Без права на измену. Ад в Раю (СИ)

Глава 78

Мне больше нечего здесь делать. Те, на кого я больше всего рассчитывала, оказались не спасителями, а такими же эксплуататорами, как и действующие сейчас власти. Даже хуже. Я встала со складного стула, на который меня усадил Слава, и, ничего не объясняя, пошла по знакомой тропинке в дом отдыха.

— Даш, постой, — услышала знакомый голос, но не стала останавливаться. — Дашка, что он тебе такого наговорил?

Костя сжимал меня в объятиях и покрывал лицо поцелуями.

— Какая ты холодная. Этот безрукий мудак даже костёр поддержать не может.

— Я ухожу. Не хочу больше… Не могу.

— Ты чего? Всё будет хорошо, вот увидишь, — он игнорировал моё сопротивление и продолжал прижимать к себе. — Димка скоро вернётся. Мы поменяемся с ним. Я так соскучился, — сумбурно произнёс Костя.

— В смысле, поменяетесь? — в этот раз я толкнула его изо всех сил. — С чего ты решил, что я хочу быть с тобой? Из-за тебя…

О, как же много я хотела ему сказать! Про все свои мытарства и унижения в Раю, про бывшего мужа, опеки, пусть и запоздалой, которого я лишилась из-за него. Про яму, бункер, монастырь, мотель… Я верила в него, отказывалась ради него от помощи Григория, слепо следовала нелепому плану Славы.

— Дашк, успокойся. Костян у нас — рыцарь на белом Мерсе. Ни про таблетки, ни про импотента он не знал. У твоей матери родилась двойня, логично, что и ты могла забеременеть двумя. Естественным путём, — Слава пальцами изобразил кавычки. — У тебя самой и один не получался, ты сама знаешь. Не важно, от кого, не важно, как. Всем нужны многоплодные беременности. Ну был бы сейчас с тобой рядом не импотент, а кто-нибудь другой. Или никого. Вас бы всё равно свели бы вместе с отцом ребёнка, чтобы дать возможность повторить эксперимент.

Слава рыкнул и упал в сугроб, получив неожиданный удар «левой» в правую скулу.

— Я тебе бабу вернул, а ты дерёшься? Сам просил помочь ей, тварь неблагодарная.

— Слав, ты в своём уме? Она должна была быть под опекой Григория Ивановича всё это время. Никакого насилия, принуждения, беременностей, — последнее слово уязвило меня, как Костя может так говорить о моих детях? — Прости, Даш. Я не знал.

Он, правда, смотрел на мой живот с удивлением. Чуть взглянет и тут же отводит глаза. Будто боится. Но всё равно, происходящее напоминало постановочное представление. Как я могу ему верить?

— Дурак ты, Костя. Баба — золото. Под двойню заточена. Нарожает тебе десятка два наследников и мужа ей подобрали идеального — он же даже ревновать не будет. Куколд!

Второй удар. В этот раз, под дых. Слава скорчился от боли и застонал, а я просто молча наблюдала за ними.

— Ребят, вы чего? Девочка беременна. Ей от твоей крови может плохо стать, — я очень обрадовалась возвращению Димы. — Всё хорошо, Даш?

Похоже, только его действительно интересует моё самочувствие.

— Нет. Уведи меня отсюда, пожалуйста.

— Эй, мы так не договаривались, — услышала голос Славы за спиной.

Да пошли они все! Какая может быть любовь между мужчиной и женщиной, если первые всегда хотят доминировать? Их опека и забота всегда выходит нам боком. Им нравится, когда мы зависимы. Слабы. Подчинены. Чтобы Костя сейчас мне не говорил — он врёт! Обманывает сам себя или только меня, неважно. Даже если он искренен, пройдёт пять лет и всё изменится. Он станет таким же, как и все. В отличие от Димы. С Димой мы почти на равных.

— Что они тебе сказали? — Дима стёр текущие по моим щекам слёзы.

— Ничего хорошего. Если это не твои дети, что тогда будет?

— Не знаю, Даш. Давай не будем думать о плохом. Я не хочу возвращаться обратно в Ад. Он как Рай для тебя, только немного хуже, — его лицо перекосило, как от боли.

— Это значит, что ты хочешь быть со мной до конца своих дней?

— Да, — он упал на колени прямо передо мной. — Выходи за меня замуж? Если нам позволят.

— Выйду. Если нам позволят, — ответила не думая.

Никакого секса, насилия, жестокости. Только нежность и забота, дружба и привязанность, уважение и… Нас будут заставлять производить на свет ещё детей, но мы обязательно что-нибудь придумаем. Один раз у меня уже получилось, получится и второй раз. Не так сложно возбудить импотента, если ты знаешь о существовании проблемы. Да и любовь никому толком не нужна. Зачем? В Платиновом списке её не существует, влюбиться по лотерее — лотерея, а за измены мужу карают Раем. Мне очень повезло встретить Диму на своём пути.

— Если хочешь, ты никогда их больше не увидишь. Я могу вызвать полицию.

— Полицию? Зачем? Они же просто поставили палатку и развели костёр в лесу. Это же не запрещено правилами. Наверное…

— Шашлык жарить можно. Посягать на безопасность монастыря — нельзя, — получила невнятный ответ.

И тут же перед глазами возник образ Гриши, с фанатичным остервенением рассказывающего мне о своём плане освобождения меня и его мифической дочери. Я его слова тогда всерьёз не восприняла, но что если… Вдруг Костя действительно готовился совершить теракт?

— Да ладно! Кому сдался их монастырь? Там только престарелые тётки и девушки на сносях. Они просто давят на жалость, рассказывая о том, что их преследуют.

Дима равнодушно пожал плечами и не стал ничего мне отвечать. Мороз усилился. Нужно как можно быстрее вернуться в наш номер и поменьше болтать в пути.

— А ты шустрая. Еле догнал, — Костя запыхался и держался правой рукой за бок.

— Ты в порядке? — с беспокойством посмотрела на его перекошенное от боли лицо.

— Жить буду. Дим, мы договаривались с тобой поменяться. Если откажешься, я буду искать другой вариант.

— Даш, не разговаривай с ним. Пойдём, — Дима попробовал приобнять меня за талию и ускорить шаг.

— О чём он? Какой другой вариант? — вынудила его остановиться и посмотрела на Костю.

— Ты не рассказал ей? Хитёр… Дай угадаю, Даш. Более заботливого мужчины, чем Дима ты в жизни не встречала. Он уже сделал тебе предложение, верно? Ты, полагаю, согласилась. Наивное дитя! Если мужчина может любить женщин, это не значит, что он идеален. Дим, просвети нас, почему твой брак аннулировали, а тебя самого отправили в тюрьму? Кажется, твоя бывшая супруга сейчас беременна? Или уже родила? Я не особо вникал в его биографию. Но, Даш, он обманывает тебя. Это точно.

Костя развернулся и ушёл в темноту ночи, я с трудом подавила желание его остановить. Сейчас не время.