваю ее за ногу буквально, а потом натягиваю собственную сухую футболку. Она дует губы, которые уже покрылись синим. — Не пойду, неси меня.

Так и быть. Наклоняюсь, закидываю малышку себе на плечо и несу в сторону дома, где мы собираемся каждое лето.

Держу Иру на плече одной рукой, которая лежит на ее спине, даже ниже, уже который раз обрисовывая родинку на копчике, очень четкий круг. Как будто солнышко поцеловало.

— Карим, здорово, — выбивают меня из прошлого в реальность чей-то голос. Я коротко здороваюсь, вытираю со лба пот и иду в душ. После тренировки вместо дома я зачем-то сворачиваю в сторону комплекса, где живет Арина. Торможу подальше, а потом иду пешком. Вхожу в квартиру тихо, пробираюсь в спальню, где Арина уже третий сон видит. На ней шелковые шорты и лифчик, который еле удерживает округлившуюся грудь.

Сглатываю слюну, чувствуя, как тяжело сдерживать порыв просто в нее зарыться. Раздеваюсь и ложусь рядом, обнимаю необъятный живот.

Арина дергается, начинает биться со мной, но быстро затихает, поняв, что это я.

— Ты что тут забыл?! А ну, вылезай, нам тут самим места мало.

— Я полежу рядом и уйду, — прошу тихо, целуя горячую кожу на шее. Веду рукой по изгибу талии, животу, чувствуя, как она дрожит от каждого прикосновения. Нащупываю шелк шортиков, забираюсь внутрь, натыкаясь на четко очерченный круг.

Закрываю глаза, чувствуя, как проваливаюсь в ту реальность, где правда словно кипяток ошпаривает лицо.

Включаю свет, сдергиваю шорты с Арины. Она пихается, но я все рассматриваю родинку.

— Да что с тобой? Отпусти! — пихает она меня, перекатывается и встанет на пол, одергивая на животе рубашку. — Карим…

«Карим, ты женишься на мне?»

— Собери вещи, Арин, я отвезу тебя домой.

— Что? Куда домой? Ты бредишь? В деревню?

В этот момент в дверь звонят.

— Соседка, наверное, она должна была занести рассаду.

— Понял, собирайся, все по дороге объясню, — целую макушку и иду открывать. Только вот на пороге не соседка, а Марина собственной персоной в непривычной для нее черной одежде.