Я наблюдал достаточно долго.
Я ждал достаточно долго.
Пришло время сделать следующий шаг.
Моя прекрасная кукла день за днём на моих глазах превращалась в женщину. Она подходит к следующей ступени, которую я не могу дождаться, чтобы прикоснуться, провести своими пальцами.
Попробовать на вкус.
Проблема с моей милой маленькой куколкой в том, что она проводит так много времени с неважными людьми, такими как её мать-стерва, единственным хорошим качеством которой является то, что она родила её.
Или те друзья, которые заставляют её выглядеть глупо, когда она совсем не такая.
Моя кукла будет продолжать расти, и чем больше я её вижу, тем больше убеждаюсь в том, что она заслуживает быть номером один в моей коллекции.
Другие не такие, как она. Они никогда не будут такими.
Раньше мне было хорошо наблюдать со стороны, гордясь своим творением и тем, какой она получилась.
Мне нравился тот факт, что я знал о ней, а она обо мне нет.
Разве невидимость не замечательная вещь?
Я играл в неё раньше, когда прятался от отца. Всё, что мне нужно было сделать, это посмотреть на свою куклу и притвориться, что его там нет.
В другие дни я бы подошёл к шкафу.
Спрятаться в темноте несложно. Сначала ты ничего не видишь. И тогда ты можешь испугаться. Затем ты чувствуешь, как что-то тянет тебя за конечности, и довольно скоро ты становишься друзья с такими вещами.
Монстр под кроватью понимал меня, когда никто другой не понимал. Он слушал меня, когда никто другой не слушал, и по этой причине он мой друг. Все мои демоны — мои друзья. Они сидят со мной, когда я планирую, и они тут, когда я смотрю на свою милую маленькую куколку.
Но мои демоны и я не любим быть проигнорированными. Мы уже много лет стоим в стороне, тихо наблюдая, не издавая ни звука.
Несколько недель назад я решил, что моя хорошенькая маленькая куколка должна начать знакомиться со своим хозяином.
Я, конечно, выбрал метод, который невозможно отследить. Так что даже если она взбесится и расскажет обо мне своему папочке, они не смогут меня найти.
И она этого не сделала.
Моя маленькая куколка может быть шлюхой, привлекающей внимание, что вполне объяснимо с её стервозной матерью. Моё первое сообщение ей было: «Ты сегодня прекрасно играла на пианино».
Она прочитала это, нахмурив брови, а затем улыбнулась. Она проиграла в тот день, и никто не говорит тем, кто пришёл вторым, что они играли идеально. Всё, что они говорят, это то, что в следующий раз повезёт больше.
Однако Сильвер не нужна была удача. Она нуждалась в поддержке, и я дал ей это.
С тех пор я посылаю ей сообщения, чтобы сделать ей комплимент, но также и сказать ей, не вдаваясь в подробности, что я близок. Может быть, недостаточно, чтобы почувствовать её запах — в большинстве случаев от неё пахнет вишней и Шанелью, — но я тут.
Я наблюдаю за ней.
Я слушаю её.
И однажды она будет принадлежать мне.