Беременна от сына президента (СИ)

Глава 35

Я приехал к самому популярному месту в Москве, чтобы увидится со своим отцом. Они с матерью, сестрой и братом там живут большую часть времени, только иногда выезжая в загородную резиденцию.

Меня пропускают на входе, но просят подождать, потому что у отца очередное совещание.

Когда — то он и меня звал в политику, был почему — то уверен, что раз ему хочется руководить страной, то и меня это привлекает.

Но почему — то не брал в расчет, что одно дело начинать в сорок лет жить на виду, другое дело делать это с пеленок. Когда каждая твоя ошибка рассматривается под микроскопом, когда знаешь, что каждый человек в стране обсуждает твою жизнь, твои действия, скрупулёзно ища там зло.

— Карим! — мама встречает меня. — Почему ты не сказал, что приедешь! Пойдем, отец попозже к нам присоединится.

Мама как обычно. Главное всех накормить, выслушать, но советов не давать. По советам это папа. Мы проходим в квартиру родителей, которая занимает тут метров двести, где меня сразу усаживают на кухне и плотно кормят.

Мама при этом просто сидит рядом и наблюдает за мной.

— Как ты вырос сынок.

— Мам, ну что ты прям. Какой был вчера, такой и остался.

Она хохочет, треплет меня по голове, а я наблюдаю как она у плиты крутится.

Она могла бы нанять целую команду лучших поваров мира, но дома предпочитает готовить сама.

Тру переносицу, понимая, что Марина никогда бы не стала тратить на это время, тогда как Арина получает удовольствие от готовки.

На ее лице всегда можно было заметить скромную улыбку, когда я вслух нахваливал ее супы и котлеты.

— Что тебя беспокоит?

— Да есть кое — что… Запутался, накосячил…

— Расскажешь?

— Лучше отцу.

Мама поджимает губы, встает, чтобы принести чай, а потом собирается уйти.

Ну вот, за один день обидеть трех женщин — это прям рекорд. Я догоняю ее у выхода, обнимаю, слыша, как она плачет.

— Ты и так ничего мне не рассказываешь. Не звонишь.

— Звоню, постараюсь звонить чаще.

Тут ей на телефон поступает звонок. Вижу на экране «Надя».

— Странное время для звонков.

— Она хочет пожаловаться, что я бросил ее дочь.

— Что?! — мама поворачивается ко мне, раскрывает глаза от ужаса. — У вас свадьба была назначена, что значит бросил? Карим!

— Карим! — яростный голос отца я узнаю из тысячи. Чувствую себя словно попал в эпицентр урагана, который вот — вот снесет меня неизвестно куда. — Что там история с Ирой Садыровой? Почему мне звонит Камиль, и требует твою голову?

— Какой Ирой? Он Марину бросил!

— Да какая Марина. Откуда Ира-то взялась? Она же мертва.

— Не совсем.

— Объясни, толком, пока я тебе зад как в детстве не надрал.

— А твое совещание уже закончено?

— Карим! — родители в голос кричат, и я рад, что тут звуконепроницаемые стены.

— Тогда сядьте, а то история долгая.

— Ясно.

Мама идет к плите, но отец усаживает ее за стол и сам делает чай, добавляя туда каплю бальзама. Ставит перед мамой, чье лицо бледнее мела.

— Дыши, сама его вырастила.

— Может и не было бы такого, принимай ты в этом участие.

— Мам, пап, я еще ничего не рассказал.

— А я уже предчувствую запах хуйни, которую ты натворил.

Я думаю, как рассказать, избегая неприятных деталей восемнадцать плюс. Рассказываю, что встретил Арину на остановке, что у нас быстро закрутилось, но любовницей она быть не захотела. Мы расстались, но она оказалась беременной. Я забрал ее, купил ей квартиру. А потом оказалась, что Арина это Ира Садырова. И теперь да, теперь я хочу на ней жениться и уже расстался с Мариной.

Коротко, четко, по делу, но на душе все равно гадко.

Родители слушают внимательно, вопросов не задают, а потом отец отпивает свой уже остывший чай. Мама так и вовсе в прострации.

— Почему ты изменил Марине, у вас же все было хорошо? Хорошо ведь?

— Хорошо. Я не знаю, мам. Может быть потому что она Арина была похожа на Иру? И я…

— Заебись отмазка, конечно. Мало я тебя бил в детстве.

— Марина такая хорошая девочка.

— Эта хорошая девочка подстроила аварию Аллы, чтобы та не рассказала мне несколько неприятных деталей, — про пистолет молчу, там непонятно.

Папа трет виски, в итоге достает виски и наливает себе полный стакан.

— Ты уверен? Марина не была замечена ни в чем противозаконном, — защищает ее мама.

— У Нади долгов выше крыши, естественно они вцепились за шанс с нами породниться. Или она не занимала у тебя денег?

— Ну так по мелочи. Мне же не сложно.

— Этих мелочей уже на пару лямов, Диан. Ладно, с Мариной решим. А что с этой Ариной Ирой. Камиль там в ярости, требует, чтобы я тебя как минимум четвертовал.

— Ну его понять можно…

— А зачем тебе на ней женится, на Ире, ты же не планировал. Пусть спокойно рожает в кругу семьи. Будешь видится с ребенком, как и хотел, по выходным, — предлагает отец, но я головой качаю.

— Я планировал на самом деле, просто позже, когда скандал с разводом с Мариной уляжется.

— То есть ты планировал на ней женится, уже зная, что разведешься? — хватается за сердце мама.

— Ну… Да, план был такой.

— Вот это план, сын. Надеюсь ты мосты не так же планируешь? Иначе скоро не женщины будут страдать, а люди, которые с этих мостов валятся.

— Зачем? Карим, — мама на грани истерики, а у меня впервые с детства лицо от стыда жжет. — Ты же двух получается девушек обманывал.

— Ну… Я думал, что это помешает отцовским выборам.

— Что? Артур!

— Не надо на меня спирать свои косяки, сын. Моему переизбранию помещает разве что моя смерть, а ваши игры в песочнице — это детский сад, к политике не имеющий никакого отношения.

Чувствую себя дебилом, который был уверен, что планета плоская и сжег человека утверждающего обратное, а теперь выяснилось, что сжег просто так.

— Значит так, — встает отец, допивая свою порцию виски. — Ты разбираешься с этим всем сам.

— А можно мне…

— Ты даже не разговариваешь больше с Надей. С Мариной. Это их дела, нас они не касаются. У меня леса в Якутске горят. Наводнение в Оренбурге. Очередная война на востоке. Мне вот этим ваши сопли не ко времени.

Словно, когда — то было иначе.

— Он наш сын.

— Он взрослый мужик, который сам не знает, чего хочет и постоянно перекладывает ответственность на других. Марина бы никогда не пошла на преступление, если бы не твое желание вернуться в беззаботное детство. Оно закончилось, Карим, ты и сам скоро отцом станешь. И думаю только от тебя зависит, позволят ли тебе им стать.

— Ты не повлияешь, как я понял?

— Я? Я буду рад поздравить тебя на твоей свадьбе, когда бы она не состоялась, но вести тебя за ручку к твоей суженой точно не буду. И ты не будешь, — смотрит он на маму, которая тут же поджимает губы. — Сам, Карим. Теперь все сам. Ну и поздравляю в будущим отцовском, хотя и несколько неожиданным. Хотя может и не плохо, что Ира потерялась, иначе есть шанс, что заделал бы ты ей ребенка гораздо раньше. Надо кстати выяснить, достаточное ли количество презервативов в аптеках, а то похоже все резко закончились, да?

Он уходит, не прощаясь, а мы сидим с Мамой, пока она смотрит в пространство.

— И откуда у тебя столько неуважения к женщинам?

— Да нет никакого неуважения. Просто… Просто я знал, что мне за это ничего не будет. Серьезного. Марина стерпит.

— А если бы Арина или Ира согласилась стать любовницей, сколько бы это продолжалось?

— Я не знаю. Арина откровенно не тянула на роль жены…

— А Ира тянет?

— Нет, ведь по сути это тот же человек, просто если я не женюсь на ней, я вряд ли смогу снова с ней видится.

После этой фразы я застываю, понимая, что впервые озвучил то, о чем шептало мое подсознание. Мама вздыхает, отпивает свой чай.

— Вот, уже ближе к правде. И дело даже не в любви, ведь, не в привязанности к той девочки из детства, это скорее неприятное открытие для тебя. Дело в том, что у тебя забрали игрушку и поиграть теперь ты с ней не можешь.

Разочарованный тон матери бьет по больному.

— Тогда зачем я отвез ее к родителям, я же мог просто оставить ее себе.

— Не смеши господи, Карим. Я с политиком живу. Любое ваше действие — это вклад в будущее. Таким поступком ты хотел заслужить ее доверие, показать, что не совсем оскотинился. Пегому что знал, что рано или поздно за ней придут. Чистой воды манипуляция. Мне даже жаль тебя, если честно. Потому что Марину ты предал, а Иру тебе никто не даст видеть. Только не Камиль, который пол жизни потратил, чтобы ее найти.

— И что, предлагаешь оставить все так, не искать с ней встреч? Оставить в покое? Она ждет от меня ребенка…

— Если не любишь, то точно оставить. Потому что как только тебе отдадут твою игрушку, ты пойдешь искать новую.

— А если люблю?

— Пока есть если, любви быть не может, — она встает, целует меня в щеки и уходит из кузни, оставляя меня одного.