Без права на измену. Ад в Раю (СИ)

Глава 22

Мужчины после двенадцати ночи больше не обязаны контролировать свои инстинкты. «Кто не спрятался — он не виноват». Сломавшаяся на дороге машина, пожар в доме, заставшая врасплох непогода — всё это не имеет значения. Охранники, мужья и даже отцы не имеют права вмешиваться. Им остаётся только наблюдать…

Но в школе нам об этом не рассказывали. Не знаю, умышленно или нет. Такие правила правительство придумало, чтобы сдержать бунт недовольных. Теоретически любой мужчина может получить женщину. С полуночи до шести утра нет никаких ограничений. Главное, найти на её плече штрих-код с датой рождения и убедиться в совершеннолетии будущей жертвы. А ещё количество насильников не должно быть больше двенадцати. Не знаю, кто придумал эту цифру, но она точно за гранью добра и зла. Настолько, что даже мой муж понимает, насколько мне прямо сейчас будет плохо.

Валера явно тянул время, ссылаясь на мою неопытность и неподготовленность. Усадил меня за столик, смешал водку с шампанским и тихим голосом рассказывал о том, что ждёт меня сегодня.

— Даш, попробуй напиться и заснуть. Так тебе будет проще. Ты не запомнишь ничего.

Я резко отодвинула фужер на край стола, чуть переусердствовала, и он упал на пол. В зале оставалось ещё человек пятьдесят, которые, вероятно, прямо сейчас играют на меня в карты. От судьбы не убежишь… С рождения мне было уготовлено стать призом в лотерее. Брак с Соколовским позволил избежать случайного мужа, но карма всё равно меня настигла, ударив в двенадцать раз больнее.

— Помоги мне сбежать! Они же все пьяны. Завтра придумаем что-то. Скажем часы ускорили свой бег, или им померещилось появление меня в ночи. Хоть что-то же можно сделать? Ты однажды изменил правила, женившись на мне. Пожалуйста, у тебя есть связи, помоги!

— Нет. Я уже помог тебе, дав время, чтобы подготовиться. Больше от меня ничего не зависит. Право на чужую жену после полуночи — незыблемо. Если его отменить, рухнет вся система. Ты хоть представляешь, сколько юнцов ночами колесят по городу, высматривая в темноте заплутавшую даму?

Нет. Не представляю. И даже представить такое раньше не могла! Особо охраняемые государством животные вида «человек женского пола» ночью превращается в объект охоты? Немыслимо. Всё же в школе не случайно нас забыли просветить об этом маленьком нюансе жизни совершеннолетних. Глупо охотиться в пустом лесу. Рано или поздно стимул потеряется. А вот если выпускать в большой мир наивных девчонок, ничего не знающих о праве на чужую жену после полуночи, охота обретёт смысл.

Валера, Лидия и даже Настя не посчитали нужным рассказать мне об опасности ночных прогулок. Значит, девочек от Серебряного до Платинового списка, в этой части просвещают. А обычные потерпят — куда денутся. И их мужья переживут. Им и изнасилованная двенадцатью мужчинами жена за счастье. Как после этого живут сами девчонки, никого не волнует.

— Я готова, — прервала затянувшееся молчание. — Что нужно делать?

— Ничего. Буду ждать тебя дома, — Соколовский резко встал из-за стола.

Не ожидала от него такой реакции и от себя тоже. Но продолжать тянуть время, было невыносимо. И без того понятно, что просто так меня не выпустят из казино. Несколько охранников встали в паре метров от меня и были готовы пресечь любую попытку сбежать. Двенадцать победителей уже собрались за одним столиком, бухали и разыгрывали очерёдность. Не хочу упрощать им задачу — пусть подерутся за меня.

— Прошу проигравших разойтись по домам, — мой муж поднялся на сцену и взял микрофон в руки. — Сейчас! И сотрудников кухни тоже!

Мысленно поблагодарила его. По крайней мере, не будет лишних свидетелей моего позора. Даже представить страшно, каково это — пережить секс с двенадцатью. Но раз власти так решили, значит, я справлюсь. Главное не сломаться и попробовать найти плюсы, один из которых — единение с мужем. Наверное, впервые мы с ним на одной стороне…

Дождавшись, когда все «лишние» уйдут, я задрала подол платья и легла на стол. В подвале у меня уже был такой опыт. Подумаешь, в этот раз мужчин будет чуть больше. В конце концов, какая разница?

Я ошиблась — разница оказалась огромной. С каждым новым членом боль внутри меня нарастала. Казалось, внутри образовалась огромная мозоль, реагирующая на каждую фрикцию. Я не открывала глаз, сжала зубы, чтобы не начать стонать и после седьмого потеряла сознание. Погрузилась в липкую темноту, заслонившую собой всё — яркий свет, просачивающийся через опущенные веки, тихую музыку, доносящуюся будто бы издалека, хриплое дыхание нависающих надо мной мужчин и ощущение чужеродных органов внутри, сменяющих друг друга.

Я не помню, как меня привезли домой. Не знаю, кто раздевал, заботливо уложив в кровать и прикрыв одеялом. Вряд ли это был мой муж или пропавшая старушка. Скорее всего, водитель. Как теперь ему в глаза смотреть? А, впрочем, неважно.

Важно, что он положил таблетку аспирина и стакан воды на тумбочку, рядом с кроватью. Вряд ли они помогут сейчас, но это лучше, чем ничего. Вот только физическая боль — не самая большая проблема. Я даже думать о ней не хочу. Главное, чтобы Соколовский остался тем же заботливым мужем, что был ночью. Для него пережитое тоже травма и унижение. Мой первый выход в свет и первый большой позор. Что делают с такими жёнами? Уж точно медаль не дают…