Бесшумная буря

Глава 21

Дни шли полным боли чередом учёбы и невзгод. Однако ситуация для детей Тириона не была совсем тёмной. У них были братья и сёстры. У них были совместные трапезы и росшее чувство товарищества. У них была Кэйт, напоминавшая им о доме, и теперь ставшая им заменой матери, но по большей части у них был общий враг.

Его уроки были трудными. Тирион выдавал им новые задания, а затем выжимал из них всё, доводя их до провала. Иногда провалы были достаточно весомыми, чтобы становиться наказанием сами по себе — например, когда он давил на них до тех пор, пока их щиты не ломались, после чего они на своём опыте испытывали шок отката. В других случаях наказание приходило в тот момент, когда они этого не ожидали, когда Тирион решал, что кто-то из них недостаточно успешен.

Между уроками они за ним наблюдали. Он чувствовал на себе их взгляды каждый раз, когда выходил из своей комнаты. Мимолётные боязливые взгляды и, порой, полные ненависти долгие взгляды стали нормой. Как он и предсказывал, их страх дал обильный урожай гнева и неприязни, за исключением Гэйбриэла Эванса.

Гэйбриэл отнёсся к своей новой власти серьёзно, и хотя Тирион подчёркнуто применил на нём красную плеть минимум один раз, мальчик продолжал сохранять серьёзность, и, быть может, даже верность Тириону. Он превосходно показывал себя во всех выдаваемых им упражнениях, и умел крепко фокусироваться, но Тириона он всё равно беспокоил.

— Он хочет угодить тебе, — сказала Лэйла, когда они разговаривали как-то вечером.

Тирион кивнул:

— Это меня и беспокоит.

— Он силён, и первые матчи — против юнцов из загонов, — напомнила Лэйла. — Большинство из них слабы, и он скорее всего победит.

— Мне недостаточно «скорее всего», — сказал Тирион. — Я хочу быть уверенным в том, что все они выживут.

— Почему ты так одержим заботой о том, чтобы все они победили? — спросила она.

— Они — мои дети, — сказал он ей.

Надзирательница пожала плечами:

— У тебя их много — одним больше, одним меньше, особой разницы не будет.

— Если бы у тебя были дети, то ты, быть может, поняла бы лучше.

— Я уже дважды рожала, — ответила она.

Тирион удивлённо посмотрел на неё:

— Я этого не знал. И долго тебе позволили их держать?

— Час, — ответила она. — После первого кормления грудью их забирали, и дальше их вскармливали безымянные.

— Они ещё живы?

Лэйла опустила взгляд, копая землю носком сапога:

— Я не знаю. Как только они оказываются в загонах, лишь инструкторы знают об их дальнейшей судьбе, или о том, доживают ли они вообще до зрелого возраста.

— Мне жаль, — сказал Тирион.

— Не стоит, — сказала надзирательница. — Их отцы мне не нравились.

Он знал, что эти беременности были намеренными. Рабские ошейники Ши'Хар не позволяли ничего близкого к нормальному совокуплению, чтобы их скот не плодился бесконтрольно. Если Лэйла забеременела дважды, значит её выбирали для размножения. Судя по тому, что Тирион слышал, процесс был лишён воображения — будущей матери просто приказывали перегнуться через перила, а выбранный отец, часто — надзиратель, или, порой, один из Ши'Хар, вносил свой вклад.

— Они были надзирателями?

— Ши'Хар, — ответила она.

После этого Тирион свернул этот разговор, не зная, что говорить дальше.

Неделя почти миновала, когда Кэйт стояла за столом, нарезая овощи, готовя ужин, хотя они даже пообедать ещё не успели. Обед был готов, его оставалось только съесть, и до ужина ещё оставалось много дел, поэтому она начала заранее.

Из окна перед ней открывался вид на передний двор дома, и она видела как подростки занимались упражнениями с решимостью на лицах. Трудно было поверить в демонстрируемый ими уровень концентрации, если только не знать, какого рода наказание ждало любого, чьи успехи будут сочтены неудовлетворительными. Её взгляд упал на ходившего вокруг них мужчину, и её глаза сузились.

«Как он дошёл до такого?» — гадала она.

Даниэл был наиблаговоспитаннейшим мальчиком, доброй душой… когда-то. В юности он был её вдохновением. То, как он обращался с ягнятами, как заботился об овцах, как обращался с собаками — всё это показывало ей человека, обладавшего редкостным состраданием. Вот, почему она его любила — его музыка была лишь чудесной надбавкой.

Вернувшись в первый раз, после нескольких лет отсутствия, он изменился, но сердце его никуда не делось, крепко связанное и хорошо скрытое. То, что он перенёс, изменило его, но несмотря на это, доброта в нём оставалась. Он носил свой гнев подобно плащу, прикрывая им свою слабость, но не позволяя поглотить себя.

«Теперь же он — полная противоположность, его редкая доброта подобна тонкому покрову, скрывающему ярость в его сущности».

Какой-то звук заставил её обернуться, неподалёку от неё стояла Лэйла.

— Разве ты не должна ему помогать? — спросила Кэйт.

— Моя очередь будет после обеда, — сказала высокая женщина, подходя ближе. Она провела ладонью по волосам Кэйт, а затем прочертила линию по её плечу.

Кэйт ощутила лёгкое возбуждение от её касания.

— Ну, хоть так, — сделала наблюдение она. — По крайней мере, ты их не мучаешь.

Лэйла пожала плечами:

— Я предпочитаю не взвинчивать себя. Сберегаю силы для… других вещей.

Подавшись вперёд, она уткнулась носом в шею более низкой женщины, глубоко вдыхая.

— Прекрати, — сказала Кэйт. — У меня слишком много дел, да и, к тому же, я не в настроении.

Надзирательница нехарактерно заскулила:

— Но я так изнываю.

— От меня пахнет луком.

Та сморщила нос, но не стала сразу сдаваться:

— Лук пахнет гораздо лучше, если его потушить над огнём.

Кэйт оттолкнула её:

— Я серьёзно. У меня дела. Найди кого-нибудь другого, чтобы занять тебя.

Лэйла вздохнула:

— Но никто больше не будет со мной играть.

Кэйт не имела никаких иллюзий насчёт того, что надзирательница понимала под «игрой», но это утверждение заставило её приостановиться. Она знала, что прежде у этой надзирательницы было много «товарищей по играм», но не принимала во внимание возможность того, что эта женщина продолжит встречаться с другими теперь, живя вместе с Тирионом.

— А с кем бы ещё ты хотела поиграть? — с любопытством спросила она.

Лэйла сжала губы, серьёзно обдумывая её вопрос. Глянув в окно, она улыбнулась:

— Х-м-м, Гэйбриэла, по-моему, будет приятно обучать.

Кэйт была слегка шокирована:

— Он же ребёнок.

— Ты это его плечам скажи, — парировала Лэйла. — Да и мои люди не особо обращают внимание на такие вещи.

Кэйт всё равно не одобряла:

— Обращают или нет — это всё равно неправильно. — Она до сих пор не забыла то, что давным-давно сотворила с Даниэлом её мать. Она также уже осознавала, что скорее всего не сможет переменить мнение Лэйлы ни по какому поводу. Та была упрямой, и не склонной к рефлексии или глубоким думам.

— Не важно, — сказала надзирательница. — Я весьма уверена, что Тирион убьёт меня, если я начну играть с его отпрысками. Он почти такой же странный, как и ты, когда дело доходит до таких вещей.

От этой темы ей было не по себе, поэтому Кэйт попыталась перевести разговор в другое русло:

— Я думала, ты вообще предпочитаешь женщин.

— Мне легко заскучать, — сказала Лэйла. — Женщины обычно радуют меня дольше.

Кэйт подумала о своём браке, а потом — о своих редких свиданиях с Дарлой Лонг, и вынуждена была признать, что Лэйла в чём-то была права, однако её опыт был слишком ограничен, чтобы на самом деле судить об этом. Она не ощущала с Сэтом того трепета, какой однажды чувствовала по отношению к Даниэлу, но, с другой стороны, она так и не влюбилась снова. Дарла была одинока, и во многих отношениях у них было много общего — её брак был скучным и безжизненным, примерно как у Кэйт.

— Тирион, по-моему, был бы интересным, — продолжила надзирательница. — Мне нравятся опасные люди, однако я стала гадать, не предпочитает ли он мужчин.

Кэйт сильно удивилась:

— Что?

Лэйла одарила её взглядом, который обычно был припасён у неё для медленно соображающих детей:

— Некоторые мужчины предпочитают только мужчин.

— С чего ты начала о нём так думать?

— Ну, за прошедшие годы он почти перестал появляться в Эллентрэа, но когда всё же приходил, то посещал исключительно Гарлина, и он уже говорил мне, что они были друзьями. С тех пор, как я сюда переселилась, я ни разу не видела, чтобы он проявлял благосклонность к одной из девушек, или к тебе, — объяснила Лэйла. — Он даже мне отказал, когда я предложила ему себя, — добавила она.

— Что-что ты сделала?!

— Вот так, — хитро сказала Лэйла, медленно прижавшись телом к Кэйт. Она провела ногтями ей по спине.

Кэйт оттолкнула её, гневно нахмурившись.

Лэйла вздохнула:

— Он именно так и поступил, вообще никак не отреагировав. Откуда у него столько детей? Женщины из вашей деревни что, насильно его брали?

Раздосадовавшись, Кэйт снова взяла нож, и отвернулась:

— Дай мне работать.

— Ты такая скучная. Возможно, мне придётся начать наказывать учеников, чтобы развлечься, — подразнила её надзирательница.

Кэйт направила на неё нож:

— Ты не осмелишься!

Лэйла засмеялась:

— Расслабься, дышать мне нравится гораздо больше.

— Э?

— Тирион, — объяснила та. — Он этого не запрещал, но я чувствую. Если кто-то ещё прикоснётся к одному из них, то проживёт недолго. Я определённо не буду этим рисковать, только не после того случая в Сабортрэа.

Кэйт уже слышала достаточно, чтобы знать, что так назывался лагерь, куда забрали Хэйли, но пока не узнала об этом месте ничего иного:

— А что случилось?

— Он убил там двух надзирателей. Говорят, что он напал на одного из них в присутствии Ши'Хар. За это им следовало его убить, но его хозяйка заплатила, чтобы сохранить его, а потом заплатила, выкупив тех, кого он хотел убить, — сказала Лэйла.

«Он действительно сходит с ума», — подумала Кэйт.

— Что его спровоцировало?

Лэйла пожала плечами:

— Кто знает? Говорят, что он застал их за попыткой получить услуги у девушки.

— У Хэйли? — спросила Кэйт.

— Если так её зовут. Никогда не понимала вашего обычая давать имена неинициированным детям, — сказала надзирательница.

Кэйт могла понять его реакцию, пусть Лэйле та и казалась чужеродной. Каждый день всё яснее давал ей понять, насколько отличным образом мыслили живущие среди Ши'Хар люди. Неестественные вещи были среди них обычным делом, а то, чему следовало быть нормальным — порицалось.

Она пересматривала свои взгляды на Даниэла, когда начались крики. Выглянув в окно, она увидела, что Дэвид лежал на земле, извиваясь от боли. Даниэл стоял над ним, держа одной рукой красную плеть, в то время как на лице его было самое холодное, самое бесстрастное выражение, какое она когда-либо видела.

Рука Кэйт соскользнула, и она едва не отсекла себе кончик пальца. Она уставилась на кровь, набухшую на месте неглубокого пореза, но затем Лэйла подняла этот палец, и положила себе в рот.

— М-м-м, — сказала надзирательница. — Тебе следует позволить мне залечить его.

Кэйт попыталась отдёрнуть руку, но Лэйла держала её крепко. Вытащив палец изо рта, она провела пальцем другой руки по порезу, заживляя кожу, оставляя лишь маленький серебряный шрам.

Крики Дэвида во дворе сошли на нет, закончившись тихим скулением. Его наказание окончилось. Кэйт снова потянула руку, и на этот раз Лэйла отпустила её.

— Не могу понять, почему тебя это не волнует, — заметила она.

— В Эллентрэа такие звуки столь же обычны, как пение птиц в лесу.