Беспринципный

26
МАРИПОСА

Каким-то чудом мне удалось убедить мужа взять выходной. Не только день, но и ночь. После того как дом Харрисона был изрешечен пулями, было трудно находиться вдали от него.

Мои кошмары становились только хуже.

Это был один и тот же повторяющийся снова и снова сон, за исключением того, что крови с каждым разом становилось все больше. Я глядела вниз, и она медленно подползала все ближе и ближе к моим ногам. Я все еще не могла пошевелиться. Только кричать.

Наяву, а не во сне, он иногда стоял рядом со мной. В другое время Капо делал свое дело. Отомстить семье Скарпоне было для него делом всей жизни. Работой, которую он очень любил. Когда Капо признался мне, что не убивал их, потому что все было бы слишком быстро кончено, я сразу все поняла.

Это положит конец его процессу пыток над ними. Когда он наебывал их, играя с ними в своеобразную игру, он получал от этого кайф. Как только они умрут, все будет кончено, и ему придется иметь дело... с самим собой.

Больше всего меня беспокоило, доберется ли он до них первым? Или они, наконец, преуспеют и прикончат его?

Это была игра с очень высокими ставками.

Жизнь, зародившаяся у меня в животе, довела дело до точки невозврата.

Я провела рукой по животу. На прошлой неделе мой живот, казалось, взорвался. На мне было обтягивающее темно-синее платье, которое было эластичным, но облегающим, и со всех сторон было видно, что я беременна.

— Марипоса.

Мне потребовалась минута, чтобы понять, что Капо что-то сказал мне. После приема у врача, где УЗИ подтвердило, что ребенок-мальчик, он повел меня поесть в пиццерию «У мамы». Мы сидели впереди, на табуретах, повернувшись друг к другу.

— Да?

Капо ухмыльнулся мне, а затем взял фотографию УЗИ, которую я положила между нами, прислонив ее к меню десертов. Он сверкнул ей передо мной.

— Хочу, чтобы у него был твой нос.

— Твои глаза и мой нос? — усмехнулась я.

Капо вернул фотографию на место, провел пальцем по моему носу и поцеловал в кончик. Его руки обхватили мой живот, баюкая его, будто это был футбольный мяч.

— Мне приятно, что все знают, что я тот, кто сделал это с тобой.

Я чуть не выплюнула свой напиток, глоток которого сделала.

— Тебе нравится, что все знают, что я забеременела от тебя?

Капо наклонился еще ближе, держа руки на моем животе. Мое колено было близко к его промежности.

— Нет, что все знают, что это я тебя трахаю.

Я закрыла глаза, а мое дыхание вырвалось изо рта в резком порыве.

— Забудь про пиццу. Пойдем домой.

— Почему домой? У них есть задняя комната.

Я отстранилась от моего мужа, пытаясь рассмотреть его лицо. Капо был совершенно серьезен.

Официантка поставила наши салаты с громким звоном! по старой стойке. Секундой позже мужчина в фартуке, повязанном вокруг талии, просунул нашу пиццу между двумя мисками.

— Вот и хорошо, — сказала официантка и поспешила в противоположную сторону, чтобы принять новые заказы.

Их обслуживанию клиентов не хватало утонченности, но эй, еда была потрясающей. Это было все равно, что иметь врача-мудака, напрочь лишенного манер у твоей постели, но он был бы лучшим врачом-мудаком без манер у твоей постели.

Мои глаза метались между едой передо мной: мужчиной - и настоящей едой передо мной - пиццей и салатами.

Капо откинулся на спинку стула, заливаясь хохотом.

— Ты только что скрутила мои яйца.

Не дожидаясь ответа, я принялась за салат. Иногда мне нравилось класть листья салата на пиццу и сворачивать ее. «У мамы» была лучшая итальянская заправка.

— Я не трогала твои яйца, Капо.

— Вот именно. Ты просто выбрала это, — он махнул рукой в сторону стола, — вместо меня. Ты ранила мои яйца, даже не прикоснувшись к ним.

— Я не выбирала одно из двух, — сказала я и откусила кусочек пиццы, чуть не застонав. — Ты - десерт.

Капо наклонился очень медленно, а кусочек салата, который я только что проткнула, был на пути к моему рту. Медленно, о, так медленно, Капо облизал мою нижнюю губу, слизывая с нее остатки заправки.

— Все куда вкуснее, если это побывало в твоем ротике.

Мне было трудно снова найти удовлетворение в еде, но через минуту или две, когда Капо начал есть, мой голод стал еще сильнее. Он даже не спросил. Капо заказал еще одну пиццу, заметив, как много я ем.

— Салат здесь тоже очень вкусный, — сказала я.

Он заказал еще.

— Так я и познакомился со стариком Джианелли. — Капо вытер рот салфеткой. Мы все еще смотрели друг на друга, и он протянул руку и тоже вытер мне лицо. — Я заглянул сюда за пиццей.

— Так вас двоих связала любовь к пицце?

Капо протянул руку и схватил меню с подставки. Он указал на какую-то точку внизу.

— «Все ингредиенты местного производства или импортируются из Италии», — прочитала я вслух.

— Старик Джианелли привозил им чеснок из своего сада. Старые хозяева дружили с ним. Мой дед приехал из Италии, и я привез его сюда. Они встретились. Поладили. Долгое время они играли в заочные шахматы по почте. Они перестали разговаривать после того, как я оставил тебя с ними. Поддерживать контакт было небезопасно.

— Нонно доверял Папаше?

— Ага. — Капо сделал глоток воды. — Он хорошо их узнал. Так я узнал обо всех бедах Джослин. Ты была желанной. Может быть, даже нужной в их жизни.

Я разорвала свою пиццу на кусочки.

— Я… я похожа на свою мать?

Иногда я чувствовала себя виноватой, но мысли о моем отце редко приходили мне в голову. Я винила его в том, что погибла моя мать. Он знал, что за люди эти Скарпоне, и все равно пытался обойти их. Даже когда он бежал, он все еще строил планы.

Больше всего меня поразила картина, на которой он покидал здание суда после того, как Скарпоне вытащили его из беды, когда они еще были в хороших отношениях.

Тем не менее, как я ни старалась, я не могла найти информацию о моей матери.

Плохое поведение Коррадо попало на первые полосы газет. Что касается Марии, моей матери, то ее доброта, ее любовь свели ее в неглубокую могилу.

Хотя я не могла вспомнить, как она выглядела, я часто думала о ней. Особенно когда я касалась ее четок. Даже в детстве мама пыталась научить меня, как облегчить мою тревогу верой.

Капо уставился на мое лицо, возможно, вспоминая. Он снова провел пальцем по моему носу.

— Твой нос. Твои глаза. Даже твои губы как у нее. Цвет твоих глаз... — Он склонил голову набок. — Похоже, они представляют собой смесь. Ее глаза были янтарными, как виски в стакане на закате. Она была красивой женщиной. — На мгновение он замолчал. — Твой отец имел обыкновение припрятывать вещи. Оружие. Деньги. Ювелирные украшения. Документы. Когда я нашел его, он был в плохом районе. Из тех, где люди опускают головы и отводят глаза.

— Мне это знакомо.

Он коротко кивнул.

— В доме не было ничего, кроме потрепанной мебели. Когда он бежал, то прихватил с собой минимум вещей. Твой отец не стал бы избавляться от непосильно нажитого. Он верил, что сделает себе имя. Он верил, что станет новым капо в городе.

— Ты думаешь, он мог закопать фотографии?

— Бинго.

— Я бы так и сделала. — Я со свистом опрокинула в стакан остатки своего напитка. — Мне бы очень хотелось ее увидеть. Для меня было бы очень важно, если бы у меня были ее фотографии. — Я потрогала живот. — Может быть, я увижу в нем что-то от нее.

Мы замолчали, когда официантка вернулась, чтобы снова наполнить наши стаканы. Но у меня на уме было только одно.

Я потянулась и взяла руку Капо, положив ее себе на живот.

— Вот поворот, которого они, вероятно, никогда не ожидали. Две семьи, которые ненавидели друг друга, теперь соединило в единое целое одно звено. Любовь. Этот маленький мальчик объединяет их в мире, хотят они того или нет.

Даже если Капо никогда не произнесет этих слов, этот ребенок был создан из любви и в любви. Когда я боролась за выживание, мне даже в голову не приходило иметь детей, но когда Капо предоставил мне выбор, я больше ничего не хотела. Держать плоть от плоти и кровь от крови моей в своих руках казалось самым удивительным сном. Видеть кого-то, кто, возможно, немного похож на меня, казалось нереальным. Я жаждала ощутить эту особую связь.

Капо взял из миски ломтик огурца и положил его мне на живот. Потом положил рядом еще один. Как будто у моего желудка были глаза.

— Вот тебе и поворот. Сейчас он размером с манго, хотя должен быть размером с огурец. Он будет большим мальчиком.

На моем лице медленно расцветала улыбка.

— Как его папа.

Капо подозвал официантку.

— Тогда давай не будем заставлять его ждать, чтобы поесть. — Капо заказал десерт «спумони» и мороженое. Он посмотрел на меня. — Начни с этой двойни.

— Эй! — Я начала смеяться, но съела огурцы, которые Капо положил мне на живот. Потом была уже его очередь смеяться. Я встала и провела рукой по платью. — Туалетный позыв перед десертом.

Улыбка не сходила с моего лица, пока я шла через ресторан. Когда я добралась до задней комнаты, где располагались уборные, то заметила комнату немного в стороне. Та самая комната, о которой говорил Капо. Пахло чесноком и помидорами. Я подумала, не могли бы мы проверить ее после того, как съедим наши «спумони»?

Посещение уборной не заняло много времени, и я все еще вытирала руки бумажным полотенцем, когда вышла и наткнулась прямо на руку Капо. Он стоял перед дверью ванной. Еще один человек стоял у кладовки. Он был гораздо ниже ростом, но отличался широченной грудью. Они уставились друг на друга.

Салфетка в моей руке упала на пол, когда я заметила татуировку на его руке.

— Бобби, у тебя есть сигареты?

Глаза мужчины метнулись ко мне. Потом снова к Капо.

— Какого хрена? Витторио? — голос мужчины прозвучал тихо, и легкая капелька пота выступила на его верхней губе. Он был бледен, губы мужчины казались слишком красными из-за того, что вся краска разом схлынула с его лица. Интересно, а у тех, кого убил Капо, у тех, кто пытался убить его, была такая же реакция, когда они думали, что видят его призрак?

Капо ничего не сказал, но кивнул так, словно хотел, чтобы я осталась позади. Я пошевелилась, но положила руку ему на бок, пытаясь увидеть происходящее.

— Скажи мне одну вещь, девочка. — Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что Бобби обращается ко мне. — Ты тоже его видишь?

Я не знала, что сказать. Капо отказался отвечать, и я не была уверена, что этот парень собирается предпринять, если я подтвержу, что это был человек, которого они все считали мертвым. Неужели Бобби вытащит пистолет и убьет нас обоих? Если я буду молчать, а он разозлится? Что же тогда?

— Вижу кого? — прохрипела я.

— Человека, стоящего прямо перед тобой. Тот, к которому ты прикасаешься. Он должен быть ростом около шести футов. Ему перерезали горло.

— Это ты с ним так поступил? — Я была удивлена количеством яда в моем голосе, направленном на этого человека, которого я не знала, но ненавидела в принципе.

Бобби покачал головой, но не сводил глаз с Капо. Я не была уверена, то ли он оценивал моего мужа, боясь, что тот набросится на него, то ли все еще был в шоке, увидев его.

— Нет, это был не я, девочка. Я не прикладывал руки к его убийству. Одно время мы были близки.

Капо рассмеялся, но негромко.

— Это и есть та ложь, которую мы всем твердим в наши дни, Бобби?

Бобби вздрогнул при звуке голоса Капо и поднял обе руки.

— Клянусь головой моей матери, Витторио. Я кое-что слышал, понимаешь? Но это было между Артуро и Ахиллом. Мы все подозревали, но ты же знаешь, как это бывает. Что сделано, то сделано. Мы не можем пойти против босса. Ахилл признался в этом некоторым из нас несколько лет назад - подразумевалось, что мы все кончим как ты, если не будем делать то, что нам говорят, не задавая вопросов.

Капо ухмыльнулся, и на этот раз уже вздрогнула я.

— Тебе не следовало искать меня, Бобби. Тебе следовало оставаться под защитой стаи, которую ты называешь семьей.

Не успела я даже сделать вдох, как Капо бросился на Бобби, ударив головой о стену. Самым страшным было то, что все это заняло меньше секунды, и он почти не издал ни звука. Когда Бобби скатился вниз, Капо схватил его за воротник рубашки и потащил к кладовке.

— Марипоса, — голос Капо был резким. — Пошли.

Мне потребовалась секунда, чтобы сосредоточиться, но как только я это сделала, я поспешила не отставать. Как только мы вышли на улицу, Капо поднял Бобби и перекинул его через плечо.

— Ты не можешь убить его!

— Считай, что он уже мертв.

— Но он этого не делал, Капо! Он невиновен.

— Он стоял и смотрел, и я считаю, что он даже более виновен, чем те, кто в открытую использует нож. Он чертова крыса. А его жена слишком много болтает.

— Второй причины недостаточно! — Кроме того, я не знала их значения слова «крыса» - может быть, трус?

— Это бонус. Может быть, она закроет рот на пять секунд, достаточно долго для того, чтобы пролить фальшивую слезу.

Мы обогнули здание и направились прямо к машине, припаркованной прямо перед домом ресторанчика «У мамы».

— Кто-нибудь может увидеть! — прошипела я.

— Я мертв. Пусть попробуют найти меня.

Как только Капо открыл двери, рядом с нашей машиной остановились две машины.

— Садись, Марипоса! Adesso!⁵⁴

Я быстро забралась внутрь, как раз в тот момент, когда пули со звоном ударили по внешней стороне машины. Я прикрыла живот, боясь, что пуля пробьет пуленепробиваемый слой.

Через секунду Капо уже сидел в машине. Он включил передачу и рванул с места, ударив по боку одну из машин. Машины, остановившиеся перед рестораном, перекрыли движение. Заревели клаксоны.

— А где Бобби? — спросила я, задыхаясь.

— В конце концов, он оказался ценным заложником.

— Что?

— Он принял эти пули на себя вместо меня. Мы назовем это расплатой за то, что он не предупредил меня, что мне перережут горло, а потом просто стоял в сторонке как сторонний наблюдатель.

— Вполне справедливо. — Я крепко вцепилась в ремень безопасности. — Это были они? Скарпоне?

— Да, но не Артуро и не Ахилл. Молодые парни. Прикрывали задницу Бобби. — Он проверил зеркало заднего вида. — Держись.

За что? Я чуть не закричала, но сдержалась. Капо лавировал в потоке машин, даже не заботясь о том, что между нашей машиной и той, что впереди или позади нас, было пространство, которого еле хватило бы, чтобы сделать нормальный вдох.

— Они тебя видели?

— Они тебя видели.

— Но я думала, ты хочешь... черт! Капо! — Он свернул, едва не задев байкера. — Я думала, ты хочешь устроить грандиозный выход. Типа: «Бу, ублюдки, я вернулся!» Тогда они получат по заслугам.

— Ты не так уж далека от истины, но дело уже не во мне. Твое лицо видели слишком много раз. Слишком много совпадений произошло, чтобы они ничего не значили. Единственное, в чем они не уверены, так это в том, как Кэш Келли замешан в этом деле. Они пытаются связать тебя со мной или выяснить, одна ли ты из его людей.

— Италия, — произнесла я.

— Ага. Похороны моего деда. Если бы я был где-нибудь, я был бы там. Этот человек выдающийся для них.

— Так и было. — Я закрыла глаза, внезапно почувствовав, как меня укачивает. — Ты знал… ты хотел, чтобы тебя убили?

— Я был готов покончить с этим. Они умерли. Я умер... снова. Мы все должны были умереть. — Капо быстро повернул направо, и я впечаталась плечом в боковую стенку машины. — Они меня не увидели, хотя Бобби и закрыл мне лицо, а парни в этих машинах молодые. Они меня не узнают. Только не тогда, когда у них есть только поверхностные описания меня. Они охотились за тобой.

— Все эти люди охотились за мной? Почему Бобби не мог справиться со мной один?

— Что пугает тебя больше, Марипоса? Один человек или несколько?

— Один или несколько… — мой счетчик уровня страха резко взлетел вверх. Я подняла руку над головой.

— Бобби вошел через заднюю дверь, поэтому он не знал, одна ли ты. Это еще одна причина, по которой он позвонил. Увидев тебя, он вызвал подкрепление. Это был конец имеющихся у него сведений до того, как я появился на горизонте. Если они узнают, кто ты на самом деле, Мариэтта, все станет еще опаснее. Сейчас у них только зацепки. Ничего больше. Но этого достаточно.

Капо свернул в последнюю секунду, остановившись у входа в гараж, но это заняло меньше времени, чем один вдох. Как только он подъехал, ворота поднялись, едва не задев машину сзади, когда она проезжали через ворота, ускорившись на подъеме. На самом верхнем этаже - седьмом или восьмом? - он припарковался на открытой площадке, прямо под прямыми солнечными лучами.

Капо велел мне оставаться на месте, пока он не придет и не заберет меня. Когда Капо открыл мне дверь, я попыталась вытереть слезу, скатившуюся по щеке, но он заметил.

— Марипоса, — он вытолкал меня из машины, свободной рукой поправляя бейсболку у себя на голове. Мой кожаный рюкзак покоился у него на спине. Я оставила его в машине, когда мы зашли в пиццерию. Капо протянул мне пару солнцезащитных очков, прежде чем надеть свои. — Я собираюсь покончить с этим. Время пришло.

— Фотография ребенка. — Я пробормотала. — Мы оставили ее на прилавке.

Мы бросились вниз по гаражному склону к лифтам. Когда мы подошли к ним, Капо протянул мне что-то из кармана.

Мои слезы собирались внутри очков, почти затуманивая их, но сокровище в моей руке было ясно, как день.

— Ты прихватил ее.

— Я также расплатился по счету.

— Ты это сделал?

— Тебе там нравится, и у них память лучше, чем у Скарпоне, когда клиенты уходят, не заплатив. Поэтому я взял фото, оставил им двести баксов и пошел за тобой в уборную. Непредвиденные обстоятельства. Возьми за правило заранее обдумывать все сценарии, Марипоса.

— Бобби следил за нами?

— Нет. Он любит там поесть, но я уверен, что он позвонил им, когда увидел тебя. Он трахал одну из официанток. Она тихоня. Бобби мельком увидел тебя прямо перед тем, как ты пошла в уборную. Я не привлекал к себе внимания, до тех пор пока не появился перед ним.

Казалось, Капо больше нечего было сказать. Остаток пути мы проделали в молчании. Выйдя на улицу, он открыл другую машину и придержал для меня дверцу. Не успела я забраться внутрь, как на верхнем этаже гаража, который мы только что покинули, прогремел мощный взрыв.

— Они узнают, что мы… Я имею в виду, что это твоя машина, Капо.

— Нет. — Он достал с заднего сиденья компьютер и порылся в нем. — В документах говорится, что автомобиль принадлежит парню, которого убили около полудня... — он мельком взглянул на циферблат своих старых часов. — Час назад. Скарпоне напали на него.

— Как скоро? — спросила я тихим голосом. Я уставилась на фотографию ребенка в своих руках. — Как скоро ты покончишь с этим?

— Они будут охотиться за тобой. — Капо завел машину и тронулся с места. Мы ехали по живописному городу, словно и не было последнего часа.

— Потому что они знают, что ты придешь за мной.

— Или надеясь на это... если я еще жив. — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — Если они охотятся за тобой, то охотятся и за мной. Они уже забрали мой голос. Я встречусь с ними в аду, прежде чем они заберут мое сердце.